Глава 45 (1/1)

Деревья покачиваются, шелестя ещё зелёной листвой. Весь мир в предвкушении ежегодного затишья: ведёт учёт запасов или готовится к длинному путешествию. Маленький воробей, род которого никогда не занимал себя подобными глупостями, пролетает над этой малозаметной неопытному глазу мирской суетой и летит дальше, вперёд, к пункту назначения.Ветер в крыльях. Лететь, рассекая чуик?— что может быть лучше? Разве что только набивать брюхо чувычикчик, доблестно найденными на полях, превозмогая страх перед Хлопающим.Дождь усиливается, и воробей прячется в кроне: садится на ветку и, нахохлившись, замирает в ожидании следующей небесной передышки.—?Сколько осталось лететь?Минара, привыкшая, что Арчибальд предпочитает хранить молчание, вздрагивает.—?Час или два. Но из-за этого дождя уже не разберёшься. Если так пойдёт и дальше, только к ночи доберёмся.Он кивает и снова уходит в себя.—?Это всё…так странно.—?Да, не поспоришь.Минара не знает, что ещё сказать и замолкает. Ей и без того есть над чем поразмыслить: взгляд Мракоса впился в её сердце занозой, и она никак не может её безболезненно вытащить. Перепробовала всё: напоминала себе, что вернётся, уверяла себя, что это её долг, пыталась отвлечься?— бесполезно. Хуже всего было осознание вины: она его в это втянула, и он теперь упрямым гамалусом пойдёт за ней. Да, Мракос может себя защитить?— уж будьте уверены! —?но от всего ли?Тихий треск заставляет её вынырнуть из размышлений. Минара смотрит на Арчибальда, но тот недвижим и, вероятнее всего, думает о прошлом. Не меняя своей расслабленной позы, она продолжает вслушиваться. Конечно, воробей мог подхватить где-нибудь паразитов, но охотники тщательно ухаживают за ними, да и насекомые редко ведут себя скрытно. Звук повторяется.—?Арчибальд,?— негромко говорит Минара. —?Мы не одни.Моргнув, он поворачивается к ней.—?Что?Но с возможными засадами лучше не шутить: она и так выдала свою осведомлённость. Минара резко встаёт.—?Выходи! —?важно показать, что не боишься и быть уверенным в себе?— так говорили отец и Берм. —?Ты сел без разрешения на этого воробья. Что ж, это твои проблемы?— тебе ещё с него слезать. Но пока мы с тобой летим в одном направлении, для нас обоих будет лучше, если мы будем друг друга видеть.Наконец вынырнув из своих размышлений окончательно, Арчибальд кряхтя поднимается и, подойдя к ней, смотрит в ту же сторону, что и она.—?Он точно один?Минара задумывается.—?Нет, их точно больше одного,?— отвечает она. —?Выходите! Вас уже обнаружили, прятаться нет смысла.Среди толстых оснований перьев она замечает движение.—?Выходите,?— повторяет она, и на этот раз в её тоне слышна угроза. —?Немедленно.Движение делится на два?— да, их двое, и пусть в плотных перьевых зарослях всегда сильные сумерки, ей не составляет труда различить фигуры минипута и…неминипута. А нечто длинного и ассиметричного.—?Пожалуй, компания нам не повредит,?— существо обладает зловещим глубоким баритоном, и в нём слышна издёвка. —?Пора выйти из тени.Толпа собралась перед шатром Децибеллы, и никто не позволяет себе проронить ни звука. Перед входом в шатёр стоит плетёный из сухих трав трон, и Децибелла с прямой точно прут спиной слушает обвинения. Почти выдохнувшись, Барахлюш выдерживает паузу и говорит:—?Почему?Его вопрос повисает в тишине,и охотники с надеждой ждут ответа. Но Децибелла не спешит: по её лицу не ясно даже, поняла ли она его. Теряя остатки самообладания, Бюш решает повторить.—?Почему ты, вождь Третьего континента, позволила Ужасному У, злейшему врагу минипутов…—?Я слышала твой вопрос, Барахлюш де Стрелобарб,?— отвечает Децибелла, медленно и с достоинством. —?Я просто пытаюсь облечь это в слова. Ты говоришь, злейший враг. Что ж, пусть так. Однако на Седьмом континенте его вот уже восемьсот лет заменяет такой же человек, только с другим именем. Он сразу же поработил Шестой и Пятый, но мы все пошли на попятную, даже не предпринимая попыток их освободить. Потому что и вас и нас это больше уже не касалось, верно?Барахлюш не верит своим ушам. Как она так быстро перешла в контратаку?—?Обвинениями в адрес решений моего государства ты можешь размениваться на саммите.—?Это не обвинения,?— возражает она. —?Послушайте меня, прошу вас,?— Децибелла вдруг обращается к своим подданным, и они разом все подаются к ней. Барахлюш только сейчас понимает, как сильно они её уважают и любят.?