Поворот винта (1/1)

— Я ужасно устал,?— провёл рукой по лбу Криденс.?— Ты можешь со мной полежать?Мы устроились на кровати. Мне вспомнился тот день, когда мы впервые лежали так?— в лофте Константина. Почему именно тот день? Сколько было после него?— но вспомнился именно апрель девяносто третьего… сейчас Криденс уже не был тем мальчишкой. Сейчас и я уже не был тем сумасбродным Грейвзом. Не знаю, лучше я стал или хуже. Просто другим. А кем же мы теперь были друг другу? Не любовники. Не друзья. Семья, может быть,?— но странная такая семья… скорее, братья. Родственные души. Я обнимал Криденса, направляя в него поток успокаивающей энергии, и он заснул. Неудивительно:?здесь-то был уже поздний вечер. А мои внутренние часы утверждали, что?утро… не спалось. Я ещё немного полежал, затем осторожно встал, вышел из спальни и, прикрыв за собой дверь, прошёл в гостиную. Свет я включать не стал: номер освещался полоской синеватых огоньков под самым потолком. Я стоял у огромного, во всю стену окна, и смотрел на Бангкок.Затем в оконном стекле отразилась полоска света из коридора: кто-то вошёл в номер. Я обернулся и прижал палец к губам. Геллерт, прекрасно видящий и в сумерках, и в темноте, кивнул, снял обувь, бесшумно подошёл ко мне и встал совсем близко, вглядываясь мне в лицо. — Криденс здесь, спит,?— прошептал я. И обнял его первым. Скользнул руками по чёрной, военного покроя, куртке, начал расстёгивать пуговицы. Оглянулся, оценивая расстояние, сделал оставшиеся несколько шагов до дивана (опять диван!), увлекая Геллерта за собой; сел, продолжая возиться с застёжкой, потянул моего суккуба (суккуба!) на себя, так, что он опустился мне на колени (и его вес был реальным, это всё происходило по-настоящему, и я хотел этого сам). — Зачем столько пуговиц, — пробормотал я. Геллерт усмехнулся, поймал мои руки своими, поднёс каждую к губам и поцеловал. Затем быстро расстегнул оставшиеся пуговицы, бросил куртку на пол. За ней последовала футболка, и я, наконец, прижался губами к его восхитительному гладкому торсу. Провёл языком по косточкам ключиц, прикусывая кожу. Руками я гладил его спину, прижимая к себе всё крепче. Я целовал горло Геллерта, его плечи, гладил его руки, поясницу… в общем, я был довольно хаотичен. Оказалось, что я успел соскучиться по нему. Изголодаться. По Геллерту, не по Криденсу…— Перси… — прошептал Геллерт мне на ухо, едва касаясь губами, и я почувствовал его жаркое дыхание, а затем и горячие поцелуи на своей шее. Я замер, запрокинув голову, наслаждаясь каждым поцелуем и прикосновением его рук. Наконец, он, судорожно вдохнув, оторвался от шеи. Склонился надо мной, нежно обхватив ладонями моё лицо… Целоваться с Геллертом было так сладко, остро, невероятно — и потрясающе привычно. Как дышать. Вот чего мне не хватало всё это время. Кого… Моего Геллерта, моего прекрасного, восхитительного, безумно притягательного, любящего меня… Геллерта.Он отстранился. И я, пытаясь отдышаться, позволил ему слезть. Геллерт одним плавным движением опустился на пол, медленно развёл мои колени, жадно огладил бёдра. Пристроился между ног, замер.Посмотрел снизу вверх. Я заворожено кивнул, потянулся к застёжке джинсов. И снова Геллерт отвёл мои руки. Я улыбнулся, пробежался пальцами по его коротко остриженным тёмным волосам. Геллерт не спешил, продолжая поглаживать мои бёдра, медленно целовал живот, опускаясь всё ниже. Наконец он взялся за ремень джинсов и расстегнул верхнюю пуговицу. Затем ещё одну.