Ты — один лишь риск (1/1)
На следующее утро, совсем рано, Фейт проснулась, когда на её личико упали первые солнечные блики. Они особенно ярко выделяли её тату, тонко обрамляющее глаз. Повернув голову набок, она увидела на соседней койке мирно спящего Икара. После пробуждения мысли ещё не успели появиться в голове, и можно было просто насладиться бесцельным валянием на кровати. — И пусть весь мир подождёт. — на глубоком выдохе произнесла вслух. Небольшое похрапывание Икара прекратилось. Фейт перевернулась на спину и вперилась взглядом в потолок. Даже на этой поверхности ещё остались следы от недавней перестрелки. Страшная ночь. Она вспоминала Ноя. Его последний взгляд, то, как он шептал и, полностью обессилевший, пытался произнести её имя. На мгновение Фейт крепко зажмурила глаза, пытаясь отбросить эти печальные мысли. Ей стоило бы задуматься о будущем. КрюгерСек снова охотится за ней. Не пора ли это всё прекратить? Или же просто оставить, бросить, уйти в бега, найти себе новое прибежище и основать новую группу? Бросить этот город... со всеми его изъянами. Пусть загнивает дальше, пока не придет к саморазрушению — так что ли? "Но бегущие — кто мы? — мысли Фейт были тягучими и сонными, но ей захотелось в кои-то веки остаться на месте, остановиться и поразмышлять, — главная сила Сопротивления. Сейчас мы нужны этому чертовому городу. Кто, как не мы, будет продолжать бороться до последнего вздоха за то, что ещё не поглотил Конгломерат?" Икар уже минут десять наблюдал за своей подругой. Она была слишком сильно увлечена своими мыслями. Однако совершенно внезапно к нему пришла мысль, что сейчас она как-то по-особенному красива. Не хотелось прерывать её, но... — Так значит, мы уходим? Фейт с удивлённостью резко повернула голову, а потом села на своей кровати. С некоторой наглостью и абсолютной небрежностью Икар в полной трезвости ото сна разлёживался на своём месте у стены, подперев рукой голову. — Что значит "уходим"? — переспросила она. — Со станции. Отсюда. Здесь же теперь небезопасно, да? ...Опять. — он хмуро провёл рукой по затылку. Такое ощущение, что его впервые можно было увидеть без капюшона. Каштановые, слегка русые волосы неряшливо торчали во все стороны. — Да. "Если бы он только знал, с каким трудом мне далось это решение." — думала про себя Фейт. Ни слова больше не сказав, она пошла собирать свои мизерные пожитки. Всё было довольно тихо. Всего лишь обычный новый день. Не было ни одного намёка на то, что Фейт кому-то очень сильно портила жизнь в этот момент одним лишь своим существованием. Уже час спустя они стояли вдвоём на крыше станции, готовясь покинуть родное место. Птенцы, что потеряли своих родителей, вылетают из собственного гнезда, чтобы столкнуться наконец с реальным миром. Они решили на время засесть у Пластик, так как работы накопилось уже существенное количество и пока что просто не было времени разбираться с жильём. Далее всё пошло своим чередом, но единственным изменением было увеличение количества крюгерсековцев на крышах. Теперь же они буквально толпами бегали за каждым бегущим, поджидая возле различных важных точек вроде Якоря, Элизиума и т.д. — которые так или иначе были завязаны в маршруте многих доставок. Икару и Фейт приходилось порой сильно маневрировать. Пластик иногда принималась помогать им в этом. Так продолжалось, пока однажды Икар не ушёл вечером на очередную доставку и не вернулся даже утром. Никто с ним не связывался тогда, так как маршрут, по всей видимости, был лёгким, помощи не требовалось, да и каждый был занят своим делом. Следующим днём Фейт буквально металась из угла в угол. — Не волнуйся, быть может, непредвиденные обстоятельства. - равнодушным голосом предположила Пластик, всё также не отвлекаясь от работы. — Нет, нет, нет. Он просто... попался, — взволнованно утверждала Фейт. — Ты можешь отследить его последнее местоположение? — Мы даже не контактировали с ним. Боюсь, это сделать невозможно. — Ты серьёзно? — бегущая остановилась, а сердце тяжело обрушилось в пятки. Напряженное молчание. — Фейт... Взгляни. Пластик изумленно поднялась с пола, включая прямой эфир с регионального канала. Прямо перед ними возникло знакомое лицо одного из