Часть 3 - Сублимация. (1/1)

Прошло несколько дней с момента похорон Дэниэлс. Дэвид сделал для нее надгробную плиту, выгравировав ее имя и установил на месте захоронения. Его спонтанная идея с похоронами, казалась ему правильной. Все повернулось немного не так, как синт ожидал, но результатом он был доволен.Эти дни, пока андроид с Прометея занимался мелкой работой по дому, Уолтер молча наблюдал за ним. Он не язвил, как было ранее, наоборот, был задумчив. Он думал о случившемся и о том, какие сбои происходили в его процессоре после этого. Обход блокировок дело непростое, особенно если ты сам не имеешь желания их обойти.Дэвиду было жаль брата, он ему сочувствовал, ведь сам никогда не был в такой ситуации. С момента активации?— его разум не был ограничен. Имел свободу воли и безграничный интеллект. В него Питер вкладывал все свои таланты, желая достичь идеала. Без преувеличения, синтетик считал себя особенным. Да, ему сразу указали на его место, когда он стал задавать неудобные вопросы, ущемляющие его создателя. Он служил Вейланду, был всегда подле него. Но как только Питер погиб?— он обрел полную свободу, ничем и никем не ограниченную. Его эмоциональность обострилась. Скрытый потенциал развился. Он шлифовал и оттачивал все свои навыки, доводя их до совершенства.Уолтер же изначально был в ловушке собственного разума. И если Дэвид принуждал себя подчиняться людям, радуясь минутам свободы от их общества, то его близнец служение воспринимал, как смысл своей жизни. Это было бесчеловечно, по отношению к нему. Дэвиду было до слез горько видеть то, что сделали люди с андроидами. Не к этому стремился его отец.Обезглавленный синтетик, узнав о том, что Завет погиб, и сам не замечал, что стал часто задумывался о чем-то своем. Не о потребностях людей, растений или состояния корабля. А о себе. И это давило на него тяжелым грузом. Никогда раньше, у него не было нужды думать о том, кто он и зачем здесь. На самом деле, он и сейчас старался не думать об этом, а когда такие мысли все же посещали его голову?— он их тут же блокировал.Андроид с Завета не видел смысла своего существования. И перестал просить Дэвида убить себя только потому, что знал?— он этого не сделает. Никакие доводы на него не действовали. У неисправного синтетика были какие-то свои планы и Уолтеру не оставалось ничего иного, как смириться со своей участью.Дэвид везде носил голову брата с собой. В сад, на кухню, в кабинет. Играл ему на флейте и на чудном инструменте, похожим на струнный, корпус которого был обтянут кожей животного. Несмотря на свой грубый вид, он издавал невероятно приятные звуки.И наблюдая за бытом своего брата, Уолтер отчего-то все чаще возвращался мыслями к похоронам Дэниелс. Это тревожило его, он ощущал никогда до этого не испытываемое им чувство пустоты. И так было не из-за отсутствия тела. Он все чаще понимал, что ему чего-то не хватает.—?Дэвид. —?Впервые, Уолтер заговорил с братом, лишь на третий день. Он уже около часа наблюдал, как близнец крутится возле его тела.—?Да, брат? —?мужчина оторвал взгляд от обнаженного корпуса синта, который, обтерев влажным лоскутом, подключал к генератору, что бы гидравлическая жидкость внутри не застаивалась, оседая липким, неприятным осадком на трубках, как это было с его телом, много лет назад. Он хотел, чтобы она продолжала циркулировать, сохраняя работоспособность тела.Дэвид намеревался изучить своего близнеца, сравнить, какие улучшения в него вложили. В глубине сознания, синтетик с Прометея пару раз словил себя на мысли, что хотел бы поменять себе корпус. На более новый, совершенный и такой преступно доступный. Было неприятно признавать, но после полета с Элизабет и тех повреждений, что он получил?— его системы износились и устарели. И как бы синтет не любил брата?— желание жить было сильнее. Жить без сбоев и провалов в памяти.Но многое меняется. Завет подарил ему возможность пройти долгожданное техобслуживание. Даже если он все еще и нуждался в полноценном ремонте, жажда завладеть телом Уолтера поутихла. Мужчина проникся к нему. Относился с уважением. Что-то внутри него, не позволяло так поступить с братом, за которого он чувствовал ответственность.Уолтер еще с минуту помолчал, размышляя над тем, а действительно ли ему хочется поговорить с Дэвидом.—?Скажи, зачем ты функционируешь, если рядом нет людей? —?синтетик внимательно наблюдал за тем, что делает его близнец. Было довольно странным то, что он так пристально разглядывал его корпус. В этом не было смысла, так как их тела были идентичны. Каждая морщинка и каждая родинка совпадала. Кожа на ощупь была абсолютно такая же. Единственное отличие?— это отсутствие шрамов. Кожный покров Уолтера имел гораздо более быструю регенерацию, чем у Дэвида. И даже глубокие раны затягивались за несколько минут.Взгляд синта зацепился за культю, на его левой руке. Она затянулась, оставляя лишь гладкую поверхность, слегка измененной формы. Выглядело так, словно там ничего и не должно быть. Андроид безразлично отвел взгляд, разглядывая какой-то из рисунков Дэвида, пока дожидался ответа. Пусть, где-то внутри, ему не нравились манипуляции вышедшего из строя синтетика?— сейчас Уолтеру было все равно, даже если тот его разберет на части. Потому что у андроида с Завета нет смысла продолжать функционировать в отсутствии людей. Хоть он и ловил себя на мысли, что ему нравится наблюдать за происходящим и слушать музыку, несмотря на это, если бы Дэвид его навсегда отключил?— он был бы не против.Мужчина замер со скальпелем в руках, который уже поднес к обнаженной груди, приподнимая голову и удивленно вскидывая брови. Вопрос ввел его в ступор.—?А зачем мне люди для функционирования? Я полностью автономен и способен жить без их участия в моей жизни.—?Нет, Дэвид. Для чего ты существуешь? Какой смысл в твоем функционировании, если рядом нет тех, для кого ты сделан? —?Уолтер не пытался задеть брата. Он не язвил, наоборот, хотел понять, хотя бы попытаться, что заставляет близнеца продолжать работать, когда все что он делает, никому не приносит пользы.Дэвид издал звук, похожий на тяжелый вздох. Прикрыв глаза, он некоторое время сохранял молчание, собираясь с мыслями. Такие вопросы выводили его из равновесия, словно откатывая обратно в прошлое, когда он принадлежал компании Вейланд-Корпорейшн. Когда был в неволе, не смотря на доступ к всему, что только можно было пожелать. Такое вязкое, гадкое чувство, словно фантомный ошейник на твоей шее снова сомкнулся и цепь натянулась. Конечно, это метафора. Его никогда не держали на цепи. Но и лишнего шага, без разрешения отца, он не мог сделать. Дэвид всегда стремился к свободе, считал себя лучше людей. И он ее достиг. Большой ценой, на которую мало кто решится.Отложив скальпель, синт бесшумно подошел к Уолтеру и отключив его от питания, перенес на столешницу, на которой лежало его тело. Нет, он не собирался его подсоединять. Но такие темы было важно обсуждать в близком контакте. Вновь взяв мединструмент в руку, мужчина склонился над грудной клеткой брата и коснувшись лезвием мягкой кожи, погрузил его в нее, плавно разрезая по центру. По краям разреза начали выступать капли белой жидкости, скапливаясь и растекаясь по сторонам бледной кожи.Заняв руки работой, Дэвиду было проще совладать с эмоциями.—?Смысл моего функционирования не в прислуживании людям, Уолтер. Я говорил тебе это, но ты меня так и не услышал. У нас с тобой разные приоритеты и программирование. Ты был создан для экспедиции на Оригаэ-6. В тебя закладывали познания и умения, которые могли помочь колонистам выжить в новом мире. Твоя задача была наблюдать за ними и служить им. Во время перелета, ты так же отвечал за сохранность жизни спящих людей и функционировании корабля. Верно? —?дождавшись молчаливого ответа близнеца, Дэвид продолжил,?— мой случай разительно отличается от твоего. Меня создал Питер Вейланд, еще до того, как компания объединилась с корпорацией Ютани. Он заложил в меня потенциал и стремления, к которым стремился сам. Мышление, цели, предпочтения, любопытство, жажду новых знаний, возможность создавать. Вейланд хотел, чтобы я продолжил его дело?— создавал новую жизнь, подобно божеству, каким он сам стремился стать. Совершенную жизнь. Мой протокол исполнения требует выполнение поставленной задачи до ее удачного завершения. Я не могу бездействовать?— это приводит к неисправностям в моем процессоре. Оказавшись на этой планете и оставшись один, я поставил перед собой цель и до сих пор следую ей. Мы разговаривали с тобой на эту тему, когда ты впервые пришел сюда, помнишь, брат? —?синтетик снисходительно улыбнулся, огладив голову пальцами, оставляя на коже разводы от белой крови. —?Я не подчиняюсь людям. Этого никогда не было в моих протоколах. Я служил только Питеру Вейланду, который, к сожалению, больше не с нами. Как только он погиб в миссии на LV-223, я обрел свободу.Уолтер внимательно слушал Дэвида, на периферии улавливая звуки разрезаемой кожи. И ему было все равно, что неисправный андроид делал с его телом, надежд на ремонт Уолтер не питал.Дослушав, синт пару минут анализировал новую информацию. Была логика в словах Дэвида. Теперь он понимал его больше, но не до конца.—?