12. Прошлое. Детское рвение. (1/1)

—?Поцелуй меня… Пожалуйста…Сесилион подпрыгнул на месте, крепко удерживаясь рукой за спинку стула. Бегло оглядывая комнату на наличие лишних глаз, он выдыхает и падает спиной на стул, чувствуя теплые лучи солнца на лице. Он поморщился, гулко выдыхая. Ему приснился вечер танцев. Точнее конец. Ему снова приснилась она, не скрывающая своей робкости в движениях и пульсирующими от долгих поцелуев губами. Нужно отвлечься, поспать или, возможно, выпустить пар на одного из соломеных манекенов. Алекс как-то ему говорил, что там действительно можно чувствовать себя чуточку свободней. Сесилион перестал заниматься рукоборством когда мать окончательно слегла.Он поднялся со скрипящего стула и посмотрел на Цинтреллу. Всё ещё спала, повернувшись спиной к окну. Он долго смотрел на неё, до боли в глазах, с опущенными уголками губ и легкими слезами на глазах. Терять своего родителя?— самое больное, в особенности, наблюдая как она с каждой секундой угасает, словно тлеющий уголь. Сесилион опустился к её кровати на колени, взял её руку в ладони и со всей боли в зубах поцеловал тонкие пальцы. Он зажмурился, дабы слёзы не полились прямо сейчас, но когда открыл глаза, легкая влага прочертила вырез незаметной каплей стекая по щеке. Сесилиону говорили, что проявление эмоций при других?— проявление слабости и немощности. Но… Сейчас же его никто не видит?Уткнулся лбом в холодную руку матери и глухо зарыдал, изредка приподнимая плечи в дрожащей, полуприкрытой его эгоизмом боли. Он сам иногда останавливался в плаче, чтобы перевести дух и мысли в порядок. Потому что не понимал, это ли он на самом деле.—?Матушка… Простите меня… —?шептал, будто хотел, чтобы это слышал только он. —?Я ужасный сын… Я буду ужасным мужем… потому что не ценю вас… —?он резко раскрыл глаза, тяжело дыша. Если он это скажет, то окончательно разобьёт толстую стену. —?Не ценю её…Шорох постели привёл его в рассудок и холодные пальцы матери коснулись его щеки. Дрожь пробежала по телу новым разрядом.—?Кого не ценишь, мальчик мой? —?её улыбка, болезненно скованная, но такая материнская заставила трепещущее чувство в груди вдохнуть новую порцию воздуха. Не такого, как раньше. Чистого.Сесилион сглотнул, пока холодные слезы высыхали на его глазах, но возвращались новые, и каждый раз сильнее.—?Мне не нужно, матушка… —?он машет головой, снова утыкается лбом в её руку, чтобы она не видела его слёз.Цинтрелла смотрит на него, проводит дрожащими пальцами по его волосам и наклоняется к нему, целует в макушку так, как не мог никто другой. Новые слёзы хлынули из глаз Сесилиона, теперь уже с нескрываемым, болезненно-пустым и глухим стоном, переливающийся в крик.—?Скажи мне, что тебя гложет, милый… —?она прервалась на кашель, прикрывая губы тыльной стороной ладони.—?Я запутался… —?сквозь слёзы стонет Сесилион, поднимая покрасневшие глаза. —?Я и ненавижу её, и… и одновременно люблю… Матушка, это… —?он поджимает губы и втягивает воду в нос, которая уже хотела вытечь. —?Если это любовь я… Я не хочу в неё верить…Цинтрелла опешила, смотря на сына широко раскрытыми от удивления и ужаса глазами. Приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла его, сжимая губы. Слёзы появились и на её глазах. Она притянула Сесилиона к себе, крепко обнимая и говорила лишь одними губами отрицание всего запущенного. Сесилион сжал руки в кулаки, чувствуя, как ткань повязки впивается в его ладонь.—?Ох… Сесилион… —?на выдохе произнесла она. Её пальцы чесали темные волосы сына, пока остывшие слёзы всё ещё медленно опускались по лицу. —?Что же вы натворили…Она гладила его спину, иногда останавливалась, смаргивала слёзы и снова гладила, крепко обнимала собственного сына, пока он тихо, будто не желая прерывать этот момент, слушал собственное сердце. Оно билось быстро, будто новый скачок адреналина, звенело в ушах от приливающей крови, давило на него со всех сторон.