1. Бал-маскарад (слэш, NC-17, Роберт Грей/Билл Денбро, кроссовер с "Сиянием") (1/1)

— Не могу не заметить, сэр, денек у вас выдался непростой, не так ли? — бармен поставил на стойку пустой стакан и выверенным движением закинул в него пару кубиков льда. — Вам как всегда или сегодня случай исключительный? Билл тупо посмотрел на стакан, замечая, как от льда тонкой струйкой начинает исходить пар, затем перевел взгляд на бармена. Тот внимательно и в то же время слегка отстранено глядел прямо на него, готовый исполнить любой каприз клиента. В рамках разумного, разумеется. Ну просто мистер Сама Учтивость. И это выражение лица, такое вежливо-заинтересованное, но без излишней навязчивости. Взгляд словно бы говорил: ?Я понимаю, что все это не мое собачье дело, мистер Денбро, но я здесь и готов вас выслушать?. — Сегодня исключительный, — Билл облизал пересохшие губы и вновь опустил взгляд, силясь припомнить имя бармена. Наконец, ему это удалось. — Ллойд, верно? — Бесспорно, сэр. Виски заполнил стакан на две трети. Билл протянул руку и коснулся холодного стекла, одновременно слыша, как один вальс сменился другим. Мыслить выходило с трудом. Он еще не пригубил ни капли, но казалось, словно уже успел опрокинуть две, а то и все три порции. Размышлять, анализировать, искать рациональное объяснение всему происходящему решительно не хотелось. На душе было на редкость погано, а желание напиться и просто позволить себе повеселиться вместе со всеми, не думая ни о чем, пересиливало все. Забыться в хорошем алкоголе, чувственном танце с какой-нибудь красоткой или, чем черт не шутит, красавцем, и просто позволить себе наслаждаться вежливым обслуживанием. Какая разница, что в проклятом отеле кроме них с Одрой не должно быть ровным счетом никого? Разве это так важно, когда рассудок наконец перестал словно бы разрываться на части, а голова трещать так, будто ее кто-то долбит тупым зубилом? Тут так светло, слышится смех множества счастливых, расслабленных и немного пьяных гостей. Тут его не найдет жена, не устроит очередную истерику, не начнет требовать поскорее убраться из отеля, который она, похоже, отчего-то дико возненавидела. Убраться из отеля… В буран и лютый мороз на снегоходах. Зачем? Чтобы замерзнуть насмерть в лесу? Но Билл никак не мог донести эту простую истину до Одры. — Ллойд, знаешь, у меня нет денег, — Билл поднес стакан ко рту, ощущая терпкий запах виски. Запах, которого не должен был ощущать. Холод стекла, который не должен был чувствовать. Не должен был слышать звуки, видеть всех этих гостей. — За счет заведения, сэр, — Ллойд улыбнулся приторно-вежливо и вдруг достал из-под барной стойки небольшую изящную маску, украшенную перьями. — Вы наш особый гость, мистер Денбро. Я бы даже сказал особенный. Сегодня исключительный вечер. Сегодня — все для вас. И наш бал-маскарад в вашу честь.— Ну что же… Тогда за вас! — Билл залпом выпил виски и на миг замер, силясь продохнуть. Алкоголь обжег горло, а на глаза невольно навернулись слезы. Все вокруг было таким невероятно настоящим. Музыка, веселье, выпивка. Мысли об Одре, о том, как она рыдала сегодня утром, как обещала наложить на себя руки, если Билл немедленно, вот прямо сейчас не предпримет хоть что-нибудь, о том, что, быть может, она уже это сделала — вылетели из головы. Это неважно. Совершенно. Даже если сейчас он сам лежит где-нибудь в ванной комнате с пробитой головой после неудачного падения, и все это лишь яркая предсмертная галлюцинация — пускай. Ему тут слишком хорошо. Билл широко улыбнулся и нацепил на себя маску, которая легла на лицо как влитая. Бал-маскарад, так бал-маскарад. Он совершенно не