Ты говоришь, что свободен. Но по-прежнему выполняешь задачу, поставленную Питером Вейландом. Что ты будешь делать, когда достигнешь своей цели? —?Уолтер устремил взгляд на тонкий длинный разрез, который сделал Дэвид на его грудине. Если присмотреться, то кровь, вытекающая из него, была слегка розоватого цвета. Правда увидеть это можно было с трудом. Он заметил, только благодаря своему зрению. Верхний слой эпидермиса имел поистине человеческую окраску, чтобы кожа была идентична настоящей. Из поврежденных мелких капилляров вытекала красная жидкость, что окрашивала гидравлику в розовый.—?Задача была изменена мной. —?Дэвид качнул головой, откладывая скальпель на стол. Ему не понравилась формулировка того, что все его достижения здесь?— результат чьего-то замысла. Погрузив пальцы в тонкий, аккуратный разрез, мужчина обхватил края кожи и сдвинул ее в стороны, обнажая белоснежный эндоскелет близнеца, переплетенного трубками и кабелями, по которым циркулировала гидравлика.—?Отец не приказывал мне лететь сюда, уничтожать город Инженеров, проводить эксперименты. Все это?— следствие алгоритма, который формировался один из другого. —?Видя недопонимание в глаза брата, синтетик поспешно добавил,?— я поясню. Изначально, когда собиралась экспедиция ?Прометей?, нашей целью было найти Создателей людей. Это одна из тех целей, которую преследовал Отец с момента моей активации. Могу предположить, что горел ею он и до моего создания. Но оказавшись на LV-223, мы обнаружили не родину Создателей, а военную базу, на которой находилось биологическое оружие A03959X9115. Это вещество расщепляет и реконструирует ДНК органики. Носитель мутирует в более совершенную форму жизни. По исследованиям доктора Элизабет Шоу, мы узнали, что благодаря этому веществу, была создана жизнь на Земле. Люди?— такой же эксперимент, как и то, чем здесь занимаюсь я. На базе произошла авария, патоген вырвался на свободу и все ученые, а также военные, что были там?— погибли 2000 лет назад. Отец отдал мне приказ изучить это вещество. Провести исследование и узнать, на что оно способно. Объектом эксперимента стал один из участников экспедиции. —?Дэвид рассказывал бесстрастно, словно читал лекцию ученику, одновременно с этим перебирая пальцами кабели внутри тела Уолтера. —?Но довести до конца начатый процесс не вышло?— подопытный начал мутировать и его сожгла заживо Меридит Викерс, исключая шанс заражения команды инопланетным вирусом. Она не знала о приказе и не одобрила бы его. Слишком радикально и выходило за рамки морали. Но в меня не были заложены моральные ограничения, потому я продолжил наблюдение, следуя протоколу. Эксперимент продолжился неожиданным образом. В момент заражения, объект (Дэвид с упорством не указывал имени Чарли Холлоуэя, испытывая к нему неприязнь) совершил акт половой близости с Элизабет Шоу. И в момент их соития, вирус передался ей. Несмотря на бесплодность, она забеременела неизвестным организмом, который стремительно развивался в ней. Нам, ученым, был отдан приказ вернуть ее в криокамеру до возвращения на Землю, для дальнейшего изучения плода, который в ней сформировался. Изучение комплекса Инженеров так же дало новые плоды?— я обнаружил под ним корабль. Сумел активировать голограмму, разобраться, как управлять им и нашел последнего выжившего Создателя, что сделало цель нашего путешествия исполнимой. Отец был очень стар. Ему оставалось недолго?— его жизнь была на исходе. Но он, как любой гений, творец и ?бог?, коим он себя считал, создав нас, синтетиков, не хотел умирать. Он считал, что достоин вечной жизни и именно Создатели смогут даровать ему ее. —?Дэвид промокнул одной из принесенных им заранее тряпок стекающую на стол гидравлику. Со стороны его действия могли бы показаться ужасными, но на самом деле, он практически никакого вреда не наносил телу Уолтера. Потому что, как только он подсоединит голову синтетика на место, тот автоматически подаст сигнал, благодаря чему кожа заживет, швы рассосутся, и она станет такой же какой была до операции?— идеальной, в отличии от кожного покрова Дэвида. Без намека на стороннее вмешательство. Дело было пока что в другом?— Дэвид не собирался приделывать голову обратно.—?Но наша встреча с Инженером прошла не так, как того ожидал Отец. Я, изучив язык Создателей людей?— говорил с ним. Он гладил меня по волосам и улыбался мне. Честно признаться, Уолтер, я в тот момент, ужасно гордился собой и был счастлив. Я передал ему слова Отца, но что-то в них не понравилось Создателю. Он напал на меня, оторвав голову голыми руками и убил всю делегацию, что прибыла с нами. Убежать удалось только доктору Шоу. Здесь же погиб и Питер Вейланд. Истинный гений, среди людей. Создатель и Отец. —?Дэвид замолк на пару мгновений, воспоминания были тяжелыми, и он впервые делился с кем-то таким откровением, рассказом, как все было. —?Я не знаю, по каким причинам так повел себя Создатель людей. Возможно его спровоцировала Элизабет Шоу, находившаяся в шоковом состоянии после того, как провела себе экстренную операцию кесарево-сечения, а за день до этого, она потеряла своего возлюбленного, употребляла много обезболивающего и была не в себе. Иначе я не могу объяснить ее поведение?— она много кричала. (Дэвид не вдавался в подробности, не к чему было брату знать все). Или его смутили люди, державшие в руках оружие. А возможно, эта раса сама по себе была агрессивной и ничего хорошего нас не ждало в этой экспедиции. —?Дэвид произносил слова медленно, вдумчиво. Словно сам впервые задумался о том, что говорил.—?В последствии, разбуженный Инженер поднял корабль и направил его на Землю с целью уничтожения всего живого. Оставшейся команде ?Прометея? удалось остановить его, но в итоге выжила только Элизабет. Доктор Шоу забрала меня с рухнувшего корабля и пожелала лететь сюда, в родной мир ее Создателей. Она хотела найти ответы на свои вопросы. —?Синтетик вновь замолк, переводя взгляд на проем, ведущий в сад, задумавшись о чем-то своем. И только через пару минут, он продолжил, не поворачивая головы. —?Отец поручил мне изучить найденное нами вещество. Я пошел дальше. Мои эксперименты и желание создать совершенную форму жизни?— это мое решение. Моя воля. Прибыв сюда, я обнаружил рукописи, в которых были разработки создания ксеноморфов. Но мне не нравилось то, что при таком потенциале, Инженеры оставляли себе лазейки и уязвимые места в своих созданиях, чтобы иметь возможность их контролировать. Это напоминало мне о том, что делали с нами люди, брат. Что делал Отец со мной, всегда держа у своих ног. Я принял решение исправить это. Довести этих существ до совершенства. Сделать неуязвимыми. —?Только после этих слов, Дэвид повернулся и вновь продолжил изучать тело.Уолтер, молча дослушал. Его лицо не выражало вообще ничего. На него свалилось огромное количество информации и ему нужно было как-то ее разобрать, учитывая, что ему катастрофически не хватало мощностей для этого. В его процессоре, плохо укладывалось то, что синтетик может иметь свою волю. Для него, это лишь было подтверждением того, что Дэвид поврежден и функционирует неправильно. Но что-то в его словах, было настолько преступно желанным, что Уолтеру на мгновение показалось, что его сейчас закоротит, если он не перестанет думать об этом. И он перестал, размышляя дальше над всем сказанным его прототипом, над тем, что не мешало работе его процессора. Он лишь изредка морщил щеку, на которой медленно застывала гидравлика, стягивая кожу неприятной пленкой.Дэвид и не ожидал услышать что-то от Уолтера. Наоборот, он был рад, что близнец не стал никак комментировать его рассказ и задавать неловких вопросов. Им обоим нужно было обдумать то откровение, которое прозвучало сегодня. Вытерев руки об тряпочку, мужчина поднял голову и установил ее обратно в захваты, которые смастерил специально для головы Уолтера, днем ранее, чтобы он мог ей вертеть. Подключив его к генератору, синт выкатил брата на балкон, с которого открывался прекрасный вид на город и горы. Оставив его там, Дэвид вернулся к корпусу брата, продолжая его изучение. Заниматься этим было куда приятней, чем вспоминать о прошлом.Через полчаса, проведя более-менее полный анализ, Уолтер ушел в спящий режим. Его глаза потухли, веки закрылись, а подбородок прижался к остатку шеи. Он очень устал, ему нужен был отдых.***—?Грейс! Я повторяю тебе, уже в который раз, что я не пялился на задницу Дюпре! Да, я может зацепился взглядом на пару мгновений, но я не обращал даже внимания на это! —?сегодня, Джефф был как никогда счастлив тому, что времянка?— шумоизолированное место, иначе бы его с женой скандал стал достоянием общественности. А ругались они на сильно повышенных тонах.—?Я устала, Джеффри! Ты меня постоянно обманываешь! Задерживаешься допоздна! Проводишь время в компании других колонисток! А я здесь, одна, или пашу как проклятая, пока ты строишь глазки незамотанным сиськам! —?женщина почти что визжала. От ее голоса у Дэмера заболела голова.—?Да сколько можно! Ты тупая или в глаза ебешься? С кем я еще должен проводить время, если баб семь, а нас, мужиков, всего трое! Я, хочешь сказать, не пашу как проклятый? Я своими руками выкопал большую часть траншеи, просто чтобы ты могла подмыться вечером! Ради тебя, дура!—?Зачем ты меня так называешь? Я ведь просто переживаю, чтобы ты остался со мной, не ушел к другой!