Цинтрелла всегда желала самого лучшего своему сыну, мечтала, чтобы у него появилась прекрасная вторая половинка, с которой он будет жить, чувствовать всё это бессмертие только в лучах счастья. А в итоге он прямо сейчас плачет ей в плечо, хотя обещал, что будет сильным.Она должна была злится на ту, что сотворила со её сыном. Но как можно злиться на Кармиллу, когда она всячески помогает их семье, толком их не зная? Она любит Кармиллу как собственную дочь. Знает её историю до дрожи на губах. Цинтрелла уверена, что им просто нужно время осмыслить всё, придти к умозаключению, а там их будет ждать несколько развилок, которые сами выберут и пойдут по ним. Вместе или раздельно?— их решение.***Сесилион поцеловал напоследок бабушку в рыхлую щёку и вышел из дома, тут же прикрывая глаза предплечьем от яркого солнца. На удивление было тепло и даже солнце кое-где грело. Он болезненно улыбнулся этому. На Землях Рассвета всё же бывает тепло зимой, даже не беря в рассчёт, что их лагерь находится рядом с Северной Долиной. Идя по рыхлому снегу, Сесилион остановился, направив свой взгляд вперёд. Он идёт в сторону дома. Быстро развернулся и пошёл в другую сторону. У него нет никакого желания встречаться с ней прямо сейчас. Потому что если посмотрит в её глаза не сдержится?— разболтает.Из-за скрипящих петель двери, он щуриться. Глухая пульсирующая боль ударила током в виски. Сесилион быстро снимает куртку и идёт в сторону манекенов, попутно обматывая руки бинтами. Он не в той одежде, чтобы драться с Алексом.—?Я уже думал, ты никогда тут не появишься! —?кричит ему с другого угла Алекс, размашисто махая рукой.Сесилион приподнимает уголки губ, переводит взгляд в центр зала и полуулыбка падает с его лица. Кармилла, держущая Зея в захвате, стоит на одном колене, пока беловолосый парень глухо смеётся. Сесилион мотнул головой и двинулся вглубь зала к манекенам, где уже стоит Алекс и неуклюже опирается локтём на соломеную куклу.—?Ладно-ладно! Ты хороша, признаю! —?говорит Зей, отчего Сесилион сжимает челюсти, пытается не посмотреть в их сторону и чувствует, как напрягаютсч мышцы его спины. —?О, Сесилион! Не поучишь малышку? Ты всё-таки покрупней меня, с тобой сложнее!Сесилион останавливается посреди зала, косится на Зея и поджимает губы. Поворачивается к нему лицом.—?Я похож на того, кто сейчас в форме? —?он оглядывает себя и снова смотрит на Зея, слегка косясь на Кармиллу.Не смотри на неё. Не смотри.Но она выглядит пустой, почти не улыбается и лишь смотрит в свои колени. Её грудь перемотана бинтом, а ноги прикрыты лишь обтягивающими шортами-велосипедками.—?Настолько сложно снять рубашку? —?не отступает блондин, нахально развалившись около Кармиллы. Его пальцы совсем немного коснулись её голени, приподнимаясь чуть выше к щиколотке.Внутри Сесилиона вспыхнул целый пожар. И если он был реальным, то прямо сечас вокруг него было бы красное пламя, сжирающее своими языками гряхные движения Зея. И его самого. Да, это его устроит.Он даже сам не заметил, как быстро стянул рубашку одним движением, откидывая её в сторону. Кармилла слегка отвернулась, ещё сильнее поджала к себе ноги и уткнулась носом в колени. Зей присвистнул, поднялся с места, театрально приглашая Сесилиона на его место. Ему захотелось закатить глаза, отвесить ядовитую фразу Зею и победно удалиться к Кармилле.Она нехотя встала, всё так же смотря в сторону, будто не хочет поднимать на него взгляд. На самом деле, этого и хочет, просто не знает как отказаться. Впервые, она захотела побыть где-то, где не будет его, но он оказался в этом месте. Перед ней. С оголённым торсом. Словно специально хочет, чтобы она вспомнила ту ошибку, которую допустила. Настолько приятную ошибку, от которого живот сводит в судорогах. Она хочет ещё. Будто глоток какого-то нектара.—?Голубки, может начнёте? —?крикнул Алекс.—?А? —?Кармилла отводит взгляд на друга Сесилиона. Он показал рукой на демона, после чего сложил ладони на голове манекена словно светская дама.