Последствия (1/1)

—?Алло,?— Незамедлительно, и к довершению тихо послышалось из трубки.Хесус сразу же ответил на звонок Братишкина, как услышал его, и стал ждать ответа на свои слова, но ему казалось, молчание продолжалось слишком долго. Лёша ничего не понимал, было плохо слышно из-за дождя, а на фоне он улавливал странные звуки, будто кто-то плакал.Разумеется, он спишет загадочные звуки, исходящие из телефона, на капли дождя, и не придаст этому особое значение. Однако на самом деле, ему не послышалось, ведь Вова правда плакал, стоя под проливным дождём, и замерзал от сильного холода, здорово обмораживающего чересчур чувствительную кожу.—?Вова? Что такое? Что-то случилось? —?Раз сосед ему позвонил и находился на улице, что можно было легко понять по окружающему шуму, значит явно случилось что-то плохое, и этот звонок не случайный, а весьма серьёзный.—?Алло, да… —?Этот ответ был очень тихим и Хесус едва разобрал, что там быстро промямлил Семенюк. —?Лёша… Помоги…Поняв, что дело серьёзное и всё это вряд ли какая-то глупая шутка, которая внезапно взбрела Вове в голову, Хесус запаниковал, жутко беспокоясь за младшего и начал стремительно набирать номер такси, чтобы помочь Братишкину с его, пока ещё неизвестной, но, вероятно, тяжёлой проблемой.***Аккуратно выходя из такси, парень бегло заходит в дом, в котором, по удаче или совпадению, была открыта входная дверь. Он, весь промокший, как и его вещи, быстрыми шагами бежит по лестнице на четвертый этаж, пряча заплаканное лицо в шарф.Было плохо, ужасно плохо. Настроение было хуже некуда, он был готов на всё, ради своей единственной дамы, а сейчас направлялся к себе в квартиру, чтобы снова поплакать из-за случившегося. Сердце Вовы множество раз разбивали, и это, казалось, была последняя капля, когда он терпел такие поступки.Дверь Семенюк открывает вновь с тем же скрипом, но ему уже всё равно на происходящее вокруг, лишь бы поскорее зайти и согреться, рассказывая про произошедшее, а также высказывая все свои мысли и загоны соседу.Войдя в квартиру, он закрывает дверь, громко хлопая и снимает обувь, скатываясь от печали и безысходности возле двери на пол. Слёзы сами текли по щекам, не обращая внимания на тяжёлое состояние парня. Сил уже не оставалось, а он всё ревел и ревел, зарываясь в рукав толстой куртки. Снимать её сил тоже не было, поэтому ему было всё равно и на это.Лёша, который делал что-то на кухне, занимаясь домашними делами, услышал долгожданный приход младшего, и вытерев руки, а затем промыв их, поспешил ко входу в квартиру.Там он уже не особо понимал происходящую ситуацию. Сидит Вова на полу, запустив руки в собственные волосы, покрашенные и подстриженные совсем недавно, и шмыгает носом. На его лице была видна не только усталость, но и следы от горячих слёз.Лёша был прав, когда созванивался с соседом и думал, что кто-то плакал на фоне. Действительно, ведь на это указывали также и глаза, которые были красные, видимо, он переборщил с проявлением эмоций и совсем забыл про рамки приличия, плача уже весьма продолжительное время на холодном полу.—?Вов? Ты в порядке? Расскажешь, что случилось? —?Он садится рядом с парнем на корточки, попутно снимая с того мокрую куртку и шарф, убирая их на своё изначальное место. ?Потом высохнут??— думал Губанов. К счастью, кофта не промокла, а вот штаны и остальная одежда, вероятно, нуждались в стирке. Увидев заплаканное лицо, он немного испугался, но не подал виду.—?Я ходил в ресторан с одной девушкой, с которой познакомился недавно. С Алиной,?— Он вытирает ещё тёплые капли с лица, медленно проводя рукой по ним и пытается сдерживать подступившие слёзы от произнесённого вслух имени и не очень приятных воспоминаний.—?Девочка из параллели? У вас было свидание? —?Предполагает старший, ехидно улыбаясь, но через миг вовсе убирает улыбку с лица и аккуратно помогает подняться Братишкину, осторожно придерживая его тело, чтобы тот не упал и ведёт в ванную, чтобы тот умылся.—?Ага,?— Подтверждает Вова, наклоняясь к крану, включая холодную воду и окончательно умываясь, как и хотел ранее.—?Ну и что у вас стряслось? —?Дождавшись, когда Семенюк промоет лицо и более-менее успокоится, они вместе выходят из ванной и проходят в спальную комнату.—?Что-что, она мне отказала,?— Вова с грустью в голосе просит Хесуса отвернуться, что тот и делает, немного смущаясь от такой просьбы, а сам Семенюк снимает мокрые штаны, носки, остальное и заглядывает в шкаф, ища чистую одежду. В конце концов быстро натянув на себя чистые вещи, а грязные позже выкинув в стирку, он резко плюхается на кровать без сил и уже не сдерживает слёзы, вновь прокручивая в голове моменты с вечернего провалившегося свидания. Вроде бы, он только умылся и отчасти успокоился, а тут на него снова накатило кошмарное чувство моральной боли.—?В чём отказала? —?Поинтересовался и повернулся Лёша, поняв по звукам, что младший уже оделся. Он сел на кровать, откровенно заглядывая в заплаканные кристальные глаза парня, одновременно пытаясь найти там ответы на свои вопросы.Он, стараясь не спугнуть, медленно потянулся рукой к щекам Вовы и начал вытирать оставшиеся слёзы, нежно проводя подушечками пальцев. Сначала Семенюк слегка смутился, нахмурив брови и почувствовав прикосновение чужой кожи о свою, но потом смирился, начал привыкать и был уже не против таких действий, даже немного улыбнулся напротив сидящему парню.