1 часть (1/1)

***Любовь?— это паранджа или купальник? Кипа писем, заполненных односложными предложениями, перечёркнутые строки, скомканная бумага, подожжённые края листов. Муки, что пролились за все твои вздохи и выдохи, надменные взгляды и милые смешки были напрасны.Лопнет зеркало, потрескавшись на мириады осколков, точно разбитое сердце, посыплются на пол. Отточенный край проткнёт нутро и брызнет кровь, поставив конечную точку в вопросе о высшем и низшем в её участи. Но от точки последует новое начало, как из семени взойдёт росток, а затем и великий дуб. В жилках кроны его затечёт новая жизнь, наполненная сил и надежд. Солнце щекотит листочки, а ветерок сдувает пылинки. Казалось бы, всё прекрасно, но явится напасть, разрушающая любимый уклад. Острое лезвие топора пронзает кору, проникая в самую середину, испепеляя в трепете некогда крепкую душу. Она угасает, но бьётся из-за всех сил, однако всё тщетно и крепкий ствол рухнет на бренную землю.Едкие струи дождя размоют мёртвое тело, оно гниёт, проникает под почву в мир иной. Но маленькие ростки пропитаются этим перегноем и пробьются на белый свет. Вскоре среди непроглядных чащоб вырастет большая поляна красивых белых благоухающих цветков, вокруг старого дряхлого пня.И всё же, любовь?— это паранджа или купальник? Вопрос остаётся открытым. Даша задумывалась об этом, мечтая о Губанове, так веяли мечты, как его руки прижмут её к себе и растреплют причёску в непослушные локоны, правда вживую она его никогда не видела, а только на стримах. И вот её фантазии воплотятся, но что-то пойдёт не так.***Янтарно-златое солнце толику поднялось над горизонтом. Жалюзи налились рыжим, пропуская витиеватые лучи. Они падали на циферблат будильника, где вырисовывалось 5:66. Даша распахнула глаза и осмотрела комнату. Заплесневелый потолок навис над постелью, половицы сгнили и стены облезли, но только кровать оставалась блаженно-белоснежно-чистой и блистательной. Ничего необычного, для Даши каждый день был обыденный и скучный.Из окна выглядывало свинцовое небо, где в вальсе кружились снежинки. Да накружились так, что насыпали сугробов до третьего этажа, потому выход из дома был завален. Мерзопакостные дети скатывались на ледянках со снежных гор, злобно насмехаясь над заблокированными жильцами. Белые холмы серебрились в холодном свету, что слепило. От того обыватели квартир свирепо шипели и фыркали, хлёстко задёргивая шторы при взгляде на окно.Девушка исподволь встала с постели в серых флисовых штанах и белой толстовке. Гаечка обула крохотные шлёпки и подошла к тумбочке с замаранным зеркалом. Даша косо взглянула в него, досрочно поморщившись. Она уселась за тумбу и по своей обыкновенности начала прихорашиваться, расчёсывая светло-русые запутанные локоны. Серебристый свет, отражавшийся в блеске, пробегал по волосам. Под зубьями иссиня-чёрного гребня они вальяжно распрямлялись, опускаясь до талии. Одним взмахом руки он отпрянул от причёски, взбудоражив пыль в воздухе.Девушка выпрямилась и, отодвинув стул, направилась в ванну. ?Эх, вот бы Лёшенька побыл со мной хоть минуточку!??— мечтала она, облизывая губы. Ей очень хотелось встретится с Губановым и взглянуть на его затейливую горбинку на носу, острый кадык, голубые глаза, худощавые руки, выпирающие ключицы и естественно прогнуться под ним в самом жарком сексе и БДСМ, желать своё опущение под самым точёным каблуком сапога, а не только смотреть его вечерние трансляции, и надрачивать на них клитор, иногда разговаривая в дискорде.Набрав горсть воды, где яркие блики извивались в волнистых линиях, она ополоснула опухшее лицо, походившее на переваренное яйцо, прокрутившись двадцать оборотов вокруг своей оси, и взглянула в зеркало. ?Что с моим личиком?!??— ужаснулась Дарья. Её физиономия, точно плавленная под огнём сальная свечка, растекалась по плечам, падая на пол. Глаза сползли на уровень рта, а нос очутился на месте подбородка, правда тот расплылся до груди. Девушка попятилась к стенке, и с ужасом в глазах уселась на корточки, удерживая своё подобие лица, по консистенции смахивавшее на очень-очень густое масло, перед взором в тоненьких дрожащих ручках. Из глаз побежали маленькие слёзки, а изо рта слышались сдавленные истошные стоны и всхлипы.