1. Бдительности. (1/1)
Я старался ничего не замечать. Абсолютно. Пытался оправдать логикой, а не мыслью, радостно скачущей налево....Торчим в маленькой гримерке. Количество посадочных мест-три. Все остальные сидят на полу. Кю отошел ответить на телефонный звонок. Одно посадочное место освободилось. В ту же секунду в гримерку влетел Чжоу Ми. И уселся на одно-единственное свободное кресло- то, из которого только что встал Кюхён. Я уже собирался предостеречь китайца, что опасно связываться с усталым макнэ (за места мы едва не подрались), но вернувшийся Кюхён не то что не стал возмущаться и сталкивать хёна , он даже ничего не сказал - молча опустился на пол, облокотился спиной о ноги Мими и прикрыл глаза, улыбаясь каким-то своим мыслям. Надо было еще тогда понять, каким именно мыслям, но мозг подкинул разумное объяснение- Кюхён, мол, начал заботится о хёнах, и надо радоваться этому, а не грузиться.... Съёмки Perfection. Записываем сольные части. На площадке Шивон пытается выдать пафос. Остальной состав Мандаринов за исключением Кю наблюдает из угла, отпуская едкие комментарии. Чжоу Ми пытается поправить чёлку, сбитую странной меховой шапкой с непроизносимым названием. Ушманка вроде... или уханка? Ну да ладно, не в уханьке суть. Без зеркала привести прическу в порядок проблематично, а все гримеры стайкой прыгают вокруг Шисуса. Наконец в нашем углу возникает Кюхён. Но какой Кюхён. Я давно не видел его таким. Нездорово блестящие глаза и широкая улыбка. Интересно, что с ним? А Шивона наконец-то отпустили с площадки- на его место позвали Кюхёна. Тот пружинящей походкой направился на площадку, но буквально на пару мгновений остановился около Чжоу Ми... Потом я уверял себя, что это было галлюцинаций. Никто, кроме меня, не заметил, что Кю дернул унянку на глаза Мими, а пока тот соображал, почему выключили свет, Кюхён буквально на секунду склонился над ним и, как мне показалось, поцеловал. И я бы точно поверил себе, что показалось, если бы не заметил лихорадочно блестящих тёмных глаз Мими, наблюдавшего потом за Кюхёном. А Кю, по-моему, был капитально в ударе. Порхая перед камерами, он то звонко смеялся, то пел в полный голос, причемделал это с куда большим чувством, чем на сцене.Чжоу Ми буквально прожигал в нём дыры взглядом. Было стойкое ощущение, что мысли нашего китайца вообще не здесь. Из транса его вывел Ынхёк. Ткнув Мими пальцем в бок, Анчови невинно осведомился о сортах общедоступной китайской наркоты. Мими вздрогнул и непонимающе уставился на Ынхёка.- Энхэ?- Что Энхэ? Земля вызывает рыжих гуманоидов! Спрашиваю, какая у вас тут дурь в свободном доступе?- А тебе зачем?- Мне незачем, а Куйсяньчик точно либо обкололся, либо накурился. Уж слишком прет его.- Да ну тебя...- Мими вернулся к созерцанию Кюхёна, но тут не вытерпел менеджер:- Кюхён! Хватит концертов без заявок! И ржать тоже хватит! Что? Не можешь? Ребят, кто там адекватный? Генри, дуй сюда! Кю, марш с глаз долой!-Генри тихо выругался и пошёл на расстрел, а Кюхён вернулся в наш угол, подошёл к Мими, поправил тому чёлку, улыбнулся, что-то тихо мурлыкнул и встал за спиной китайца, положив ему руки на плечи. Кто-то нервно чихнул, а мой мозг выдал очередное оправдание. Уже не помню, какое.Летом весь состав Мандаринов выехал на съемки к морю. Проводить весь день перед камерами на жаре было очень тяжело, и вечером мы, едва доползая до отеля, падали лицами в подушки. Но не всегда и не все- часто кто-то по-тихому сматывался из номера. Даже Генри пару раз звал меня гулять. Чжоу Ми и Кюхён чаще всех уходили-либо еще с кем-то, либо вдвоём. Только вот на пользу им это явно не шло- днём Кю вырубался в обнимку с каждой пальмой, а Мими улыбался только на камеры, в свободное время находясь в состоянии пассивного маньяка, постоянно расталкивающего сонного Кю и тихо матерящегося по- китайски, заглаживая конфликты между ребятами и местными аборигенами. То Генри чего не так поймет, то Донхэ что-то не то ляпнет, то Шисус на какую-то девицу не так посмотрит... А я всё еще пытался не верить, наблюдая за тем, как на заднем сидении автобуса Мими дрыхнёт буквально на Кюхёне. Ничего, Чжоу Ми просто высокий и ему некуда деть ноги. Поэтому и спит в такой неудобной позе... Но окончательно мой не желающий воспринимать действительность мозг вынесло одно ночное происшествие. Обнаружив отсутствие Кюхёна и Мими, я вспомнил, что менеджер-хён говорил что-то про раннюю съемку и решил позвонить кому-нибудь из них и предупредить. Кюхён меня демонстративно игнорировал(потом я обнаружил его выключенный телефон на подоконнике). Набрав номер Ми, я довольно долго прождал ,прежде чемиз трубки донеслось:- Нихао! Из дальнейшего лепета Мими я сделал только один вывод- что он там как минимум слегка не трезв. Я уже пытался притормозить пьяный щебет китайца и сказать ему о съемках, но тут в трубке раздался трезвый, но немного нервный голос Кюхёна:- Тебе чего, Вуки?- Это...У нас завтра...В смысле уже сегодня съемки ранним утром...-Это всё?-Да...А вообще- сам будешь потом Чоми от похмелья лечить!- психанул я. Чёртов макнэ с его наглостью. Я их предупредить хотел, а мне хоть и не словесно, но интонацией прямо указывают на то, что позвонил я, мягко скажем, зря.- Да с удовольствием. Бай-бай, Люсюйчик!- муркнул Кю и отключился. Во блин. Давно Кюхён стал китайскими именами пользоваться?- Ну что? -спросил кто-то за спиной. Я на автомате ответил:- Опять к утру явятся. Кюхён там активно развращает нашего китайца.- обернувшись, я едва не вывалился в окно. Я. Сказал. Это. Сонмину. В лоб. И утром я уже ни сколько не удивился, обнаружив, что одежда Кюхёна и Чжоу Ми висит на просушке. А на Тыковку было больно смотреть.