3. Настоящее. Ночные цветы. (1/1)

Сесилион лежал на диване, закинув за голову руки, задумчиво уставившись на потолок.Вчера он сильно вспылил, когда почти полез с кулаками на одного из монийцев, пока тот без угрызения совести трогал Кармиллу. Возможно, он слишком преувеличивает, но даже непонимающий тон жены тогда его выбесил. Как она может спокойно говорить, когда её прилюдно трогали за задницу? Это их самая долгая ссора. Вчера они высказали всё. И немногое, так или иначе, задело демона. Некоторые вещи и вправду были правильными, а другие же были самыми обычными придирками к их личной жизни.Но в его голове есть и ещё одно беспокойство. Кармилла и Грейнджер не пришли на конечную точку, где они должны были встретиться с Сесилионом и Госсеном. Они ждут их уже больше двух часов, и это очень напрягало демона, сдавливая грудную клетку до боли в лёгких.Скрежет стали друг об друга заставлял его голову гудеть и хмурый взгляд стал ещё напряжёнее, когда Госсен резко вонзил клинок в деревянный стол. Имперец поднялся с места, размеренно шагая по небольшому дому. Сесилион резко осел на диване, оглядывая парня с ног до головы хмурым взлядом, после чего сказал:—?Перестань давить мне на нервы.Госсен остановился, непонимающе смотря прямо над демона. И он очень пожалел, когда встретился с холодными глазами, резко опуская голову в пол. Немногие всё ещё не привыкли к такому взгляду демона.—?С чего я тебе давлю на нервы? —?Госсен вытащил клинок из стола, громко плюхнувшись на стул, который со скрипом несколько раз пошатнулся. —?Твоя жена никуда не уйдёт, хватит так заботиться о…—?Не тебе решать как мне стоит обращаться с ней,?— рявкнул демон. Его брови сильнее сдвинулись к переносице и небольшие морщинки все же проскользнули над густыми бровями. —?Я могу заботиться о ней до потери пульса, могу вовсе не обращать на неё внимания,?— он резко встал с дивана, сжимая кулаки до болезненной отдачи током. Его глаза горели непонятной эмоцией, от которой Госсен гулко втянул в легкие воздух. —?Но я никогда не подниму на неё руку, даже если она будет против меня. Мне не хватит сил.—?Причём тут это?—?Притом,?— Сесилион выдохнул, тут же ссутулив спину. —?Некоторые имперцы думают, что я поднимаю на неё руку из-за вчерашнего.Госсен глухо хмыкнул, откладывая оружие в сторону. На столе, под его рукой, образовались непонятные узоры.—?Многие так думают,?— отозвался парень, поднимая взгляд на демона. —?Вчера даже Грейнджер хотел придти к вам.Сесилион прерывисто выдохнул, прикладывая руку к шее, медленно счёсывая кожу ногтями. Он понимает, что вчера поступил ужасно глупо, и даже проявил некое неуважение к Монии в целом. Из-за своей ревности, он показал, что не доверяет Империи настолько, чтобы отпустить свою жену танцевать с другими. Раньше он и на протянутую руку не подпустил бы никого к Кармилле, а сейчас он только наблюдает за ней со стороны, как она танцует с другими, так же ярко улыбаясь, будто там стоит именно он. Возможно, именно это его несказанно бесит.Зазвучала сладкая песня колокольчиков, от которой Сесилион и Госсен резко повернули головы в сторону двери, и подорвались с места, оставляя свои вещи на точке. Они давно расставили эти ориентиры, и звенят они именно тогда, когда поднималась тревога. И Сесилион прекрасно знал, из-за чего поднялся шум.В его груди всё дышало огнём беспокойства и волнения о полном порядке жены. В голове появились мысли о самом ужасном, что могло произойти. Паника захлестнула его тело, поэтому неуклюжие скачки и перебежки сильно задерживали его. Госсен ушёл за помощью, и Сесилиону придётся держаться за самого себя.