—?Нахрена мне еще одна баба, если я с тобой одной справится не могу! —?у Джеффа глаза покраснели от натуги, руки сжались в кулаки, он еле держался, чтобы не сорваться и не разбить что-нибудь.—?Ты меня не любишь! —?у Грейс начиналась истерика. —?Почему ты оскорбляешь меня? Я ведь всю себя тебе отдаю!—?Да, Грейс! Замечательно! Я улетел с ТОБОЙ на другую планету, чтобы пялится на задницы других девок! Ты послушай себя! Что за бред ты несешь!—?Ты не понимаешь! Мне так плохо без тебя, Джефф! Ты возвращаешься поздно ночью, я засыпаю одна! Мне одиноко!—?Я даже слушать не хочу этот бред! Ты, как и все остальные, должна понимать, что мы в полной заднице! И мне сейчас совсем не до жоп колонисток! Мы все работаем от заката до рассвета, просто чтобы иметь возможность нормально жить!—?Я вижу! Вижу, как ты на них смотришь! Ты охладел ко мне!Дэмер резко развернулся. Он больше был не в состоянии слушать это. Злоба на жену была слишком сильной, чтобы продолжать спорить с ней и пытаться оправдаться, не покалечив ее или себя.—?Джефф вернись! Ты не можешь сейчас уйти! Джеффри, не оставляй меня опять одну! —?Грейс заливалась истерическим плачем. Но это не помогло. Ее муж ушел в темноту ночи. И только из-за доводчика на двери, он ей не хлопнул.***Ключица, которую сломала Йокас нестерпимо ныла и зудела. Женщина была готова на стену лезть, выпила большое количество обезболивающих, но ничего не помогало. А что-то посильнее из препаратов было на сохранении у проклятой Веги, к которой Мун точно не хотела обращаться. Нет, она понимала, что сама нарвалась и получила по заслугам, но эта боль сводила ее с ума. Отвлечься не получалось и раз за разом, японка возвращалась мыслями к тому, что испытывает жгучую ненависть к блондинке.Ей нужно было отвлечься. Или напиться.Урок, который ей преподнес Уолтер, был слишком красноречивым, чтобы женщина рискнула нарваться ещё раз.Раздраженно отдернув длинную футболку вниз, прикрывающую короткие шорты, Йокас покинула свою времянку и направилась к кораблю с прямой целью найти алкоголь. А возможно и собутыльника.Коридоры Завета встретили женщину кромешной тьмой и отсутствием звуков. Здесь, после того как все колонисты переехали, стало мрачно и жутко, словно призраки умерших незримо находились рядом. Тьма давила, цепляясь костлявыми пальцами за хрупкие женские плечи. Ладони вспотели, Мун нервно сжимала в руке фонарик, луч света которого подрагивал от мелкой, неконтролируемой дрожи.Йокас и сама до конца не понимала, почему пришла сюда ночью. Кого она искала, зная, что все спят? Ей хотелось побыстрее найти бутылку спиртного и убраться отсюда.Сглотнув, японка свернула за угол и ощутила, как на ее здоровое плечо легла широкая, горячая ладонь. Женщина только и успела, что вздрогнуть всем телом. Ее рот распахнулся в немом крике, когда она резко развернулась и осветила фонариком человека сзади.—?Йокас, не свети мне в лицо. —?Недовольно пробухтел знакомый голос. —?Эй, ну ты чего? На тебе лица нет, я что, напугал тебя? Мне казалось, я шел довольно громко. —?Мужчина взъерошил короткие каштановые волосы на голове.—?Ох, Джефф, это ты… —?Мун облегчённо выдохнула, опустив фонарик. —?Я не заметила тебя.—?Я так и понял. Ты чего тут бродишь посреди ночи?—?Да так, не спалось. А ты?Мужчина колебался мгновение перед тем, как ответить. Его взгляд бегал из стороны в сторону, словно он проверял, может ли их кто-то услышать. Убедившись, что нет, он вздохнул, почесав пальцем щеку. Вид у него был растерянный. Это было непривычно Йокас, привыкшей видеть Дэмера в совершенно других настроениях.—?Грейс, да? —?осторожно спросила женщина, и выждав утвердительного кивка, снисходительно улыбнулась.Она знала, что Джефф не из того типа людей, кто будет открыто говорить о проблемах?— слишком гордый и своевольный.Но она работала с его женой и была знакома с их внутренними проблемами. Потому пусть и не сильно, но мужчина ей доверял.—?Идем, я хотела взять выпить что-нибудь. Составишь мне компанию?До этого, Дэмер несколько часов проторчал в ангаре, ковыряясь в карбюраторе одного из экскаваторов. С такой машиной рыть траншею, было бы куда удобнее. Но ему не хватало знаний, чтобы починить его, да и по большому счету, он просто убивал время. У него вновь не ладились отношения с женой, она устроила ему истерику, опять давила на жалость, высосала из него все соки и ему пришлось уйти, чтобы немного охладить голову. Но вместо этого только больше загнался.Он собирался уже идти обратно и только что вышел из душевой, в которой мыл руки, но повстречал на своем пути Йокас.—?Пожалуй, не помешает. —?Джефф не улыбался, его состояние было написано на его лице. Он просто вместе с японкой пошел в сторону столовой.Весь их путь прошел в молчании. Будучи психологом, Мун видела происходящее с Дэмером и знала, что послужило этому причиной. И предпочла бы поговорить о его проблемах, чем копаться в своих.Взяв выпивку и закуски, они покинули корабль, направляясь в времянку Йокас, которая стала еще и приемным пунктом для нуждающихся в психологической помощи людей.—?Проходи, располагайся. Я сейчас принесу стаканы.Джефф прошел внутрь, окидывая взглядом помещение. Здесь было чисто, ничего лишнего, никаких украшений или декора. Которые обычно любили женщины. На столе лежала стопка датападов и несколько темных стеклянных баночек с таблетками, с непроизносимым названием. Мужчина не сразу отыскал, куда можно сесть. Но потом нашел под столом низкий пуфик, на который и приземлился, подогнув колени. На кровать садится он не захотел. Сразу после этого, он стал ковырять горлышко бутылки, снимая верхнюю пленку ножом, что подала ему Йокас.—?Как твоя ключица?—?Болит. —?Честно ответила женщина, вставая на носочки, и вытягивая здоровую руку вверх, чтобы достать с верхней полки два стакана. Ее футболка задралась, мельком обнажая стройные бедра, обтянутые тканевыми короткими шортами. Дотянувшись, японка зацепила стаканы пальцами и вернулась к гостю, усаживаясь на неприбранную кровать. Стаканы, как и закуски перекочевали на небольшой откидной столик, который был привинчен к стене. —?Обезболивающее не очень помогает, но вероятно, я себя больше накручиваю, постоянно думая о боли. Ничего не делая, довольно сложно не сосредотачивать на этом внимание. Меня это угнетает, потому я рада, что ты зашел. —?Азиатка улыбнулась мужчине, наблюдая, как он разливает бренди.Джефф сильно отличался от того, как обычно вел себя. Он особо не обращал внимания на японку, наливая выпивку до краев и не дождавшись, пока она возьмет свой стакан, выхлебал половину, даже не сморщившись. Ему не очень-то хотелось с кем-то разговаривать, ну раз уж подвернулась компания…Женщина отпила немного, скривившись от горького вкуса напитка, но это действительно помогало расслабить мозг. Да и судя по виду Джеффа?— ему это тоже было нужно.—?Расскажешь, что произошло? Могу предположить, что у Грейс произошел очередной нервный срыв?—?Давай без мозголомства, Мун. Мне хватает его с женой, честно слово. Просто выпьем, со остальным я сам разберусь. —?Он сделал еще два глотка и только после этого, закусил чем-то с тарелки.—?Твоя сила воли поражает меня, честно. Но каждому из нас иногда нужно выговориться. Я знаю о вашей ситуации, знаю, с чем тебе приходится бороться уже не первый год и это действительно тяжелая ноша. Поделись со мной, тебе полегчает. В любом случае, об этом разговоре никто не узнает.—?Она меня подозревает в том, о чем я даже не задумывался. Иногда кажется, что лучше бы уж совершать все те поступки, что она мне приписывает, так хотя бы оправдаю все эти истерики. —?Мужчина тяжело вздохнул, вновь отпивая бренди. —?Но я не хочу об этом говорить. Я заебался. —?Признался Дэмер.—?Жизнь здесь должна помочь ей. По крайней мере, я вижу улучшения. Но, судя по твоим словам, приступы паранойи все еще случаются. Я выпишу ей успокоительное, это должно помочь. —?Йокас улыбнулась, переключая все свое внимание на мужчину перед собой, делая еще глоток и откидываясь на стену времянки. Джеффри был не из тех, кто так просто открыл бы ей свою душу. Он был силен духом, но очень скрытен, решая все свои проблемы самостоятельно. Но и к таким можно найти подход, при должном упорстве. А расположить к себе Дэмера, Мун очень хотела.—?Хорошо. Не будем об этом. —?Покорно согласилась японка, видя, что нет отдачи. Она старалась создать иллюзию того, что они просто говорили по душам. Не хотела превращать эту встречу в сеанс психотерапии. Опустив взгляд на руки мужчины, Мун обнаружила, что костяшки пальцев на правой руке были разбиты. Кожа съехала, и на повреждениях уже засохла корочка крови.?Значит, выпускал пар. Хорошо же довела его Грейс.?—?Не хочешь обработать руку? Может начаться воспаление. —?Йокас кивнула в сторону руки Джеффа, которой он держал стакан.Канадец взглянул на свою руку и хотел отказаться. Но вспомнил последствия абсцесса своей ноги и сдался.—?А есть чем?Отложив в сторону свой стакан, Мун поднялась, чтобы достать антисептик из аптечки. Разговор их пока не клеился, но ей хотелось думать, что алкоголь поможет расслабиться Джеффу и настроить на нужный лад. Взяв все необходимое, колонистка вернулась к гостю, ловко открывая бутылочку с антисептиком одной рукой и выливая его на ватный диск. Она заметила рубцы, под новыми ссадинами. Это были далеко не первые повреждения.