против. Даже за. Хотелось танцевать, отдаться этой легкой музыке. Хотелось подыскать себе пару на вечер и обжиматься по углам, как подростки, не думая ни о чем и беззаботно хихикая. Хотелось выпить. Последнее — сильнее всего. — Повтори-ка! — Билл звонко пристукнул стаканом о стойку и заметил, что Ллойд также успел нацепить на себя маску. Кажется, это был кролик. — Отличный выбор, сэр, — виски с приятным журчанием снова полилось в стакан, туда же перекочевал свежий кубик льда. Настроение неуклонно улучшалось. — Позволю себе заметить, что проблемы лучше не держать в себе. — Да, прекрасно подмечено, на всю десятку по пятибалльной шкале! — насмешливый мужской голос раздался почти около самого уха, и Билл невольно вздрогнул от неожиданности, резко повернув голову. — Если ты не против, я тоже с удовольствием послушаю эту занимательную историю. Обладатель насмешливого голоса непринужденно уселся на соседний стул и небрежно облокотился о барную стойку. Легкое раздражение, которое вызвал незнакомец своим беспардонным появлением, мгновенно растворилось, как только Билл рассмотрел того поближе. Высокий, стройный брюнет, одетый в элегантный черный костюм с серебряными вставками словно сошел со страниц глянцевого журнала. Маска на нем была такая же изящная, как и маска Билла, и, кажется, точно такой же формы и расцветки. А стоило Биллу заглянуть в пронзительные голубые глаза, скользнуть взглядом по идеальной линии челюсти и остановиться на чувственных губах, как пришло четкое понимание — этим вечером себе пару он уже нашел.И никто ему больше сегодня не нужен. — Простите, сэр, но вмешиваться в чужой разговор крайне невежливо, — голос Ллойда прозвучал несколько напряженно, и Билл, который было повернулся к нему, дабы вступиться за своего нежданного слушателя, заметил, что бармен явно побледнел. — Ну так и последуй своему совету, — незнакомец даже не взглянул в сторону Ллойда. — Если ты не обратил внимания, я говорю не с тобой. Лучше займись-ка своим прямым делом и налей мне выпить. То же, что и ему. Ллойд побледнел еще сильнее, спешно достал чистый стакан и принялся наливать туда виски. Отчего-то Биллу показалось, что во взгляде его мелькнула досада, смешанная со злостью. Быть может, это просто игра света? — Билл. Билл Денбро, — Билл повернулся к незнакомцу и протянул ему руку, — я тут что-то типа особого гостя. Хотя на самом деле я местный смотритель. Слежу, чтобы за зиму ?Оверлук? совсем не окоченел, бедолага. Билл хихикнул собственной шутке и тут же обругал себя. Ну почему он ведет себя как последний идиот? Его собеседник даже не улыбнулся и не протянул руки в ответ. Зато смотрел так пристально, словно хотел сожрать прямо здесь. Интересно, это хороший знак или нет? Может быть, все же что-то у них сегодня получится? — Роберт, — наконец слегка кивнул ему тот, — и этого достаточно. Пока не сброшены маски пытаться узнать личность собеседника не очень-то вежливо. Кто знает, что за ними скрывается, верно? В этом и прелесть, можно творить что угодно и не думать о последствиях. Не так ли, Билли? От того, как прозвучало его имя из уст Роберта, по спине Билла невольно пробежали мурашки. Интересно, это алкоголь виноват, что он моментально запал на первого встречного, как последний влюбленный школьник? Не может же все происходить так быстро? Откровенно говоря, здесь вообще ничего не должно было происходить. Совершенно. — Я согласен, Роберт. Знаете, не так часто я бывал на балах-маскарадах, чтобы усвоить все правила. Откровенно говоря, этот — мой первый, — Билл выдохнул и залпом выпил свое виски. — Вот как, — Роберт медленно крутил стакан в длинных изящных пальцах, и в