— Гел-лерт,?— выдохнул я. Он поднял глаза, блеснувшие лукаво.—?Что, любовь моя?— Я так долго не выдержу,?— признался я.Геллерт только улыбнулся.—?А это мы ещё посмотрим…?Я закусывал губы, кажется, до крови, стараясь не стонать слишком громко. И на грани полной потери себя подумал: ощущает ли Криденс?Потом Геллерт всё так же сидел между моих ног, но уже спиной ко мне, положив голову мне на колено, запрокинув её. В темноте я ощущал его взгляд. Довольный — и вместе с тем голодный, пристальный, тёплый и обволакивающий…— Гел-лерт,?может быть… сменим положение??— тихо сказал я. — Иди ко мне.Он встал, я закинул ноги на диван, вытягиваясь во весь рост, поймал его руку и потянул на себя. Прижал к себе. Рваное дыхание Геллерта опаляло мне шею. Нежные поцелуи — и нетерпеливые укусы, горячие сухие ладони — и влажный язык, что заставлял плавиться в огне разгорающегося с новой силой желания…И эта неуёмная жажда прикосновений, когда, казалось, он желает вплавиться в меня — кожа к коже, стать одним целым, дышать одним воздухом, жить друг другом, друг в друге… В этом был весь Геллерт. Медленно — и быстро.В один момент холодно — в следующий же невообразимо страстно. Горячо —а после ещё горячее. Нежно — и очень нежно, так, что с ума сходишь от этой невероятной, щемящей нежности, что затапливает всего тебя. Резко, почти грубо — и фантастически чувственно. Властно, сильно, уверенно — и при этом потом безоглядно отдавая мне всего себя, безгранично посвящая себя — мне… В чём уж я всегда мог верить Геллерту… даже тогда, на Ферме… так это в том, что здесь, сейчас, в этот момент — он настоящий, живой, реальный. Искренний… — Я люблю тебя,?— шептал Геллерт, когда мы лежали, обнявшись.?— Я люблю тебя, люблю тебя, Персиваль. Хочу всегда быть с тобой. Люблю тебя…Я открыл рот, чтобы ответить?— и я действительно собирался ответить?— но ужасающая, холодная вспышка ударила меня под дых, и вместе с чернотой, нахлынувшей на моё сознание, из горла вырвался резкий, похожий на карканье, безумный смех…Я пришёл в себя. Узор татуировки жёг грудь, возвращая меня в реальность.— Это был Виктор!?—?потрясённый шёпот Криденса.— А я что говорил…?— это уже Геллерт.Я открыл глаза. Два смутных силуэта склонились надо мной. Геллерт. Криденс.— Как ты, любимый??— Как ты, Грейвз??— Хреново,?— я осторожно сел, потирая татуировку.?— Который час?— Тут начало первого…— Это… ммм… по-калифорнийски… десять утра с небольшим…— Как это произошло??— Криденс присел рядом.— Я не знаю…—?Чёртов Виктор,— Геллерт сел по другую сторону. Внезапно на меня нашёл смех. Я смеялся до слёз, не в силах объяснить, несколько минут, затем, наконец, смог выдавить из себя:— Криденс справа, Геллерт слева, Виктор… ха-ха! посередине! Вся… семья… в сборе!Они одновременно обняли меня, каждый со своей стороны. Меня ещё потряхивало?— уходили последние вспышки истерического хохота. Мне правда было смешно. И жутко. Потому что впервые я понял: одному мне с этим не справиться.— Не буду я спать,?— отпирался я, уже сидя на кровати в спальне.?— По моим часам утро, я и так проспал весь полёт до Китая! И ещё днём успел…— Перси,?— терпеливо настаивал Геллерт.?— Тебе необходимо поспать. Потому что завтра ты… эээ… мы… будем спасать жизнь… ммм… Спящего Красавца… на которого не действуют поцелуи Принцессы…Криденс сердито глянул на Геллерта, но промолчал.