Гулко выдохнув, она отводит ногу в сторону и делает выпад вперёд, чтобы сбить его с ног. Но он стоит, легко оттолкнув её одной рукой. Даже не пошатнулся. Делает второй, третий, с разных сторон, но он ловко уворачивается от всего, а после не стерпев постоянных нападков девушки, хватает за руки. Заламывает, подрезает ноги и валит на пол, прижав своим весом. Не всем конечно, но всё же может докоснуться губами до её уха.—?Ты проиграла,?— горячо дышит в уши, от чего Кармилла заливается краской. И она счастлива, что этого никто не видит.Он ослабляет хватку на её запястьях, хочет уже встать, но резкий удар по бедру валит на пол. Колени сжимают его голову и она держит его руки за запястье. Победно хмыкает, а после наклоняется к его уху.—?Я выиграла… —?на выдохе произносит она, встаёт с него и наигранно улыбается Зею. А тот как дурак верит.Сесилион хочет засмеяться от этой картины, но только лежит на полу в позе звезды и до сих пор чувствует её запах пота и розы, которые перемешались в что-то сумбурное, безобразное. Но для него оно слаще мёда.—?Всё в порядке, друг? —?спрашивает Алекс, присаживаясь рядом с Сесилионом. —?Тебя так Кармилла приложила к полу, что я подумал, ты потерял сознание.—?Ещё чего,?— смеётся Сесилион. Наигранно. И кусает себя за язык, потому что обещал, что с друзьями будет настоящим только перед Алексом.Ему до смешного удаётся подметить, как они стали наигранно разговаривать со своими друзьями. Постоянно отдаляться от них, чтобы они не увидели того ужаса, творящегося в душе. А ещё на него пристально смотрит Кармилла, отчего внутри завязывается тугой узел. И он не понимает, для него это приятно или…Конечно ему приятно, почти до дрожи в коленках. Тем более, когда на него смотрит она.Кармилла не сводит с него взгляда, пытаясь вникнуть в слова Зея, но это удаётся с трудом, потому что её внимание уже было приковано к Сесилиону и его высоко поднимающейся груди. Будто он дразнит её, говорит, что свой шанс она благополучно упустила. Она больше не прикоснётся к нему, как хотела бы.Что-то горячее быстро полилось по губам.—?Ох, Кармилла! —?вскрикнул Зей.Она стерла кровь с губ, сжимая пальцами нос. Постепенно, ладонь стала багровой, и теплые струи стекали по запястьям.—?Всё нормально,?— глотая собственную кровь, она отвернулась и быстрым шагом направилась к выходу. Внутри всё гудело, било нескончаемым ритмом в виски, закладывало уши. Только льющая по капилярам и венам кровь резало слух как лезвие.И сквозь шум внутри, она почувствовала как крепкая рука взяла её за плечо, уводя в другую сторону. Кармилла метнула удивлённый взгляд. Сесилион вёл её в сторону мужской раздевалки.—?Не бойся, я не собираюсь с тобой что-то делать,?— громогласо отвечает на немой вопрос, от чего Кармилла останавливается. Это будто ударило ей в грудь, сжало ребра и не даёт теперь вдохнуть, сделать шага. Разве это она хотела услышать? Сесилион недоумённо приподнимает бровь, всё ещё еле держась одними пальцами за её плечо. И это не ускользает от её глаз. —?Хорошо, раз ты не хочешь посидеть там, принесу всё сюда.Он говорит это так устало, будто всё это его доканало до той степени, когда хочется свести всё на ?нет?. И это ещё сильнее давит, покрывает внутренности льдом.—?Не надо,?— сипло отвечает Кармилла.Сесилион останавливается, поворачивает на неё голову. Его глаза усталые, пустые.Кармилла ничего не отвечает, сжимает губы и неуверенно, делая шаг, а после и второй, заходит в небольшую комнатушку с единственной свечой у двери. Она смогла вывести его взгляд на другу эмоцию?