этот самый момент Билл понял, что все на свете бы отдал, только бы увидеть, как эти же пальцы будут ласкать его член. — И все же я присоединюсь к нашему другу в его неуемном любопытстве. Какого черта ты забыл в этом отеле, Билли? — Я уже и сам не знаю, — Билл вздохнул, нисколько не оскорбившись грубым тоном Роберта. — Поначалу идея показалась мне блестящей. Я писатель, но в последнее время застрял в Голливуде. Сценарии, съемки, встречи. Не жизнь, а водоворот. И в итоге вдохновение куда-то пропало. То есть… идеи есть, но я не могу выдавить из себя ни строчки. Потому что… …Черепаха умер. Умер и уже не сможет нам помочь. Билл осекся и тряхнул головой, прогоняя странную, чужеродную, словно бы пришедшую извне мысль. Роберт только слегка кивнул и на мгновение показалось, словно на его лицо набежала тень. — Простите. Трудно подобрать слова даже теперь, — Билл слабо улыбнулся. Отчего-то он ощущал себя на удивление спокойно, словно беседует сейчас с очень хорошим старым знакомым, а вовсе не с парнем, с которым познакомился пару минут назад. — Одним словом, я желал уединения, хотел сменить обстановку, чтобы снова вернуться к своим романам. И моя жена поддержала меня. Она актриса и до встречи со мной у нее были проблемы. Выпивка, легкие наркотики, антидепрессанты. Она пролечилась, но, чтобы закрепить успех, ей тоже нужно вырваться из всей этой шумной голливудской тусовки. Иначе так легко снова погрязнуть в зависимостях. Это она нашла объявление о требующемся смотрителе отеля. — Несколько месяцев полнейшей изоляции, что может быть лучше? — хмыкнул Роберт и поставил стакан обратно на барную стойку так и не отпив. — И я так думал. А ведь кроме меня был еще претендент на эту должность. Тоже писатель с семьей. Но в итоге выбрали нас с Одрой. Знаете, почему? У них был маленький сын, а у нас с женой нет детей. А значит куда меньше риск, что что-то пойдет не так, что-то ужасное случится, типа внезапного анафилактического шока от укуса дикой осы, или пневмонии, или какой-то иной травмы. — С детьми вечно происходит что-то плохое, — улыбка Роберта, хищная и какая-то предвкушающая, заставила Билла сглотнуть и отвести взгляд. Не очень-то она ему понравилась, было в ней что-то жуткое и дикое. И очень знакомое. — Да. Я отправил тому писателю чек на круглую сумму, в качестве моральной компенсации. И лучше бы я просто уступил ему должность. Я не думал, что все будет настолько… невыносимо. — Полагаю, дело в вашей супруге, сэр? — осторожно заметил Ллойд, наливая еще одну порцию виски для Билла. — Именно! — неожиданно злость вспыхнула в груди, такая яркая и сильная, что Билл стукнул кулаком о барную стойку. — Этой суке все не так! Сама уговорила меня ехать в эту дыру, и сама же устраивает истерику за истерикой! То ей мерещится что-то, то ей не хватает общения, то трахаю я ее не так часто, как ей надо. То одно, то другое. А я знаю в чем дело. Знаю! Она просто жалеет, что вообще вышла за меня. Жалеет, что я не позволил ей развлекаться с ее дружками, что не даю ей пить и нюхать кокс. Что не исполняю каждый ее гребаный каприз! — Это печально, сэр, — голос Ллойда зазвучал увереннее. — Жена должна быть рядом с мужем, уважать и быть ему опорой. Иначе что это за жена? Быть может, стоит напомнить ей свое место, сэр? У меня, скажу по секрету, тоже есть жена. И дети… — Сделай милость, заткнись! — голос Роберта прозвучал почти как рычание, и Ллойд отшатнулся, едва не разбив бутылки с выпивкой за своей спиной. Билл же вскочил на ноги и развернулся всем телом к Роберту. Ярость переполняла его и готова была излиться наружу. Он даже и представить не мог, что когда-нибудь испытает такую