— Сейчас я вам всё объясню. Уверена, когда это случится, вы согласитесь с моими действиями. Я говорю о том, что ты понимаешь под справедливостью,?— Бюш вздрагивает. Ох уж эта её манера речи. Она не сделала ни намёка на переход. —?Ты ещё мал, Барахлюш, и ты не знаешь, что в жизни очень мало вещей, которые окрашены только чёрным или белым.?А уж тебе-то откуда это знать? ??— едко думает Барахлюш. Ему очень тяжело не произнести эту мысль вслух.Ну, почему так вышло? Он никогда не участвовал в дискурсах, понятия не имеет, как себя на них вести, а теперь он столкнулся с мастером, адептом своего дела. Почему тут нет Селении или Артура? Они всегда были способны мыслить холодно в отличие от него!—?Я не спорю по этому поводу. Может я и молод, чтобы понять, но Ужасный У находился в тюрьме не просто так. Он уже захватывал наш мир и, раз уж ты об этом заговорила, не ограничился окраинными землями. Ужасный поработил ещё Четвертый и Второй континенты, почти уничтожил Первый. Прости, но мне кажется, ты не понимаешь всей серьёзности ситуации. Ваш континент не захватывали, и наверняка, вас оставили на самый конец, как самых сильных. Но даже если забыть о том, что он натворил тогда, вспомните Войну Двух Миров! Ужасный У подверг опасности баланс.—?Прости, что перебиваю тебя,?— говорит Децибелла, и в голосе её и впрямь сквозит сочувствие,?— но его поход изначально был обречён на поражение. Люди куда более продвинуты в военном плане, чем мы. Тому есть множество подтверждений. Я была в человеческом доме, и своими ушами слышала, как уважаемый Арчибальд, дед твоего короля, говорил, что большеноги запустили аппарат к звёздам и вылетели за пределы обоих миров. Понимаешь масштабы? Бюш молчит. В отличие от всех здесь присутствующих он был там, видел танки, людей с железными трубками, стреляющими огнём. Потом он много раз думал о важности их вмешательства, но молва вокруг всегда рассеивала его сомнения.- Что им гигантские комары с тупоголовыми осматами? Думаешь, почему война так быстро кончилась? Тот его поход в очередной раз доказал, какой он на самом деле ребёнок. —?Пусть так,?— стараясь оставаться спокойным хотя бы внешне, Барахлюш не сдаётся. —?Но неужели ты хочешь сказать, что баланс не был на грани уничтожения? Люди почти узнали о нас. Нам повезло, что осматы и впрямь глупы, и от них ничего не добились.—?Ты прав,?— кивает Децибелла. —?Всем известно: чем меньше знают о существовании баланса, тем сложнее его нарушить. Нет, никто не преуменьшает важности компании, в которой ты участвовал. Но даже если она была бесполезна, и Урдалак с самого начала не был угрозой миру людей, это не причина его освободить: он опасен, это правда. —?Тогда в чём причина?—?Он умирает.По толпе проносится вздох. Онемев, Барахлюш замирает вместе остальными. —?В смысле…—?Ему осталось несколько дней. Поэтому я послала его к озёрникам. Они умеют за себя постоять, Урдалак не успеет ничего натворить, и при этом умрёт не запертым в банке, а на воле. Это милосердно, разве нет?Охотники зашевелились. На лицах многих появились облегчённые улыбки. Их вождь по-прежнему мудра и не натворила ничего, что говорило бы об обратном.Барахлюш, ещё не оправившийся от новости, пытается взять себя в руки.—?Но откуда… То есть… —?нет, пока не важно, откуда у неё эта информация. Всё происходит слишком быстро, он не поспевает за ней. —?Но даже если так, ты подвергла риску тех, кто летит сейчас вместе с ним.—?Кого, Крио? Многие тут подтвердят: она способна одним махом обескровить любого, кто захочет причинить ей вред. И многоуважаемого Арчибальда тоже защитит. Что же касается Урдалака, то скоро о нём можно будет петь погребальные песни. Поэтому я решила справить его скорую кончину сегодня вечером,?— она дважды хлопает в ладоши. —?Друзья мои, поддержите меня! Вот-вот в последний круг колеса жизни войдёт Урдалак,?— охотники, воодушевлённые происходящим, внимают каждому её слову. —?Да, он сделал много плохого, но среди нас есть те, кто помнит его прежним, и каждый из них подтвердит мои слова: многих из нас бы не было, если бы не он!—?Да, это правда!—?