Вчера она сказала, что ненавидит то время как они стали жить в Империи. У них совершенно нет времени друг на друга, и, она считает, что создана для него только из-за готовки. Это действительно оскорбило их обоих. Сам демон понимает, что с появлением более расширенных обучений в Монии, он совсем увлёкся преподаванием магии и развлечением детей, что вовсе забыл о существовании Кармиллы. Он корил себя за это, и хотел сегодня приготовить ужин до прихода девушки. Возможно, даже с небольшим продолжением, если бы она на это согласилась.Главная дверь на точку была заперта, поэтому Сесилиону пришлось обходить со стороны чёрного входа. Небольшое окошко было разбито, и радужные осколки стекла блестели на солнце. Он подобрал один из них, сжимая в руке до того момента, пока по запястью не скатилась капелька крови. Аккуратно оперевшись рукой на оконную раму, Сесилион перелез в дом, так же наступая на стекло. Ссутулившись, он быстро ушёл оттуда настолько тихо, насколько мог. Дверь в главную комнату была приоткрыта и он мог видеть ноги Грейнджера, что неподвижно лежали на полу. Схватившись рукой за ручку, Сесилион медленно открыл дверь, настороженно прикладывая руку к ножнам.Перед глазами предстала картина лежащей на полу Кармиллы в собственной лужи крови, а над ней стояла эльфийка. Она тяжело дышала, медленно повернула голову в сторону, косо посмотрев красными глазами на демона. Её руки были полностью в крови, которая медленно капала на пол с её пальцев.—?Нет!Резко распахнув дверь, Сесилион встретился с высоким существом, которое тут же набросилось на демона. Он вытащил нож, резко воткнув его в глаз нападающего, и так же резко выдернул. Тёмная кровь существа брызнула на его лицо неприятными вкрапинами, от которых он зажмурился, и, в этот момент, кто-то выбил из его руки нож, заламывая сзади руки.—?Не-ет!Из гортани демона вырвался громкий крик, всё ещё пытаясь сопротивляться. Сесилиона повалили на пол, и теперь он мог встретиться с красными, залитыми кровью, глазами жены.—?Вставай! —?он резко дернул руками, но его сильнее прижали к полу, и по его животу прошлась волна ударов. Существо над ним прямо-таки рычало, плевалось белой пеной, пока его успокаивали компаньоны. —?Кармилла, встань!Он уже не мог сдерживать ком слёз в горле, после чего горячие дорожки накрыли его щёки.—?Не трогайте её! —?Сесилион пытался ударить кого-то ногами, но ничего не вышло. —?Не смей трогать её! —?он не обращал внимания на боль в животе и на осипший от долгого крика голос. Ему было важно лишь то, чтобы Кармилла была в порядке. —?Пожалуйста! Хватит! —?он видел ещё несколько ударов по хрупкому телу девушки, срываясь на болезненный крик. Насилие над ней сравнимо с избиением его самого. —?Нет! Не надо! Пожалуйста! —?он не слышал их голосов, подностью сосредоточившись на лице Кармиллы. Она моргнула, бросая на него туманный, почти пустой взгляд наполненный болью. Её губы дрогнули. —?Не-е-ет! Пожалуйста, перестаньте! —?демон сглотнул, чувствуя сухость в горле, из-за чего это было достаточно болезненно для того, чтобы он снова зажмурился. —?Оставьте её! Возьмите вместо неё меня! Прошу! —?ещё попытка выбраться не увеньчалась успехом.Он проследил за поднимающейся вверх сталью, которая быстро опустилась на спину девушки с хлюпающим звуком проникая внутрь.—?Не-е-ет! —?слёзы брызнули с новой силой, охватывая его глаза большей пеленой. Эльфийка отбросила оружие в сторону и красный отпечаток остался на полу. —?Не-ет… Кармилла… —?Сесилион сжал губы и снова попытался выбраться, не отрывая взгляда от тела жены. Он закричал с новой силой. Где же помощь, когда она так нужна? Почему они так долго? Или для него всё стало слишком медленным? —?