лютую ненависть к своей милой Одре. Словно внутри зрел большой нарыв и теперь его проткнули иглой. — Нет, пусть он скажет! Пусть скажет все! — дрожащей рукой Билл потянулся к стакану и вдруг застыл. Потому что Роберт быстрым, грациозным движением встал со своего места и накрыл руку Билла своей. Он оказался так близко, что достаточно было лишь легка податься вперед — и их губы непременно бы встретились. — Тебе на сегодня достаточно пойла, Билли, — от улыбки Роберта ярость начала стремительно улетучиваться, переплавляться в нечто не менее сильное и горячее. — Потанцуем? Билл кивнул и позволил Роберту увлечь себя в центр зала, ощущая, как пылают от стыда щеки. Откуда вообще в нем взялось столько злости? Все эти чувства, эмоции — они словно не принадлежали ему. Точнее принадлежали, но не в полной мере. Где-то в глубине души присутствовали их зачатки, но они никогда не вырастали в нечто большее. Голову кружило, ноги слегка подкашивались, зрение мутилось. Билл понимал, что танцор из него сейчас никудышный, однако Роберт направлял его на удивление ловко, а потому вскоре танец начал приносить удовольствие. Билл поймал ритм и теперь откровенно любовался своим партнером, мечтая поскорее остаться с ним наедине. Краем глаза он заметил, как едва ли не шарахались от них другие гости. Да и выглядели многие из них как-то… нездорово. Выглядели не совсем живыми. — Забудь о них, Билли. Ты мой. Ты только мой, — когда смысл слов Роберта дошел до него, Билл едва ли не заскулил. Ну не может же все идти так хорошо? Или может? Да ну, к черту, надо ловить момент, пока есть такая возможность. А потому Билл больше не смотрел по сторонам, не отрывая взгляда от голубых, чуть раскосых глаз напротив. Ему хотелось… Много чего ему хотелось, честно говоря, но для большинства из этих вещей все-таки требовалась кровать. Впрочем, на первый раз он готов был довольствоваться и малым. И как только танец завершился, Билл настойчиво потянул Роберта за собой в сторону уборной. Тот, впрочем, не сопротивлялся и под конец даже перехватил инициативу. — Ты невероятный, — выдохнул Билл, как только захлопнувшаяся дверь отрезала от них музыку. И тут же охнул, так как Роберт припечатал его к стене. Ощутимо сильно и больно. — Ты тоже невероятный. Невероятный кретин! — на миг показалось, что его глаза блеснули янтарем. — Ты не должен здесь быть! — А тебе-то какое дело? — тут же возмутился Билл. Он не сделал этому парню ничего плохого, так отчего тот злиться? И, одновременно с возмущением, Билл ощутил, как внутренности жаркой лавиной окатывает возбуждением. Такой сильный, яростный, напористый Роберт заводил до чертиков. До дрожи хотелось продолжать ощущать себя в его власти, позволить ему сделать с собой все, что угодно. — Мне есть до этого дело, Билли, еще как есть, — чужое теплое дыхание обдало лицо и шею. — Если ты тут подохнешь, то так и не выполнишь обещание. — Обещание? Я не давал никакого… — Ты не помнишь и не понимаешь. Но так и должно быть. Тебе еще рано помнить и понимать. — Что ты такое говоришь? — Это не важно. Куда важнее, если ты не выполнишь обещание, то я не смогу переиграть один крайне неприятный момент в моей жизни. И он останется со мной навечно. И это, знаешь ли, меня совершенно не устраивает. Билл нахмурился. Слова Роберта ему не нравились. Они казались странными, путанными, не имеющими никакого смысла. И одновременно очень важными. Но стоило лишь задуматься об этом, как голова начала раскалываться. Воспоминания убьют его. Еще рано. Билл открыл глаза и насупился. Во взгляде Роберта уже не было прежней злости, лишь легкий интерес. И разве его маска не была такой же, как у самого Билла? Отчего тогда сейчас она серебряная, а вместо перьев по краям ее украшают небольшие оранжевые помпоны?