13. Джозефин (1/1)

– Ты пьёшь таблетки? – спрашивает Хиро, нависая надо мной.Его член всё ещё находится во мне, а меня продолжает трясти от бурного оргазма.– Пью. В тот раз выпила экстренный контрацептив. После секса. Как ты мне сказал, так я и сделала. – говорю, заставляя себя ворочать языком.Хочется лежать без единого движения и слова. Но секс – это всего лишь секс. Моё тело любит и знает прикосновения этого мужчины, единственного желанного мной. Хочу и люблю его, такого жадного и неистового, несмотря ни на что. Дико зависимая от его близости... Он был прав, у меня не хватит сил держаться вдалеке от него. Хиро ещё раз целует меня, толкаясь языком у меня во рту, отстраняется и выдыхает.– А сейчас я не хочу, чтобы ты их пила...Меня парализует на месте, а потом внезапно скручивает от смеха.– Нет, Хиро. Я буду пить контрацептивы. Потому что сейчас ты пьян и едва ли соображаешь хоть что-то... Ты просил меня сделать тебе тесты утром и потом ещё через два дня? Я тебе их сделаю, чтобы ты убедился, я не беременна. Этот брак нужен мне по другой причине.– По какой? Скажи мне, Джози...Хиро прижимается губами к шее, движется к уху, слизывая языком капли пота. Прикусывает мочку, теребя её кончиком языка. Выдыхаю и заставляю себя сказать:– Для тебя это не должно иметь никакого значения.– Упрямая сучка. – усмехается Хиро. – Таблетки...– Я буду пить контрацептивы. – повторяю я, выбираясь из-под его тела.Ненадолго. Хиро тянет меня на себя, укладывая рядом с собой.– Почему? Хорошо. Сделаешь тесты, чтобы я знал, что ты не беременна ни от какого другого уёбка. Но потом...Меня пронизывает злостью насквозь. Хиро всегда получал, что хотел. Для него не существовало преград. Слово ?нет? он слышал не чаще одного раза в год в качестве исключения. Он уверен, что имеет право, и идёт напролом, прогибая под себя всех остальных. И я готова на всё. На всё, кроме этого...– Потому что ты пьян, Хиро. – спокойно повторяю я.– Но тебя это не оттолкнуло.– Ты всегда останешься самым желанным. Несмотря на то, что я чувствую после твоего поцелуя вкус сигарет и виски у себя во рту так, словно это я пила беспробудно и курила сигареты, одну за другой. Сейчас секс был великолепным. Всё кажется возможным и лёгким, таким правильным... Но тебе просто затуманило разум выбросом эндорфина. Утром всё будет выглядеть иначе. И я не хочу усугублять нашу ситуацию ещё и наличием в ней ребёнка.– Если это будет мой ребёнок... – начинает Хиро. Я его обрываю:– Его не будет. По одной простой причине. Я хочу иметь детей. Но хочу, чтобы они росли в любви. А не в семье, в которой отец ненавидит мать и становится другим лишь в постели, трахаясь как будто последний раз в жизни... Я хочу для своих детей счастья.И помолчав, добавляю:– Если вообще решусь когда-нибудь завести детей...* * *На следующий день я вместе с Маргарет направляюсь в Центр помощи жертвам бытового насилия ?Мир Добра?. Меня едва ли не выворачивает наизнанку, так сильно мне не хочется находиться там.– Не волнуйтесь. – дежурно улыбается Маргарет. – Вам делать ничего не придётся. Почти ничего. Давайте повторим...Маргарет втолковывает мне, словно школьнице, что следует сделать. Одной рукой она уверенно ведёт автомобиль, пальцами второй руки жестикулирует в воздухе, словно придаёт вес и значимость своим словам.– Проведём в Центре часа полтора, посмотрим, чем занимаются на досуге женщины, проводящие там время. Разумеется, никто не будет лезть в душу и прошлое жертв насилия... Вам, Джозефин, нужно будет всего лишь прочитать коротенькую речь после того, как директор Центра даст вам слово. Майкл, фотограф, сделает несколько снимков. Готовый материал. Плёвое дело.Фотограф, сидящий на заднем сиденье автомобиля, согласно кивает.– И часто вы занимаетесь такими плёвыми делами? – интересуюсь я у Маргарет.– Так часто, как попросит Хиро Файнс-Тиффин.– Обелите любого?– Не только.– Ага... Или закидаете помидорами.– Это моя работа. Джозефин Лэнгфорд.– И вас не мучает совесть? Если вдруг вы закидаете человека грязью, а он окажется невиновным? – внезапно спрашиваю я.Маргарет смеётся, поглядывая на меня.