Всех, кроме него (1/1)
—?Прекрати.Голос у Гуро твёрдый, немного глухой. Не терпящий возражений. Говорящий дёргается от него, как от плети. Руками зарывается в волосы. Ещё минут двадцать они были в идеальном состоянии. Сейчас?— взлохмачены нервными руками с подрагивающими пальцами.—?Это?— авантюра. Никто из семьи в такие авантюры ввязываться не будет, я предельно ясен? Ты всех хочешь похоронить? Мою службу, Эраста, ещё предстоящую у Андрея? У тебя соображения есть? Если хочешь сходить с ума?— изволь в одиночестве.Каждое слово?— приговор. У Мити не остаётся слёз, только слепая и глухая ненависть. Он весь?— пустыня, а солнце его?— месть. Единственная надежда?— Эраст. Если Яков?— огонь, пожирающий его волю и голос, то Эраст?— волны. Умиротворяющие, плавные. Правильные.—?Яша, т-ты слишком резок.Яков неспешно оборачивается на Фандорина. Его взгляд?— тоже пустыня. Обжигающая. Убивающая. Она действует на всех кроме Эраста, он знает другую сторону. Волнение за горящего ненавистью Митю борется с тем, что семья им не ограничивается. Что они уже сильно пострадали от горячности Андрея, что любое лишнее слово?— смерть для всех, а братьев Яков любил. Митю? Тоже, но наверное не так, как Эраста. Митя был другим. Всегда выделялся. Никогда не мог молчать, подстраиваться. Прямой как палка, несгибаемый. Если любить?— то всем сердцем и навсегда. Если ненавидеть?— то жить только одному.—?Я? Я не предлагаю уничтожить любимца власти. Дмитрий пытается зарыть наше имя. Но резок почему-то я!Его крик?— шипящий, как у змеи в защитной стойке. Андрей в своём кресле старается исчезнуть. Он?— одна из причин, почему братья в таком плачевном положении. Даже холодная, но мягкая рука Эраста не успокаивает. Мальчишка дышит всё чаще, каждый вдох?— сквозь слёзы, готовые солёным защипать на глазах.—?Андрюшенька…Голос Мити дрожит, когда он поворачивается на младшего. Тот поднимает на него краснеющий, загнанный взгляд. Почему чтобы любить, надо причинять боль не менее любимым людям? Андрей понимает Митю, но сердце?— раненая птица, больно от одной мысли, что снова будет так потерян вечно собранный Яша, что Эраст будет на каждом слове заикаться, вещи из рук упускать. Так зачем такая любовь.—?Извини. Я понял. Я сам.Подхватить пиджак с ручки кресла?— секундное дело, выскочить к двери?— чуть больше времени, за которое Эраст успевает вскочить со своего места. Дальше?— никак. Яков подался вперёд, удерживая брата за руку. Таким взглядом, каким он смотрит на Эраста?— поднимать мертвецов и укрощать диких змей.—?Любимый, нам его уже не спасти. Тело?— да. Но не душу.Эраст не согласен. Главное?— успеть, догнать, остановить. Но тогда это значит предать Яшу. Или предать Митю. Жизнь за жизнь. Кто для тебя важнее? Какую голову ты дашь на отсечение? Свою.—?И это м-мы убьём его.Фандорин качает головой, не вырывается. Гуро сам отпускает его. Уже нет сил кого-то держать. Только слышно, как бьётся собственное сердце. Он их теряет. Одного за другим. Андрея, теперь Митю. Когда-нибудь его оставит и Эраст. Просто уйдет, как и все. Душой или телом?— другой вопрос.Звонко ударяется дверь. Ушел. Яков поднимается из кресла, немного подрагивают пальцы. Он должен всегда оставаться сильным. Ради них.—?Идём, идём.Руками обнимает затихшего мальчишку, мягко целует в висок. А губы сухие и похолодевшие. Сил у Андрея остаётся только на ответные объятья. Больше им и не надо. Слова?— лишнее. Что угодно чуждо сейчас, кроме родных рук. Мите тоже.Его шаги?— по проспекту. Мимо многоэтажек, рядом с людьми. Его уже не найдёт Эраст. Он увидит только толпу людской массы. Не родную тёмную макушку и гордо выпрямленные плечи. Только чужие глаза, не Митю. Всех, кроме него. Их он может увидит ещё когда-нибудь. А вот брата уже нет. Вселенная это решила очень точно, даже выбрала ему красивую надпись на надгробии. Вселенная не ошибается.