18. Хиро (1/1)

Джозефин откинулась головой на сиденье автомобиля. Замолчала на несколько долгих минут, потом увидела, куда мы приехали, усмехнулась:– Там, где всё начиналось? Символично, Файнс-Тиффин. Ты всегда умел вскружить голову.– Просто я не могу заставить себя сделать шаг в направлении прочь от тебя. Я прикипел к тебе намертво, Джози...Я обнимаю её за талию, поднимаясь по ступенькам квартиры, в которой жил какое-то время. Сейчас в ней регулярно убирают. Но квартира пустует. А сейчас я вернулся сюда. Веду Джози в душ, раздеваюсь сам и начинаю раздевать её.– Нет. – останавливает меня она. – Я не хочу.– Я просто хочу смыть с нас всё. С тебя и с меня. – отвечаю я, просто переставляю Джози прямо в одежде под тёплые струи душа.Мокрая одежда липнет к телу, снять её оказывается труднее, но я справляюсь. Мы просто стоим под душем. Вода поливает нас сверху. Не могу оторвать от лица Джозефин взгляда, а она смотрит сквозь меня. Мне в глаза, но мимо, не видит меня. Мне хочется выть от бессилия, но я и так слишком часто опускал руки и шёл на поводу у первичных инстинктов и слабости. Поэтому заставляю себя коснуться желанного тела, просто растирая пальцами в мыльной пене каждый сантиметр её кожи.Потом я заворачиваю её с головой в огромное полотенце и укладываю на кровать, укрывая одеялом. Сажусь около кровати на пол. Окна настежь распахнуты. Свежий майский ночной воздух остужает разгорячённое, но мокрое тело.– Хиро. Ты простынешь. Закрой окно.Нежная. Заботливая... Моя девочка. Готов на всё ради её помилования. Поэтому сразу же делаю то, что она просит. И не верю своим глазам, когда Джозефин отодвигает край одеяла. Забираюсь к ней, выпутывая её из влажного полотенца. Прижимаю к себе мою девочку. Мне адски хочется её, я соскучился по ней... По её ласковой отзывчивости и неправильной любви ко мне.Меня трясло от дикой дрожи и одержимой любви. От похоти, вскрывающей мне вены, от неуёмного желания почувствовать себя живым. Я был живым и жил только рядом с ней.Я потянулся, пробегаясь пальцами по спине Джозефин. Узкие, выступающие лопатки и точки позвонков. Ямочки на пояснице, аккуратная, маленькая попка.Почувствовал на своём лице её участившееся дыхание, осмелел, двинувшись чуть дальше, провёл пальцами по впалому животу и накрыл дрожащий клитор. Остановился, закрыв глаза, впитывая её отзывчивость всей поверхностью своей кожи. Мучительно застонал, так сильно мне не хватало её...Потом перевернул Джозефин на спину и одним движением развёл бёдра в стороны, опустившись между них головой. Джозефин дёрнулась, попытавшись закрыться.– Не сейчас... Пожалуйста. Дай мне... Хочу вылизать тебя. Выпить. Хочу пробовать тебя снова. Хочу любить тебя... Пожалуйста.Её пальчики впились в мои волосы. Я накрыл ртом горячий клитор, принялся целовать его, двигая по нему языком. Лизал и посасывал, балдея от того, как он увеличивается и пульсирует под моим ртом. Я осатанел, услышав её первый стон, и ускорился. Немного ниже... Провести языком по нежным мокрым складочкам, постепенно приближаясь к влажному, горячему лону, пахнущему так сладко...Едва лизнул языком её влагу и почувствовал, как по спине огрели огненной плетью. Возбуждение вскипело в крови. И я принялся, как одержимый, вылизывать её языком. То быстро, то медленно. Обводил сладкое отверстие по кругу, дразнил кончиком языка. Целовал, чувствуя, что мои губы мокрые от её смазки, что она хрипло постанывает и двигает бёдрами мне навстречу.– Ещё, Джози, ещё хочу... Твоих стонов... Хочу, чтобы ты кончила мне прямо в рот. – шепчу, как умалишённый, подставляя жадный рот под её соки, толкаюсь языком внутрь. Она пульсирует и сжимается, трясётся от наслаждения и охотно принимает мою ласку, становящуюся всё более откровенной и бескомпромиссной. Я уже не просто ласкаю её, но трахаю своим языком, лакаю соки так, как хотел сделать это уже давно.