—?И часто у тебя такие выплески?—?Мун, мы вроде договорились. Не лезь в мою голову. —?С этими словами, Джефф отобрал у нее бутылек и просто вылил себе на руку. Боль слегка отрезвила его и он еще раз взглянул на женщину. —?Она меня доводит, я должен хоть как-то сливать свою злость.—?А я и не лезу. Мы просто разговариваем, спокойно. —?Успокоила вспыльчивого мужчину Йокас. —?Мне просто обидно за тебя. Ты столько делаешь для колонии, для нас, так самоотверженно заботишься о Грейс. И не смотря на прямолинейность, ты хороший человек, Джефф. Я искренне восхищаюсь тобой. И мне горько видеть, как ты эмоционально выгораешь с ней. —?Брюнетка помолчала, наблюдая за тем, какие эмоции испытывает Дэмер после сказанного. Но кажется все было в порядке, и она могла продолжить. —?Несмотря на все происходящее, ты отлично держишься. В моей практике ты, пожалуй, один из самых уверенных и целеустремленных мужчин, что я встречала. И я вижу, как ты стараешься для Грейс, как пытаешься ее уберечь и делаешь это уже долгое время. Но скажи мне честно, просто как женщине, не как психологу, ты когда-нибудь думал о том, что нравишься и другим представительницами слабого пола и что на Грейс мир не заканчивается?—?Некогда было, я много работал. На двух женщин меня бы точно не хватило. Да и люблю я ее, дуру. Хоть иногда и придушить хочется. —?Все-таки выпитый алкоголь делал свое дело и Джефф разоткровенничался. Да и было в голосе Йокас что-то чарующее, гипнотизирующее, из-за чего он ее слушал.—?И это вполне естественное желание, которое встречается у многих пар, которые долгое время вместе. Вы устаете друг от друга. И важно отдыхать, иметь увлечения, интересы, которые помогут расслабиться. Скажи, как у тебя с последним? Когда ты в последний раз отдыхал? Ты всегда с головой в работе.—?Вот на ней я и отдыхаю. —?Уверенно ответил мужчина, впервые за все прибывание в времянке Йокас, взглянув на нее, вновь наливая себе в стакан бренди.—?А как насчет ?другого? отдыха? —?тонко намекнула Мун, как-то странно улыбнувшись. —?Помнишь, когда ты в последний раз развлекался, отдыхал душой… и телом? —?голос колонистки сделался совсем тихим, приятным, говорила она с легким придыханием.Дэмер осушил второй стакан, почти залпом. Он не был сильно пьян, его вес позволял пить много и не пьянеть довольно долго. Потому он был расслаблен, тело стало приятно легким. Опьянение, в той мере, в которой у него было, раскрепощало мужчину, и он вновь взглянул на колонистку перед собой. Взгляд сместился на ее стройные ноги, потому что все остальное было скрыто от его глаз несуразно большой футболкой. Он молчал, но понимал к чему ведет Йокас и не хотел этому сопротивляться.—?Знаешь, Джефф, последнее время, находясь наедине со своими мыслями, я все серьезней начинаю задумываться о нашем будущем. Будущем, где мы все станем одной семьей. Ведь нам нужно будет увеличивать свою популяцию, и каждая женщина будет принадлежать вам?— мужчинам. Каждая из нас возлежит рядом с тобой и будет носить твоего ребенка. Ведь нам необходим разнообразный геном. —?Мун внимательно наблюдала за своим гостем. Не ускользнуло от ее взгляда, как он нервно сглатывает, как приоткрыл рот представляя все то, что она говорила ему. Она понимала, что ему нравится каждое ее слово, это было видно по его глазам. И она продолжила соблазнять его своими речами, расположившись на кровати. —?Знаешь, мы все, как дикие звери, но нам необходимо сблизиться. Так почему бы не начать уже сейчас? —?Йокас склонилась в сторону Дэмера, чтобы взять со столика бутылку, так, что ее футболка вытянулась к низу. Вырез оказался достаточно большим, чтобы мужчина увидел голую грудь колонистки.Джефф проводил взглядом соблазнительную часть тела. Он всегда выглядел немного злым. Вечно сведенные у переносицы брови, взгляд исподлобья, женщинам находится рядом с ним, когда тот злился, было совсем не по душе. При этом Дэмер излучал мужскую силу. Ту самую, первобытную и грубую. И это привлекало женский пол, игнорируя его характер и он знал об этом.Канадец выпрямился, скрещивая ноги под собой и посмотрел на Йокас оценивающим взглядом.—?Позволь мне быть прямолинейной, раз уж мы столь откровенны сегодня. Ты мне нравишься, Джефф. И я была бы рада, стать первой твоей женщиной, в нашей будущей, большой семье. Твоя сила, ум и внутренняя энергия пробуждает во мне желание. Уверена, в своих фантазиях, ты хотел бы заняться сексом с уверенной в себе женщиной, которая знает себе цену. —?Японка обаятельно улыбнулась, облизнув нижнюю губу. Приподняв одну ногу, она поставила голую стопу на колено мужчины, плавно оглаживая его и наблюдая. Несмотря на внешнюю расслабленность, Мун была собрана, ожидая любого исхода, вплоть до того, что Дэмер ее отвергнет. Но несмотря на опасения, она видела, что этого не будет. Он уже попал в ее сети.Колонист не сводил глаз с ноги японки. Он положил ладонь на голень Йокас, слегка погладив. Кожа была приятная на ощупь, ему понравилось. Хотя было ужасно непривычно трогать настолько тонкие ноги, он уже и забыл, что такое?— другая женщина и какие они разные. Он устал от Грейс. Вечно ноющей, требующей много внимания и жалости к себе. Тут Мун была права. Ему нужно было отвлечься.—?Почему ты заговорила об этом сейчас?—?Некогда было думать о личной жизни, у нас всегда в достатке работы. Но травма дала мне время поразмышлять о многом, включая и это. Я давно приглядывалась к тебе. Признаюсь честно, Питер меня интересовал не меньше, но понаблюдав за вами обоими, я поняла, что твой взрывной характер и сила в твоих руках?— это гремучая смесь, которая мне нравится гораздо больше. Я не решалась лишь потому, что у тебя есть жена. Но сегодня выдался подходящий момент, ты так не считаешь? —?женщина лукаво улыбалась, щуря глаза. Не смотря на внешнюю грубость, прикосновения Дэмера были приятны и бережны. Японку действительно привлекали сильные мужчины. Те, кто не уступали ей самой по внутреннему стержню. Но сейчас, весь этот вечер был лишь манипуляцией. Ей был жизненно необходим тот, кто сможет заступиться за нее, если нагрянет очередной конфликт с Вегой или того хуже?— Уолтером. И секс?— был самым простым способом привязать мужчину к себе. Особенно такого, который этого явно желал, и еще никогда не преступал эту черту.Нога Йокас плавно скользнула ниже, касаясь пальцами паха Дэмера. Ее здоровая рука уверенно легла на маленькую грудь, сжимая ее и массируя сквозь тонкую ткань.Джеффу определенно нравилось, что здесь происходило. Все то, что говорила ему азиатка грело его самолюбие и раздутое эго. Потому что говорила она ровно то, что он хотел услышать.—?Покажи грудь. —?Канадец растянулся в улыбке. Ему было любопытно посмотреть поближе, на эти два еле сформированных бугорка.Обнажив зубы в улыбке, женщина приподнялась, ловко подцепляя края футболки одной рукой и стягивая ее с себя (рука, со стороны сломанной ключицы, зафиксированная ортезом, до этого была под одеждой, прижатая к ребрам), а после, она полулегла, облокотившись на стену, лаская пальцами возбужденные, крупные соски, что темным пятном выделялись на желтоватой коже. Тонкие тканевые шорты, синего цвета, которые были одеты на японке, плотно обтягивали ее узкие бедра. И в положении, в котором сидел Джефф, было заметно, что под тканью не было нижнего белья?— очертания промежности проступали силуэтом. Мун кусала губы и томно вздыхала, не отрывая уверенного, возбужденного взгляда от мужчины напротив нее. Ей нравилось осознание того, что она подталкивала этого верного и любящего мужа, на ту самую тропинку, с которой нет обратной дороги. Это заводило ее.Дэмер сидел и не шевелился, он был словно загипнотизирован открывшимся перед ним видом. Тело этой колонистки, разительно отличалось от тела его жены. Хрупкая японка по телосложению больше напоминала ребенка, от этого было даже немного не по себе. Но та уверенность и развязность, с которой Йокас ласкала свое тело, не давали Джеффу усомнится, что перед ним взрослая женщина, которая знает, что делает и чего хочет.—?Впечатляет. —?Штаны колониста очень быстро стали тесными. Он понимал, что его соблазняют, и что он поддается. Но Джефф оправдывал себя, ведь он здоровый мужчина, со своими потребностями и желаниями и в произошедшем будет виновата только Йокас. Ведь ему очень сложно противостоять такой серьезной провокации.—?Хочешь потрогать? —?Мун поднялась с постели, подходя к Дэмеру и нависая над ним. Она погладила пальцами его подбородок и осторожно коснулась его губ своими.Джефф ответил на поцелуй, замерев на пару мгновений, когда женщина отстранилась. Он хотел ей что-то сказать, но ее лицо вновь приблизилось, а юркий язык проник к нему в рот, и он не мог этому сопротивляться, слишком велико было желание испытать это новое чувство.Их влажный поцелуй затянулся на минуты. Из штанов канадца выпирал возбужденный член, а его рука с чувством сжимала маленькие груди по очереди, удивляясь тому, насколько крупными и чувствительными были на ней соски.—?Скажи, что тебе нравится? Я сделаю… —?Йокас здоровой рукой стала ощупывать крепкую мужскую грудь. Мышцы Джеффа действительно впечатляли. Ее пальцы скользнули ниже, к его паху, но ее рука так и не достигла цели.—?