— Я сильно сомневаюсь, что это мне поможет,?— капсула, которую протягивал мне Геллерт, выглядела как-то странно: она была прозрачной, и внутри перекатывались, словно шарики ртути, слегка светящиеся капли.?— Это вообще безопасно? Явно ?магия?…— Это маковая роса…— Опий!?— понял я.—?Да нет же! Это волшебная маковая роса. Старое доброе магическое средство. Производство фейри, натурального происхождения. Спасибо Джону, что сумел нам её раздобыть…—?Нам?— Нам. Потому что я тоже лягу спать. Вместе с тобой, любимый. — Боже мой, какая драма,?— пробормотал Криденс, растягиваясь рядом. Он явно не собирался никуда уходить.—?Хор-рошо…?— я повертел головой. Криденс справа, Геллерт слева. Мда, ну и положение…— Если есть третья капсула, я тоже приму,?— подал голос Криденс, приподнимаясь на локте.?— Я уже недели две не могу нормально выспаться.— А это твои проблемы,?— холодно ответил Геллерт. Я укоризненно посмотрел на него.?— Ну ладно,?— неохотно признал маг,?— есть третья. Подозреваю, Джон рассчитывал оставить её себе…— Если бы он рассчитывал оставить её себе, он бы её тебе не отдал,?— заметил Криденс,?— а зажал бы у себя.Геллерт расхохотался.— Ты можешь меня рассмешить, племяша, это хороший признак. За это я даже окажу тебе небольшую услугу…?— Геллерт перебрался через меня на сторону Криденса.?— Иди-ка сюда…?— он приподнял лицо Криденса за подбородок и внезапно поцеловал его в губы. Крепко, с языком. Меня словно сковало морозом.— Эй! Вы что т-творите?!Геллерт прервал поцелуй, Криденс попробовал его оттолкнуть, но только бессильно взмахнул рукой. Вид у него был обескураженный. Он хватал ртом воздух и пытался отдышаться.— Это была небольшая проверка,?— голос у Геллерта был сухой, никакой игривости.?— Особое демоническое колдовство… ты хотел узнать, дорогой мой Кристиан, для чего тебя месяц держали в Общине?— К-криденс,?—?поправил Криденс, с ужасом глядя на Геллерта. А потом, видимо, больше не в силах произнести ни слова, кивнул.— Так вот… как… ммм… ладно, будем говорить начистоту… как суккуб, пусть только частично… но как суккуб я могу уловить следы, оставленные другими суккубами. Тебя, мой мальчик, использовали для эммм… обновления крови. Короче говоря, для зачатия других демонов.— Что?!?— это выдохнули мы с Криденсом одновременно.— Ну вот как есть. Я что-то такое подозревал. Собственно, это меня ещё до рождения посвятили Общине, но вот незадача… я не инкуб. И с… женщинами… у меня…— Я понял,?— схватился я за голову.—?Перси, не переживай. У демонов нет такого понятия, как ?инцест?. Это зло действует только для людей… более того… инкуб никогда не может отказать суккубу… даже если потом ему стирают об этом воспоминания…Мы с Криденсом посмотрели друг на друга.— Ну что, теперь спать??— улыбнулся Геллерт такой знакомой мне широкой и опасной улыбкой. Как будто только что не произошло ничего из ряда вон выходящего...Мы опять переглянулись с Криденсом. А потом одновременно протянули руку и взяли по капсуле.Криденс справа. Геллерт слева. Я посередине. Вихрь сумбурных образов и мыслей поднялся во мне, закружил, и, обратившись в маковые лепестки, унёс на далёкие поля Фаэрии.***На следующее утро?— а это было именно утро, утро по местному времени, и по моему, внутреннему, тоже: капсулы фейри оказались очень кстати?