—?Лёша, ты дурак? А зачем, по-твоему, люди на свидания ходят? Я признался ей в любви. Она мне очень понравилась и я решил пригласить её в ресторан, чтобы была романтическая атмосфера, но она сказала, что мы всего лишь друзья и ей уже нравится кто-то,?— Он, сознавшись во всём, заметно погрустнел и убрал руку Губанова со своего лица, заводя свои собственные за голову и расслабляясь, наслаждался мягкостью кровати и уютностью, царившей в комнате.—?Подожди, вы знакомы от силы всего один день и ты ей уже в любви признаваться пытался? Ну ты даёшь, конечно,?— Возмутился Хесус, отвлекаясь и водя глазами в разные стороны,?— Пойдём на диван, я думаю там нам будет удобнее сидеть и разговаривать.Вова промолчал, ничего не ответив, с мыслью, что он правда слишком быстро влюбляется, но всё же немного промычав от того, что он уже привык к столь приятной постели, а тут вдруг надо вставать.Семенюк лишь поступил так, как и предложил сделать Лёша?— окончательно встал с кровати и лениво направился к большому дивану, усаживаясь. Братишкин сел, устраиваясь поудобнее и задумался о чём-то, опустив размышляющий взгляд вниз.—?Ты как? Успокоился? —?Заботливо спросил Хесус, смотря прямо на своего соседа и улыбаясь, чтобы хоть как-то передать своё внезапно возникшее хорошее настроение.—?Вроде и да, а вроде и нет… —?Засомневался парень, проводя большим пальцем по губам и ответно печально посмотрел на рядом сидящего. —?Думаю, мне надо будет ещё много времени, чтобы отойти от того, что случилось, но ты не волнуйся, я не хочу портить твоё настроение своим нынешним состоянием.Губанову совсем не нравилось то, что Вова был таким грустным, ему хотелось видеть улыбку на его лице, но тот лишь выжидающе смотрел, казалось, витая где-то в облаках и не обращая внимания на парня вообще.Поняв, что ситуацию надо как-то разруливать, найти интересную тему для разговора и помочь соседу справиться с напряжёнными чувствами, Лёше пришла в голову одна идея, которую он тут же собрался осуществить.Семенюк, будто выпав из мира, совсем не заметил как кто-то слегка дотронулся до его кожи, пробуждая от малость запутанных мыслей. Резко повернув голову, он невольно посмотрел Хесусу прямо в глаза замутнённым взглядом.Вова, словно в прострации, увидел как старший приближается к нему и вновь почувствовал лёгкое прикосновение, только в этот раз, в области спины. Лёша некрепко обнял его, обхватывая одной рукой чужое тело, а другой зарываясь ему в волосы, аккуратно поглаживая.Вова от неожиданности вздрогнул, почувствовав чужую, тонкую руку в своих волосах, а другую на спине, но отстраняться не стал, ждал дальнейших действий. Хесус некоторое время не шевелился и остановил движения, затаив дыхание.Чуть-чуть переждав, Лёша уже вовсю перебирал мягкие пряди, зарываясь в большую копну волос младшего. Он медленно проводил второй рукой по спине, оглаживая позвонки и успокаивая Братишкина.Тому, в свою очередь, сначала не нравилось, ведь он сильно смущался и был против таких откровенных действий, но позже окончательно привыкнув, в итоге смирился и сам подставлял голову под ласки, наслаждаясь теплотой худой, но не менее приятной ладони.Семенюк ответно обнял Губанова за шею, уткнувшись носом туда же, тихо сопя и вполне довольствуясь заботливыми прикосновениями. Он уже вырубался на ходу, вероятно, парень очень устал. Поняв это, Лёша, убирая руку с волос младшего, за что получил небольшое мычание и недовольный взгляд, намекнул, что пора бы уже прекратить так долго обниматься и пойти, наконец, спать.Вове вообще не хотелось вставать и идти куда-либо, хотелось остаться прямо здесь, на диване рядом с Хесусом, и продолжать обниматься, как два ленивых кота, но понимая, что так сделать не получится и всё это лишь сплошные незначительные желания, он медленно потянулся, тихо зевая и отвечая на помощь старшего подняться. Конечно, Братишкин мог сам встать и без помощи Лёши, но почему-то возникало желание получать заботу именно от него и поддаваться столь притягательным действиям, исходящих от такого приятного человека.Взяв руку Семенюка в свою, он помог ему встать с дивана, добраться до кровати и усадил его там же, укладывая спать, будто он не сосед его, а родитель, который заботиться о своём ребёнке. Усмехнувшись от такого милого и забавного сравнения, Лёша решил немного посидеть рядом с Братишкиным, наблюдая за эмоциями на его лице и попытками заснуть, закрывая глаза.Тот невероятно сильно смущался, зарываясь в одеяло и пряча лицо от стыда, ведь он сейчас выглядел, словно маленький ребёнок, не способный заснуть без помощи родителей. А Хесус, тем временем, смеялся, смотря на то, как извивается Семенюк под одеялом.В конце концов, спустя некоторое время, Вова уснул в полной тишине, еле слышно посапывая и иногда поворачиваясь в разные стороны. Лёша, находясь уже в своей собственной постели, радовался, что тот наконец-то смог хоть на момент забыть о своём неудачном свидании и повеселиться вместе с соседом, хорошо проводя время вдвоём, ведь это и было главной задачей Хесуса?— помочь Братишкину справиться с чувствами и успокоить его, что, вероятно, получилось весьма успешно выполнить.