Мой десерт... Моё подтаявшее мороженое, которое я готов облизывать целую вечность, едва сдерживаясь, чтобы не сожрать целиком. Моя Джозиии... Я подхватываю её за ягодицу и закидываю одну ногу себе на плечо, чтобы было удобнее, потом ввожу палец в лоно, увлажняя смазкой, и касаюсь увлажнённым тугого отверстия попки. Не даю ей опомниться. Ни на секунду. Остервенело вылизываю ещё мокрую щель, пульсирующую под языком, переключаюсь на клитор, нежно покусывая, и дразню пальцем дырочку её попки. Ритмично нажимаю и проникаю пальцем.Джозефин возбуждена настолько, что обволакивает мой палец своей горячностью и даёт протолкнуться глубже, позволяет вытворять со своим телом всё, что мне хочется. А я хочу, чтобы она кончила оглушительно мощно и долго. Хочу вылизать соки её оргазма и почувствовать всё, до единой, судороги её наслаждения. Я ритмично двигаю пальцем в её попке, ускоряюсь, разгоняясь до темпа, которым лижу промежность.О даааа... Джози извивается под мои ртом, дёргает меня за волосы, насаживается на мой язык и подставляется под мои губы, словно говоря: ?бери меня!? И я беру, я трахаю её так быстро и исступлённо, как будто провёл в воздержании несколько лет. И это было на самом деле именно так. Всё без неё было просто безвкусным трением тел, сброс напряжения.Но сейчас... Запредельно откровенно и бесстыже. Она распахнута передо мной и бессильна перед напором моего языка и пальцев. Она моя... Я чувствую, что она уже готова, вот-вот взорвётся, кончит...И я не останавливаюсь. Хочу, чтобы кончила мне в рот. Я громко стону и меня трясёт от её оргазма так, как не трясёт от своего. Её влага льётся божественным нектаром мне на язык. Я поглощаю её влагу, жадно глотаю... Впитываю всё, до последней капли, чувствуя, что меня скручивает оргазмом. Выстреливаю горячей струёй. Я кончил только от того, что вылизал и довёл до предела её, мою нежную, невозможно сладкую Зефирку...– Я тебя люблю... Люблю... Люблю...У меня уже заплетается язык от долгих разговоров и жаркого неоднократного секса. Я никогда ещё не брал Джозефин так жадно и вместе с тем нежно. Она выжала меня досуха неоднократно. Сейчас она лежит, пресытившаяся, красивая до невозможности и мокрая от пота. Кожа скользкая, блестит в свете ламп. Моя Джози... Вытягивается во всю длину тела и переворачивается на животик, опершись на локти. Притягиваю её к себе на грудь, потом заставляю улечься на меня полностью. Грудью к груди, живот к животу. Запускаю пальцы в её волосы и массирую кожу головы, слыша, как она едва слышно выдыхает.– Как приятно... Чёрт...– Я будто целую вечность был без тебя. Люблю... Ты мне веришь?Джозефин кивает, уставившись на мои губы, тянется и начинает ласкаться язычком у меня во рту.– Моя невозможно сладкая девочка. Прости меня. Я знаю, что мои слова сейчас – это всего лишь слова. Я понимаю, что сейчас они не подкреплены действиями. Но я прошу тебя поверить мне. Я сделаю всё, чтобы ты стала счастливой. Я умру ради тебя, Джозефин...– Нет. Не надо ради меня умирать. – шепчет Джозефин и всё-таки сползает с меня, укладываясь головой на плечо.– Я мудак, Джозиии...Я шепчу, зарываясь носом в её влажные волосы. Она пахнет собой и сексом, мной. Нашей любовью. Я хотел бы услышать от неё ?Я тебя люблю? ещё раз. Но она и без того много даёт мне и заставляет моё сердце биться чаще. Сейчас я доволен тем, что Джози лежит в моих объятиях... Доверчивая, открытая, нежная. Моя... Мы переговариваемся и замолкаем, возобновляем разговор. Слушаю её тихий голос, а внутри всё сжимается от боли и обиды за неё... Отчётливо понимаю, что как только найду виновных, убью. Одни уже лежат в могиле. Осталось найти исполнителя.– Наверное, я сама виновата... Я не почувствовала подвоха. Хотя должна была. Когда Карен позвонила и предложила поужинать. Она была такая любезная и добрая... Совсем непохожа на ту стерву, что обычно одаривала меня холодным презрением...