Глава 7.?Обратная дорога?. (1/2)
?И в твоей жизни я всего лишь тень…?Через несколько минут, казалось бы, нескончаемых слёз, я смог придти в себя. Всхлипы постепенно затихали. Вытерев слёзы с лица тыльной стороной ладони, я глубоко вздохнул.Теперь поздно что-то решать или менять. Я сильно опоздал. Слёзы не помогут, они только удручат и без того моё незавидное положение. Такое пустое, бессмысленное… это так тяжело и грустно, знать, что в чьей-то жизни ты – никто. Ноль. Просто звук. И не более.Что я могу поделать? Только переживать. Думать. Волноваться.
Но я не хочу.Он так быстро и стремительно заполнил мою голову мыслями о себе, что я даже не смог среагировать. Это моя вина. Я поддался искушению, не задумываясь о последствиях. Для меня происходящее было сказкой – красивой, невообразимой, выдуманной. А для него очередной пошлый рассказик, который он сможет повторить ещё не раз.Да, в конце концов, у него есть девушка. Они любят друг друга. Они счастливы. Я лишний в их прекрасной истории. Я только помешаю. На что я надеялся? Что он бросит свою возлюбленную и тут же ответит взаимностью?И вообще, что я хочу от него? Он мужчина. Красивый, мужественный, такой весёлый и слегка эгоистичный, порой задумчивый и добрый в душе. Девушки любят таких ?славных парней?.
Скорее всего, он презирает меня. Я бы чувствовал только отвращение к мальчишке, который приставал ко мне и требовал ласки…Как я сразу не догадался…Боже, такое странное чувство. Я никогда не испытывал ничего подобного. Каждая мысль о нём заставляет трепетать моё сердце, появляется приятная колющая боль в животе, а на груди так тепло и хорошо…
Что он вытворяет со мной… я даже не знаю, как называть эти ощущение. Такие приятные и трепетные.А он прирезал их на корню. Жестоко и резко. Он оборвал все мои маленькие ниточки надежды, которые я так ловко и уверенно распустил по всей своей доверчивой душе…Я никогда не общался так близко с другими людьми. Одиночка. Единоличник. Всегда холоден к другим людям, игнорирую их, не врываюсь в личное пространство, а он… он разрушил все мои крепкие стены, которые я возводил долгие годы. У меня нет опыта в общении с людьми, такого, как у него. Он ворвался в мою душу и ловко сыграл на её струнах, а я, как незадачливая марионетка, охотно плясал под его задорную песню.Он оставил рану. Незаживающую. И теперь я ещё больше удостоверился в том, что для себя дороже не иметь с другими людьми ничего общего. Человек силён тогда, когда ему на шею не вешают ненужный груз. Поэтому я тоже от него избавлюсь. И больше никогда и не с кем не буду так близок. Не смогу.Тяжело вздохнув, я осмотрелся. Мой рюкзак лежал на полу у подножий кровати. Я с трудом потянулся за своими вещами и положил сумку себе на колени.?И без него справлюсь… мне ничего от него не надо…? — с такими мыслями я начал переодеваться, при этом тяжело дыша. От переживаний я чувствовал сильный жар по всему телу, пот лился градом, во влажных ладонях скользила одежда. Наконец, переодевшись в удобные тёмные джинсы, я закрыл карман рюкзака. Забросив его за плечи, я, затаив дыхание, поднялся с кровати и неуверенно поднялся на ноги. Меня тут же пошатнуло, голова резко закружилась, я опёрся рукой о тумбочку, но обратно на кровать не садился: если я опять расслаблюсь, то потом вовсе не смогу собраться с силами. Опираясь одной рукой о стенку, я не спеша вышел из номера. Напоследок взглянул на часы – осталось пять минут до отъезда автобуса. Я вышел из номера. Как бы я хотел оставить здесь свои воспоминания…
За мной захлопнулась входная дверь. Учитель стоял недалеко от номера, оперевшись спиной о стену и скрестив руки на груди. Кажется, он выглядел обеспокоенным и мрачноватым.