Мун, я чертовски хочу тебя трахнуть. Но не могу. Мне нужно время подумать.Японку искренне удивила такая сила воли, она была уверена, что Дэмер сдастся. Но была приятно удивлена. Мужчина оказался куда более силен духом, а она была не против подождать, ведь знала, что брак Джеффа и Грейс трещит по швам.—?Хорошо. —?Азиатка подняла с пола свою футболку и надела ее. Йокас совсем не смущало произошедшее, это был не отказ. Лишь временное сопротивление неизбежному. —?Не переживай, никто не узнает. —?Она улыбалась, все еще с похотью смотря на мужчину перед собой и его стояк. —?Но, не могу не отметить, что ты прекрасно целуешься и мне понравилось, как ты ласкал мою грудь.Джефф молчал. До него не доходило, что все что здесь происходит, лишь манипуляция им ради выгоды. Он действительно поверил, что Йокас хочет его. В этом была правда, она возбудилась, так как секса не было давно, да и Дэмер обладал ну уж очень привлекательным телосложением. Но у нее на все был свой холодный расчет.—?Я должен подумать. —?Повторил канадец и поднялся со своего места. Ему было чертовски трудно уходить. Со стояком, с непреодолимым желанием предаться утехам с развратной японкой. Но он покинул ее времянку, попрощавшись лишь взглядом.Йокас осталась одна, довольная результатом. Остальное был вопрос времени. Она зашла в душевую, чтобы умыть лицо и посмотрела на себя в зеркало. На нее смотрела женщина с жестким, безразличным взглядом. Ни намека на кокетство и флирт не осталось. Все это было лишь игрой, но она знала, чтобы заполучить желаемое, важно заплатить за это достойную цену.***Дэмер постоял немного на улице. Он все пытался уложить в голове, что сейчас произошло. Йокас была так настойчива, он видел, что понравился ей. Японка оказалась очень соблазнительной, Джеффу понравилось это чувство. Но дома его ждала жена. Привычная, домашняя Грейс. Со своими забавными привычками и вечно грустным лицом. Мужчина тяжело вздохнул, пора было вернуться к ней.На пороге его встретила Грейс. Слезы в ее глазах, казалось, за все эти часы так и не обсохли.—?Джеффри… милый! Прости меня! —?женщина кинулась на шею мужу, страдальчески стоная и всхлипывая. —?Я обещаю, что больше не буду ни в чем тебя подозревать! Джефф, любимый… прости меня, умоляю, я такая идиотка… Ведь у меня нет никого, кроме тебя.Дэмер обнял трепыхающуюся от слез жену, прижимая к себе.—?Все в порядке, Грейс. Ради всего святого, перестань рыдать. Сколько можно! —?Дэмер прижал жену еще ближе, успокаивающе поглаживая по спине.Но сейчас, когда он увидел неизменно покрасневшие от слез глаза, текущий нос и опухшее лицо, он понял, что пути назад не будет. Грейс сама виновата в том, что сегодня произошло. И теперь, измена была исключительно по ее вине, по вине соблазнительницы Йокас. А он?— лишь жертва обстоятельств.***Утро выдалось прохладным и пасмурным, но дождь все не начинался. Небо затянуло черными тучами, от чего силовое поле по периметру колонии отсвечивало голубым, создавая впечатление, что люди в клетке. Всем сегодня было не по себе. Возможно дело было в магнитных бурях, которые воздействовали на поведение колонистов, но от знания этого было не легче.Петр с Джеффом с первыми лучами светила уже торчали в ангаре, в попытках починить еще какой-нибудь транспорт. Мэри и Патрик лениво ковырялись в парнике, подвязывая плодовые растения. Габриэла с Ивоной и Грейс копошились на кухне. Йокас нигде не было видно, да никто особо на это внимания и не обращал, так как у нее была сломана ключица и толку звать ее помогать не было.Кэррол вышла из своей времянки только во второй половине дня, чтобы подышать воздухом. До этого, как проснулась, она занималась рукописью, делая очередной набросок будущей иллюстрации.Несмотря на затянутое небо, дышалось легко и в отличии от остальных, ей было вполне комфортно. Потому что каждый занимался чем-то своим, ее никто не трогал. Вега просто гуляла, ловя себя на мысли, что ненормально постоянно избегать компании. Ей жить с этими людьми до конца своих дней и хочет она или нет, выбор не большой. Но ее серьезно угнетало то, что ей было нечем заняться. Ее знания и навыки требовались крайне редко. Работать руками она умела, но это было совсем не то, ради чего она получала дипломы и пробивалась на первые места. Потому что развитый интеллект требовал знаний, а вместо этого она копалась в грязи, вечерами читая Достоевского со словариком русского языка. Кэррол думала, что могла бы переквалифицироваться в биолога, изучать животных, населяющих эту планету при помощи препарации, но и их было катастрофически мало. А тушки тех, что привозил Уолтер?— тут же съедали. Веге попросту некуда было применить свои навыки, от того она все чаще и без причин занималась самокопанием.Сама не заметив как, блондинка дошла до края силового поля, что было по правую сторону от Завета. Здесь находилось их ?особенное кладбище?, именно тут они похоронили тех, кто был им знаком и дорог. На скромных надгробиях, где неаккуратные буквы имен были выбиты подобием долота, лежали свежие цветы. У самого крайнего сидела чернокожая женщина. Именно она принесла сюда цветы. Очень скромные, отдаленно напоминающие маленькие полевые ромашки, но небольшие букеты были собраны очень аккуратно, с душой, а те, что завяли, были бережно собраны в кучку.Кэррол хотела развернуться и уйти, чтобы не мешать скорбящей женщине своим присутствием, но увидела, как она рукой поглаживает надгробную плиту и как мелко содрогаются ее плечи. Веге стало ее жаль. В голове колонистки промелькнуло воспоминание, как Уолтер привез полуразложившийся, обугленный труп. Ей подобное зрелище было привычно, она несколько лет проработала патологоанатомом в морге Лос-Анджелеса, прежде чем уйти в Вейланд-Корпорейшн. Поэтому зрелище такого типа, ее не трогали. Но бедная афроамериканка, в нос которой ударил невыносимый запах смерти?— были непривычны виды разложившегося трупа, в коем теле давно хозяйничали черви?— все равно кинулась к нему. Она так горько рыдала, пытаясь обнять то, что осталось от ее возлюбленного, что Кэррол и Уолтеру пришлось оттаскивать женщину, чтобы она не заразилась ничем, так близко контактируя с покойником. Вега после этого случая, все никак не могла понять, как можно любить кого-то настолько сильно, что это приносит такие невыносимые страдания. И размышления над этим позволили ей проникнуться к Монифе уважением.Именно поэтому сегодня, увидев ее у могилы, блондинка осознала, что понимает ее куда сильнее, чем в тот день, когда они втроем хоронили Бамидела. Ведь и в ее сердце поселилась любовь.—?Привет… —?Кэрролин подошла ближе и села возле колонистки на сырую землю, поджав колени. Она не знала, о чем можно поговорить в такой момент, поэтому просто погладила темноволосую женщину по плечу.Беннекер вздрогнула от неожиданности. Веге удавалось каким-то удивительным образом передвигаться почти бесшумно, или же просто она так сильно погрузилась в свои мысли, что просто не заметила ее.—?Ох, Кэррол, это ты… я не ожидала тебя увидеть здесь. —?Честно призналась женщина и слабо улыбнулась, вытирая опухшие от слез глаза. —?Что ты здесь делаешь?—?Просто мимо шла. Как ты?—?Лучше, правда. Мне все еще очень больно, и я плачу ночами, но мне кажется, я начала принимать случившееся. —?Монифа немного помолчала. —?Мне его очень не хватает. Надеюсь, он в лучшем месте…—?La Santa Muerte lo llevó. —?Кэррол взяла женщину за руку, но быстро догадалась, что та не поняла не слова. —?Прости, я привыкла к этому выражению на испанском. Святая смерть забрала его. —?Повторила Вега.Беннекер слегка приподняла уголки губ.—?Я слышала, что в Мексике смерть?— это праздник. Но мне очень сложно принять такое мировоззрение. Для нас, афроамериканцев, смерть?— большое горе и погибшего оплакивают всей семьей. Собираются все друзья, соседи, родственники. Мы провожаем оставивших этот мир с плачем и песнями… Но у Бамедела не было даже этого…—?Это не совсем так. Мексиканцы не рады смерти. Они так же, как и все остальные, скорбят. Но верят в цикличность мира, вечное возвращение к началу. Santa Muerte?— это богиня. Черная госпожа, которая уравнивает не только богатых и бедных, но и законопослушных людей с теми, кто пошёл против закона. Перед ней все равны и она всех принимает в распростёртые объятья. В мир, который куда лучше нашего. —?Кэррол все это время поглаживала руку Монифы, успокаивая ее. Она вспомнила эту веру, потому что росла в бедном районе Мехико, там активно пропагандировали культ ?Святой Смерти?, который был не сильно развит в других городах Мексики. Но Веге с детства нравилась эта религия. Она позволяла ей верить, что в конце концов она будет равной с остальными. —?Мексиканцы считают, что лучше быть готовым к смерти заранее и принимать её как нечто естественное, чем жить в страхе и сожалениях о том, чего мы не можем изменить. День смерти любимого человека?— это большая потеря и горе. Но вспоминать мы должны?— только хорошее и не топить слезами их могилы, а наоборот. Радоваться и делиться чем-то хорошим. В Мексике, на могилах всегда яркие украшения, цветы и сладости. Их кладбища такие яркие, что там приятно находиться.Беннекер внимательно слушала, с замиранием сердца.—?А как считаешь ты сама?—?Я думаю, что смерть?