— мы отправились в больницу, где находился Джереми.До этого я проснулся между двумя своими демонами, обнаружив, что они обнимают меня каждый со своей стороны, осторожно выпутался из рук и ног и направился в душ. ?Персиваль,?— сказал я себе, стоя под сильно бьющими струями,?— тебе уже сорок один год, какого чёрта…? Я регулировал температуру: горячая, холодная, снова горячая?— закончил на холодной. Страшно хотелось есть.Когда я вышел из душа, то обнаружил, что Криденс караулит под дверью,?— он тут же прошмыгнул в душевую после меня?— а Геллерт, тоже проснувшийся, улыбается мне с кровати во все свои пятьдесят два зуба.— Я заказал завтрак в номер… на троих.— Спасибо,?— я сел рядом с ним, поцеловал в губы, погладил щёку.?Как обычно, гладкую.?— Та история… с бритьём… это потому, что ты суккуб?— Ну да, можно и так сказать,?— приподнял брови Геллерт.?— Спецэффекты… всякие… Перси…— Мм?— Как ты себя чувствуешь?— Отлично.— Отлично от чего??— осторожно уточнил Геллерт.— Просто отлично. В смысле… хорошо. Великолепно.—?Ну ладно…— Только ужасно голоден.— Ещё немного потерпи…—?Ты ведёшь себя, словно жена…— Какой есть…—?Удивительное ты создание...—?Мммм?—?В тебе настолько сильна женская энергия... обволакивающая, поглощающая...—?И-и?—?И при этом ты... по-настоящему мужественный...—?О, Перси, какие слова!—?Это правда!—?Потому что это правда и есть... А вот и наша Принцесса. Кристиан, мы ждём завтрак, а потом отправляемся на свершение подвигов, тебя устраивает такой план?— Устраивает. Только не зови меня Кристианом.—?Как хочешь, Принцесса…Препирались они по-прежнему, но уже более миролюбиво. А после завтрака и вовсе прекратили. И я почувствовал нарастающее напряжение…В коридоре мы натолкнулись на Константина. Тот ухмыльнулся, но комментировать, к счастью, не стал.—?На всякий случай решил пойти с вами. Подстраховать,?— он потряс своим саквояжем, внутри что-то задребезжало.— Спасибо,?— несколько нервно произнёс я: мне явно начало передаваться состояние Криденса. В лифте Криденс взял меня за руку, кинув умоляющий взгляд.— Я постараюсь,?— пообещал я. Геллерт обнял меня за плечи. Константин закатил глаза.До больницы мы добрались на вчерашнем серебристом BMW, который вёл Дэвид. Надо будет потом всё же спросить у Геллерта, что он с ним сделал…Войдя в палату?— нас удивительным образом пропустили всех сразу, даже Дэвида, и я полагаю, здесь не обошлось ни без колдовских трюков Джона, ни без демонической магии Криденса и Геллерта?— я увидел… я увидел юношу, который казался, должно быть, даже младше своих лет. Он спал (?он всегда спит?, — сказал мне Криденс дрогнувшим голосом), только приглядевшись можно было заметить движение грудной клетки. Джереми. Разноцветные волосы разметались по подушке. Глаза закрыты. Тонкие руки поверх одеяла, татуировка ?Криденс?… Я взял его руку в свои, закрыл глаза. Жизнь… едва теплится, но всё ещё есть… и это странное оцепенение…Посторонний звук отвлёк моё внимание, я открыл глаза, обернулся.В комнату вошла невысокая женщина-таиландка с печальным лицом и замерла на пороге. Явно мать. Я представил себе зрелище: вокруг постели её сына сгрудились пять незнакомых мужчин — вернее, один был знакомый — Криденс, он даже успел поздороваться, но вот остальные...Геллерт обернулся тоже:— Аааа, миссис Силверстоун, если не ошибаюсь? — а затем обратился к Дэвиду:— Дэвид, займи эту леди чем-нибудь... на ближайшие полчаса...