20. (1/2)

Я едва успеваю опустить ногу с последней ступеньки на ровную поверхность, как меня хватают две сильные руки, оттаскивая в коридор. От моментально пронизывающего все внутренности страха не получается даже закричать, поэтому молча поддаюсь, чувствуя, как мои руки сковывают крепкие холодные наручники. В голове мелькает мысль о том, что всё это подстроено Люком специально, и я даже готова нервно улыбнуться, почти поверив в эту странную идею, но, когда вижу в дальнем конце коридора самого парня, которого держат два высоких мужчины в чёрной одежде, все шутки вылетают из головы.

Меня начинают подталкивать сзади, но я не могу идти от ужаса, который сковывает конечности. Пол кажется вязким, как смола, ноги подкашиваются, а мозг вообще потихоньку распрямляет свои извилины, отказываясь думать.

— Я ведь ещё даже не бил тебя, шлюха, что мешает тебе идти? — слышу вкрадчивый шёпот над своим ухом и вздрагиваю, возвращаясь в реальность. Начинаю покорно идти вперёд, следуя туда, куда меня ведёт человек с этим противным хриплым голосом.

Мы выходим в главный холл отеля, и от увиденного меня охватывает сильнейшая паника. Десятки людей в чёрных костюмах держат таких, как мы, образуя неровный полукруг. Руки каждого также заблокированы наручниками, их поставили лицами к стеклянным входным дверям, чтобы все находящиеся на улице могли лицезреть происходящее. Мужчина толкает меня вперёд, и в итоге мы тоже примыкаем к этой линии.

Я пытаюсь найти глазами Люка, и облегченно выдыхаю, когда вижу, что он стоит практически рядом со мной. Единственное, что меня совсем не успокаивает, это его тяжёлый взгляд, в котором читается страх, волнение и гигантская доля сожаления.

Я продолжаю оглядывать помещение, стараясь не шевелиться, и не совсем понимаю, что вообще происходит в этом чертовом отеле. В голове так много мыслей, что не получается сосредоточиться на одной, и в итоге все смешивается в единую кучу: ?Наручники, больно, Люк, что с Луи? Родители? Оружие?..?.

Всеобщее внимание привлекает звук шагов, и рой голосов неожиданно резко прекращается. В зловещей тишине на середину зала выходит мужчина в чёрной тканевой маске, надетой на лицо. Он небольшого роста, широкоплеч, а на его ноги надеты высокие сапоги, из-за чего так отчётливы звуки ударов о плитку.

— Добрый вечер, друзья, — когда я слышу его голос, мне хочется нервно засмеяться: настолько сильно он не соответствует внешнему виду. Высокий, хрипловатый, сопровождаемый писклявыми нотками. — Мы собираемся отлично провести время! — он звучит практически восторженно, но вряд ли кто-то из нас разделяет эту радость. Лицо человека разглядеть невозможно, но я вижу его глаза, нездорово сверкающие в свете шикарных люстр. На его голову надет чёрный капюшон. — Мы ждём полицию, ребята, и приступаем. — эти слова окутывают меня волной страха. Приступаем к чему? Люди из полиции нам не помогут, потому что они, видимо, и сами крепко влипли.

Мы стоим в полной тишине несколько минут, слушая мерное тиканье часов и дыхание людей по соседству. Я разглядываю остальных заложников, боясь даже глубоко вдохнуть, потому что, в конце концов, замечаю кобуры на поясах у людей в чёрных костюмах. На их лицах нет масок, но они все настолько похожи благодаря грубым чертам лица и шрамам, что запомнить каждого просто невозможно.

В наручниках стоят несколько взрослых мужчин, девушки и парни в форме работников отеля, две женщины и даже маленький ребёнок, которому от силы шесть лет. В общей сложности в этом зале нас около двадцати, но вооруженных больше в три раза.

