Глава 9.?Первый день после болезни?. (1/1)

?В тихом омуте черти водятся?.Не успел я хорошенько расслабиться и отдохнуть после болезни, как пришлось вновь выходить в школу. Проболел я всего неделю. В основном постоянно находился в постели, изредка включал телевизор. Благодаря интенсивному лечению мне удалось быстро уйти с больничного. Дмитрий Николаевич больше не звонил мне. Я даже удивился. Порой, я надеялся, что он перезвонит, но телефон молчал круглые сутки. Тем лучше.Моё отсутствие не осталась не замеченным. Утром, подъехав к воротам школы, толпа девчонок, которая сторожила меня там каждый день, оживлённо загалдела. Я прошёл в здание. Сейчас был урок геометрии. Я поднялся по широкой лестнице на второй этаж, миновал длинный коридор и прошёл в кабинет. Так получилось, что я вышел в четверг, посреди недели. Одноклассники лениво тянулись в классную комнату.

Я зашёл в кабинет математики, поздоровался с присутствующими и сел на своё место.Даша, уже давно сидевшая за партой, тут же энергично развернулась ко мне, мотнув своими вьющимися тяжёлыми русыми волосами и, искренне улыбнувшись, оставив ямочки на веснушчатых щёчках, проговорила:— Доброе утро. Майк! С выздоровлением! Долго ты болел, я уже успела соскучиться.

— Привет… Да, так вышло… — протянул я, садясь за стол.— Ну как съездил в Москву? – Поинтересовалась она. Ну как же, Кирина и не поинтересуется…— Хорошо. Попали в первую сотню… — неопределённо ответил я. Она удовлетворенно моргнула. – Неужели никто не говорил? – Я удивился. Учитель должен был давно уже всем растрепать…— Нет, Дмитрий Николаевич ничего нам не говорил. Я думала, что всё настолько плохо, поэтому не спрашивала… Я бы гордилась на его месте. Всё-таки наша школа ни разу не попадала даже в сотню. Это очень престижная награда. Молодец! – похвалила она, похлопав меня по плечу.— Спасибо… — Задумчиво протянул я. Мои мысли были уже далеко.Прозвенел звонок. Я тут же уткнулся в учебник, но думал совсем не о геометрии. Почему он не рассказал всё остальным? Если даже Даша не знает об этом, то учителя наверняка не догадываются о нашем ?подвиге?. Неужели он сдержал слово? Очень странно…Урок прошёл боле менее спокойно. Сегодня я был дежурным, поэтому после каждого урока необходимо помочь учителю стереть с доски. Выполнив своё поручение, я отправился на следующий урок.***Прошло уже три урока, четвёртый – география. Наша учительница, Татьяна Владимировна, очень интересная женщина. На вид ей дашь всего лет 30, хотя она была намного старше, поскольку из трёх её сыновей, самый старший недавно устроился на работу. Её угловатые черты лица иногда напоминали мужское лицо, но крупные круглые глаза, неповторимо проницательные, заглядывающие тебе в самую душу, она придавали ей женское, я бы даже сказал девчачье обаяние. Короткие вьющиеся волосы цвета выгоревшей соломы, такие натуральные, такие густые, что порой она ходила растрепанная. Телосложение спортивное, широкие плечи, резкие черты фигуры, в особенности ног, напоминали мужской силуэт. Она всегда была в центре событий, знала последние слухи, в этом деле даже Даша оставалась далеко позади. Я особенно остерегался её расспросов по поводу личной жизни. Но, несмотря на любопытство, я уважал её. Она была сильная, волевая женщина. Порой я удивлялся, как ей всё удаётся успевать: работа в школе, сверхурочные, внеклассные мероприятия, частный дом, своё хозяйство, трое детей, безработный муж… действительно, это достойно восхищения.

Урок прошёл практически без происшествий. Но слово ?практически? всегда всё портит.Примерно к концу урока Татьяна Владимировна успела исписать все четыре доски. Губки оказались сухими и она попросила меня сходить и намочить их. Я отправился в туалет, пока она продолжила вести урок.

Пройдя в соседнюю рекреацию, я зашёл в общественный туалет. Тут же мне в нос ударил резки запах медицинского спирта и…яблок. Приятный аромат фруктов казался каким-то ненатуральным, но, возможно, он просто смешался с запахом спирта. Я прошёл к раковине и включил воду. Оставив отмыкать губки в воде, я не смог не заметить переполненную мусорку, которая обычно остаётся всегда пустой. Сейчас там было натолкано много бумаг, даже слишком, половина из них оказались чистыми и не исписанными.

Вдруг в ярком дневном свете что-то блеснуло холодным металлическим блеском. Пытались скрыть? Но что?Я нагнулся и заметил торчащую иглу. Она была качественно замотана в клочок бумаги. Я развернул его. Яблочный аромат исходил из ведра, но яблок или что-то похожее на них я не смог найти. Здесь были только бумаги и пара шприцов. Я ужаснулся. ?Что это могло значить?? — лихорадочно обдумывал я, отскочив от мусорки. Шум воды отрезвил меня Выключив кран и отжав губки, я выбежал из туалета.Учительница не могла не заметить моего перевозбуждённого вида.— Что стряслось? – поинтересовалась она.— Да ничего… всё хорошо… — еле вымолвил я и начал стирать её записи с доски.Я не мог ни о чём думать. Единственное, что я запомнил, это аромат яблок и пустые шприцы.Усевшись за парту, я погрузился в размышления.Если бы это были шприцы и медкабинета, они бы остались внизу, к тому же он находится на первом этаже, если выкидывать, то только там.

