Глава 3. Кодекс (1/1)

Задыхаясь, я быстро захлопнул за собой дверь. Чуть не попался. Кошка Филча (миссис Норрис) и Северус Снейп сейчас как раз рыскали по коридорам, и я едва успел заскочить в спальню. К сожалению, использование портала, ведущего прямо к общей спальне, выдало бы меня с головой, не говоря уже о любых других шумных средствах перемещения, поэтому и пришлось красться на обратном пути по коридорам.Сняв мантию-невидимку, я открыл сундук, а затем лёгким взмахом волшебной палочки и тихим заклинанием защитил дверь от подслушивания и входа посторонних.Я выскользнул из окровавленной "рабочей" одежды и начал надевать свою хогвартскую мантию, когда раздался стук. Я тут же набросил мантию на одежду, просто на всякий случай.— Гарри, ты там? — спросил Рон. — Мне кое-что нужно.Прошло немало времени, когда у Рона вошло в привычку стучать, прежде чем заходить в нашу общую комнату. Будучи выходцем из семьи с шестью парнями, которые жили в маленьком доме, он привык к тому, что к нему всегда заходили без стука, и сам тоже так делал, что, конечно же, было не очень хорошо для меня, человека с тёмными секретами. Но мой гриффиндорский сосед по комнате постепенно приспособился, и теперь я мог вернуться после убийства Пожирателя Смерти, а он вежливо ждал, пока я сменю свою компрометирующую одежду, прежде чем он войдёт. Я был рад, что мне не нужно делить спальню с остальными третьекурсниками гриффиндорцами, это было бы очень неудобно.— Погоди минутку, Рон, — ответил я. — Я переодеваюсь.— Да не торопись, — ответил Рон. — Я могу взять и позже. Кстати, Гарри, ты не видел Коросту? Я нигде не могу её найти. Думаю, эта шерстяная свинья Гермионы добралась до неё!Он волнуется. Нормальный друг сказал бы сейчас что-нибудь, чтобы успокоить его, а не упомянул бы, вероятно, отвратительную мысль, что Живоглот, скорее всего, уже порвал её на мелкие кусочки.— Нет, Рон, прости, но я уверен, что она вернётся, — сказал я.Возможно, сейчас подходящее время для небольшого юмора?— Но если я увижу её, то обязательно передам, как сильно ты её любишь и скучаешь по ней.Я услышал, как он пробормотал "мерзавец" и что-то ещё, прежде чем вернуться в общую гостиную Гриффиндора, но это было сказано добродушно. Видимо, я правильно всё понял.Как только Рон ушёл, я быстро спрятал одежду и вещи, а затем вытащил маленький шкафчик, где хранились всё воспоминания с моих убийств. Я осторожно поместил новое приобретение на его маленькое почётное место среди остальных: Эйвери, Амикус Кэрроу, Нотт, Макнейр, Квиррелл, Мальсибер, а теперь ещё Эван Розье, и после него будут ещё другие.Вы, должно быть, очень удивлены, как такой человек, как я, был определён в Гриффиндор, а не в Слизерин, и вы правы. Конечно, требуется определённая храбрость, чтобы выйти охотиться на тёмных волшебников, но, чтобы вонзить в них кинжал, нужен уже другой вид смелости. Но Шляпа не поэтому отправила меня в Гриффиндор.Нет, я не выходил открыто противостоять своим жертвам, вместо этого внимательно и тщательно планировал каждый шаг, убеждался, что у меня есть преимущество. Альбус сделал меня достаточно искусным и сильным, чтобы справляться с большинством взрослых волшебников уже в моём возрасте. А ещё он научил меня сперва убеждаться, что всё пройдёт успешно, прежде чем начинать пользоваться стелсом и хитростью.Так почему же я оказался в Гриффиндоре? Потому что Гриффиндорцев меньше всего можно заподозрить в обмане тёмных волшебников. Заклинание Конфундус очень полезное. Я многим обязан своему отцу. Он обучил меня боевым и защитным заклинаниям, научил, как колдовать невербально, даже без помощи волшебной палочки. Да, это правда, что я был от природы одарённым волшебником с необыкновенным потенциалом, отмеченным ещё при рождении, но Альбус помог мне развиться магически раньше времени. Более того, просвещённый папочка Дамблдор научил меня думать, анализировать и понимать, что вещи значат на самом деле и что нет.Это было частью Кодекса.***Я видел, что Альбус расстроен. Обычно он всегда добродушно подшучивал, когда мы сидели за обеденным столом, и в его глазах светились огоньки. Я часто пытался делать то же самое, но по печальному смешку отца понимал, что у меня не получалось. Однако сегодня он был тихим и выглядел так, словно что-то тяжёлое засело у него в голове.— Что-то не так, Альбус? — Я хотел назвать его папой, но он настаивал, что так следует называть только Джеймса Поттера, и я уважал его желание.Отец вздохнул.— У меня просто был тяжёлый день в Визенгамоте, Гарри, — ответил он, покачав головой. — Министерство решило помиловать и освободить некоторых Пожирателей Смерти из Азкабана. Они подали иск, и, несмотря на все предоставленные мною доказательства, Люциус Малфой снова помешал правосудию и реабилитировал многих своих старых союзников.