***Почему всё так обратилось?Обрушилось на бедную девочку?А она всего лишь хотела умыться и думать о Губанове. Губанов. Всё это из-за него! Если бы сей 28-летний старый хрен не вертелся в её сознании, то ничего бы не приключилось. Она хотела унижения и получила, пусть и вербальное. А всё по причине существования Алексея. Просто мысли о нём доводили Дашу до самоуничижения, что уж говорить о их настоящей встрече. С этим пора было кончать.***Кусок кожи, если её можно так назвать, отъединился от основной массы и последовал в сторону раковины. Следом за ним проскользил второй, третий, четвёртый… вскоре из этого сложилось подобие ног, худощавого тела, рук и лица. Куданова тревожно наблюдала за этим и подползала к ближайшему углу у выхода, неся на руках тяжёлый груз. Толстые сардельки вроде кистей начали превращаться в тонкие фаланги, костлявые пястья. Вязкая жижа на месте головы стала стягиваться в нос, скулы, а сверху выросла огромная башня, утыкающаяся в потолок.—?Ну что Даша, вот и я! —?злорадно произнесло существо басом.Это оказался сам, что ни на есть Хесус, только полностью бежевый, без одежды, гениталий и глазниц. Удивительно, как он в принципе мог видеть.—?Лёша? Это ты? —?испуганно смотрела на монстра девушка.?— Не приближайся ко мне ни на метр!—?Почему же? Такая хрупкая девочка с лицом камня должна быть рядом с высоким и сильным мужчиной, как я,?— стремительно подступал к Гаечке Алексей.—?Нет! Не подходи ко мне мерзкое чудовище! —?пронзительно закричала Дарья.—?Не-е-еа, ты останешься со мной, крохотная девчушка,?— злорадно нашёптывал Губанов.В глазах Кудановой воцарился ужас, схваченный с непониманием и отвращением. К ней с метр на метр подходило масляное чудище, а выход находился довольно далеко, несмотря на то, что идти до него всего-то 30 дециметров. Она зарыскала взором по комнате и наткнулась на молоток. Неизвестно, каким образом он здесь очутился. Удачное сведение обстоятельств, или девушка специально хранит ненужный хлам в ванной? Или это вообще никому не всравшийся элемент истории, дабы хоть как-то продолжить развитие ситуации? Отнюдь не известно.Даша живо подлезла к инструменту и, схватив его, что есть мочи наотмашь запульнула в лоб Губанова. Боёк молотка зашёл неглубоко и увяз в его голове, а масляный монстр немного отшатнулся назад. Даша, не теряя времени, метнулась в спальню и запахнула дверь.—?Ах ты ж чертовка,?— хмыкнул Хесус. —?Решилась на меня вскинуться? Хах, смешная ты, однако. Таких, как ты, нужно хорошенько усмирить! —?крикнул он.Молоток со звонким стуком упал на землю и углубление во лбу затянулось. Широкими хлюпкими шагами Губанов последовал за Дашей, оставляя за собой склизкие жёлтый следы, а его полутораметровая башня вырисовывала извилистую дорожку на потолке.Между тем девушка судорожно открывала ночную задвижку, прокручивая её 3 раза в правую сторону. Наконец раздался щелчок и она выбежала из квартиры, наспех закрыв дверь. Куданова метала глазами в левую и правую сторону коридора и по итогу выбрала первую и со всех ног помчалась заворачивать за угол, бесконечно спотыкаясь и с трудом дыша. В грудной клетке ужасно жгло, ноги невольно подкашивались, и под тяжестью тела Даша свалилась на пол. Она еле-еле поднялась и, отряхиваясь, побрела дальше. Ей в нос ударила ужасная вонь от близстоящего мусорного бака. Что же можно сделать с большим помойным ведром, спросите вы. Я вам отвечу: ?Хуй его знает, по рофлу, видимо?. Но это никак не волновало Гаечку?— ей нужно было скрыться. Пожалуй, единственным верным решением было исчезнуть в отходах. Девушка без раздумий подложила под ноги лежащий рядом кирпич и, кое-как, запрокидывая крохотную ножку на бортик урны, заползла в неё.К удивлению Лёша с лёгкостью проскользнул через дверной косяк, окропляя его вязкой жижой. После он заметил на паркете бежевые кляксы, что стремились к выходу. Губанов самодовольно ухмыльнулся и расторопно вышел в коридор, следуя по протоптанной ?дорожке?.—?Да-а-аш-а-а, я знаю, что ты здесь, отзовись,?