Chapter 28 (2/2)

— Какой торт ты хочешь? — спросил Едам, когда они посмотрели на разнообразие тортов в магазине.

Чонин пожал плечами.

— Честно говоря, меня все устраивает.

— Ок, давай сделаем "Конфетти", — Едам схватил смесь для торта и улыбнулся, довольный своим выбором.

— Мы что-то празднуем? — пошутил Чонин.

— Возможно, позже, — пробормотал себе под нос Едам.

— Хм?

Едам посмотрел на Чонина, который был сбит с толку.— Ничего, — он улыбнулся.

— Ну давай, пошли! — Чонин побежал к кассе, заставляя Едама хихикнуть.

После того, как они купили смесь для торта, они поехали к Едаму домой, и именно тогда Чонин начал волноваться.

О боже мой. Это происходит. Я еду к нему домой. Дом Stray Kids. Это не может быть правдой, я чувствую, что меня сейчас вырвет.Чонин будет первым человеком, который увидит и войдет в дом Stray Kids. Конечно, были люди, связанные с бандой или члены семьи, но он будет первым посторонним, который войдёт внутрь, и это было своего рода огромное дело.

Честно говоря, я думал, что Джисон, Феликс или Сынмин будут первыми, кого пригласят. Только не я! Что это?!

Они ехали посреди леса несколько минут, прежде чем Едам подъехал к хорошо охраняемой территории. Чонин не знал, где они были. Они остановились перед воротами и стали ждать.

— Не волнуйся, — вдруг сказал Едам.

— А? — Чонин замолчал, когда увидел двух здоровенных парней, выходящих из ниоткуда. Они определенно были вооружены. Один подошел к окну Едама, а другой - к окну со стороны Чонина.

Едам опустил оба окна.

— Привет, Вонхо.

— Привет, Йедам. Это Чонин? — Вонхо указал на парня, сидящего на пассажирском сиденье, заставляя того почувствовать себя неудобно. Тот факт, что этот парень знал его имя, тоже не очень помог. Чонин не осмеливался взглянуть на парня, который стоял рядом с ним.

— Да, это так, — Едама, казалось, не смутило то, что охранник знал имя Чонина.— Хорошо, мы откроем ворота, — с этими словами Вонхо и другой охранник исчезли, и ворота внезапно открылись.

— Хорошо... — сказал Чонин, пытаясь осмыслить то, что только что произошло.

— Извини, у тебя, наверное, слишком много вопросов. Я обещаю, что отвечу на все, как только мы начнем печь, — Едам извинился в третий раз за сегодняшний день. Чонин просто кивнул, сдерживая свои вопросы.

Они ехали ещё около минуты, так как там было не одни ворота, которые нужно было открыть. За исключением этого, чтобы попасть внутрь, требовались отпечатки пальцев и сканирование глаз. Наконец они въехали внутрь и проехали еще немного, прежде чем Чонин увидел дом Едама. Сказать, что Чонин потерял дар речи, было бы преуменьшением. Сказать, что дом был огромен, было бы преуменьшением. Он был просто массивным. Чонин видел несколько больших домов, его собственный дом был не таким уж маленьким, а у трех других его друзей тоже были приличные дома. Дом Джисона был самым большим, который он когда-либо видел, но дом Едама опозорил его дом. Все выглядело так, будто пять особняков врезались в один. Честно говоря, его легко можно было принять за замок. Как не быть подавленным жизнью в этом доме?

Едам подъехал к своему дому. Он остановил машину, что дало Чонину намек на то, что пора выходить. Когда они вышли, Едам бросил ключи от машины мужчине в костюме. Этот человек сел в нее и уехал куда-то еще.

Что происходит?Едам посмотрел на ошеломленное выражение лица Чонина и почувствовал себя виноватым.— Я знаю, что ты думаешь, я отвечу на все твои вопросы, обещаю.

— Да, это было бы здорово, — Чонин тихо рассмеялся.