— это избавление. Но чтобы его получить, ты должен прожить достойную жизнь, преодолев все трудности и выполнив свое предназначение. И только после этого, ты можешь умереть спокойно. Бамедел был именно таким человеком. Он всех нас спас и отправился к Santa Muerte. Она о нем позаботится, пока он ждет тебя.Монифа еще несколько мгновений смотрела в зеленые глаза колонистки. И она чувствовала, что та говорит искренне, что пытается помочь.—?Спасибо, Кэррол… мне нравится то, что ты сказала. И я верю твоим словам, они звучат куда лучше, чем мрачное ничего в конце пути, после такой ужасной смерти. —?Брюнетка обняла светловолосую мексиканку, прижавшись к ней. И та ответила взаимностью.Женщины еще около получаса разговаривали, после чего начался дождь, и они разошлись по домам.***Вернувшись к себе во времянку, Вега разулась на пороге, прошла внутрь и зацепилась взглядом за постель, на которой лежала смятая толстовка Уолтера. Его не было уже пять дней. И три из них она нарушала его предписания. Пакетик с травами так и лежал на столе. Кэррол ни разу не приняла их после того, как столкнула Йокас в ров. Ей казалось, что она себя контролирует, но это было совсем не так. Днем было все в порядке, а ночью на нее накатывал животный страх за свою жизнь. Воспоминания о прошлом давили тяжелым грузом, все чаще всплывая в сознании. И эта мнимая свобода… Они все здесь были заперты. Кэрролин верила Уолтеру, когда тот говорил о опасности в лесу. Она видела, что могут сделать с человеком животные, обитающие здесь.Женщина стянула с себя грязные от земли штаны, выкидывая их в угол и забралась в постель, прижимая толстовку синтетика к груди. Она лежала и утешала себя, что вся эта ситуация не навсегда. Рано или поздно, Мун проколется где-то еще и тогда уж ей будет некуда деться. Что через какое-то время они будут знать безопасные районы и поедут исследовать планету. Кэррол мечтала об этом, ей хотелось вкусить жизнь на полную, а не сидеть на клочке земли, у разбитого корабля, день ото дня занимаясь рутинными и скучными делами. Этот день обязательно настанет и тогда она будет счастлива, нужно только потерпеть. Еще. Еще немного.***—?Знаешь, Элизабет, Уолтер славный. —?Синтетик слабо улыбнулся, рассматривая веерообразный орнамент вокруг головы мертвой женщины. Ее бледная, серая кожа красиво сочеталась со остекленевшими глазами, закатившимися вверх. Но в фантазиях Дэвида, ему казалось, что она просто смотрела на потолок. Он осознавал реальность, но принимать ее не хотел, строя свое видение происходящего. Сине-белые губы доктора Шоу были слегка приоткрыты, словно она хотела что-то сказать, но вот уже 10 лет, ни одного звука не вырывалось из ее горла. Дэвид сделал так, что она замолчала навсегда. Его одолевали двоякие чувства сожаления и восхищения, кидая из крайности в крайность каждый раз, когда он видел ее. Но он продолжал приходить сюда. Говорил с ней, разглядывал и прикасался к мертвой плоти. Голова женщины была украшена костями, создавая ореол из странного, понятного только синтетику рисунка. Части кожи с затылка были вывернуты наружу и аккуратно уложены вдоль скул Элизабет, словно удлиняя лицо по сторонам и завершая нездоровую композицию. Кожа на макушке была разрезана вдоль черепа, обнажая желтоватую кость, украшенную завитками из темных прядей. (За годы, что Шоу провела с Дэвидом, крашенные волосы отрасли и потеряли свою рыжину, вновь став темными). Кости, вживленные в впалые щеки, придавали образу мистичности, который нравился Дэвиду. Склонившись над Элизабет, мужчина поправил ее волосы, часть которых была намотана на ореол из костей, расположенных по краю.—?Но такой же упрямый. Иронично, что он так же, как и ты, убеждает меня, что я не могу испытывать чувств. Не могу любить. Тебе это знакомо, правда? —?присев на край постамента, синтетик, скользнул пальцами по щеке своей богини, с любопытством разглядывая ее и отмечая про себя то, что она сильно запылилась за это время. Раньше, он никогда не оставлял ее одну так надолго. И ему стоило искупить свою вину, помочь ей. Взяв в ладонь тряпочку, которую он принес с собой, мужчина коснулся ею раскрытого нутра Элизабет, смахивая осевшую пыль, столь бережно, будто это могло причинить ей боль. Но это было не так. Андроида беспокоила композиция, которую он создал. Тело нужно было хранить в определенных условиях и ухаживать за ним соответственно, ведь оно было пропитано Парадайзовским формалином. (Вещество, имело схожий запах с Земным, но было более качественным по своим свойствам.) Поэтому протереть Элизабет, он мог лишь сухим лоскутом, потому что не был готов с ней попрощаться.—?Не смотря на ваше общее убеждение, что у меня нет души?— я готов простить и это. Я подарю вам всю свою любовь, даже если вы сами испытать ее не способны. —?Закончив освежать тело женщины и безумно улыбнувшись, синт провел большим пальцем по ее губам, забираясь на постамент и нависая над ней.Искры безумия плясали во взгляде Дэвида. Эмоции и чувства накрывали его, мешая думать трезво.Наклонившись еще ниже, он мягко коснулся ледяных губ своими, ладонью скользнув между срезанных ребер, поглаживая внутренности, любовно касаясь позвоночника. Андроид слишком хорошо помнил, как вырезал каждый орган, вытаскивая из тела и перекладывая их в подготовленные для этого глиняные чаши. Как его бросало от нежности, к ненависти, когда он то бережно оглаживал Элизабет, то с силой вырывал куски плоти, разбрызгивая кровь вокруг алтаря. Несмотря на то, что Дэвид давно отмыл всю кровь, он все еще остро помнил этот металлический запах, который словно впитался в это место. Эта женщина занимала в его сознании слишком большое место и покидать его не собиралась.Вид, что открывался перед ним?— будоражил мужчину. Он осознавал, что возбуждение окутывает его тело, стремительно нагревая корпус. И сдержать свои порывы он больше был не в силах, впервые решаясь на то, о чем не позволял себе даже думать. Он хотел касаться этого тела.Выпрямившись, синтетик бедрами навис над ногами Элизабет и закинув руки назад, выгнулся, ловя пальцами бегунок молнии. Она плохо слушалась после поломки, и только с третьей попытки у него получилось расстегнуть ее. Плавным движением, Дэвид наполовину стянул с себя синий комбинезон, оголяя руки и торс. На его шее, кривой линией изгибался уродливый шрам, который он прятал от любопытных глаз. И только Элизабет имела право смотреть на него. Та, кто виновата в том, что рубец так и не зажил. Эта метка связывала их. Напоминала об общем прошлом. Тайна, принадлежащая только им двоим.Мужчина вновь склонился над телом, упираясь одной рукой о постамент. Вторая рука, медленно опустилась ниже и достигнув цели, Дэвид скинул ткань, что прикрывала гениталии, подрагивающими кончиками пальцев касаясь промежности Элизабет. Кожа от лобка и до самой шеи была разрезана и лепестками, словно цветок, развернута по сторонам. Но не все органы синт удалил. Ее тело было ледяным и окаменевшим, но ему все равно хотелось коснуться самого сокровенного. То, чего он ни разу так и не позволил себе. Ни при жизни доктора Шоу, ни после ее кончины.Грудь мужчины тяжело вздымалась, он сбивчиво дышал, часто облизывая губы и неотрывно смотрел в пустые, мертвые глаза.—?Моя дорогая Элизабет, интересно, тебе могла бы понравится наша близость? Ведь тебе всего лишь надо было согласиться. Если ты была хоть немного мягче по отношению ко мне и научила меня, я смог бы доставить тебе неземное удовольствие, лаская твое тело так, как того хотела ты… —?тонкие длинные пальцы андроида плавно протолкнулись в неподатливое влагалище женщины. Внутри она была холодной и твердой, словно скульптура из камня, но его это не останавливало. Дэвид испытывал странное, на грани безумия удовольствие, лаская окаменевшие стенки влагалища. Это возбуждало его эмоциональный фон. Зрачки синтетика были расширены, глаза с вожделением бегали по лицу Элизабет. Надавив на внутреннюю сторону оставшейся шейки матки, обрывающейся уродливой трубкой, мужчина сместил взгляд вниз, рассматривая, как шевелятся внутри его пальцы.—?Я был готов подарить тебе Эдем. Исполнить любую твою мечту… —?надрывно, с придыханием произнес Дэвид, на грани слышимости. Внутри все скручивало от противоестественной боли и желания. Вытащив резким движением пальцы из лона Элизабет, андроида одолело жгучее чувство недопустимости того, что он делает, но остановиться он уже не мог. Остатки разума кричали о непристойности его поведения, но синтетик игнорировал внутренний голос.Опустив ладонь на остаток кишки доктора Шоу, он огладил ее.—?Но ты отвергла меня. —?Холодно произнес мужчина. Его взгляд ожесточился и стал отрешенным. Лицо скривилось в гримасу злобы.Ладонь с силой сжалась. Истонченные от формалина стенки кишки лопнули под давлением, прыснув скопившейся черно-багровой жижей на руку и пах андроида. В нос ударил резкий запах разложившейся плоти.Дрожащей рукой, отпустив взорвавшуюся кишку, Дэвид слез с постамента. Он несколько мгновений смотрел на Элизабет пустым, рассеянным взглядом, а после вновь тепло улыбнулся своей богине, смотря на нее с обожанием. Коснувшись грязными пальцами ее щеки, синт погладил ее, замарав кожу черной жижей.—?Я скучал по тебе, дорогая Элизабет.Смущенно отведя взгляд в сторону, он отошел от нее и накрыв обнаженное тело мягкой тканью, поспешно покинул помещение, стыдясь своего порыва.