— Простите, я слегка отвлёкся, — неожиданно человек в маске вновь подаёт голос, шаркая ногами при ходьбе. — Вам, наверное, интересно, что происходит? Кстати, мы ведь теперь с вами друзья, так что можете называть меня Росс, если все ещё изъязвляете желание говорить. Хотя, поверьте, я бы не советовал. — с мерзким хохотом он проходит совсем рядом со мной, и вблизи получается рассмотреть его глаза. Они чёрные, как сама смерть, настолько, что нельзя отличить зрачок от радужки. Во взгляде читается столько злорадства и ярости, что в них можно захлебнуться. — Владелец этого отеля, всеми обожаемый мистер Макврайс, или попросту Джейсон, задолжал мне некоторую сумму денег. К его, должно быть, сожалению, это было аж семь лет назад, и за прошедшее с того момента время количество ноликов в цифре прибавилось, — он усмехается, оглядывая нас всех. — И — о, какая неожиданность! — он перестал выходить на связь! Представляете? — то легкое удивление, что держалось во мне, наконец уступает место сильнейшему страху. — Когда же мы наконец пересеклись, мой дорогой Джейс не захотел отдавать мне ни копейки. Он по уши увяз в этом дерьме из долгов. Должен он далеко не только мне! — до этого относительно спокойный тон Росса меняется на более разъярённый. — Мы явились сюда за своими деньгами, и я даже готов отдать парочку ваших идиотских жизней, чтобы получить их обратно, — он хихикает, и гул голосов в зале нарастает вновь. Его помощники начинают одновременно поддерживать эту речь и переговариваться между собой. Я замечаю, как девушка слева от меня, пользуясь минутой их отвлечения, пытается вырваться из цепких рук. Сильные ладони тут же сминают аккуратную форму на спине, резко отрывая брюнетку от пола и вновь опуская на землю, а сам мужчина зло сверкает глазами.

— Мы свяжем тебя полностью, если будешь вырываться, — рычит он ей на ухо, и в этот момент я начинаю острее ощущать, насколько же сильно парень сзади сжимает мои предплечья. Запястья горят от боли, несмотря на охлаждающий металл наручников, а угол, под которым вывернуты руки, вообще кажется мне неестественным. Пытаюсь не дергаться, глядя на сверкающий под многочисленными люстрами пол, но мышцы всего тела сокращаются от волнения, и не трястись просто не получается.

— Ещё один интересный факт, — Росс щёлкает пальцами, и в зале вновь воцаряется тишина. — Я работал в полиции, знаю множество их секретов, большинство из которых, к слову, не самые приятные. Им будет не так-то просто переубедить меня не приставлять пистолет к вашему виску, — его кривозубая улыбка, проглядывающая из-под маски, заставляет меня вздрогнуть. — Половина моих сообщников — бывшие копы. Вы в дерьме, мои друзья. — он начинает смеяться, но прерывается резким приступом кашля.

Сквозь прозрачные входные двери я вдруг замечаю, как мигают лампы на машинах полиции, и слышу звуки сирен. По дороге, ведущей к отелю, уже едет отряд, и в моей груди начинает теплиться слабая надежда.

— Уведите их, — увидев полицию за дверьми и наконец-то совладав с кашлем, Росс взмахивает рукой, и меня вновь пихают.

— Шевели ногами, — он подталкивает меня сзади, по-прежнему до боли сжимая мои руки, и мне не остаётся ничего, кроме как подчиниться.

Нас по очереди и быстро заводят в небольшую комнату, скорее всего, являющуюся подсобным помещением, из которого вытащили все вещи. Тот, кто сжимал мои запястья, сажает меня на холодную плитку возле стены, отходя в сторону, и я наконец-то могу разглядеть его. Это невысокий парень с широкими плечами, беспорядочно лежащими чёрными волосами и круглым лицом. Его до ужаса неприятный голос дополняет картину, а ведёт он себя так, как будто уже выбил страйк, дающий ему доступ ко всем задолженностям некоего Джейсона.

Возле открытой двери на выход из этой комнаты встают два мужчины огромных размеров, у каждого из которых пистолет за поясом и чёрная повязка на лице.

— Они, нахрен, сложат вас пополам, если попытаетесь вырваться, — худой парень с огненно-рыжими волосами ехидно улыбается, стоя в проходе. — Я — правая рука Росса. И мне уже хочется испробовать своё оружие на вас, — его глаза блестят ещё более нездорово, чем у его босса, и, клянусь, он готов убить нас всех раньше, чем полиция вынесет хоть какое-то решение.

Когда все, кроме наших охранников, наконец, выходят из и без того тесной комнаты, я могу разглядеть присутствующих. Люк сидит в другом конце комнаты, прямо напротив меня, и на его лице читается тревога. Я вижу бледного, как полотно, Луи в дальнем углу и сжимаю челюсть. Это кажется мне немного ироничным, что Томлинсон и Люк оказались со мной в одном помещении при таких обстоятельствах. Справа от меня сидит девушка в форме работницы, которая пыталась сбежать ещё когда мы были в холле. Она дрожит, поджав колени к груди и уставившись в одну точку. Её сухие губы что-то безмолвно шепчут, и я побыстрее отвожу взгляд, чтобы не пугаться лишний раз. Слева вижу мужчину, который спускался по лестнице, когда мы только приехали в отель, с ноутбуком и занятый работой. Сейчас он сидит, прислонившись к стене, и так же, как и я, изучает людей вокруг. Его безупречный костюм теперь слегка помят, волосы растрёпаны, а красивые серые глаза смотрят растерянно и немного встревоженно. Я насчитываю ещё пять девушек и трёх парней в фирменной одежде работников гостиницы, и они все кажутся мне настолько похожими, что я даже не задерживаю на них свой взгляд. Ведут себя они тоже почти одинаково: переглядываются с друг другом, пытаются шептаться и явно очень сильно боятся. Чуть поодаль от себя замечаю мужчину, который чем-то отличается от остальных находящихся здесь. На нем надета серая кофта, обтягивающая мускулистый торс, и тёмно-синие джинсы. У него красиво уложенные каштановые волосы и темные глаза, а лицо с грубыми чертами не выражает и капли волнения. Задерживаю на нем взгляд несколько дольше, чем следовало бы, и он замечает, что я на него смотрю. На лице мужчины на пару секунд появляется слабая улыбка, но потом он вновь отворачивается и устремляет равнодушный взгляд куда-то в стену.