Я нахмурился, и то тёмное чувство, которое явственно ощущалось в моём сердце, определённо было злостью. Коварный! Я слышал его зов. Этот голос хотел, чтобы я делал плохие вещи, и иногда я слушался его.— Не могу поверить, что Министерство отпускает на волю всех этих мерзких убийц, — сказал он с нотками гнева в голосе.Я низко опустил голову и спросил:— А разве я тоже не мерзкий? Я ведь убил собаку тётушки Мардж и животных в лесу.Я так надеялся, что он скажет "нет", потому что не хотел, чтобы Альбус думал, что я мерзавец, или смотрел на меня так же, как когда он говорит о Пожирателях Смерти.Альбус подвинулся ко мне и положил руку на плечо, и я снова увидел в его глазах ту доброту вперемешку с состраданием, которую уже видел не раз, когда он смотрел на меня.— Ты другой, Гарри. В отличие от них у тебя не было выбора. — Он наклонился, чтобы заглянуть мне в глаза. — Ты был совсем маленьким, когда внутри тебя поселилась тьма. Ты не виноват в том, что у тебя есть эти тёмные желания.Отец встал, замешкавшись на мгновение, прежде чем жестом пригласил меня следовать за ним. Мы вышли из его личной столовой и прошли в кабинет, минуя каменную горгулью и поднявшись вверх по лестнице. От взмаха его руки перед нами появился стол, который раньше был скрыт от посторонних глаз. Я уставился на него в замешательстве, но увидел только сплошной мусор.Однако от одного только взгляда, брошенного мной на все эти поломанные вещи, что-то тёмное зашевелилось внутри меня.— Гарри, ты знаешь, что это такое? — Дамблдор жестом указал на предметы.Я присмотрелся. На столе лежали почерневшая и испорченная книга, комок искорёженного и расплавленного металла, который, очевидно, раньше был большой чашей, что-то похожее на ювелирное изделие, расплавленное в огне, разбитый медальон и расколотое кольцо. Я покачал головой.— То, что я собираюсь рассказать тебе, принадлежит к самым тёмным и омерзительным глубинам магии. Я хочу попросить тебя пообещать мне, что ты никогда не попытаешься узнать больше об этом и никому не расскажешь.Если Альбус думал, что это плохо, то я не хочу делать этого.— Обещаю.— Это остатки того, что называется крестражем. Они в своё время содержали в себе куски души тёмного волшебника.— Волан-де-Морта, — догадался я.— Да. Всё это создал Том Реддл, — подтвердил Дамблдор. — Они помогали ему выживать, после того как его тело было уничтожено, когда он убил твоих родителей и попытался убить тебя. И уничтожая эти предметы, я убивал Тома. Я несу ответственность за его смерть.Мысль, что Альбус убил кого-то, показалась мне жутко нелепой.— Но ты сделал это, чтобы спасти других людей, — возразил я.— Это так. И мне не понравилось отнимать жизнь у моего бывшего студента, но это было необходимо.— А мне нравится убивать. Я такой же, как он, а не как ты, — сказал я, опустив голову.Альбус вздохнул.— В таком случае я вынужден признать, что ты похож на него, но между вами есть разница. Чтобы создать новый крестраж, Волан-де-Морт убивал человека, он делал это из корыстных целей, а его непрекращающиеся убийства были направлены на то, чтобы навредить людям и глубоко ранить их. Ты же, Гарри, выбрал путь сопротивления желанию убивать, потому что не хочешь вредить другим.Я задумался над словами Альбуса и был вынужден признать, что он прав. Меня учили, что нанесение вреда другим — неправильно, а я больше всего на свете хотел быть хорошим в глазах своего отца.В следующее мгновение отец глубоко вздохнул, и впервые я увидел, как он ссутулился.— Увы, Гарри, как бы ни было сильно твоё намерение быть хорошим, внутри тебя живёт тьма, которая со временем будет только расти. И в конце концов желание убить человека — возможно, волшебницу или волшебника — будет слишком сильно, чтобы сопротивляться ему.Альбус Дамблдор достал пергамент, на котором были имена, характеристики и даже фотографии ведьм и волшебников.— Это, мой мальчик, список тёмных магов, которые приняли сторону Волан-де-Морта в последней войне. Он содержит доказательства, подтверждающие их виновность без каких-либо сомнений. Если позволить им и дальше творить свои тёмные дела, то смерть и ужас постигнут многих и магов и маглов.У меня перехватило дыхание, когда я понял, о чём он говорит. Человек, учивший меня ценности права, святости жизни, говорит то, что я никак не ожидал услышать от него. Он давал мне разрешение.— Когда придёт время и ты почувствуешь, что желание убивать так велико, что ты не можешь больше сопротивляться, — Альбус посмотрел на меня с выражением на лице, которого я никогда раньше не видел, — тогда ты можешь использовать это желание, чтобы избавить мир от зла. Я не могу искоренить из тебя тьму, несмотря на все мои старания, но это вовсе не означает, что ты должен вредить невинным.