Аромат яблок. Но там не было фруктов, не их остатков. По пути я не встретил никого, поэтому принести этот запах с собой было некому.Сам факт того, что их спрятали, ужасал сам по себе. Зачем это? Если делали что-то законное, то не стали прятать.Я поёжился. Неужели в нашей школе есть наркоманы? Это же тихий город, я просто представить себе этого не могу. Нет, нельзя это оставить просто так!

Мои воинственные мысли прервал звонок. Все тут же быстро собрались. Время сходить в столовую. Мы толпой направились туда.Столовая комната напоминала огромный зал и большой входной аркой. В центре стояло множество длинных пластиковых столов, раскрашенных под дерево, а рядом по обеим сторонам стояли лавочки из того же материала. Напротив входа располагались широкие окна с тяжёлыми светлыми занавесками, а если пройти левее то можно попасть на кухню – она занимала чуть меньше половины столовой.

Мои одноклассники быстро оторвались и прошли к месту выдачи блюд, а кто направился к буфету. Даша шла рядом. Только переступив порог столовой, я ощутил странное чувство. Оторвав глаза от старого линолеума, я осмотрел зал, и мой взгляд устремился в дальний её угол, самый безлюдный и тёмный.

Две тёмные фигуры стояли у стены. Мне хватило мгновения узнать своего учителя. В своих любимых обтягивающих джинсах, салатовой футболке и чёрной жилетке. Как всегда безупречен.Рядом стоит учительница истории. Проводит пальцами по твоей руке, кладёт голову на плечо, что-то шепчет на ухо. Меня передёрнуло. Я демонстративно отвернулся. Учитель, заметив меня, тут же начал пожирать глазами. Но я опустил голову, спрятав глаза под чёлкой. Даша нагнала меня и положила руку на плечо. Говорит так быстро, что я не могу понять. Беспокоится. Кажется, Дмитрий Николаевич вышел из своего убежища и уже направляется ко мне. Краем глаза я заметил, как учительница раздражённо говорит ему вслед. От этого зрелища у меня резко пропал аппетит. Тошнота подступила к горлу, я выбежал из столовой. Преподаватель пытался преследовать меня, но дорогу ему перегородила толпа детей. Я успешно скрылся за поворотом и направился к нужному кабинету. Не хочу его видеть. Не могу…***Когда закончились все уроки, все довольно быстро разошлись по домам. Я прошёл в раздевалку, переобулся и вышел на улицу. Что-то Редклиф сегодня запаздывает…Я неторопясь спустился по каменной лестнице. День был в самом разгаре, повсюду виднелись тёмные пятна асфальта, небольшие горки весеннего снега хаотично лежали вокруг. Солнце ярко светило над головой, заставляя деревья лениво сгибаться под тяжестью сырого снега. Я прошёл вдоль школы, и только завернул за угол, как пожалел об этом. Под окнами стоял Дмитрий Николаевич. На плечи была небрежно накинута спортивная куртка. Увидев меня, он тут же с надеждой улыбнулся и хотел что-то сказать, но я нарочно не заметил его, прошёл дальше и встал в нескольких метрах. Скорее бы Редклиф приехал…Прошло уже пять минут, но для меня они казались вечностью. Он стоял рядом, молча смотрел на меня. Сложилось такое ощущение, что он скользит взглядом по моему лицу, губам, глазам, волосам… Я чувствовал на себе его настойчивый взгляд. И опять покраснел. Отвернулся. Не могу показывать ему свою слабость.— И долго ты будешь молчать? – его ровный голос вдруг прорезал тишину.— Сколько посчитаю нужным. – Коротко ответил я ему.— Но почему ты молчишь? Что я тебе сделал плохого? – не сдержался он и сорвался на тон выше.— Ничего… — тихо ответил я, заметил приближающуюся чёрную машину. Не дождавшись ответа, я подошёл к Мерседесу, коснулся руками ручки дверцы, но не сдержался и обернулся. Учитель стоял, широко расставив ноги и приподняв руки ладонями вверх. Его глаза, непонимающие, грустные, сожалеющие были широко распахнуты.Почему он так поступает? Неужели он ничего не понимает? Не понимает, почему я игнорирую его. Почему избегаю. Почему протестую против служебного романа. Почему безвозмездно забрал всю ответственность в конкурсе на себя. Почему заболел. Почему мы выиграли. Почему я краснею в его присутствии. Почему избегаю прямого взгляда. Почему я сейчас смотрю на него…Робко отвернувшись, я открыл дверь и сел в машину. Сделав вид, что я копошусь в бардачке, сказал Редклифу уезжать. Я не могу смотреть в его глаза…А он так остался стоять. Напоследок посмотрев в зеркало заднего вида, я увидел, что он провожает машину взглядом.

Но мне сейчас не до него. По крайней мере, должно быть…