Не-е-ет… Не-ет…Сесилион стал часто дышать, рассматривая пустые глаза Кармиллы, которые уже успели потускнеть, а губы стали всё больше и больше синеть, пока кто-то над ним делал достаточно резкие движения, а на тени мог видеть силуэт пистолета.—?Вы все сдохните, твари! Я обещаю, что вырву каждому сердце и пролью кровь на ваши тела!Резкий рывок к демону и глухой удар ногой о его лицо?— единственное и последнее, что увидел Сесилион.***—?Сесилион! —?рука Натальи тормошила демона, пока тот не открыл глаза, болезненно сщурившись от яркого солнца. —?Очнулся!—?У нас тоже!Глаза Сесилиона были всё так же на месте Кармиллы, которой уже не было. Кровавый след темной коркой остался на досках, а слезы снова нахлынули.—?Кармилла… —?он попытался подняться, но тугая боль в животе оставила вязкое жжение.Он чувствовал, как внутри всё ухнуло вниз, неприятно падая всё ниже и ниже, пока глаза не заслезились и пара капель не упала на кровавую корку, расплываясь красными узорами на досках. Голова гудела всё сильнее, и его собственный крик звучал эхом, пока в горле стоял сухой ком. Внутри всё горело, и сердце хотело выпрыгнуть из груди, будто не желая прямо сейчас разорваться на лоскутки. Он чувствовал, как пальцы неприятно скрипели на половицах, сжимаясь в кулак с каждой секундой.Резкий удар по полу заставил остальных подпрыгнуть на месте.Его хриплый крик, сменяющийся громкими прерывистыми вздохами был слышен, если не на всю округу, то точно на все точки Империи.***Его еле как оттащили от кровавой лужи домой. Многие приходили и говорили свои сожаления, пока сам Сесилион просто кивал и захлопывал дверь перед носами незванных гостей. Этот дом душит его в прямом смысле. Куда бы он не посмотрел?— везде она. Её фотографии, какие-то нелепые мелочи сразу бросались в глаза, будто обжигая своим существованием, пока он должен находиться в этом месте, с каждым утром разглядывая их спальню, ванную, кухню. Сейчас он спит в гостиной, поскольку это единственное место, где её вещей намного меньше. Если он выбросит всё, что напоминает о Кармилле, то он выбросит самого себя. Как бы это странно не звучало.Он не закрыл вчера вечером окно, из-за чего холодный утренний воздух пробежался по его спине. Большой синяк на животе всё ещё отзывался неприятным жжением, пока он смотрит в пол, пытаясь избавиться от паники, которая появилась после кошмара. Он не может заснуть или закрыть глаза из-за постоянной картины окровавленной Кармиллы, лежащей на полу. Её пустые глаза смотрели прямо в его душу, так и называя его никчёмным. Его самый большой страх накрыл с головой, и теперь он не может из него выплыть, поскольку оно топит его, прикладывая все усилия на то, чтобы он захлебнулся им, медленно и мучительно падая вниз в бездну одиночества. Демон только выплыл из неё, стоя ровно на ногах, но всё же эта цепкая хватка утянула его обратно.Некоторые бумаги мозолили глаза, лёжа на его кресле, пока переферийным зрением он не уловил подпись Кармиллы. Это её письмо, и оно лежало тут очень долго, всё ещё выжидая того момента, когда Сесилион возьмёт его в руки. Он это и сделал, рвано хватая белую бумагу в руки, начиная вчитываться в подчерк.Она писала очень быстро, будто на нервах и в спешке, прерываясь на то, чтобы снова взглянуть на написанное.?Привет, милый. Если ты это читаешь, то поздравляю, ты пришёл раньше меня.?Сесилион облизнул губы, боясь читать дальше, пока глаза снова не заслезились. Он быстро смахнул влагу пальцами, сжимая переносицу так, чтобы слёзы перестали идти. Она больше не придёт, и читать такое для него ужасно больно.?