— заискивающе произнёс Хесус. Громкие склизкие шаги раздавались пронзительным эхом.Губанов заметно ухмыльнулся, когда собирался заворачивать за угол. Он крепко обхватил внутреннюю сторону стены руками и резко выглянул.—?Ку-ку! —?злорадно сказал монстр, но оглянувшись по сторонам, он вытянул лицо в недоумении. —?Так блять, куда ты смылась? Это нихуя не смешно,?— настороженно покосился он на левую сторону коридора, после устремив взор на мусорный бак.—?Хм-м… куски твоего разваренного личика ведут к этой штуке. Неужто ты захотела прикинуться одним из котов моей мамы. Всегда любил по помойкам лазить и приносить оттуда мёртвых мышей. Только что ты принесёшь мне? —?ехидно заглянул он в бак.Неожиданно дом прямо наклонился и покосился в левую сторону. Контейнер перевернулся и живо покатился вперёд.—?Э-Э-Э-ЭЙ, СТО-О-О-О-ОЙ! —?поскользило чудище за баком.Даша совсем не осознавала происходящего. Голова болела, мысли рассеяны, и она тут вертится в отходах как в центрифуге. Тем временем здание ходило ходуном в разные стороны, а Даша с Хесусом заезжали на разветвление коридора. Бак неуклюже завернул налево, в то время как парень залетел направо.—?ДА БЛЯ-Я-Я-ЯТЬ! —?провопил он, кубарем ударяясь о стены.На огромной скорости контейнер врезался в угол и всё его содержимое разлетелось в стороны. Между тем здание приняло своё обыкновенное ровное положение. Даша навзничь упала на холодный пол, но даже не почувствовала боль, видимо в её лице или же его подобии атрофировались нервные окончания, а всё тело при падении опёрлось на него. Приложив усилия, девушка встала с колен и отряхнулась, бросая взгляд по сторонам, направилась по трясущемуся коридору. Лампы качались, кружась в танце вроде ламбады. Окна разбились вдребезги и сильный-сильный дождь хлынул в коридор, затапливая его. Одни тюлевые шторы сорвало с крючков и отбросило в угол так, что они как потерянные змеи рыскали в поисках наживы. Все крысы, испугавшись неведомого прозрачного нечто, погнали прочь от него, ибо сколько бы лет они не жили в уличных закутках, сколько бы дней не застревали на липкой ленте для мух, это был предел их выдержки и осознаваемого бесстрашия. Меж тем другие шторы прилипли к потолку, где ползали пауки, вытягивая прочную сеть. Комары в округе, мягко сказать, охуели. Питаясь алой жидкостью человеческой и животной, перенося страшные инфекции, они содрогнулись из-за длинного тюля, как от чего-то ужасного и непостижимого. И нет, это было не каким-нибудь обычным пауком или другой для них напастью, это было что-то большее, чем тревога, в корне иное, внезапное и дикое. То, от чего кровь стынет в жилах, а тело самопроизвольно покрывалось мурашками. Неизвестно, как оно ?улавливало? эти трепещущие чувства фрустрации и страха, непонимания и опасности, скрежета и олигофрении. Понятно одно: тюлевые шторы?— ад для всего живого кроме человека. Почему? Никто не знает наверняка. Кроме того никто не знал ещё и того, каким образом они не намокли под мощным напором дождевой воды. Если бы предыдущему вопросу можно было дать хоть какое-то логическое объяснение, то на этот не ответил бы даже сам Господь (если бы он существовал, конечно же). И всё же, кто бы что ни говорил, а Гаечка так и не убежала от масляного Хесуса.Даша аккуратно ступала в лужи, опасливо и торопливо обходя бегающие шторы, смотрела на гниющий подоконник, сторонилась мощных порывов ветра. Не смотря под ноги, она больно споткнулась о замшелый радиатор и плюхнулась в воду. ?А-а-ай!??— вылетело из её рта. Колени напоролись прямо на острые углы радиатора, что чуть ли не пронзили кожу.Внезапно здание наклонилось назад, и вся вода вместе с другими вещами покатились туда. Радиатор с валяющейся на нём девушкой стремительно понёсся к стене. Гаечка ужаснулась от надвигающейся опасности?— её могла прибить тяжёлая металлическая хрень. Поднатужившись, она забралась на неё ногами и, опёршись животом на её бок и резко выпрямив и откинув руки, отскочила в правую сторону. Радиатор с мерзким скрежетом умчался вниз, с грохотом ударившись о стенку, пока Даша исподволь скатывалась.— ДА-ДА-ДА, ПОЧТИ!?