Едам подвел их к входной двери и распахнул ее перед Чонином. Тот вошел внутрь и осмотрел все визуальные эффекты, которые давал интерьер. Все было обставлено так красиво и дорого. Чонин не хотел ничего трогать, потому что боялся сломать что-то, что стоило ему больше, чем вся его жизнь. По обеим сторонам комнаты были две большие лестницы, ведущие на второй этаж. По бокам стояли диваны, что делало его похожим на гостиную, но Чонин знал, что это определенно не гостиная. Посередине стоял красивый столик с цветами. В задней части были двери во многие другие комнаты. Белые стены были украшены дорогой росписью. Интерьер весь был белым, золотым и черным, из-за чего дом казался современным, но не полностью.

Ни с того ни с сего дом наполнился громкими звуками, доносившимися из одного из многочисленных входов в задней части комнаты. Затем перед ними появилась вся банда.

— Эй, Чонин, — Чан улыбнулся ему.

— Привет, Чан-хен, — Чонин улыбнулся в ответ.

— Мы как раз собирались уходить, — сказал Уджин.

— Уходить? Куда?

— Да, я собираюсь забрать Джисона, — Минхо улыбнулся.— Я собираюсь побыть с Феликсом, — взволнованно сказал Чанбин.

— Ты, наверное, уже знаешь, куда я иду, — сказал Хенджин, что заставило Чонина фыркнуть.

— Мы с Чаном собираемся выполнить кое-какие поручения-

— ...а это значит, что весь дом в вашем распоряжении., — Чан закончил за Уджина, — Так что ведите себя хорошо и не делайте глупостей, — сказал он больше своему брату, чем Чонину.

— Не волнуйся. Мы не будем делать глупостей. Имей хоть немного веры в меня, хен, — Едам игриво закатил глаза, на что Чан усмехнулся.— Ладно, мы уходим. Веселитесь, ребята. Проходя мимо Едама, он ухмыльнулся ему, а младший посмотрел на брата. Другие похлопывал Едама по плечу, когда проходили мимо него.

Когда они наконец остались вдвоем, Едам повернулся к Чонину с волнением, написанным на его лице.

— Как насчет того, чтобы испечь торт и ответить на несколько вопросов?

— С удовольствием, — улыбнулся Чонин.

Едам схватил Чонина за запястье и повел его через дом к кухне. Это было похоже на кукурузный лабиринт. Чонин был потерян, хотя его тащил кто-то, кто знал дорогу в этом доме. Наконец они добрались до кухни, которая, конечно, была огромной и очень милой.— Давай начнем, — Едам обошел кухню, чтобы взять материалы.

— Могу я задать свой первый вопрос?— спросил Чонин, и Едам кивнул.

— Где мы, черт возьми?

Едам рассмеялся.— Мы в моей скромной обители.

— Это не дом. Это аэропорт, который находится у черта на куличках, — сказал Чонин, заставив Едама рассмеяться еще сильнее.

— Да, я знаю, что это немного экстремально, но ты привыкнешь к этому через некоторое время. И мы не в глуши, мы в лесу.

— Да, это, по сути, глухомань.

— Как скажешь, — Едам игриво закатил глаза, глядя на чересчур драматичную особу.

— Кто были те люди у первых ворот и откуда они узнали мое имя? — спросил Чонин, наблюдая, как Едам обыскивает кухню.

— Это стражники, и они единственные, кто контролирует первые ворота. Здесь есть известное правило: если ты приведешь гостя, то должен сказать об этом моему брату, чтобы он мог сказать охранникам впереди, кого ожидать и пропустить. Если вы этого не сделаете, то охранник не пропустит человека через ворота. Это просто для того, чтобы Чан-хен мог убедиться, что он держит людей, которые представляют угрозу для банды, подальше. Обычно это хлопоты, которые являются одной из причин, почему мы никогда не приглашаем гостей. Итак, охранники знали твое имя, потому что я сказал Чан-хену, что ты придешь, и он сказал им. Обычно они спрашивают документы и обыскивают, но поскольку ты был со мной, они этого не сделали, — объяснил Едам, выкладывая все материалы на прилавок.Чонину потребовалась минута, чтобы обдумать все, что только что было сказано. Едам прошел через эту "стычку" только для того, чтобы пригласить Чонина? Но почему?