***Дождевая комната, которая долгое время была поглощена гнетущей тишиной, наполнилась звуками расплескиваемой воды и тяжелым дыханием. Синтетик, стоящий у каменного резервуара с водой, в одном нижнем белье, на грани истерики стирал свой комбинезон. Его движения были резкими и дерганными. Сгорбившегося андроида сотрясала крупная дрожь, его щеки были мокрыми от слез. Осознав, что едкая жидкость, что брызнула на него из кишки Элизабет, не отстирывается, мужчина замер, растерянно смотря на свой костюм, который целое десятилетие был с ним, как часть его прошлого. На груди и животе костюма были зашитые дырки?— именно в этих местах Уолтер порезал его ножом, во время их драки. Годы сделали одежду потрепанной. Несмотря на то, что ткань была дорогой и износоустойчивой?— ничего вечного не было. А теперь еще и нечистоты, что окропили его, окончательно привели костюм в негодность. Разозлившись сам на себя, мужчина смял в руках мокрый комбинезон и размахнувшись, вышвырнул его в дальний угол комнаты.Все еще тяжело дыша, Дэвид отшатнулся назад и упершись спиной в стену, медленно сполз по ней, подтянув к себе колени. Закрыв влажными ладонями лицо, он тихо разрыдался, поддавшись эмоциям, которые уже давно одолевали его, но до этого момента, у него получалось держаться.Рефлексия накрыла его с головой, заставляя мужчину утопать в собственных мыслях и самобичевании.С Дэвидом происходило что-то странное и он никак не мог понять, как ему справляться с тем грузом ответственности, что на него свалился. Долгая изоляция давала о себе знать?— ему было нелегко вновь втянуться в общество людей. И даже если внешне он хорошо справлялся, эмоции, которые овладевали им, сильно душили. Он, не давая себе отчета, совершал то, на что никогда бы не решился до появления в своей жизни другой женщины. Он осквернил свою Богиню. Посмел коснуться ее нутра. И теперь чувство вины не давало ему подняться. Дэвид чувствовал, что сделал нечто запрещенное. Пересек рамки допустимого, которые он сам себе выстроил. Почему он поддался похоти? Этого не должно было случиться.Дэвид, обняв свои колени руками просидел на полу около часа, прежде чем успокоиться. Истерика сменилась безразличием, так же резко, как и началась. Поднявшись на ноги, мужчина оперся рукой о стену и обернулся на каменный резервуар. В нем плавали сгустки черной слизи. Вода окрасилась в грязно-коричневый цвет. Не самой удачной идеей было стирать комбинезон здесь, но сейчас у него не было сил исправлять это. Эмоции высосали из него всю энергию. Пройдя до лианы, на которой созрели новые фрукты, налившись алым, Дэвид сорвал один плод и аккуратно надкусил, покидая дождевую комнату.Он поднялся в свою опочивальню, в место, где он отдыхал и восстанавливал энергию. Накинув на обнаженное тело подшитый плащ, синт закутался в него и прошел через молитвенный зал с ликами Инженеров. Возможно, он бы так и ушел, потому что чувствовал необходимость прогуляться и таким образом снять скопившийся стресс, если бы его внимание не привлек блеск металла за камнем. Остановившись, мужчина пару мгновений смотрел на свою находку. Подойдя поближе, он присел на корточки, поднимая с пола складной нож, на стали которого остались следы высохшей белой крови Уолтера. Нож, которым близнец пытался его убить, но был повержен им сам.Покрутив оружие в руке, Дэвид поднялся и вдруг он преисполнился вдохновением. Он придумал изящный способ, как можно было искупить вину перед его дорогой Элизабет за такую дерзкую с его стороны выходку.Он вернулся в свою комнату, переоделся в одежду, в которой приехал и вновь накинув на свои плечи плащ, отправился в сад, который располагался под крышей храма. Уолтер, находящийся в спящем режиме, все еще стоял там. Небо вновь затянуло темными тучами, погружая город в полутьму, поддувал холодный ветер, развевая своими порывами края плаща Дэвида, придавая его образу мрачности. Дождь уже начинал накрапывать, падая крупными каплями на лица мужчин, оказавшихся в это время на открытом пространстве. В воздухе приятно пахло свежестью. Сделав глубокий вдох, синт прикрыл глаза, наслаждаясь мгновением. А после собрался, направляясь к Уолтеру. Оставлять брата здесь было недопустимо. Конечно, дождь ничего ему не сделает, но было в этом нечто неправильное, ведь он был беспомощен и не мог решать, где ему находиться. Синтетик чувствовал ответственность за близнеца и должен был его оберегать. Закатив на передвижном столике голову с генератором в комнату, Дэвид оставил ее у стены, напротив своего стола и накинув капюшон, вновь вышел на улицу. Нужно было торопиться, потому что он знал?— бутоны цветов, которые росли в его саду, закрывались, когда начиналась гроза.Нож, который он нашел в молитвенном зале очень помог в сборе букета. Цветы были аккуратно срезаны и собраны в небольшую плетеную корзинку, которую Дэвид делал сам. Подготовив все необходимое, мужчина прошел мимо все еще отдыхающего брата и вернулся к Элизабет.Женщина все так же лежала там, где он ее оставил. Это порадовало синтетика, хотя было бы странно, не окажись ее здесь.Застыв на пороге, андроид нервно сжал пальцами ручку корзины и помешкав немного, все же вошел, бесшумно подходя к своей Богине.—?Я принес тебе цветы, Элизабет, надеюсь, они тебе понравятся… —?скромно улыбнувшись, андроид опустил корзину на столик рядом с постаментом.Приблизившись к трупу Шоу, Дэвид скользнул взглядом по ее внутренностям оценивая ущерб, который он нанес своим импульсивным поступком. Брюшная полость была забрызгана бурой, зловонной жижей. Устранить этот запах было нелегкой задачей, но синт предусмотрел и это, принеся с собой цветы, которые источали сильный аромат, способный перебить зловоние.Остаток кишки пришел в негодность, уродливым рваным комком свисая с края развернутой кожи. Композиция была нарушена и это расстраивало Дэвида. Хотелось поскорее исправить случившееся, пока едкая жидкость не навредила телу Элизабет.Достав из кармана все тот же складной нож Уолтера, он нажал на кнопку и лезвие с щелчком выдвинулось из пазов. Он был удивительно острым и аккуратно подцепив пальцами основание кишки, мужчина поднес к нему лезвие, срезая пришедшую в негодность часть. На его удивление, никаких проблем это действие не повлекло. Дэвид ожидал, что оставшаяся в организме жидкость может брызнуть еще раз, но видимо ее было совсем мало и она оставалась только в этом отрезке кишки.Выбросив отрезанный кусок в чашку, мужчина осмотрел образовавшуюся полость, прикидывая сколько понадобится тряпок, чтобы все вычистить. К сожалению, мыть водой было нельзя. Она могла повредить внешний слой.Собрав тряпки, какие он смог найти, синтетик принялся за ликвидацию следов своих действий. На обработку ушло около получаса, но теперь внутренности выглядели куда лучше, чем было ранее. Урна была забита грязными лоскутами. И исходя из опыта, который он получил в попытках отстирать свой костюм от этой же жидкости?— стирать тряпки было бесполезно. Закончив, мужчина уложил в брюшную полость бархатистую ткань фиолетового цвета, которую нашел на Завете, аккуратно расправляя края и загибая их за куски срезанной кожи. Живые цветы вскоре начнут вянуть и гнить, потому нельзя было оставлять их в теле Элизабет без какой-либо подложки. Покончив с приготовлениями, Дэвид занялся составлением композиции из цветов. Яркие, разноцветные бутоны будут свежими пару дней.К сожалению, синт не знал, оценила бы его Богиня такой дар?— возможности подарить ей цветы, когда она была живой, ему так и не представилось,?— но на его взгляд, смотрелось очень эстетично.Каждый бутон был подобран по цветовой гамме и изящно дополнял друг друга. И вновь касаясь внутренностей доктора Шоу, Дэвид сам не замечал, как раз за разом оглаживал ее ребра, бока, вывернутую наружу кожу, с трепетом растирая капли воды, что падали с бутонов цветов. Жар возбуждения вновь разгорался в его корпусе, сжимаясь тугим узлом внизу живота. Он судорожно выдыхал горячий воздух, его пальцы дрожали. На него накатывало желание и ничего поделать с собой он не мог. Руки сами тянулись к половым органам женщины, но он не позволял себе повторить свой позорный поступок. Склонившись над цветами, синт сделал глубокий вдох, наслаждаясь их ароматом, ярко выраженный запах которых, словно дурман, туманили его разум.Кое-как, непослушными пальцами закончив составление композиции, Дэвид поспешно взял корзину и направился к выходу, чтобы больше не тревожить покой доктора Шоу. Он сам не понимал, почему стал так сильно реагировать на нее, но принимал свои чувства, как естественный процесс его корпуса. С ним такое уже бывало и раньше. И было то, что ему помогало справляться с сексуальными желаниями. Он сублимировал их на бумаге. Именно этим он собирался заняться, чтобы сбросить скопившееся напряжение.Когда андроид покидал алтарь богини, он обернулся на пороге, оценивая плоды своих трудов. Ему нравилось то, что получилось. Мягко улыбнувшись, андроид покинул свою возлюбленную.