– Чёрт... Джози... Не говори, что ты виновата. Не говори... Прошу. Нет. Виноваты все. Кто угодно, но только не ты.– Я выпила два или три бокала вина за ужином. Не помню точно. Мне понравилось. По-настоящему понравилось разговаривать с Карен без оскорблений и желчи... Потом начала кружиться голова. Я подумала, что выпила слишком много и решила поехать домой. Я вызвала такси, не помню, какое именно. Вышла из здания ресторана. Меня окликнули: ?Девушка, вы заказывали такси?? Я села и назвала адрес. Отключилась ещё в салоне... Очнулась уже дома и...Чёрт. Воздух спирает в лёгких. На грудь давит тяжело и больно.– Всё, как во сне. В кошмарном сне. Размыто и расплывчато, почти ничего не помню. Только татуировку, когда кто-то рот разжимал, чтобы залить спиртное...Я сжимаю в объятиях Джози так сильно, что кажется, раздавлю её. Больно слышать от неё... Ещё больнее понимать, что после пережитого Джозефин я несколькими часами позднее обвинил её в измене, слепо поверив в ложные наговоры. Поверил... В то время, когда она... Едва держалась на ногах, потому что её... Как же больно думать!.. От боли меня выворачивает наизнанку. Понимаю, что сам плачу, как побитый щенок. Но не могу остановиться.Её губы на моём лице порхают, как крылья крошечных колибри. Успокаивают... Несмотря ни на что, она со мной. И теперь я точно ни за что её не отпущу. Не отдам никому...– Мне рассказала Карен. ?Свадебный подарок?, так она передала через медсестёр. Совесть замучила. Не хотела помирать с грузом на сердце, но лучше бы сделала это раньше.– Совесть... – эхом отзывается Джозефин.– Однако эта совесть позволила ей промолчать о том, кто это сделал. Кто был исполнителем. Только вскользь упомянула, что не может раскрыть тайну дорогого ей человека.– На похоронах. Мне показалось, что я его видела. – вздрагивает Джозефин.– Видела?– Может быть, мне просто показалось. Я такая взвинченная из-за всего, что начинает мерещиться.– Может быть, не померещилось, маленькая. Это сделал кто-то из своих, кто-то, работавший на отца в то время. Говори, я дам команду начальнику службы безопасности. Он всё проверит.– Барбара к нему подошла. Управляющая. Я испугалась, меня как будто к земле приковало, а потом толпа людей скрыла их от меня. Как будто и не было его. Просто руку с татуировкой заметила. Змеи.Управляющая?.. Я складываю один плюс один в своей голове. Барбара приходилась Карен какой-то родственницей. Карен часто пеклась о благосостоянии Барбары, спонсировала, по разговорам, лечение сына Барбары. Билла?.. Билла, да.Карен просила отца пристроить дальнего родственника... Я этого Билла так в глаза и не видел. Кажется, отец быстро распрощался с родственником. Тогда я не придал этому значения, мало ли шестёрок трётся кругом? Но сейчас меня подкинуло на месте.– Позвоню Смиту. Пусть проверит.– Да, мистер Файнс-Тиффин. – отозвался Смит спустя несколько мгновений.– Пробей на одного информацию. Билл, сын бывшей управляющей. Управляющая – Барбара Брукс.– Хорошо. Это к какому из вопросов относится?– К важному. Он должен был работать на моего отца несколько лет назад. Потом его быстро задвинули куда-то прочь. Думал, не пригодился... У него татуировка на руке со змеями.– Приметно. Найду в два счёта. – быстро сказал Смит. – Сейчас отдам команду своим. И перезвоню. Есть разговор. Выслушать можете?– Да. Могу. Сейчас могу.Смит перезвонил через десять минут. Мы с Джозефин успели принять душ. Сейчас она сидела в моём халате, положив ножки мне на колени. Я разминал её маленькие ступни и поднимал ножку, чтобы поцеловать крошечные пальчики. Щёчки Джози розовели, даже ритм дыхания сбивался... Самая приятная картина из всех виденных мной.Я включил динамик громкой связи, чтобы и Джозефин слышала всё.