Выжить (1/1)
Она проснулась от громкого звука, такого, будто кто-то специально хлопнул дверью, намереваясь разбудить женщину. Первое, что она почувствовала - боль. Сильная головная боль, словно в ее голове играл оркестр из тысячи музыкальных инструментов, и каждая нота отдавалась жуткой пульсацией в виске. Последним, что помнила министр, был выстрел. И темнота. Но мертвые не должны чувствовать боль, ведь так? Или она просто попала в Ад, где для нее была уготовлена персональная пытка за все то, что она натворила за годы в поезде? Нет, она ведь слышит шум мотора, да и кровати в Аду не предусмотрены. Мейсон попыталась приоткрыть глаза, и ее ослепил яркий свет больничной палаты. Ну, как палаты, просто один из вагонов поезда, предназначенный для оказания медицинской помощи. И это также показалось странным, ведь восстание было слишком большим, да и Кертис явно не собирался оставлять ее в живых, тогда что-же она тут делает, оставалось загадкой вплоть до того, как взгляд Мейсон сфокусировался на фигуре человека. Точнее, мужчины. Было сложно разобрать черты лица, плохое зрение и отсутствие очков дало о себе знать, но эти глаза... Его глаза с ненавистью смотрели на министра, будто пытаясь взглядом исправить недавнюю ошибку и, наконец, убить Мейсон. Она его сразу узнала. Тюремщик, заставивший ее есть это отвратительное желе и сидеть на полу поезда, закованной в наручники. Сейчас он не сводил с нее взгляда.- Почему я жива? - Что вы умеете? - в его голосе чувствовалось отвращение и не было ни капли жалости к больной.- Я вас не понимаю, друг мой, - голова раскалывалась.- Говорите, если хотите жить! - его голос прогремел так неожиданно,что Мейсон вздрогнула, тут же пытаясь оправдаться.- Я-я-я, много чего! Я знаю поезд, как свои пять пальцев! Я, я знаю историю, географию, французский и итальянский, - она пыталась вспомнить все, что могло бы убедить его не убивать ее сразу, - В конце концов, на фортепиано играю! Я вам буду очень, очень полезна, дорогой друг! Только не убивайте! - она на секунду затихла, но потом шепотом добавила, - Пожалуйста... Кертис на минуту задумался, но для Мейсон это минута показалась вечностью. Только бы выжить. Только бы не убили...- Хорошо, будем считать, что вы меня убедили. На первое время, - он вновь посмотрел прямо в глаза, словно пытаясь заглянуть в насквозь прогнившую душу, надеясь увидеть хоть проблеск света. Кертис был уверен, нет безнадежных людей, каждый может измениться, у каждого должен быть второй шанс, даже если этот второй шанс так не хочется отдавать именно ей.- Но вы так и не ответили на мой вопрос, Кертис, - она с интересом посмотрела на него.- Здесь задаю вопросы я, - отрезал он и вышел из вагона. Ответа у него в любом случае не было. И это пугало.*** Следующие пару дней пролетели незаметно, Кертис говорил с каждым человеком на поезде лично и всем задавал одни и те же вопросы: "Что вы умеете?", "Чем вы можете быть полезны для человечества?" Он находил работу для каждой швеи, для каждого механика и уборщика, а почти всю молодежь из первого класса сослал в конец поезда. Те совершенно ничего не умели, кроме как накуриться на очередной вечеринке. Их с детства приучили к такому образу жизни. У тебя есть деньги - живи в первом классе и ни о чем не заботься, все сделают за тебя. Это их погубило. Нет, Кертису было на них не наплевать, он даже немного сочувствовал им, ведь кроме поезда они ничего не видели. Родились на поезде и всю жизнь провели в нем, в то время как Кертис ощущал тепло солнца. Трагично, однако, такова жизнь. Надо уметь выживать, и Кертису это удавалось лучше всех. И еще кое-кому, о ком тот старался не думать вообще, поручив новому помощнику из эконом-класса, толковому, кстати, парню, найти работу для Мейсон. Сейчас ему было некогда задумываться о судьбе бывших врагов. Главное, привести в порядок дела поезда.*** - И того, что мы имеем, Пол? - Кертис стоял в своем кабинете, находившемся в начале поезда, рядом с двигателем.- Два врача, четыре инженера, три повара, два писателя, пять финансистов, один юрист, один архитектор, десять военных, один журналист, два переводчика, пять официантов, восемь уборщиков, один дизайнер и три швеи, два официанта, три няни и пять медсестер. Еще тридцать семь человек, которые отправятся в конец поезда и пятнадцать детей до четырнадцати лет. Это все, сэр, - помощник быстро перевернул страницу блокнота, приготовившись записывать новые указания.- Постой-ка, а есть хоть один преподаватель?- Как раз об этом я и хотел спросить, сэр. Последнего убили, но есть еще одна подходящая кандидатура, хотя, сомневаюсь, что вы одобрите.- Говори, кто?- Мейсон, сэр. Не думаю, что будет разумно приставить ее опять к солдатам, слишком опасно для поезда. Кертис ненадолго задумался. Ему чертовски не хотелось подпускать Мейсон к детям. Мысль о том, чтобы сделать преподавателем младших классов ту, которая одной фразой могла пустить на смерть половину человечества, казалась ему безумной. Но, с другой стороны, Пол был прав, будет крайне неразумно оставлять Мейсон в ее предыдущей должности, доверив ей остатки последних солдат на поезде. Одарив своего помощника легким кивком, Кертис направился к бывшему министру.*** Она уже пару дней лежала в ненавистной палате. Голова почти не болела, оказалось, это лишь легкое сотрясение и царапина на виске. Ей повезло, ведь пролети пуля хоть на миллиметр ближе к голове, все закончилось бы не просто парой дней в кровати. Часы слишком долго тянулись для министра, но вдруг послышались приближающиеся шаги. - Добрый день, Кертис, - голос все еще слишком тихий.- Мы нашли вам работу. Будете преподавать в младшей школе первое время. Программу составите сами, но принесете мне на проверку. Первое занятие завтра.- Но, Кертис, друг мой, вы можете гарантировать мне жизнь? Только представьте, каково это, жить, зная, что в любой момент могут убить.- Мы так жили! Один прокол и вы труп, Мейсон, - он был зол, и министр это видела, она прекрасно понимала, что сейчас ее жизнь в его руках.