— громогласно прогорланил Хесус. Спустя, множество спотыканий и перелазываний он чуть ли не завернул за угол. Только вся надежда разрушилась вмиг.—?Что? Нет-нет-нет-нет только не снова! —?ошарашено взглянул он на проход. ?Пол покосился на 60 градусов против часовой стрелки и Хесус, будто пружина, кинулся к углу стены, крепко вцепившись в него склизкими пальцами. Но сила трения оказалась неподвластной ему, и руки чудища соскользнули.— Да сука, БЛ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-ЯТЬ! —?покатился кубарем вниз Губанов и опять врезался в начало пути, звонко хлюпнувшись башней, оставив за собой ещё более густые масляные дорожки на полу и потолке.Даша пошла по правой стороне коридора, хватаясь ногтями за щербины в стене, наклонённые оконные рамы, батареи и подоконники. Тяжело перескакивая метры и потоки воды, бьющие из окон, задыхаясь, оступаясь на углах откосов и падая, окрашивая их жёлтым, она почти что допрыгала до конца коридора. Тотчас пол с треском наклонился вперёд и Гаечка улетела носом прямо в стену и рядом с ней пробренчал знакомый радиатор. Девушка отлипла от стенки и, что есть мочи, спотыкаясь, пустилась налево.Хесус с разбега подскакивал, пытаясь зацепиться за каменную гладь, хватался за лампы, вырывая их под корень. Учитывая то, что в коридоре не было никаких окон, попытки и вовсе не увенчались успехом. Выбившись из сил, Губанов смиренно распластался на земле, прикрыв веки. И вот в груди завибрировало, как сила трения толкнула вперёд худощавое тело,. Раскрыв глаза, чудище лицезрело врезание в стену не только зрительно, но и тактильно. Жидкая рожа распласталась на шершавой поверхности. Та отпрянула от неё и быстро вернулась к своей первоначальной форме от вида упавшего снежка на кафеле. Лёша встрепенулся, встал и резко метнулся в сторону Даши по её следам.Гаечка метала взор из угла в угол, ноги отваливались и в толстовке стало совсем жарко и, запыхавшись, она плюхнулась на землю, встав на четвереньки, оперевшись на колени, переводила дух. Проход на удивление был нормальный: из его окон не моросил свинцовый дождь, не бил мощный ветер, не летали разбушевавшиеся шторы и естественно не разгуливали сломанные батареи. Лишь некоторые потоки воды съезжали к девушке. Пока она восстанавливала дыхание что-то легко врезалось ей в ноги, та обернулась и заприметила пластиковый контейнер. Она подтянула его к себе и задумчиво загнала в его дно. ?А что, если погрузить лицо в него, чтобы сбить чудище с толку???— промелькнуло в мыслях девушки. Гаечка решила повременить с этим вопросом.Сердце немыслимо билось, каждый вдох и выдох давались тяжело. В грудине ужасно болело, но превозмогая резь, Даша делала всё новые и новые шаги, ступая твёрже и решительнее. Сзади прозвенел пронзительный крик и звук падающих камней. Оттого Гаечка внушила себе некоторую надежду и ускорила ход.Наконец завернув за угол, в конце прохода девушка увидела белую дверь. В её ставнях горели алые камни и наличники потрескивали в жёлтом свету. Из-под неё доносился пречудный звук будто бы из пустоши, как шорох, скрещенный с тихим гулом.Мерзкий сквозняк стелил пол, будто ранее умиротворённый океан разбушевался, окатывая огромными волнами мимо проплывавшие корабли, позже выплёвывая их останки на берег. Так и хрупкую Гаечку накрывал крупный шквал хлада, пробирая от плечей до лодыжек, обращая тёплую одежду в пыточную холодильную камеру. Некогда чистое одеяние совсем измаралось и было ничуть не лучше старых грязных половых тряпок. Буквально ползком Гаечка достигла своей цели, таща за собой контейнер. Она тяжело встала, немного покачиваясь на месте, удерживая в одной руке контейнер, а другой тянулась к дверной ручке. Она зашуршала и…Дверь распахнулась, но перед взором красовалась пустота, просто тёмно-фиолетовое ничего. Девушка ошарашено вылупилась и завертела головой.—?Что делать?! —?дрожащим голосом досадовала она.Та обернулась, и уловила чужой топот.—?Вот и мой конец, —?смиренно вымолвила Даша.Шаги разносились всё громче и громче, постепенно прибавляя темп. Гаечка опёрлась на стенку, съехала на пол и, поджав колени, положила на них голову. Абсолютная безысходность.