Часть 1 (1/1)

Густаво дель Вильяр, наследник богатого и знатного семейства, готовился сам стать отцом. Он очень хотел этого ребенка, и впервые должно было произойти то, чего желал он сам, ведь до сих пор ему приходилось лишь послушно исполнять волю своей семьи. Подчиняясь родительской воле, он и женился на Католине Гонсалес, дочери влиятельного политика, несмотря на то, что совсем не любил эту избалованную и истеричную особу. Его сердце давно принадлежало другой?— нежной и хрупкой, девушке с чудесным именем Флоренсия. Она была похожа на цветок, и это имя удивительно шло ей. Молодые люди хотели пожениться, но против этого восстали родители Густаво. Своему сыну они в один голос заявили, что девушка еще слишком молода, а кроме того, не отличается крепким здоровьем. На руках у Густаво того и гляди могла оказаться больная жена.?Ты что, хочешь загубить свою молодость, мой мальчик???— сказал ему отец.Густаво в те годы был слабохарактерен и подвержен чужому влиянию. Кроме того, он был не готов брать на себя ответственность. Молодой человек что-то возразил отцу, но вышло как-то не очень убедительно. Не способный бороться за свое счастье он внял уговорам родителей и женился по их указке на выбранной ими для него партии. На самом-то деле его семейных не так уж и тревожили юный возраст и болезненность Флоренсии. Им просто нужны были связи семейства Гонсалес.Итак, молодой Густаво женился на нелюбимой Католине, и теперь спешил к клинике в Мехико, где она рожала их первенца. Женаты они были уже четыре года, но детей у них до сих пор не было. Обращаться к каким-либо ухищрениям медицины или, тем более, усыновить чужого ребенка Католина не хотела. Ей нужен был только свой. Несмотря на то, что особой любви за эти четыре года между ними так и не возникло, Густаво в этом понимал свою жену и жалел ее. Он и сам страстно желал стать отцом, веря, что это сблизило бы их, скрепило их союз и помогло бы ему наконец вычеркнуть из памяти образ Флоренсии…На душе у Густаво было тревожно, но в то же время радостно. Он старался думать только о хорошем и представлял себе, как возьмет на руки крепенького, розовенького и крикливого малыша, которого родит ему Католина. Погода, похоже, не разделяла его радости. Небо заволокли тучи, и где-то вдали уже гремел гром. К счастью для себя, Густаво не был суеверен, и ненастье не породило в нем мрачных мыслей. Вот он уже подъехал к зданию клиники и собирался войти внутрь. Увы, ждали его отнюдь не добрые вести…Встретившая его монахиня сказала ему, что его ребенок умер, едва родившись. Роженица же сейчас отдыхает, еще не зная об этом.—?Что?! —?вскричал, как громом пораженный Густаво.—?Увы, сеньор,?— перекрестилась святая сестра. —?Но ангелочек сейчас в раю, Господь ведь милостив…Молодой человек какое-то время молчал, переживая в себе случившееся и думая о том, что будет с бедной Католиной, когда она узнает об этом. Она так хотела ребенка… и, кто знает, может, материнство пошло бы ей на пользу, сделав более спокойной, уравновешенной. А он… он, может, и полюбил бы ее.—?Какого пола был младенец? —?неожиданно спросил Густаво.—?Это была девочка, сеньор дель Вильяр,?— скорбным голосом ответила монахиня.Ответ заставил Густаво помрачнеть сильнее. Девочка представлялась ему еще более нежной, беззащитной, чем ребенок-мальчик. И вот костлявая рука смерти сорвала бедный цветочек, не пощадив его… Густаво хотелось плакать, но мужчины не плачут, они должны быть сильными. Пусть он побудет настоящим мужчиной, хотя бы в такую минуту, чтобы потом не презирать себя всю оставшуюся жизнь.—?Ну что ж,?— стараясь говорить спокойнее, произнес он,?— мы с Католиной молоды, и у нас еще будут дети, много детей.Монахиня посмотрела на него с сочувствием, казавшимся искренним.—?Простите, сеньор,?— начала она,?— у вашей жены больше не может быть детей.Густаво застонал, будто ощутив сильную физическую боль.—?За что? —?тихо прошептал он.—?Вы можете усыновить ребенка,?— сказала ему святая сестра, должно быть, не расслышавшая его слов.—?Мы хотели иметь своего… она, особенно.—?Вы любите вашу жену, сеньор дель Вильяр? —?спросила монахиня, внимательно глядя на него.Густаво решил сказать правду:—?Нет, но надеюсь полюбить в будущем… и жалею ее.—?Коль так, то хотя бы в знак своей надежды на лучшее будущее, вы должны будете принять утешение, которое посылает вам сам Господь,?— кротко произнесла женщина.—?О чем вы? —?удивленно спросил дель Вильяр.—?Подождите меня здесь, сеньор,?— ответила она и вышла, оставив его ненадолго одного. Изумление Густаво было так велико, что заставило его на минуту забыть о своем горе.Густаво показалось, что прошла целая вечность, прежде чем вернулась монахиня… вернулась с младенцем на руках. Она поднесла его к нему. Дитя было похоже на ангелочка. У него были светлые волосики, нежная, шелковистая кожа и малюсенькие ручки и ножки. Глазки пока были голубенькими, но их цвет еще мог поменяться…—?Это девочка,?— сказала святая сестра.—?Девочка… —?повторил Густаво, любуясь малышкой, подобную которой он потерял.—?Она сиротка. Ее мать, простая крестьянка, умерла, дав ей жизнь… умерла почти одновременно с вашим ребенком. Больше у девочки никого нет, потому что отец отказался от нее и от ее матери,?— поведала монахиня дель Вильяру, многозначительно посмотрев на него.—?А семья ее матери? Неужели у нее совсем никого не осталось? —?уточнил Густаво, в чьем мозгу уже складывалось одно решение.—?Никого,?— заверила его женщина. —?Вернее, можно сказать, никого, так как родные отреклись от ее матери, родившей без мужа.Густаво немного помолчал, собираясь с силами для того серьезного шага, который он собирался сделать.—?Я удочеряю ее,?— наконец произнес он,?— но… вначале хочу посмотреть на ту дочь, которую я потерял.К его удивлению монахиня покачала головой:—?Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых. Отдайте свою любовь живым.В этот самый момент малютка вдруг расплакалась и стала протягивать к нему свои крошечные ручки, словно моля его о любви и защите. Это заставило Густаво растрогаться.—?Дайте мне ее,?— дрогнувшим голосом произнес он. Когда монахиня исполнила его просьбу, он, с нежностью глядя на малютку, сказал ей ласково:?— Скоро мы пойдем к твоей мамочке.…Пробуждение Католины можно было назвать приятной, ибо проснулась она, не зная ни о чем, не узнав той боли, которую она могла бы ощутить, если бы… Вскоре дверь распахнулась, и в палату вошел ее муж Густаво, державший на руках ребенка.—?Малышка, познакомься со своей мамочкой,?— сказав Густаво крошке и протянул ее Католине.Одновременно плача и смеясь от счастья, его жена поцеловала малышку в лобик.Какое-то время она с умильной улыбкой любовалась ею, а потом спросила у Густаво:—?Как назовем ее?С губ Густаво готово было предательски сорваться имя Флоренсии, но он опомнился и назвал жене другое имя, созвучное этому:—?Назовем ее… Лорена.В этот миг раздался грозный раскат грома, и палату осветила молния, отчего лица находившихся в ней показались мертвенно-бледными. Густаво вздрогнул.