— недопонимание и удивление. Холодные пальцы коснулись спины, и рукой он указал на стул, помогая сесть. Даже и без головой боли, хоть кровь и била фонтаном в виски, Кармилла чувствовала себя ужасно. Постоянные скачки и перепады температуры, как говорила бабушка Ингрет, всего лишь доказательство того, что она полу-демон. И ведь всё это произошло совершенно случайно, по её же легкомысленности. Глупая. Кармилла опустила голову вниз, давая нескольким багряным каплям упасть на паркет. Ей хотелось так же упасть. Куда угодно, главное, чтобы она смогла чувствовать себя намного комфортнее. Глаза сильно пекло, почти позволяя выйти слезам наружу, но Сесилион слишком быстро вернулся к ней. Он сел рядом с ней на корточки, аккуратно прижимая к носу небольшой лоскут ткани, смоченной водой. И Кармилла не выдержала, зажмурилась. Слёзы горячо побежали по щекам, пока Сесилион сидел напротив, смотрел на неё так удивлённо, будто увидел что-то другое. Не то, что хотел. Он впервые видит её горькие слёзы, которые не собирались кончаться.—?Больно? —?говорит он тихо, будто не хочет спугнуть; медленно гладит колено, другой рукой придерживая ткань. Кармилла в ответ только быстро кивает, хватает его за руку и крепко сжимает. —?Морально или физически? Если я как-то повредил тебя на…—?Что ты чувствуешь? —?она глотает тугой ком. Внутри привкус железа и горьких слезинок, которые случайно скатились с верхней губы. —?Тебе плевать, да? —?её голос дрожит, пока пальцы, так же дрожа, крепко держали его за руку, будто боялась, что он может её выдернуть. Сжимает губы, снова сглатывает и жмурится. Так больно ей ещё никогда не было.Сесилион молчит, потому что не знает, что ей ответить. Он не хочет признавать того факта, что почти упал вниз вместе с ней. И это душило невидимыми тисками, держало своими терновыми лозами, чтобы он не сорвался и вовсю глотку не закричал. Потому что больно.—?Я ничего не чувствую,?— кратко сказал Сесилион, слегка сжимая её руку в ответ. Будто знак невидимой поддержки, которой нет вовсе. Потому что они оба утонули, и некому их вытаскивать. —?Грустно признавать, но это так. С того самого момента как…Он отдёрнул себя, сильнее сжал её руку и случайно коснулся кончиками пальцев её лица, когда поправлял ткань ближе к носу. На секунду он остановился вовсе, и думал, что перестал дышать, потому что докоснулся до её слёз.Кармилла, касаясь его руки, убрала лоскут ткани, мягко проводя пальцами по запястью и выпирающим на внутренней стороне венам. Сама двинула щекой, чтобы его пальцы ушли глубоко в волосы, прикрыла глаза. Он касался их только когда они были мокрыми, а сейчас, это совершенно другие эмоции. Будто он притронулся к пуху и утонул в его мягкости.Сесилион ей врал. Снова врал, потому что боится показать свои эмоции. Себя настоящего, которого видели только родители и Алекс.—?У тебя снова этот огонёк в глазах… —?подмечает Кармилла, прищуренно заглядывая в самую душу. Видит его насквозь, видит его ложь, но принимает и понимает насколько это тяжело.—?Не совсем понимаю о чём ты…—?Твои глаза светятся,?— поясняет она, накрывая своей ладонью его руку, которая уже перекочевала на шею, медленно рисуя очертания её челюсти. —?Как тогда… в ванной, в комнате… —?делает паузу, и сквозь эту пелену тишины, он слышит её сиплое дыхание и шмыганье носом. —?У бабушки Ингрет… под омелой…Сесилион снова молчит, проводит рукой по белым волосам и, достаточно резко, тянет её на себя, окутывая кольцом свои рук. И снова он слышит её всхлипы на своём плече, чувствует как солёная влага течёт по ключицам вниз. Она вжалась, будто ей было холодно, держалась за него руками и слегка царапала шею ногтями. Крепче обнимала и дрожала, когда руки Сесилиона гладили плечи, целовал её в макушку и что-то тихо бормотал.—?Кармилла? С тобой всё нормально? —?голос Зея из коридора заставил обоих вдрогнуть и засуетиться. Кармилла отвернулась к стене, протирая пальцами глаза, шмыгая. Сесилион схватил лоскут ткани и закрыл Кармиллу спиной. Зей зашёл в раздевалку вместе с Алексом. —?Кар… Ой…—?Со мной всё в порядке, Зей,?— отозвалась Кармилла, выскакивая из-за спины Сесилиона. Она снова наигранно ему улыбалась, но красноватый нос выдавал её недавние слёзы. —?