— Хорошо, но почему у вас двое ворот?

— Просто для безопасности. Я думаю, что нет необходимости иметь два входа и жить глубоко в лесу, но Чан не хочет рисковать ничем или чьей-либо жизнью только потому, что он не прошел лишнюю милю, чтобы быть особенно защищенным, — он пожал плечами, наливая смесь в миску.

— Как же не заблудиться в этом лабиринте дома? — спросил Чонин больше в шутку. Он схватил яйца в тот же самый момент, когда Едам потянулся за ними, что привело к тому, что рука Чонина схватила верхнюю часть руки Едама.

Чонин никогда в жизни не двигался так быстро, как тогда, когда он убрал свою руку от руки Едама.

— О-о боже, прости, — он почувствовал, как его щеки запылали. Чонин просто хотел стукнуться головой о стойку, надеясь, что это поможет ему забыть то, что только что произошло.

Едам мягко улыбнулся.— Все в порядке, я не возражаю. И если ты будешь жить здесь так же долго, как и я, то научишься ориентироваться, — он подмигнул Чонину, и тот едва не задохнулся. Он почувствовал слабость в коленях и, если бы не стойка, которая поддерживала его, рухнул бы на пол. Чонин схватил мерную чашку и быстро пошел за водой, чтобы уйти от ситуации, прежде чем Едам увидит его красные щеки.

Чонин глубоко вздохнул, ожидая, пока вода наполнит чашку. Он не просто... нет. Просто что-то было в его глазах. Да, это имеет больше смысла.

Чонин откашлялся и вернулся на прежнее место. Едам ударил яйцо о край миски и разбил его. Он повторил это еще два раза с оставшимися яйцами. В конце концов его руки были покрыты слизью от яиц.— У тебя что-то там, — Едам указал на лицо Чонина.

— Где? — спросил Чонин, сбитый с толку. Он хотел умереть, потому что до сих пор просто позорился перед своей пассией.

— Прямо здесь, — Едам взмахнул руками в сторону Чонина, отчего слизь с его ладоней упала на лицо парня. Чонин вздрогнул и открыл рот от удивления, когда слизь коснулась его лица. Он понял, что Едам просто играет с ним. У Чонина ничего не было на лице, его пассия просто хотела бросить немного остатков яйца в него. Он вытер лицо руками, открыл глаза и увидел, что Едам улыбается.

— Упс. Извини за ложную тревогу, — невинно пожал плечами Едам.

Чонин опустил пальцы в чашку с водой, стоявшую перед ним, и брызнул ею в лицо Едаму, заставив его вздрогнуть.

— Упс. Извини, у меня мышечный спазм, — улыбнулся Чонин.

Едам покачал головой и потянулся к миске, чтобы взять немного смеси для торта. Чонин увидел, что он делает, и начал убегать, но вскоре понял, что не знает, куда идти в этом гигантском доме, чтобы не заблудиться, поэтому он побежал на кухню. Едам быстро догнал Чонина и кинул в него смесь для торта. Сделав это, он убежал.

Чонин сунул руку в миску и схватил горсть смеси для торта, быстро кинув ее в Едама, который бежал к холодильнику. К счастью, он кивнул ее вовремя, и эта смесь попала младшему прямо по шее и спине. Едам потянулся к холодильнику и вытащил бутылку с водой, открыл ее и выплеснул на Чонина, намочив его. Тот взвизгнул и убежал, а Едам погнался за ним.Чонин побежал обратно к холодильнику и тоже схватил бутылку с водой, поворачиваясь лицом к своей пассии, когда он подходил все ближе и ближе. Когда Едам подошел достаточно близко, Чонин протянул руку и вылил всю воду ему на голову, от чего младший открыл рот от удивления. Его волосы спадали на лоб, и часть их закрывала глаза. Едам вытер глаза от воды, стекавшей по лицу. Он покачал головой, и вода с него слетела.

— О, ты получишь это, Ян, — угрожал он.