– PR-менеджер и совесть? Вас на самом деле это интересует? Ха!.. Совесть... Вы же не сгораете до кучки пепла, сидя рядом со мной?– Я?– Да, вы. Откровенно говоря, есть ли вам дело до жертв насилия? Вас искренне интересует судьба всех этих несчастных женщин, пострадавших от произвола мужей, отцов, дядей, братьев... Вы часто думаете о женщинах, ставших жертвами моральных уродов?.. Часто?Не услышав ответа, Маргарет усмехается.– То-то же. Благотворительность в большинстве своём – это не столько жест от глубины души, сколько дань общепринятой морали и человечности. Думаете, многие по-настоящему сопереживают? Ничего подобного...– А на самом деле? – спрашиваю я.– На самом деле искреннюю руку помощи протянет только тот, кто выкарабкался из этой зловонной ямы. Кто столкнулся с тяжёлыми травмами, депрессией, болью...– Говорите так, будто на своей шкуре испытали всё это.Маргарет внезапно перестраивается в правый ряд, прижимаясь к обочине.– Майк, выйди погуляй пять минут.– Понял. – отзывается фотограф и вылезает из салона автомобиля.Маргарет нажимает на кнопку, автоматический стеклоподъёмник опускается, запуская свежий воздух в авто и закуривает, переводит взгляд на меня.– Могу вернуть вам ваши же слова, Джозефин. Для человека, стороннего и не перенёсшего подобное отношение, вы слишком сильно нервничаете.Я стараюсь ничем не выдать своего состояния, но Маргарет качает головой, внезапно переходя на ?ты?.– Так ты из себя даже двух слов не сможешь выдавить. – протягивает мне пачку сигарет. – Курите?– Нет, спасибо. Не курю.– Тогда в бардачке посмотри.Я открываю бардачок, видя упаковку таблеток.– Что это?– Успокоительное. Выпей. – усмехается Маргарет.– Это не наркотик? – спрашиваю я.– Наркотик? Я ещё в своём уме. Ха! Хорошо бы я выглядела потом, если бы Файнс-Тиффин узнал об этом... Он бы меня из штата в два счёта выпнул и спустил три шкуры за то, что подсунула тебе дряни. Нет, девочка, это не наркотик. Просто сильное успокоительное. Будешь чувствовать себя намного спокойнее.Я несколько секунд катаю баночку с таблетками между ладоней, но потом решительно отставляю в сторону.– Нет, спасибо. Не хочу стать эмоциональным кастратом.– Как хочешь. Дело твоё. Я хотела как лучше. Смотри, не расклейся в центре. Это реально давит и заставляет думать не о том, о чём нужно.Маргарет докуривает сигарету, отправляя окурок за окно щелчком пальцев.– Значит, едем?– Едем.– Хорошо, Майкла сейчас позову. Не захочешь говорить или не сможешь, прочитаешь одну строчку и трогательно смахнешь слезинки рукой. Выйдет даже лучше.Я усмехнулась.– Теперь включился режим профессионала?– Конечно. Я научилась брать себя в руки за считанные мгновения. И тебе советую. В особенности, если будешь иметь дело с Файнс-Тиффином. Тяжёлый характер.– Я знаю.– Интересно, знает ли Файнс-Тиффин, насколько тебе неприятно ехать в этот центр. – задумчиво сказала Маргарет, махнула рукой. – Так, размышления вслух. Не обращай внимания.Маргарет, возвращая стеклоподъёмник на место сказала:– Майк. Садись в Машину.Через мгновение ярко-красная Honda уверенно срывается с места. И мне кажется, что этого случайного разговора не было совсем.Посещение Центра далось мне с большим трудом. Не раз и не два я пожалела о том, что не согласилась выпить таблетку, отрубающую эмоции. Нет, мне никто не рассказывал ужасных историй, но общее настроение было такое подавленное. Слишком много слёз видели эти стены. Разумеется, рассказывали больше о положительном, приводили примеры женщин, жизнь которых полностью изменилась после посещения Кризисного центра. Мне почти ничего не пришлось делать, основную речь произнесла Маргарет, указав на меня как на одну из активисток, участвующих в жизни Центра. Я едва смогла прочитать несколько строк и поспешно ушла с трибуны, полыхая щеками.Из меня будто выкачали все силы, и хотелось поскорее убраться отсюда. И глядя на бойко тараторящих женщин, рассказывающих о насилии в своём прошлом, я понимаю, что не смогла бы точно так же. Нет... Меня будто вновь окунули в чан с жидким дерьмом, откуда выбраться было практически невозможно. Если бы не дружеская помощь Кристиана и его поддержка, я бы, наверное, так и находилась в прострации, а жизнь катилась под откос.