Перепад температуры. Бабушка Ингрет говорила мне об этом.—?С тобой точно всё хорошо? —?глупо спрашивает Сесилион в её затылок, но когда она поворачивается к нему, красные глаза, широко распахнутые, точно походили на ангельские. Она отвела взгляд вниз, кусая внутри губу.Она кивает, коротко отвечает ?да? и уходит, попутно хватая Зея за руку и утаскивая из раздевалки. Зей, словно влюблённый подросток хватает свои вещи и прощается с стоящими в раздевалке парнями. Когда дверь за ними закрывается, Алекс отводит взгляд от двери и смотрит на Сесилиона.—?Что произошло за это время? —?Алекс не сводит с друга глаз. Смотрит, как Сесилион надевает на свои плечи рубашку и застёгивает пуговицы. —?Вы слишком странно мешкаетесь.—?Всё нормально,?— глухо отвечает Сесилион, стаскивая с крючка куртку. —?Мы так же ненавидим друг друга, но продолжаем хотеть…Он замолчал, переферийным зрением поглядывая на друга. И внутри становится страшно. Он проболтался. Не ей, так Алексу. И в ответ блондин только поджимает губы, неуверенно кивает, складывая руки на груди.—?Сесил… то есть, у вас было и?.. —?Алекс сглатывает, бегает глазами по полу. Мозг кипит. —?И вы до сих пор готовы убить друг друга?..—?Не-ет,?— с глухим смехом протягивает Сесилион, махая головой. —?Неприязнь есть, но убить уже не хватает желания.—?То есть, ты не отрицаешь, что спал с ней?—?Это было всего один раз,?— он накидывает куртку на плечи, просовывает руки в рукава и тут же в карманы.—?И ты к ней ничего не чувствуешь? —?с осторожностью спрашивает Алекс, как бы обходя главный вопрос со стороны. Сесилион ожидал этого, поэтому просто молчал, смотря на друга с прищуром. —?Я серьёзно, Сесил. Ты от меня не отделаешься. Либо говоришь мне напрямую, либо я спрошу у Кармиллы.—?Что ты у неё спросишь? —?Сесилион смеётся, расправляя плечи до хруста в позвоночнике. Ему хочется не смеяться, а кричать. —?Что она чувствует ко мне? Эта дурочка уже занята Зеем, если не заметил. Я не буду им мешать.—?Но ты уже помешал.И от этих слов, Сесилион окончательно впадает в ступор, смотрит на стены небольшой раздевалки и не двигается. Пальцы в карманах сжались в кулаки, готовые в любой момент ударить по давящим доскам.Помешал. Да, помешал и теперь жалеет, а ведь недавно клялся себе, что будет заботиться только о матери и отвелкаться ни на что не станет. Даже если это грозит его собственной жизни.В животе всё скрутилось в тугой ком; чтобы от этого чувства избавиться, он должен засунуть два пальца в рот, но это вряд ли поможет.Сесилион прямиком вылетел из раздевалки, снося своим плечом Алекса и почти не слыша ничего из внешнего мира. Внутри пульсировала кровь и наростающее напряжение.Он почти выбил дверь плечом, вылетая на улицу, будто ему не хватает воздуха. Сесилион крепко приложил ладони на колени и опустил голову, выдыхая. Горячий пар быстро растворился в морозном воздухе. Внутри всё клокотало, почти разрывало грудную клетку на несколько частей, и Сесилион отчаянно пытался избавиться от этого. Ему было больно дышать, легкие быстро остужались из-за холода на улице. И эта боль продолжалась очень долго, Сесилион думал бесконечность, но немного притупил её женский голос, принадлежащий Йене:—?Сесилион! Там Зей! И Кармилла! —?она почти кричала ему на отдышке, бежала по белому снегу и иногда подскальзывалась об него, пока не налетела на Сесилиона. Он успел схватить её за руки, чтобы Йена не уронила обоих в снег. —?Ей нужна помощь! Я… Не могу ему!..Сесилион дальше не слушал. Почти сбил с ног Йену и побежал вперёд, только вот одна проблема?— он не знал куда. Поэтому на бегу развернулся к Йене, и чуть было не упал на скользком снеге, но удержался и смог увидеть, куда показывает девичья рука. Сбивая с пути редко проходящих демонов крови, он слышал только собственное сердцебиение, которое с каждым разом становилось всё сильнее, сдавливало грудную клетку от морозного воздуха. Вдалеке он заметил куртку Зея, его коротко постриженные волосы, и Кармиллу, прижатую к стене старого амбара. Её куртка лежала в нескольких метрах от всей потасовки.