Я хотела извиниться за вчерашнее. Признаю, что должна была быть более аккуратной в своих действиях, и те прикосновения?— только моя вина.А если серьёзно, то я сказала бы это вживую. Приготовила ужин, зажгла бы те свечи из душистого парафина. Ты, наверное, помнишь эти свечи?— мы привезли их из Северной Долины. Нарядилась в то красное платье, которое запылилось ещё с того момента, как я нашла его в разломках нашего лагеря.В общем, как в те времена, полные романтики и мимолётного холода между нами. Я бы сейчас засмеялась, как полная дура, поскольку вспомнить наши первые недели знакомства?— можно покрыться краской стыда.?Легкая ухмылка вырисовалась на губах Сесилиона. Он прекрасно помнит эти моменты, и все они были для него самыми ужасными. Тогда он был полным идиотом.?Не буду тянуть, а то ты это будешь читать до моего прихода.?Он прямо сейчас услышал в своей голове её тихий смешок, прикрытый пальцами настолько, что его почти не было слышно.?Я не знаю, как ты отреагируешь. Обрадуешься или нет, но реальность такова. Я беременна. Третья неделя.?Внутри у Сесилиона всё замерло, медленно падая вниз с ноющей болью. Глаза заслезились, прорывая плотину, полную слёз. Они медленно стекали по его щекам, падая на бумагу, проходя по красному отпечатку подошвы на его лице. Гулкий стонающий всхлип разлетелся по гостиной, оставляя на стенах его полный отчаяния крик. Он, сам того не замечая, скомкал бумагу у себя в кулаке, другой рукой закрывая глаза, чувствуя влагу на коже. Он закрыл рот рукой, всматриваясь в письмо, прикрывая глаза. С ресниц стали капать остатки слёз, после которых пришла головная боль. Её немного перекрывал ноющий синяк на глазу.Он расправил письмо, и её подчерк до сих пор был понятен. Сесилион не хотел читать дальше, но он должен оставить хотя бы частичку её у себя в голове.?Только не сердись на меня, пожалуйста. Я хотела тебе сказать это ещё утром, но ты уже ушёл.?Сесилион сжал губы, чувствуя новый ком в горле, но он сдержался. Демон сглотнул его, проморгавшись. Всей пятернёй, он залез к себе в волосы, начиная медленно массировать макушку и виски, пока головная боль переходила в звон в ушах.?Кстати, если хочешь, можешь посмотреть, как выглядит это создание в данный момент. Я прикрепила фото на обратной стороне. Как бы это смешно не звучало, оно похоже на боб.?Демон скованно взялся двумя пальцами за железную скрепку, нащупывая кончиками пальцев шершавую текстуру фото. Его волосы упали на лицо.Он вытащил фото, не собираясь переворачивать желтоватую карточку, медленно убирая спавшие пряди назад. Сесилион сглотнул, сбито выдохнув скопившийся в легких воздух, после чего перевернул карточку. Перед глазами предстала черно-белая фотография, где посередине красовался тот самый боб, о котором она говорила. Откинув фотографию, Сесилион сжал пальцами волосы. Его морщины над бровями стали виднее. Он резко поднялся с дивана, направляясь в сторону выхода из дома. Хоть и мутный взгляд оставлял желать лучшего, Сесилион без труда одолел все препятствия в виде разных предметов мебели. Он знает этот дом как свои пять пальцев. Они построили его с нуля. Вместе.Сесилион прекрасно помнит, как Кармилла смотрела на самую большую, пустующую стену в их доме, как она резко подошла к нему и сказала, что ей нужна пастель. Сесилион даже помнит, как тогда подпрыгнул от её неожиданной просьбы. Она разрисовала ту стену ночными цветами, которые точно описывали её. Изысканные, яркие и спокойные. Медленно покачивались из стороны в сторону от легкого ветра. Ими было усыпано целое поле.