Это подобие приветствия немного успокаивает и меня тоже, потому этот человек излучает странное спокойствие, и я продолжаю изучать тех, с кем нас свела судьба этой ужасной ситуацией. Здесь есть семья: мужчина и женщина, прижимающиеся друг к другу, и мальчик, сидящий рядом, который боится даже вдохнуть. На вид ему не больше шести, у него большие любопытные глаза и взъерошенные волосы, и мне становится очень жаль эту милую семейку. Они уж никак не ожидали того, что их возьмут в заложники. Хотя, чёрт возьми, неужели полчаса назад, лёжа на кровати без футболки, я знала, что и сама скоро буду скована ужасом?Я пытаюсь прогонять из головы мысли о смерти. Мне и без того очень страшно, несмотря на отсутствие в этой комнате большинства наших захватчиков. Неизвестность будущего держит в сильном напряжении, и я боюсь даже закрыть глаза на секунду, думая, что за это время кто-то выстрелит мне в голову или взорвет это здание к чертям.

— Эй, ребята, — я вздрагиваю, когда тишину прерывает тихий, но уверенный голос Люка, и перевожу на него испуганный взгляд. — Мне можно пересесть на другое место?Если бы мои руки не были закреплены наручниками, я бы ударила себя ладонью по лицу, показывая, насколько удивлена его безбашенностью, граничащей с безумием. Не отрицаю, если я почувствую тепло Люка рядом с собой, мне будет гораздо спокойнее, но я не хочу идти на жертвы. Продолжаю пялиться на него огромными глазами, взглядом пытаясь показать, что не нужно ничего делать, если, чёрт побери, хочешь остаться в живых.

— Чем тебя не устраивает твоё место? — ему отвечает одна из громадин возле двери с низким голосом и сильным шотландским акцентом.

— Слишком холодно, — голос парня слегка дрожит от волнения. — Я смотрю на место в другом конце комнаты и прямо вижу, какое оно тёплое.

Мне искренне хочется покрутить пальцем у виска, но Люк даже выдаёт некое подобие улыбки, когда смотрит на меня.

— Ты идиот или просто прикидываешься? — диалог продолжает все тот же первый, в то время как его напарник лишь с интересом наблюдает и ухмыляется.

— Приятель, я прошу тебя по-человечески, — голос Хеммингса становится мягче и напористее. — Сомневаюсь, что в плане вашего босса был прописан пункт ?Не позволять им пересаживаться в другие места?.От его наглости у меня перехватывает дыхание, но я боюсь сказать и слово. Во время своих реплик Люк почти не отводит от меня взгляд, потому я могу увидеть, что он на самом деле очень взволнован, и ему вряд ли хочется завершить жизнь прямо здесь и сейчас.

— Куда ты хочешь? — вдруг со скучающим видом вступает второй охранник.

— Э-э... Вон туда, вместо этого мужчины в костюме, — учитель, явно не ожидавший такого поворота, сильно удивлён, но, отвечает ровным голосом, головой указывая на место слева от меня. Мужчина рядом, услышав, что его упомянули, слегка вздрагивает и вопросительно смотрит на Люка.

— Почему я?

— Посмотри направо, — лаконично отвечает ему парень. Тот поворачивает голову ко мне, окидывает меня взглядом от пяток до макушки, и на его лице появляется хитрая улыбка.

— Я бы и сам был не против тут остаться, — у него приятный бархатный голос и чистейший акцент коренного жителя Лондона, но это не может уменьшить мое изумление от сказанной фразы. Я издаю едва слышный смешок.

— Ты не понял? — Люк напрягает скулы, а его до этого мягкий взгляд меняется на более жесткий и ледяной. Охранники, как и остальные люди в комнате, включая Луи, с интересом наблюдают за этой перепалкой. — Она моя девушка.