Тогда я феерично провалила защиту диплома, потому что не смогла заставить себя даже сделать нескольких шагов в направлении университета. Мне было не до учёбы... Мне не было дела ни до чего. В голове, как мелодия на заевшей пластинке, без конца проигрывались слова Хиро и его жестокое, красивое лицо, когда он приказал мне убраться из своей жизни за два часа.Я торопливо простилась с Маргарет, попросив оставить меня в центре, и бездумно прогуливалась по скверу. Пыталась дышать свежим воздухом. Лужи после вчерашнего дождя ещё не везде подсохли и носки светлых туфель немного запачкались в грязи. Грязь... Много грязи. Мне от неё не отмыться вовек. Хотелось бы покромсать свою память, вырезав из неё куски неприглядного прошлого...Я сжала в пальцах новый телефон. Номер Кристиана я помнила наизусть. Но звонить ему с нового телефона я не решалась. Вдруг у Файнс-Тиффина под контролем абсолютно всё?.. Я достала старенький телефон, на который мне звонил похититель сестры, и набрала номер приятеля. Абсолютно равнодушные гудки. Кристиан не отвечал на мои звонки. Я сжала губы плотнее, сделав шаг в направлении Хиро, я окончательно лишилась поддержки друга.Пыталась посчитать в уме, сколько дней уже отсутствует Кэт. Не будет ли волноваться её мама? Хотя... Кэт словно отрезанный ломоть в семье, кроме неё ещё четверо детей. Её мама рада, что удалось пристроить старшенькую. С мамой Кэт созванивалась очень редко. Но я всё же решила набрать номер тёти Анжелы. Хорошо, что номер у неё был почти такой же, как у Кэтрин, только отличался на последнюю цифру.– Джозефин, здравствуй милая! – раздался неестественно жизнерадостный голос тёти Анжелы.На заднем фоне слышались голоса и сильный шум, тётя Анжела работала поваром в школьном кафетерии.– Добрый день, тётя Анжела.– Ага-ага, добрый. – согласилась она. – А ты чего звонишь? Неужто Кэт моя набедокурила чего-то? Вот только она позвонила, и следом ты...– Звонила? Давно?– Минут десять назад.– Я с Кэтрин... немного повздорила. – решила сказать я.– Ох, она у меня девочка тихая, спокойная... Но иногда как собака укусит. Вот и я подумала, что, наверное, вы поругались или не поделили что-то... Голос у неё был немного вялый. Но она заверила меня, что всё хорошо. Только с учёбой небольшой завал...Тётя Анжела помолчала, а потом поинтересовалась:– Джозефин, а ты её выгонять не собираешься с квартиры? Если вы что-то не поделили, и ты её собираешься выселять, может быть, пересчитаешь за те дни, что она не будет жить у тебя? А то я последние копейки ей переслала, и больше мне нечего дать.Тётя Анжела не дала мне и слово вставить.– Я, конечно, всё понимаю. Жизнь в Вашингтона дорогая... Ты и так сколько нам помогла и за аренду только полгода назад попросила больше платить... Конечно, меньше, чем все остальные просят. Спасибо тебе за это. Но если разругались и ты с ней больше жить не хочешь... Может быть, по-родственному пойдёшь навстречу?..Я переваривала услышанное. Кэт врала маме, что она платила мне за аренду, ещё и якобы повышенную?.. Я набрала в лёгкие воздуха и ответила:– Нет, что вы... Пока о выселении речи не идёт.– Ох, спасибо! А я-то уже напридумывала себе всякого. Тебе звоню на сотовый, а ты не поднимаешь. Ну всё, думаю, Кэт учудила!– Нет. Нормально всё. Просто я пока с ней не разговаривала. Но обязательно поговорю чуть позже.Я отключилась... Не может же Кэт быть втянутой во всё это?..* * * Я вернулась в дом Файнс-Тиффинов разбитой и опустошённой, у меня в голове не укладывалось, как Кэт оказалась втянутой в эту историю. Я во всём винила только себя одну. Я накликала беду на свою кузину. А она... просто оказалась рычагом давления на меня. И я не могла не думать о том, кому могло быть выгодно втянуть меня в это... Непонятно для чего... С какой целью?.. Ясно было только то, что через меня хотели добраться до Хиро. И это делал тот, кто был в курсе нашей с ним истории. Это мог быть кто угодно!.. Наши прошлые отношения были на виду...Хиро не оказалось в доме. В холле тёмным силуэтом маячила Барбара.– Будете ужинать? – холодно осведомилась она.