Отчего-то эти попоны вызывали какое-то странное отвращение. Они тревожили, хотелось никогда их больше не видеть. Билл сглотнул, протянул руку, осторожно коснулся края маски Роберта, стараясь не задевать попоны, и прошептал: — Сними ее. Мы ведь все равно знаем имена друг друга. Пожалуйста? — Маски долой, Билли? Так? — Роберт ухмыльнулся, отстранился и легким движением сбросил маску прямо на пол. — Все еще не помнишь меня, да? Билл на миг замер, любуясь открывшимся лицом, а потом отрицательно качнул головой. Ничегошеньки он не помнил, да и помнить не хотел. Его более чем устраивало здесь и сейчас. Когда Роберт рядом, когда можно коснуться его, поцеловать, прижать к себе. Трахнуть. — Да, все маски долой, — Билл сорвал с лица собственную и заметил, как Роберт слегка приподнял брови, словно каким-то образом прочел его мысли. — Ну, Билли, думаю одну я все же оставлю. Для твоего же блага. А в следующую секунду Роберт охнул, так как Билл с неожиданной силой вцепился в его плечи и прижал того к себе, едва не выбив из равновесия. Мгновение любовался растерянностью в его глазах, а потом решительно прижался к губам в требовательном поцелуе. Все, с него довольно. Хватит странных разговоров, хватит непонятных намеков. Пока волшебство этой ночи еще длится, алкоголь туманит разум, снимая внутренние барьеры, а чарующая музыка бала позволяет забыть обо всем, Билл хотел насладиться этим сполна. Роберт, быть может, и планировал нечто иное, но все же проявил интерес. Заговорил, пригласил на танец. Это не могло быть просто случайным совпадением. Наверняка он тоже хочет его, иначе и быть не может. Билл верил сейчас в это всем сердцем. И только довольно зажмурился, когда на его поцелуй ответили, пусть и не очень уверенно. Словно тот, кто был сейчас с ним рядом делал это впервые в жизни. — Билли, ты об этом очень сильно пожалеешь, поверь мне, — прошипел Роберт, когда Билл все же отстранился. — О нет, не пожалею, — Билл любовался его откровенно ошарашенным выражением лица. Словно тот не ожидал такого поведения от самого себя. — И тебе понравилось. — Ты захочешь умереть, когда до тебя дойдет, с кем ты обжимался, — глаза Роберта совершенно отчетливо сверкнули серебром. — Потому что на твою беду мне на самом деле понравилось. И теперь я хочу еще.Ответить Билл не успел, как не успел удивиться, все же у людей, как правило, цвет глаз не изменяется сам по себе — Роберт сильнее вжал его в стену и теперь уже сам поцеловал. Куда более жадно и нетерпеливо. Голову окончательно повело, а от накатившего желания кожу словно начало покалывать тонкими иглами. Билл очень хорошо ощутил чужой возбужденный член, прижимающийся к его паху, как и пульсирующий от напряжения собственный. И когда Роберт так хорошо потерся о него — не выдержал и потянулся к его брюкам в попытке освободить от мешающей одежды. — Не трогай меня, — прошипел вдруг Роберт, перехватывая его кисти и с легкостью удерживая их одной рукой прижатыми к стене над головой. — А по-моему, уже немного поздно это требовать, — выдохнул Билл, одновременно стараясь выровнять сбившееся дыхание. — И я хочу тебя трогать. Всего-всего. И что-нибудь еще интересное сделать. Например, отсосать. За десятик. Билл и сам не понял, почему вдруг сказал эту последнюю фразу. Она сорвалась я языка словно сама собой. — Выходит, кое-что все же помнишь, да? — неожиданно улыбнулся Роберт, потом наклонился и прошептал в самое ухо. — Когда ты вернешься домой, Билли, вернешься ко мне, я соберу все гребаные доллары, которые постоянно валятся мне на