От осознания, что Альбус понял бы, что всё будет хорошо, пока я убиваю плохих людей, с моих плеч словно гора свалилась. Я посмотрел на моего отца с торжеством в глазах.И словно бы передумав, Альбус быстро подошёл ко мне и схватил за плечи.— Но ты должен быть уверен, Гарри! — Отец испытующе посмотрел мне в глаза. — Не должно быть никаких сомнений в их вине, в том, что они будут продолжать причинять вред.Конечно же. Он хотел убедиться, что его разрешение не причинит вреда невинному человеку. Я улыбнулся и положил свои руки на его.— Конечно, Альбус, я всегда буду убеждаться. Я не подведу тебя.Это было последнее, чего я хотел.Альбус обнял меня как-то странно, словно всё равно чувствовал себя виноватым.— Ох, Гарри, надеюсь, я не подвёл тебя. Никто не должен узнать об этом. Ты не должен попасться. Это разобьёт мне сердце. Я люблю тебя, мой мальчик, несмотря ни на что.***Профессор Люпин, новый преподаватель по защите от тёмных искусств, был намного лучше, чем те, что были у нас до него. Несмотря на то что мы по большей части учились защищаться от различных тёмных тварей, чем от тёмной магии волшебника, он стремился каждый раз организовать урок так, чтобы мы получили какие-то практические навыки. Так как Альбус годами обучал меня, как обращаться с тёмными магами, а не с существами, то защитные заклинания, изучаемые здесь, были для меня новым материалом, и через некоторое время я понял, что с нетерпением жду именно этих занятий, чем все остальные.К сожалению, на сегодняшнем уроке меня ждал неприятный сюрприз. Двери распахнулись, и высокий профессор Северус Снейп в своей неизменной чёрной одежде зашагал по классному проходу с хмурым выражением на лице. Пока он шагал через комнату, то указывал в сторону окон и ставни захлопывались, погружая помещение во мрак.Сказать, что Северус Снейп был не самым моим любимым преподавателем, значит, ничего не сказать.Я хотел убить его.На столе. Своим кинжалом. Хотел видеть, как кровь будет течь по его щекам. Сделать всё согласно ритуалу.К сожалению, Северус Снейп не подходил под Кодекс. На самом деле он был примером, который Альбус часто упоминал в нашей дискуссии о том, кто заслуживает и не заслуживает смерти. Видите ли, Северус Снейп — бывший Пожиратель Смерти. Акцент на бывший. А это означало, что он больше не убивал и не пытал людей. Альбус сильно верил в концепцию искупления, что человек может стать добрым, даже если он раньше был на стороне зла.Это значительно усложняло второе правило Альбуса: убеждайся. Доказательства вины из прошлого человека не заставляло его соответствовать Кодексу. Мне нужны доказательства продолжающихся противоправных действий или намерений, прежде чем я был свободен действовать. К сожалению, в то время как Северус Снейп был садистским и бессердечным учителем, которого я только мог представить, он не имел склонности к насилию или убийству.Но я всё равно ненавидел его, и он ненавидел меня, и, между прочим, это он первый начал.Когда мы встретились, мужчина хмуро смотрел на меня. В нём глубоко засела ненависть, он называл меня отвратительным, наглым и напыщенным монстром, но я не был таким, я очень обходительный монстр.И из-за Снейпа мне пришлось обучиться Окклюменции, потому что со всем присущим ему хамством и наглостью он проникал в головы других людей и воровал их мысли и воспоминания. Я же делал так, только когда собирался убить кого-то.Профессор-летучая мышь спикировал к передней части комнаты и заставил нас обратиться к совершенно другому разделу наших учебников. Оборотни. Тёмные существа, которые почти всегда убивают и практикуют тёмную магию и, как правило, отсутствуют на людях во время полнолуния. Прямо как профессор Люпин. Хм... Очень интересно.***— Сириус Блэк! Сириус Блэк! — раздались возбуждённые крики Дина Томаса. — Он был замечен возле Запретного Леса.Потребовалось усилие, чтобы не улыбнуться от таких новостей. Ведь если это окажется правдой, то в не таком уж и далёком будущем я буду играть со всемирно известным серийным убийцей. Надеюсь, скоро мы останемся одни.— И он продолжает совершать убийства! — вещал темнокожий мальчик.Да? Ну если это был не тот случай непрекращающегося зла, то я тогда не знаю, что это.— Ну, ребятки, хорошенько взгляните на это, — раздался в комнате голос Аргуса Филча. — Вот что ждёт вас, если вы не будете соблюдать правила и вас поймает Блэк!С этими словами Филч достал мастерски отрубленное предплечье, которое было мне очень знакомо.— Нашёл в Запретном Лесу завёрнутым в паутину. Похоже, паучки отведали плоти волшебника.Филч поднял другую часть тела, всё ещё частично облепленную паутиной. Это была нога Эвана Розье.Чёрт.