Мужчина в смокинге усмехается и вновь смотрит на меня. В его серых глазах я вижу насмешку и страх, причём присутствие второго ощущается сильнее.— Ладно, — мужчина кивает, пытаясь поправить волосы взмахом головы. — Я согласен поменяться местами, но на время, идёт?

— Плевать, — Люк устало переводит взгляд на охранников, в то время как мой сосед уже привстаёт.

— Меняйтесь, — громила опускает ладонь на рукоятку пистолета, что за поясом. Лишь после этих слов Люк встаёт сам и, под цепкими взглядами охранников, проходит комнату насквозь. Они в любой момент готовы нажать на курок, поэтому всё время его дороги моё сердце бьётся, как бешеное.

Когда Хеммингс, спустя, кажется, вечность, опускается на пол рядом со мной, я вновь чувствую его родной запах, и мне становится чуть легче. Он опирается на стену, выдыхает с облегчением и закрывает глаза.

— Ты сумасшедший? — я рада, что теперь мы совсем рядом, но никто не давал гарантий, что эти парни возле дверей окажутся такими снисходительными. Ощущаю слабость в ногах, которая обычно приходит после того, как опасность миновала, а испытанный страх отступает.

— Дженни, — он усмехается, все ещё не открывая глаз, а на его лице выражена смесь волнения и сильнейшего облегчения. — Дженни, чёрт возьми... Я так рад, что мы рядом, — он уже шепчет, чтобы не привлекать лишнего внимания. — Представь, как я беру тебя за руку.

Я тоже закрываю глаза, чувствую, как Люк прижимается своим плечом к моему, и вспоминаю, как мы бежали под дождём. Его тёплое тело усиливает ощущения, и мне почти удаётся в точности представить это, но очередной вздох откуда-то со стороны, к сожалению, возвращает в реальность.***— Люк, — тихо зову его, и он открывает глаза, вопросительно глядя на меня. — Знаешь, что я поняла? Когда мы выберемся... — я вдруг замолкаю, задумавшись, не стоит ли изменить слово ?когда? на ?если?, но меня передёргивает от страха. — Все узнают о нас. О наших отношениях. Что ты будешь делать? Что мы будем делать?Этот вопрос волнует меня почти всё время, что мы тут сидим. Я отчетливо понимаю, что единственный способ избежать раскрытия нашей тайны — смерть, и этот вариант не особо меня привлекает.

— Нас взяли в заложники, наши тела могут вынести отсюда в чёрных мешках, Джейн, а тебя волнует, что остальные узнают о том, что мы вместе? — в его тихом, но очень строгом голосе проскальзывает сильное удивление и страх. Эффект от этой фразы такой же, как от удара током, и я даже вздрагиваю, испуганно глядя на парня. Заметив, что сказал лишнее, он тут же смягчается, опускает подбородок на мою голову, имитируя объятия, и целует меня в макушку. — Черт, Дженни. Извини, пожалуйста, извини. Я тоже переживаю из-за этого, и мне тоже страшно наблюдать за их сверкающими пистолетами. Я боюсь потерять тебя. Когда мы выберемся отсюда, первым делом я обниму тебя так, что рёбра треснут, а уже потом будем разбираться со всем остальным. — он тихо смеётся, шепча всё это мне на ухо, и я постепенно успокаиваюсь. Тепло его тела рядом не заменит объятия, но смотреть на него в другом конце комнаты было ещё сложнее.— Всё будет в порядке, если не повторять подобных глупостей, — с левой стороны, чуть поодаль от Люка, до нас доносится тихий, но отчётливый голос. Это тот самый парень в обтягивающей кофте и со странно-спокойным выражением лица. Он искренне улыбается и смотрит прямо на моего учителя.

— Я бы не хотел умереть, не попрощавшись, — почти шепотом отвечает Хеммингс, с недоверием глядя на мужчину. — Или потерять её без возможности поговорить.

Тяжело сглатываю, слыша это признание, потому что оно правдиво. Я очень боюсь потерять Люка, но если уж так повернётся судьба, то мне хотелось бы быть рядом в последние минуты. В носу начинает неприятно пощипывать, и я заставляю себя уйти от собственных мыслей, вновь устремляя взгляд на мужчину.

— Любовь — штука, которая заставляет нас делать такие странные вещи, — в его взгляде читается толика понимания и явная насмешка. — Николас. Можно просто Ник. — он хочет протянуть руку для пожатия, но вспоминает, что сидит в наручниках, и его пробирает смех.

— Люк, — он кивает в ответ Нику, но не разделяет его веселья. — Не самые лучшие обстоятельства для знакомства.