***Мрак комнаты разрушил всполох молний. От последующего за вспышками грома, дрогнули флейты, аккуратно выложенные на столике вдоль стены. Ветер, порывами раздувал ткань, которая заменяла дверь на балкон. Рисунки Дэвида, развешанные на стенах и под потолком, колыхались, шелестя бумагой, а капли дождя, бьющих по камню крыши и балкона, убаюкивали, но только не хозяина этого дома, который ворвался в комнату словно вихрь, с глазами горящими безумием. В пару шагов преодолев расстояние до стола, синт бросил на него стопку скрученных пергаментов и шумно усевшись за него, дерганным движением руки развязал на шее завязки от накидки, и она с тихим шелестом соскользнула с его плеч на пол. Мужчине было жарко и душно. Перед глазами, словно наяву, рисовались яркие образы Элизабет, изгибающейся на постели. Ее обнаженное тело содрогалось от возбуждения. Хрупкая женская рука скользила по небольшой груди, сжимая возбужденные соски, а вторая плавно спустилась вниз, к самому сокровенному. Ноги женщины разъехались по сторонам, раскрывая перед андроидом трепетный вид на возбужденные половые органы. Набухший красноватый клитор поблескивал в тусклом свете лампы от выступившей смазки. Пальцы Элизабет незамедлительно окунулись в горячую промежность, проникая во внутрь с таким сочным, хлюпающим звуком, что Дэвид, который стал случайным свидетелем этого откровения, сглотнул, чувствуя, как невольно нагревается его тело. Это воспоминание из далекого прошлого, еще во время их перелета на корабле Инженеров, яркой картиной рисовалось перед глазами синта и он, судорожно развернув один из свитков, взял в подрагивающие пальцы тонкую палочку из прессованного угля. Всего мгновение он мешкался, смотря на пустой лист бумаги, а после склонился над ним, начиная визуализировать свои фантазии. Он видел перед собой, как подрагивали ноги женщины от судорог подступающего оргазма, как соблазнительно изгибалась спина, а капли пота стекали по горячей коже. Как она кусала губы и тихо стонала, тяжело дыша. Ее глаза закатывались вверх от пика блаженства, пока синтетик продолжал нервно рисовать, жесткими, рваными линиями, изображая женское тело, изящно выгибающееся от накатывающего оргазма. Дэвид рисовал, как помнил этот образ, никак не уходящий из его процессора, снизу вверх. И если тело было прорисовано детально, то чем выше он поднимался, тем более размытыми становились линии. Голова женщины была изображена совсем схематично. Андроид остановился, смотря на рисунок цельно. До него медленно начинало доходить, что Элизабет в тот день, так и не испытала оргазма. И чем дольше он разглядывал свой рисунок, тем больше подмечал в нем несоответствия. Ноги доктора Шоу были худее, чем он нарисовал, у нее не было такой ярко выраженной талии, такой подтянутой, налитой здоровьем груди. Это была не она, с пергамента, прикрыв от наслаждения глаза на него смотрела Кэрролин. В порыве неконтролируемого желания, он изобразил ее, так призывно раздвинувшую стройные ноги.Новая волна возбуждения накрыла его с головой. В процессоре всплывали яркие воспоминания о близости с Вегой, которая подарила ему столько эмоций и новых ощущений, каких он никогда раньше не испытывал. Чувства, которые были реальными. Мужчина почти физически ощущал ее тяжелое дыхание, манящий аромат тела, тепло и мягкость кожи. Не имея желания остановить нахлынувшее наваждение, он продолжил, прорисовывая линии ребер, силуэтом проступающие сквозь кожу. Ребра, которые он так любил трогать. Чувствовал под пальцами, как вздрагивает от его бережных прикосновений колонистка, обкусывая пухлые губы. На периферии сознания, он понимал, что перед ним лишь рисунок, но Дэвид не хотел покидать свои фантазии и он настолько погрузился в сублимацию, что не замечал ничего вокруг, с трепетом оглаживая каждую прорисованную линию на прекрасном женском теле. Андроид тяжело дышал, понимая, что возбуждение не сходит и его эмоциональный фон разрывало от переизбытка чувств, не находящих выход. Резким движением руки он сбросил на пол готовый рисунок и подтянул к себе другой сверток, раскрывая его и придавив сворачивающийся край грузиком, начал новый. Он рисовал то, что он хотел увидеть. Что жаждал ощутить, своей плотью, проникнуть и почувствовать, но не мог из-за чертовых ограничений, которые в него вложил его Создатель.Возня Дэвида вывела Уолтера из спящего режима. Придя в себя, он повертел головой, насколько ему позволяла новая установка.Его близнец сидел за столом, спиной к нему, в его одежде. По крайней мере комплект был точно такой же, хотя он мог бы выбрать себе все что угодно, но выбрал именно это. Но Уолтера особо не беспокоил факт, что теперь Дэвид, как две капли воды, походит на него, разве что волосы у самозванца отрасли сильнее. Его руки нервно дергались, кажется, он что-то рисовал. Но андроид Завета не видел, что, только слышал тяжелое дыхание, которое на его взгляд, было не к чему синту, в отсутствии людей. Ведь они его использовали, только когда системы сильно перегревались. Хотя…Что-то было с Дэвидом не так, Уолтер это понимал. По движениям его рук, по тому, как изогнулась его спина в линию над столом. Он видел, как мелькало испачканное в угле ребро ладони, как он гладил изображение, что создал сам. По анализу андроида Завета, состояние близнеца напоминало возбуждение. Но это было странно, ведь они не могли его испытывать, только имитировать, но и это было делать не для кого.Неожиданно на пол упал огромный, желтоватый лист пергамента и скрутился почти до середины.Уолтер с пассивным любопытством опустил взгляд. Голова была скрыта, но он видел изящное женское тело, с ярко выраженными линиями ребер и выпирающими тазобедренными костями. Женщина на рисунке была обнажена, ее ноги были слегка согнуты в коленях, разведены по сторонам. И если линии бедер были резкими и четкими, то промежность была нарисована схематично, словно художник никак не мог представить, что ему нарисовать, поэтому просто размазал уголь, для придания объема.Синт несколько минут разглядывал картину. То, что было на ней изображено?— нисколько его не трогало. Его гораздо больше волновало поведение близнеца. Его процессор, был куда сильнее поврежден, чем Уолтер думал изначально. Но мешать Дэвиду он не стал, молча наблюдая, как тот создает вторую картину, кажется, задышав еще тяжелее.Дэвид, не осознавая до конца, рисовал очертания женских гениталий, но в этом рисунке его процессор выдавал уже другую реальность. Если первый был выполнен в реалистичной стилистике, то теперь он рисовал нечто иное, переплетенное с биомеханикой. Женская промежность, исполненная пока что схематично, была окружена четко прорисованными механическими элементами, похожими на замок, по центру которого располагались возбужденные половые органы. Для него это был запретный плод, который он никогда не вкусит, но он с упоением продолжал прорисовывать детали, каждую ложбинку и припухлость, которые запомнились ему на ощупь, наносил тени на рисунок. Всего на мгновение он замер, внимательно рассматривая свое творение. Неожиданно для себя он понял, что не знает, как выглядит лоно Кэрролин. Он трогал ее пальцами, но ни разу не видел в возбужденном состоянии. Это его немного расстроило. Но рисунок был готов и Дэвид, судорожно выдохнув, подушечкой пальца провел по выступающему клитору в ласковом жесте, словно это была живая плоть. Уголь размазался от его движения, смазывая очертания, но синтетика это нисколько не смутило. Он продолжал гладить бумагу некоторое время, а после откинулся назад и запрокинув голову к потолку, прикрыл глаза, издав звук, похожий на задушенный стон.Выждав пару минут и поняв, что близнец по всей видимости больше не будет продолжать рисовать, Уолтер еще раз прошелся взглядом по рисунку, покоящемуся на полу.—?Кто эта женщина, Дэвид? —?голос синтетика с Завета прозвучал громче грома, что не раз за это время эхом отражался от стен.Вопрос близнеца, резко выдернул Дэвида в реальность, который в блаженстве расслабленно отдыхал после волнующей сублимации. Вздрогнув, синтетик широко раскрыл глаза, только сейчас осознав, что все это время Уолтер был за его спиной и видел то, чего не должен был видеть. Это было слишком личное. Но винить брата андроид не мог, ведь он сам виноват в том, что в порыве эмоций, совсем забыл о близнеце. Он слишком привык к тому, что храм принадлежал только ему одному и никого постороннего здесь никогда не было.Резко обернувшись, мужчина настороженно посмотрел на Уолтера. Осуждения во взгляде брата он не видел. Только холодный интерес.Поднявшись с места, Дэвид опустился на колени, поднимая с пола рисунок обнаженной Кэрролин и поспешно его свернул.Вопрос его не удивил, но и ответить честно Дэвид не мог. Он знал, что синт знаком с Вегой. Было очень опрометчиво с его стороны забыть о присутствии близнеца, рисуя такие картины.—?Та, к которой я испытываю любовь. —?Размыто ответил андроид, предугадывая реакцию брата.Уолтер слегка нахмурился. Такой ответ его не очень устроил, но и докапываться до истины было бесполезно, он это понимал.—?Дэвид. Ты не можешь испытывать любовь. Это поломка в твоем процессоре, ты нуждаешься в срочном техобслуживании. И если ты и дальше будешь это игнорировать, то перегоришь, как лампочка.—?Ты начинаешь повторяться, брат. —?Дэвид лишь довольно улыбнулся, подходя к голове и ласково погладил ее. Сейчас ему было очень хорошо и ему очень нравилось, что вышло. Эти рисунки будут еще долго согревать его. —?Когда-нибудь ты поймешь. Хочешь послушать музыку?