— Вы вообще кто такие?! — только и смогла вымолвить мать Джереми.Константин выступил вперёд, отсалютовав зажигалкой:— Отряд спасения, мэм! Я — Джон Константин, демонолог, оккультист...—?...и всё прочее, — прервал его Геллерт. — Геллерт Гриндевальд. Дядя вот этого вот... Криденса… маг.— Персиваль Грейвз, лайф-коуч, — как-то не очень уверенно произнёс я. Я уже не особо верил в себя как в лайф-коуча. Но представляться ?охотником на привидений? здесь…— И, кстати, тоже один из практикующих магов США, — вставил Джон.— А я — Дэвид, — сказал Дэвид. — Просто Дэвид.— Тайный агент,?— ухмыльнулся экзорцист.—?То есть…?— медленно произнесла миссис Силверстоун,?— вы здесь… чтобы помочь? Вы действительно можете помочь?В глазах её блеснула безумная, отчаянная надежда. Она была готова поверить во что угодно сейчас… Даже в нашу, весьма сомнительную на вид, компанию.— Мы постараемся,?— ответил я за всех. Потому что, кажется, и работать мне предстояло… одному за всех.— Всё-таки, дорогая миссис Силверстоун… было бы лучше, если бы Вы вышли отсюда… на полчаса, ммм? Дэвид??— Дэвид подошёл к женщине и любезно предложил ей выйти в коридор.?— А лучше… мммм… из больницы…— закончил Геллерт.Мы остались вчетвером?— если не считать мальчика на кровати.Я вдохнул поглубже.— Ну что же… начнём. Было бы неплохо, если бы каждый из вас немного в это вложился,?— добавил я. Это было странно, но я вовсе не ощущал уверенности. Более того, меня медленно, но верно сковывал страх. Как исцелять в таком состоянии? Словно почувствовав это, Геллерт, подойдя ко мне, обнял меня.— Я с тобой, любимый,?— прошептал он мне на ухо.?— Ты всё сможешь… давай же…— Давай, Грейвз,?— подбодрил меня Джон.— Давай, Персиваль,?— сказал Криденс.— Хорошо… Геллерт… не отпускай меня. Криденс… возьми Джереми за другую руку. Он должен знать, что ты рядом.Я снова взял руку Джереми и снова закрыл глаза. Я ощутил силу в себе и направил поток в умирающего — или, вернее, зачарованного?— юношу… как делал это с Геллертом в ?Вороньем Лесе?. …и вскрикнув, содрогнулся от страшной боли. Я не упал только потому, что Геллерт меня продолжал обнимать. Что-то чёрное, злое рвалось из сердца…— Отойди! Грааль мой! Только мой!?— чужой голос заставлял горло сжиматься спазмами.Я вырвался из объятий, отбежал на несколько шагов от кровати, замер, обхватив себя руками… Волна отхлынула.— Что такое? Что произошло? Персиваль? Грейвз? Что случилось? Перси??— Геллерт, Криденс и Джон говорили одновременно.— Я… это…— Виктор??— Геллерт сделал шаг ко мне.— Мне нужно собраться с силами. Простите,?— я как можно скорее покинул палату. Не зная, куда ещё направиться, я вышел на балкон, стоял, опираясь о поручни, и пытался отдышаться, привести в порядок свои мысли, отследить ощущения. Ведь только вчера вечером мне удалось успокоить Криденса… ведь… ведь ночью всё было хорошо… Мы с Геллертом…Кто-то похлопал меня по плечу.— Всё хорошо, Геллерт, я сейчас…— я обернулся и с удивлением увидел незнакомого мне человека в медицинской маске, вероятно, работника больницы.?— Простите?..Ответа на свой вопрос я не услышал, поскольку в шею мне — сделано это было весьма профессионально?— вонзилась игла шприца. А затем рука в латексной перчатке нажала на поршень. И мир, закрутившись, исчез в вспышке света. А тьма поглотила меня.