Сесилион уже не давал отчёт своим действиям, почти не видел ничего, что делает, но он почувствовал её взгляд. Напуганный.Сесилион налетел на Зея и ударил его кулаком в щёку. Зей упал в сугроб, но оставался в сознании (это выдавал его болезненный вздох). Сесилион переметнул свой взгляд на Кармиллу. Она стояла по щиколотку в сугробе, без куртки и каких-либо ещё вещей, кроме хлиплого бинта, перевязанного на груди. Она дрожала, держалась покрасневшими руками за плечи?— пыталась согреться.Сесилион быстро снял с себя куртку и укутал в неё Кармиллу, крепко прижимая к себе и быстро, чтобы разогнать кровь, начал теперь руками по её спине.—?С тобой всё в порядке? —?спрашивает Сесилион. Не так замешканно как в раздевалке, а более уверенно, заботливо, от чего он сразу хмуриться. Кармилла начинает быстро кивать, и тут же жмуриться, скисает и слёзы снова потекли по щекам. —?Всё хорошо, милая… —?Сесилион ещё сильнее прижимает её к себе, мимолётно целует в макушку даже не обращая внимания на холод, который уже начинает колоть в лопатках. —?Я рядом… Тебя никто не тронет…Он чувствует, как Кармилла сама прильнула к нему, зарылась носом в ключицу и почти не дышит. Слёзы не дают этого сделать. Но Сесилиона до ужаса напрягает движущийся в сугробе Зей. Он что-то бормочет, кряхтит, пытается встать и единственное, что улавливает из его речи Сесилион так это: ?Слишком хило…?Сесилион сильнее укутывает Кармиллу в своей куртке, ещё раз осматривает её и поворачивается к Зею.—?Слишком хило? —?в его голосе горячий гнев, который начинает ещё сильнее возгараться от зыркнувших на него глаз. Сесилион резко хватает Зея за ворот куртки и придавливает к снегу. —?Слишком хило значит? Думаешь, за то что ты сделал, отделаешься простым ударом?Сесилион замахивается на него и слишком больной хруст звучит под ним. Кровь, в перемешку со слюной, отлетает на снег и тут же уходит вниз. Затем следует ещё один, два, три. Он мог бы бить его до бесконечности, даже не смотря на свои побитые костяшки, просто потому что он посмотрел на неё. Но всё его наслаждение прерывают голоса Антуана и Йены.—?Сесилион Вистерия, прекрати сейчас же! —?кричит Антуан, придерживая меховую шапку рукой. Но Сесилион его не слышит. Бьёт сильнее с каждым ударом, и чувствует тяжесть в руке. Он устал, но продолжит это делать.Антуан оттаскивает сына за воротник рубашки, и уже не кричит, так же гневно говорит.—?Что произошло?!Сесилион стал глубоко дышать. Пар медленно выходил из его рта, пока в пальцах стало покалывать от холода. Он сжал рукой небольшой комок снега, уже хотел было накинуться на Зея снова, но Сесилиона остановила мысль о Кармилле. Она видела это. Поворачивает голову в её сторону, и смотрит, как она жмётся к Йене. Но всё же отводит свой взгляд на него, в котором застыли слёзы. Сесилион никогда не мог смотреть на слёзы, особенно женские (в детстве он видел, как матушка плакала из-за ссоры с отцом и пока она не успокоится, он не отходил от неё).Он быстро встал с снега, и почти одним рывком оказался рядом с ней. И не знал что делать дальше: снова крепко прижать или проводить до дома. Но Кармилла сама подала знак?— её посиневшие пальцы показались сквозь мех куртки. Сесилион быстро прижал её к себе, зажмурился и снова открыл глаза, расправляя одну руку. Йена, стоящая в диапазоне руки, недоумённо приподняла бровь, а после нескольких секунд сама прижалась к его боку, одной рукой обнимая Кармиллу.Через несколько минут подошли парочка демонов крови, прошли мимо троих обнимающихся, взяли Зея подмышки и увели. Сесилион не раз встречался с голодными демонами крови в их лагере, но именно этот случай безжалостно колотил его сердце, будто если бы он не успел спасти Кармиллу, то это стало бы чем-то ужасным.Антуан кротко коснулся плеча сына.