голову, и все отдам тебе. А после получу от тебя переработку за каждый цент. — Буду ждать… — простонал Билл, потому что в это самый момент Роберт ловко запустил руку под его брюки и слегка сжал. Больше ничего произнести не получилось, потому что мысли враз исчезли из головы. Остались лишь ощущения вжимающегося в него горячего тела, чужого члена так чувственно скользящего и потирающегося о его собственный, ловких пальцев, ласкающих именно так, как требовалось. Резкая боль пронзила плечо, заставив Билла вскрикнуть и зажмуриться. И осознать, что Роберт только что укусил его, сильно, до крови. Но, тем не менее, возбуждение и не подумало стихать, напротив, словно бы возросло в разы. И именно от понимания, что сейчас Роберт с жадным урчанием слизывает его кровь словно сладчайший нектар, Билл кончил, застонав сквозь стиснутые зубы и уткнувшись носом чужие волосы, которые отчего-то пахли попкорном. Спустя секунду, приглушенно заскулив, Роберт последовал его примеру. И тут же отпрянул, дыша хрипло, рвано, часто. Билл же медленно сполз по стенке, слыша, как бешено грохочет в ушах пульс, задыхаясь и ощущая себя таким легким и невесомым сейчас. Хотелось куда большего, чем просто обжимания в туалете. Впрочем, что-то подсказывало — сегодня ему уже ничего не перепадет. Он не пытался пока что пошевелиться, не чувствуя в себе сил даже на такое простое движение. Лишь открыл глаза и любовался Робертом, который отступил от него на шаг и рассматривал собственную перепачканную в сперме ладонь одновременно с удивлением и легкой брезгливостью. Губы его были запятнаны кровью Билла, одна алая капля медленно скатилась по подбородку, а глаза — нечеловеческие, теперь уже не осталось никаких сомнений — налились расплавленным янтарем. — Ты... ты гребаный вампир, да? — отчего-то эта догадка не вызвала у Билла ни страха, ни отторжения. Отчего нет? Сегодня и так произошла уйма всяческой чертовщины. Бал в совершенно безлюдном, закрытом на зиму отеле, выпивка, которой не должно тут оказаться, бармен, которого никогда не существовало. Так почему бы и вампиру тут не затесаться? — Могу им стать, если ты того захочешь, — неопределенно дернул плечом Роберт и направился к умывальнику. — Но на самом деле нет, я не вампир. Билл отстранено кивнул, наблюдая как он не спеша приводит себя в порядок. Голова кружилась с каждой секундой все сильнее, постепенно расслабленное удовольствие покинуло его тело, и на смену ему пришла тошнота. — Не забивай себе голову всем этим, Билли, — Роберт приблизился к нему, глядя сверху-вниз слегка насмешливо. — Придет время, ты все вспомнишь и проклянешь себя. Но пока что... Пока что наслаждайся своим уединением. Остаток твоего затворничества пройдет спокойно, поверь мне. — А ты сам? — Напомню некоторым, что зариться на чужое — чревато, — Роберт жутко, хищно ухмыльнулся, демонстрируя ряд внушительных клыков, а после стремительно покинул уборную. Билл вскинулся было, не веря собственным глазам, но в следующую секунду его скрутил такой силы спазм, что все мысли враз вылетели из головы. Он метнулся к ближайшей кабинке, судорожно зажимая рот рукой, и, честно говоря, едва успел. Казалось, все его тело буквально выворачивает наизнанку. А когда стало легче Билл смог только без сил опуститься на пол и закрыть глаза. Когда следующим утром насмерть перепуганная Одра найдет его лежащим в позе эмбриона на полу туалета, Билл не будет помнить ни бал-маскарад, ни услужливого бармена, ни Роберта. Они с женой спишут все на несвежий джем и поспешат избавиться от него. За оставшиеся месяцы, проведенные в ?Оверлуке? с четой Денбро не произойдет ровным счетом ничего необычного.