Осмелев и привыкнув к вертикальному положению, я убрал руку от двери и шёл на встречу к Дмитрию Николаевичу, но на всякий случай, держался поближе к стене. Увидев меня, он тут же повернулся лицом ко мне. Только открыл рот, что бы что-то сказать, я перебил его:— Отправляемся. А то автобус уедет без нас… — голос звучит хрипло. Я не поднимал на него глаз. Не хочу его видеть…— Конечно… — растеряно произнёс он. Мы направились вниз, в холл.Успешно выйдя из громадного здания гостиницы, мы заметили тот же автобус, что привёз нас сюда. Вокруг было намного меньше людей, чем в день отъезда, меньше суеты. Учитель неторопясь пошёл вперёд, изредка посматривая на меня и осведомляясь о моём самочувствии. Лицемер…Каждый шаг давался мне с огромным трудом. Вокруг всё плыло и переворачивалось с ног на голову. Но спустя несколько минут я добрался до двери заветного автобуса. Дмитрий Николаевич ловко забрался ?на борт?, а вот мне пришлось попотеть. Но он не ушёл вглубь автобуса, а остался у входа, бдительно наблюдая за каждым моим движением. Наверное, трясётся за свою шкуру. Если со мной что-то случится, ему мало не покажется…Транспорт казался пустым. На местах сидело всего человек десять. Видимо, многие из участников решили побыть в столице побольше и отправиться вторым рейсом. Что ж, тем лучше для меня. Не люблю большую толпу.
Я осмотрелся. Последние кресла были соединены в длинный диван. То, что нужно. Буду чувствовать себя посвободнее, чем на тесных двух местах.Направившись в конец автобуса, учитель терпеливо последовал за мной. Я мигом занял место у окна, а на соседнее сидение положил рюкзак. Мужчина, еле заметно вздохнув, сел около, обеспокоенно поглядывая в мою сторону. Я нарочно увлечённо копался в сумке в поисках наушниках. Главное, побыстрее их найти, включить музыку и прикинуться спящим. Хотя и прикидываться не надо будет.После долгих поисков мне удалось найти излюбленный предмет. Я надел удобные наушники, включил музыку погромче и комфортно расположился на своём месте, повернувшись в сторону окна.
Автобус тронулся, и я не заметил, как быстро задремал.***
— Остановка в Покрове! Если кому-то нужно выйти, лучше это сделать сейчас.
Я проснулся от резкого голоса проводницы. Голова гудела, мне было даже сложно открыть глаза. Поморщившись от яркого дневного света, я чуть привстал, но тут же опустился: боль вновь вернулась, а от долгого неудобного положения затекли руки. К горлу подходила неприятная тошнота. Я посмотрел в окно. Увидел городскую дорогу, какие-то старинные дома с облетевшей штукатуркой, но улица была оживлённая. Повсюду ходили люди, стоял гул, шум проезжающих машин. Моросил дождь. Ничего интересного.Повернувшись в другую сторону, я тут же увидел перед собой обеспокоенное лицо Дмитрия Николаевича.— Ну ты как? Проспал полдороги… может, таблетку выпьешь? Не тошнит? – расспрашивал он меня. Чёрт, не могу отвязаться от привычки внимательно смотреть в его глаза…— Всё прекрасно… мне ничего не надо… — пробурчал в ответ я. Это было последней каплей. Народу в автобусе заметно поубавилось. Кажется, остались только мы вдвоём.
— Что с тобой случилось? После болезни ты сам не свой… Почему ты меня избегаешь? Что я сделал тебе плохого? Не понимаю, почему ты не с того ни с сего…Не понимает он, как же! Как он смеет говорить это мне в лицо! Притворяется дурачком! Ненавижу, ненавижу ложь!— Ничего не случилось! – резко перебил его я. – Ничего и не должно было случиться!Я не смог больше держаться. Меня опять пробил жар. Мне нужно срочно на свежий воздух, что бы отвлечься.
Я поспешно поднялся со своего места. Неуклюже побрёл вдоль сидений, с силой опираясь о спинки кресел. Опять кружится голова… но я не могу остановиться. Нужно срочно выйти, я не смогу просидеть с ним наедине столько времени. Мне нужно отрезвиться. Я не хочу дважды наступать на одни и те же грабли. Не хочу опять чувствовать себя использованным!Я подошёл к выходу. Учитель побежал за мной. У меня сложилось такое впечатление, что он чувствует себя виноватым в происходящем. Но он не знает своей роли. Или тщательно скрывает её.