Предисловие (1/1)

Утренний обход начался банально. Так называемым в официальном уставе 'душевнобольным', которых за спиной все равно называли психами, многое запрещалось. Почти никакой информации извне, кроме скупых семейных новостей навещающих под строгим контролем санитаров - боялись спровоцировать обострение, особенно весной. Тоскливый взгляд главного врача, обходившего палаты на предмет поступления новых и отхода в мир иной давних 'знакомых', упал на отражавшее несколько пустых коек стекло окна, которое так и хотелось распахнуть, убирая преграду по дороге к оживающей после трехмесячной спячки природе; к этой только-только робко зацветшей вишне; к нежно-зеленым лекарственным травам, в основном успокаивающего характера действия, пробивающимся сквозь так старательно укладываемый в России, но упрямо разрушающийся от ужасных перепадов температур асфальт. Даже через стеклянную завесу слышалось звонкое чивиканье ранних пташек. Док невольно остановился на месте, прислушавшись и прикрыв покрасневшие глаза - вновь пришлось заполнять карты на ночном дежурстве, затем, часа в три ночи закричал Скилкин, то складываясь пополам, то выгибаясь дугой в очередных сильных судорогах. В общем, ночь была настолько бессонной, что хотелось спать на ходу, но нельзя. Увы, клятву Гиппократа тогда еще начинающий невролог давал добросовестно. Слух, почему-то именно сейчас особенно резко, прорезало тиканье часов; где-то в соседней палате застучали каблучки медицинской сестры, вероятно, ищущей его. Врач с трудом подавил желание убежать и спрятаться, лишь зайдя за плачущую отколупывающимися кусками краски стенку. Сергей Викторович, я вас по всей больнице ищу, у нас ЧП..! - чуть подрагивающим голосом пропищала низенькая, с округлыми формами шатенка, испугано округлив темно-карие, подведенные черными плавными линиями глаза, обрамленные пушистыми веерами угольно-черных ресниц. Разве что 'больные' на нее западали. - Замиров пропал и с концами, вся больница на ушах! - Идем, хоть палату его осмотрим, он же в 'одиночке' лежал? - получив робкий кивок, док свернул в неприметный проход, зайдя затем в маленькую комнату, приветливо скрипевшую несмазаными петлями.Спартанская обстановочка... Кровать, столик, окошко. И пустая тумбочка, на которой одиноко покоилась немного оборваная, пухлая тетрадь. Обложку наискосок прочерчивала явно не раз обведенная черной ручкой надпись: "Когда-нибудь..."