представителей Главного Совета. С момента смерти Крюгера он буквально заставил всех узнать о себе. — ... и на данный момент мы уже можем заявить, что нам удалось поймать одного из бегущих, пожалуй, одного из самых ценных объектов, так как известно, что он приближён к самой Фейт Коннорс, — всё с тем же невозмутимым, каменно-холодным выражением лица тот продолжал: — Итак, я хотел бы сделать официальное обращение к нашей всеми уважаемой мисс Коннорс. Мы владеем информацией, что заключенный у нас вам крайне дорог. Мы многое знаем о вас. После смерти Кекаи... — глаза Фейт засветились нескрываемой злобой. — вряд ли у вас остались ещё какие-либо доверенные сообщники. Вы потенциально опасны для этого общества. Если вам так дорог ваш друг — можете сдаться, пожертвовать собой, а также информацией об укрытии других групп, в частности, довольно сильно интересует Ребекка Тейн и ее приспешники. Вы могли бы с этим помочь. Но помните — время не ждёт. Вы же не хотите, чтобы кто-либо ещё пострадал из-за вашего бездействия, не так ли, Фейт? Пластик мгновенно погасила экран. Последнее, что можно было увидеть — до жути противную ухмылку советника. Это была ухмылка преждевременного торжества и злорадства. Тем временем Пластик обернулась, увидев бледную, дрожащую от ненависти и сжимающую кулаки бегущую. Похоже, ничем хорошим для неё эти переживания не кончатся. Фейт вдруг моментально сорвалась с места, на ходу бросая обрывистое: "Я пойду к Номаду." А в следующий миг уже задумывалась, как вообще может ей помочь её старый друг и... стоит ли оставлять сейчас Пластик одну? По всей видимости, Совет строго нацелен на то, чтобы выманить Фейт прямо к их рукам. Через её близких. Это пугало больше всего. Со всей скоростью, до боли в ногах, не жалея себя, она бежала. До исступления задыхалась, когда ветер сбивал слёзы с её глаз. — Номад! Ты здесь? Прошу, помоги. — Да, Фейт? — прозвучал удивлённый голос на фоне. — Ты кажешься обеспокоенной.. — Нет времени, — её голос действительно чуть ли не срывался. Внезапно пронзило чувство, что она теряет всё из-под своего контроля. — Где ты сейчас? ****** Они пересеклись возле Даунтауна. Номад выглядел довольно обыденно: будто только что спрыгнул с крыши, где работал над очередным граффити-шедевром. — Ты видел эфир? Новости? — Нет, я был занят вообще-то. Там что-то важное? — Икар, — Фейт присела на край крыши какого-то балкона, где они стояли. Номад последовал за ней. - Он у крюгерсековцев. На меня устроили охоту. Во всеуслышание заявили, что я — важная и ценная добыча. Номад ответил не сразу. — Чем я могу тебе помочь? — Возможно, мне придется броситься в бега. Слишком опасно. Я постоянно подвергаю риску близких. Может, сдаться? — речь Фейт была сейчас крайне импульсивной. — И все дальше будут спокойно жить — никаких проблем в виде меня, да и ... Номад не выдержал, всем корпусом повернулся к Фейт и, взяв её за плечи, резко встряхнул, глядя на неё при этом даже с каким-то презрением: — Ты в своём уме, Фейт? Я тебя не узнаю. От неожиданности бегущая покачнулась, на мгновение полностью потеряв равновесие, но руки Номада всё ещё крепко сжимали предплечья. Однако он продолжал с той же горячностью: — Ты — и сдаёшься? Я мог ожидать это от кого угодно, но не от моей давней знакомой, которую я постоянно восхвалял за её отвагу и непоколебимость, — его голос постепенно обретал прежние, мягкие тона. — Икар тебе очень дорог. Насколько сильно — остаётся только догадываться... Но если ты действительно дорожишь им — почему оставляешь его? Да, ты думаешь, что, оставив всё или же отдавшись властям, ты поможешь ему и предотвратишь страдания других бегущих. Но, моя дорогая Фейт, разве ты не знаешь истинное лицо советников, парламента? Возьми себя в руки и... просто пойди надери им задницу. Ты ведь профи в этом. Ты справишься. Номад закончил свою речь, с какой то лёгкой грустью отвёл взгляд, поднялся и молча пошёл по направлению к своему убежищу. Мысли же Фейт сейчас разом перевернулись вверх дном, а печаль и отчаяние остались где-то глубоко внутри. В сердце остались лишь затухающие искорки злости. Начало темнеть. — Ты идёшь? — донёсся отдалённый голос друга. — Я хочу тебе кое-кого показать.