– Нет, спасибо, я не голодна.Я поднялась к себе в комнату и услышала телефонный звонок, звонил Хиро.– Алло?– Ты дома, Джози? Сегодня ты припозднилась с возвращением.– Да. Немного подышала свежим воздухом. Сегодня был не самый радостный день.– Уже утомилась быть моей женой? – рассмеялся Хиро.– Я ещё не твоя жена. – парировала я.– Да, ещё не жена. Но уже обязана соответствовать статусу. – сказал Хиро и, помолчав, добавил: – Меня не будет несколько дней, Джози. Вернусь перед свадьбой.Я должна была радоваться тому, что Хиро не будет третировать меня в эти дни и активно наседать на меня, но вместо этого я почувствовала себя расстроенной.– Можно мне на это время пожить у себя? – поинтересовалась я.– Исключено. – отрезал Хиро. – Живёшь в доме. Всё имеющееся в твоём распоряжении. Карточку с деньгами я тебе выделил, водителя тоже.– Дело не в этом. Мне просто неприятно здесь находиться... Без тебя тем более.– Какое признание! – с иронией сказал Хиро. – Нет, Джозефин. Ты живёшь у меня. Без глупостей. Я вернусь через три-четыре дня. Не больше.– Это...– Это работа, Джози. Сейчас я управляю всем бизнесом отца, и нужно слетать на открытие двух филиалов.Моё лицо вспыхнуло. Даже на расстоянии. Хиро понял, о чём я хочу его спросить, но не решаюсь... Он знал меня чересчур хорошо.Я попрощалась с Хиро и ещё раз попыталась дозвониться до Кристиана. Тишина...Мне удалось дозвониться до Криса только на следующее утро. Я позвонила ему со второго телефона, включив функцию ?скрытый номер?.– Алло. – голос Кристиана был раздражённым.– Кристиан, привет. Это я.– Джо? – удивился Кристиан. Голос его немного потеплел, но тут же он спросил.– Ты звонишь со ?скрытого номера??– Да. Приходится. Я не могу звонить тебе часто. Старого номера больше нет... Просто хотела услышать, что у тебя всё в порядке.– Не можешь звонить? Файнс-Тиффин запретил, да? Что он ещё тебе запретил? Дышать хотя бы можно так часто, как тебе хочется?– Крис! Пожалуйста. Я просто скучаю по тебе, как подругу, и хотела с тобой немного поговорить.– Как по другу? Джозефин... Ты знаешь, как я к тебе отношусь. И твоего будущего мужа я на дух не выношу. Твоего любимого будущего мужа, бухающего по клубам с девками.Слова Кристиана неприятно резанули слух.– Я видел его вчера. – зло продолжал Кристиан. – По старой памяти наведался в клуб. Туда, где работал раньше. И увидел Файнс-Тиффина в обнимку с какой-то шалавой.– Давай поговорим о другом?..Но Кристиан меня не слышал, гнул свою линию.– Да, Джозефин. А ты и дальше храни ему верность, сохни по нему, пока он трахает всё, что движется... Для чего ты выходишь за него замуж? Тебе не надоело пресмыкаться перед ним?– А тебе, Кристиан? Чёрт... Я уже жалею, что позвонила тебе!– Джозефин! – выкрикнул Кристиан. – Подожди, не отключайся. Меня просто ужасно раздражает, что ты собираешься провести с ним всю свою жизнь. С тем, кто об тебя ноги вытер и пошёл дальше. Он же ни с кем не считается. Думает, что ему позволено всё. Деньги решают, да? Хочу, смогу запретить кому-то жить нормальной жизнью, хочу, кину в тюремную камеру на сутки...– Что? – удивилась я.– А ты как думала? Думаешь, Файнс-Тиффин обрадовался мне? Меня тут же отправили ?прохлаждаться?. Так не понравилось ему слышать правду.– Какую правду, Кристиан? – едва не выкрикнула я. – Ты же не... ты же не мог рассказать!– Правду о том, что он мудак. Больше ничего, Джозефин.Я выдохнула с облегчением.– Зачем ты с ним, Джозефин? Я же понимаю, что тебе больно.– Не по своей воле я опять иду по осколкам, Кристиан... Я просто хочу, чтобы это поскорее закончилось. Я так хочу уехать и никогда не знать ничего из того, что было.– Джозефин. Расскажи мне. Ты можешь довериться мне. – начал давить на меня Кристиан.– Я не могу. – всхлипнула я.– Разбирайся со своими чувствами, Джозефин. Позвони. Я буду ждать твоего звонка.Я отключила телефон и, приведя себя в порядок, спустилась завтракать. За столом меня ждал ухмыляющийся сюрприз. Сводный брат Хиро, Титан.– Что ты здесь делаешь? – спросила я.– Завтракаю, как видишь. А что, нельзя? Я тут рос, это мой родной дом. Или ты уже возомнила себя хозяйкой всего?