– Дал задание. Сейчас пробьют информацию, что к чему. Барбара ещё в городе. Послал к её дому людей. Пусть присмотрят, чтобы не драпанула. Как-никак, мать. Должна знать, куда её сынок подевался. Я хотел рассказать об Джо. Мы за ней проследили...– Ты следил за мной? – удивляется Джозефин, подняв на меня глаза.– Пришлось, Джози... Ты пришла ко мне с фотографиями, которых быть у тебя не могло при любом раскладе.– Джозефин на связи? – уточнил Смит.– Да. Джозефин здесь. Она тут кое-что мне рассказала. Но сначала послушаем тебя.– Коротко: видели, как из ячейки она доставала крошечный пакет. Возможно, там флешка с информацией. Но скорее всего, таблетки или что-то в этом роде. Потому что Джозефин потрясла его, как будто хотела узнать, что внутри.– Таблетки. Капсулы. В них был порошок. – подтвердила Джозефин. – Сказали подсыпать Хиро в виски. Он должен был выпить, обещали отпустить сестру.– Сестру?– Да, сестру. Сестру Джозефин похитили и удерживают в заложниках. Джозефин шантажировали. Ей дали фотографии, инструктировали, что сказать...Смит помолчал, потом сказал.– Тогда это многое объясняет. А я начал разрабатывать версию с Купером. Его никто не может найти. Извините. Минуту. Мне звонят.Джозефин потянулась и встала, одеваясь, посмотрела на меня извиняющимся взглядом.– Я должна была тебе довериться. Но боялась, что ты не поверишь, оттолкнёшь меня. Я переживаю. Не только за сестру. Но и за Кристиана. Я попросила его, чтобы он приехал немного раньше и проследил за тем, кто положил пакет в ячейку. Он не отвечал на мои звонки. Чёрт...Джозефин спрятала лицо в ладонях.– Чувствую себя погано. Мою сестру держат в заложниках, мой друг пропал. А я трахалась с тобой на протяжении всей ночи так, как будто это последняя ночь в моей жизни.– Нет, Джози. Первая... Первая ночь в нашей новой жизни. Мы распутаем этот клубок и будем счастливы.– Хотелось бы, Хиро. Очень хотелось бы в это верить.Мы оделись и начали ждать звонка от Смита.– Есть, мистер Файнс-Тиффин. Билл Брукс. Работал, да. В ?шестёрках? у людей Купера. Но года три с половиной назад его турнули. Непонятно почему.– Я знаю, почему. Но не стану раскрывать подробностей. Это личное.– Хиро... Если это поможет найти мою сестру... Я не хочу, чтобы она пострадала. Она в заложниках уже чёрт знает сколько времени... Я даже понятия не имею, что с ней творят. Я... я уже пережила и смирилась с прошлым.Я скрипнул зубами, в двух словах рассказал Смиту, в чём суть. Смит бурно выматерился, добавив:– Извините. Теперь понятно. Убрали с глаз долой, чтобы не проболтался. Биллу заплатили, по словам, хорошее выходное пособие. Надо бы выяснить, где он схоронился.– Нанесём визит вежливости его маме?– Уже. Везём её на разговор.– Куда приехать? – рывком поднялся я.Джозефин встала и пошла за мной.– Джози, ты остаёшься.– Ничего подобного. Там моя сестра! Хиро, пожалуйста... Я... Я боюсь. Боюсь остаться одна.– Я выделю тебе для охраны...– Не бросай меня, пожалуйста. – взмолилась она, обвивая меня руками за торс.– Девочка моя, что ты такое говоришь? Я ни за что не брошу тебя! – выдохнул я, прижимая её к себе. – Просто не хочу, чтобы ты погрязла в этом ещё больше.– Я просто буду рядом. Я не стану лезть в разборки или что-то ещё.– Хорошо. Поехали.Мы приехали по адресу, названному Смитом. Одно из наших производственных зданий.– Джозефин, посиди в машине. За тобой присмотрят.Джозефин согласно кивнула. Возле машины прогуливались двое охранников. Можно быть спокойным. Я вошёл в здание, прошёл через два коридора налево, в пустующую комнату. Барбара сидела на стуле без спинки, но спина, как всегда, была идеально ровная.– Доброй ночи, Барбара.Я прогуливался мимо неё, смотря в обескровленное лицо.– Расскажешь, где найти твоего сына? Билла Брукса. Наверное, он делился с мамочкой сведениями? Если вы и на похороны пришли вместе.