Глаза Чонина расширились, и он бросился прочь от Едама. На этот раз он не остался на кухне, а побежал куда глаза глядят. Это продолжалось недолго, прежде чем Едам смог догнать его. Он схватил Чонина за талию и развернул лицом к себе. Парень удивленно посмотрел на свою пассию. Едам держал руки на талии Чонина, отчего тот чувствовал себя так, словно сейчас взорвется. Электрические импульсы, резонирующие с кончиков пальцев Едама, распространялись по всему телу. Лицо Едама было так близко к лицу Чонина, что он не знал, что делать, он не мог думать нормально. Он словно застыл на месте, не мог пошевелить ни одним мускулом, да и не хотел.

Чонин тяжело дышал, не зная, было ли это из-за беготни или из-за того, что его любовь была так близко. Он видел, как глаза Едама перескакивают с его глаз на губы, заставляя сердце Чонина колотиться ещё быстрее. Он ждал следующего шага Едама, но был разочарован, увидев, что тот отодвинулся от него. Чонин уже скучал по его прикосновениям.— Я... прости, Чонин, я не должен был так близко подходить. Это была ошибка, — Едам потер затылок, опустив глаза в пол.

Сердце Чонина остановилось. Именно тогда, когда он думал, что его любовь, возможно, разделяла те же чувства, что и он, Едам взял его надежду и растоптал ее.— Тогда зачем ты это сделал? — тихо спросил Чонин, любопытствуя, почему тот так близко подошел к нему, если знал, что потом об этом пожалеет.

Едам молчал. По выражению его глаз Чонин понял, что он о чем-то спорит. Он определенно что-то скрывал, и это не казалось хорошим, заставляя Чонина понять, почему его любимый вел себя так последние три дня.

— Знаешь что, не бери в голову. Не отвечай на этот вопрос, — Чонин вздохнул и пошел прочь. Он знал ответ и не хотел, чтобы Едам сказал это вслух или солгал ему. Чонин надеялся, что он помнит дорогу обратно на кухню или даже входную дверь, но, к сожалению, все коридоры выглядели одинаково, и он честно не знал, куда идет.

— Ты мне нравишься, Чонин, — быстро сказал Едам, заставляя Чонина остановиться, — Я сделал это, потому что ты мне очень нравишься, больше, чем друг, — в конце его голос стал слабым.Чонин не мог пошевелиться. Ему хотелось развернуться и броситься к Едаму. Ему хотелось обнять его и сказать, что он ему тоже нравится, но он не мог. Он ждал всю свою среднюю и старшую школу, ждал и мечтал об этом моменте, так почему же он не может воспользоваться им? Потому что он знал, что Едам лжет.

Чонин услышал, как к нему медленно приближаются шаги Едама. Он почувствовал, как руки обхватили его за талию, разворачивая. Чонин знал, что должен был оттолкнуть Едама, но он не мог не растаять от его прикосновения, и он проклял себя за то, что был таким слабым. Вместо этого Чонин опустил глаза, стараясь не встречаться с Едамом взглядом.

Остановись, не делай этого со мной, Едам.

— Пожалуйста, посмотри на меня, — мягко попросил Едам. Чонин хотел проигнорировать его, но не мог, поэтому он медленно поднял глаза, чтобы встретиться взглядом со своей пассией.

Едам нежно положил руку на щеку Чонина, оставив другую руку на его талии.

— Скажи что-нибудь, — взмолился он.

Чонин ничего не сказал. По какой-то причине он не мог произнести ни слова. Все, что он должен был сказать, это то, что он чувствовал то же самое, и Едам, наконец, будет принадлежать ему, так почему же он был трусом и не сказал эти три слова? Потому что Чонин знал, что все это ложь, и он не хотел, чтобы ему было больно больше, чем уже было.

— Я четыре года ждал, когда ты мне это скажешь, — начал Чонин и увидел, как загорелись глаза Едама. Чонин прервал зрительный контакт и слегка оттолкнул младшего, отстраняясь от прикосновения своего любимого, — Я знаю, что ты пытаешься сделать, и я не собираюсь поддаваться на это.