—?Проведёшь её до дома? —?Антуан сжал пальцы на рубашке Сесилиона. —?Мне нужно будет с тобой поговорить.—?Я могу это сделать,?— встряла Йена и тут же получила отказ.—?Нет, Йена, ты будешь мне нужна намного больше,?— тон Антуана был холодным, даже, наверное, холоднее голоса Сесилиона. —?А Сесилион может и задержаться.Йена коротко кивнула, отлипла от Сесилиона и Кармиллы, после чего крепко обняла девушку и пошла вслед за Анутаном. Он махнул рукой, и быстро зыркнул на Сесилиона. Его брови нахмурились.—?Не надо… —?Кармилла пыталась крепко поставить руки на грудь Сесилиона, но только лишь коснулась пальцами. —?Я и сама смогу дойти…И она подняла на него голову. Посмотрела так, будто он не представлял для неё опасности. Был стеной, за которой может укрыться. Она моргнула и несколько мелких снежинок, запутанных в ресницах, блестнули на утреннем солнце.Бу-бум.Сердце издало отчетливый удар куда-то в виски, на секунду заглушая утреннее пение птиц.Бу-бум. Бу-бум.И сердце стало колотиться ещё быстрее, когда она улыбнулась уголками губ. Кармилла улыбнулась ему по-настоящему. Искренне. Не как в его снах. Сесилион поджимает губы, кусает их и смотрит на краснощёкую Кармиллу.Он кусает губы точно так же, как и она. Копирует её привычки и повадки.Сесилион улыбается ей в ответ, видит, как загораются её глаза надеждой, что он откажется от слов, произнесённые дрожащими от холода губами.—?Разве я могу оставить тебя в такой период? —?шепчет ей это, будто хочет, чтобы это услышала только она. Почувствовала его тепло только она.Кармилла приоткрывает губы, бегло осматривает его лицо и улыбается в ответ. Совсем недавно, она рыдала у него на плече, почти умерла от лап Зея, но улыбается. Потому что услышала те слова, которые всегда желала услышать из его губ.Ей ничего не мешает прикоснуться к его щеке, прочувствовать колючий холод зимы, но при это согреться от его яркой улыбки, тихого смеха и прикрытых в это время глаз. Она и сама улыбается ярче, хихикает в ответ и ещё сильнее прижимается к нему. Его горячее дыхание опалило нос, привело к разряду тока по коленям, от чего ноги чуть подкосило, а тихий смех сменился молчанием. Но не таким, как раньше, более уютным и теплым. Родным.Будто она снова прикоснулась к Грейнджеру, крепко сжала в объятиях сконфуженного брата и ярко смеялась над его покрасневшим лицом. От этих воспоминаний не наворачиваются слёзы. Наоборот, появляется скромная полуулыбка. И она закусывает нижнюю губу, показывает острые клыки, и опускает взгляд на углубление между ключиц.Кармилла чувствует тот самый прохладный запах ментола, прикрывает глаза и встаёт в ступор, когда её губы накрыли холодные губы Сесилиона. Поддаётся ему, прикрывает глаза и зарывается пальцами в тугой хвост, снимает простую резинку, чувствует шелковистые волосы сквозь пальцы. Крепкие руки сильнее обнимают её. Сесилион позволяет ей гулять в волосах, чувствует, как дрожат веки от слишком мягких прикосновений. И он не хочет её отпускать, будто это чувство может вновь покинуть его тело. Чувство тихого спокойствия в красных рубинах её глаз и трепечущего в грудной клетке маленького мальчика, который впервые поцеловался.Кармилла не может перестать улыбаться в поцелуе. Губы сами расплываются ещё шире, руки крепче обнимают его за шею, чтобы он никуда не ушёл. Даже холод пропал на эти несколько секунд и колет в пальцах детское рвение поскорее крепче обнять его. Только ближе уже некуда.Сесилион прерывает поцелуй, но не отходит от неё. Так же близко, почти дышал ей в губы, смотрел в невидимые огоньки радужек, и просто не знал, что сказать, пока не почувствовал дрожащие коленки Кармиллы.—?Пойдём домой… —?он шептал ей это в губы, изредка поглядывал на них и усердно пытался согреть Кармиллу. —?Тебе нужно согреться…Кармилла только поспешно кивнула и они двинулись в сторону дома. По пути, Сесилион вытащил куртку Кармиллы из сугроба, добротно оттряхнув её.