Барбара сглотнула. Не в моих правилах было запугивать женщин. Но вся эта история меня жутко разозлила. Я был готов немного надавить, если бы это дало шанс разобраться с ситуацией.– Тебе лучше рассказать всё по-честному. Карен перед смертью рассказала немало, записав на телефон. Передали мне его только после смерти мачехи. Прочитанного хватило, чтобы понять многое.Барбара перевела взгляд на Смита. Тот потёр кулаки, будто бы невзначай. Барбара спросила дрожащим голосом:– Меня отпустят?– Если расскажешь всё, что знаешь, отпустим. Но если...– Расскажу. – быстро согласилась Барбара и затараторила. – Билл, не мой сын. Он сын Карен. Самый первый.Я был шокирован, а Барбара уже тараторила дальше.– Карен, моя племянница. Я работала акушеркой в роддоме, где она рожала. Она встречалась с каким-то парнем, но потом всё разладилось, а она осталась одна, беременная. Родила она Билла недоношенным, семимесячным. Хотела тут же написать отказную... Я её пыталась уговорить, но ей ребёнок в то время, когда едва исполнилось девятнадцать, был как кость поперёк горла. Она рыдала, не знала, что делать. Я бесплодная, детей иметь не могу. Я предложила забрать младенца себе. А ей написать, будто ребёнок родился мёртвым... Как раз в ту смену у одной роженицы тоже мальчик родился, но слабенький, не выжил... А мать отказную написала ещё пока он жив был. Делов-то... Подменить, если все свои и никто не против, очень просто. Я малыша из дома малютки забрала. Потом Карен в Вашингтон уехала, и как-то у неё всё удачно сложилось: за одного замуж вышла, но развелась очень быстро, муж, мол, гулял, но при разводе ей оставил хорошие алименты... Потом она своё дельце небольшое открыла. И обо мне не забывала. Я Билла воспитывала, как своего. Когда Карен с Джорджем начала встречаться, Билл уже был довольно взрослым, подросток, учился отдельно. Сложно с ним было, но я старалась... Потом Карен вышла замуж за Файнс-Тиффина. Как и обещала, она пристроила меня у себя. Билл своей дорогой пошёл. Но он частенько попадал в передряги, подсел на наркотики. Я попросила Карен помочь, как-никак, он был ей родным сыном. Лечение помогло, а потом Карен за Билла попросила, его к Файнс-Тиффину взяли работать... Его куда-то пристроили. Не в верхи, конечно, но работа была. Года три с половиной назад Билла внезапно выперли. Неизвестно за что. Билл о причинах не рассказывал, но жил ни в чём не нуждаясь. Жаль только, что деньги у него как вода, не задерживаются надолго...– Ты с ним поддерживаешь отношения?– Не близкие. Я его последний раз на похоронах видела.– Он в курсе, что Карен его родная мать?– Я не говорила ему. И Карен тоже не говорила. Но он в курсе.– Откуда?– Не знаю. Просто на похоронах Билл спросил: ?Это и есть моя настоящая мать, да??– Что ты ему ответила?– Ничего. Я не стала ничего ему говорить. Он ушёл. Больше я с ним не разговаривала. Он не самый благодарный и не самый общительный сын.– Да неужели? Где он может быть?– Не знаю.– Знаешь. Откуда ты его вытаскивала, когда у него были проблемы с наркотиками? Говори!..– Домик в дачном посёлке. – нехотя призналась Барбара, назвав адрес, и встрепенулась. – Что он натворил?– Много чего. Значит так... Сейчас тебя проводят в аэропорт и дадут денег. Ты покупаешь билет...– Куда?– По хрен куда. Хоть в Африку. Ты уезжаешь. И больше я о тебе ничего не слышу. Как и ты обо мне. Так будет лучше. Ясно?..– А Билл?– Тебе ясно? – с нажимом повторил я.Барбара согласно закивала. Быстро-быстро. В глазах плескался страх. Смит дал знак своим людям. Барбару увели.– Откуда Билл мог узнать? – поинтересовался Смит вслух, как будто размышлял.– Вариант только один. Титан. Если Карен даже своему пасынку, то есть мне, отправила предсмертное послание, то своему родному сыну явно рассказала о брате. И предполагаю, что Титан узнал обо всём намного раньше.