Пусть говорит, пусть расскажет! - Он спас наши народы от орд саранчи! — продолжает Децибелла, и голос её становится громче и торжественее с каждым словом. — Эти злобные твари убивали и ели наших воинов и детей. Но он их остановил! Многих из нас не было бы здесь, если бы не он! - Да, это так. - Децибелла права. - Слушайте, слушайте её! - Он не побоялся и ушёл в поход по неизвестным землям, чтобы найти воду во времена Засухи! Мы умирали от жажды в муках, насекомые одичали и нападали на нас. Но он добыл воду! Многих из нас не было бы здесь, если бы не он! - Многих из нас не было бы, если бы не он! - Слушайте, слушайте её! - Он был сильным воином, строгим командиром и хитрым стратегом. Урдалак оступился и натворил много зла, но в час, когда человек умирает, надо прощать и вспоминать о хорошем. Природа учит нас принимать все невзгоды и все радости как уроки жизни. Что ж, Урдалак де Киавелли, Ужасный У, внутри нашей семьи Урди?— ты был самым полезным уроком для всех нас!—?Да!—?Воистину!—?И мы говорим Лесу спасибо тебе!Барахлюш оглядывается вокруг. У охотников горят глаза, на лицах читается возбуждение. Они, несмотря на все стереотипы, мало отличаются от жителей Первого: готовы забыть о проблемах и радоваться?— было бы чему. Он сталкивается взглядами с Клепи и мародёрами. Они единственные, кто смотрит на него. —?Внутри нашей семьи? —?вслух повторяет Барахлюш.—?А ты не знал?Децибелла оказывается рядом с ним, смотрит невидящими зрачками ему в душу. С ужасом Барахлюш видит на её лице широкую улыбку, превращающую её губы в тонкую линию.—?Урдалак был нашим названным братом. Неужели Миним не удосужился рассказать вам даже этого… Разжигайте же костры! —?Барахлюш отшатывается. Она снова сменила собеседника без каких-либо предупреждений. —?Готовьте погребальные блюда! Сегодня мы будем танцевать и петь всю ночь!Вокруг раздаются свист и радостные крики, но Барахлюш не слышит этого. Брат? Родственники? Дядя? Если Ужасный У?— брат (пусть и названный) для Децибеллы, то значит он брат и для Санцклепии, его и Селении матери. Которую он убил. То есть не так. Он потребовал её в обмен на Селению. И Санцклепия, как говорят, такая находчивая и хитрая, решила, что самым разумным будет совершить этот обмен. Или, если говорить так как есть, она убила себя. Что происходит? Зачем Ужасный У при всём богатстве выбора потребовал именно её? Барахлюшу всегда говорили, что это от того, что Урдалак?— зло. Но вот он стоит сейчас на твердой земле и наяву видит, как по тому, кем стращают детей на Первом континенте, собираются устраивать поминальный вечер, достойный героя. Что вообще есть правда? - Бара? Он приходит в себя. Обнаруживается, что он уже некоторое время стоит с широко открытыми глазами и неотрывно смотрит в пол.Кто-то назвал его Барой? Клепи, наклонившись, заглядывает ему в лицо. - Эй? Рыжий? Я же к тебе обращаюсь. Деци нас зовёт. Невнятно кивнув, Барахлюш поворачивается к мародёрам и делает им знак следовать за ним. Люди вокруг суетятся, кто-то куда-то бежит, кто-то распределяет обязанности, кто-то вызывается сам. И всем уже нет дела до беглецов и осматов, им не терпится устроить праздник. Как будто попал домой. В шатре Децибеллы по-прежнему царит полутемень, только охранники разбежались помогать с устройством праздника. Тонкие нити, ограждающие её мир от внешнего, почти не заглушают гомона и криков охотников, но хозяйку это похоже не волнует. Она ходит из стороны в сторону, сплетая и расплетая пальцы, а на лице её длинной раной зияет улыбка. Клепи, так и не надевшая маску, садится на подушку. Их с Барахлюшем взгляды пересекаются, и он понимает, что она напугана так же как и он. Это немного успокаивает. По крайней мере, если мир сошёл с ума, то не он один это видит. Бюш неторопливо садится на подушку, пока мародёры отходят ближе к выходу: просто дань вежливости - даже находись они снаружи, ни одно слово не ускользнуло бы от их ушей. - Надеюсь, - медленно говорит Барахлюш, - ты привела нас сюда, чтобы объяснить, что происходит. - Я уже всё объяснила, - отвечает Децибелла, останавливаясь. - И это всё правда, я говорила то, что думаю. Но я понимаю твои чувства, - жуткая улыбка наконец слезает с её губ, и лицо снова становится безэмоциональным, - она ведь была моей сестрой. Понимаешь? Потому что как будто бы нет. Барахлюш бормочет в ответ нечто нечленораздельное. - Позволь я расскажу тебе то, о чём твой отец предпочёл не рассказать ни тебе, ни Селении, - говорит Децибелла. - Наверное, это правильно, ведь с какой стороны не посмотри, выходит, что это мы сделали Урдалака тем, кто он сейчас есть. И это неправда, вот что нужно помнить. Только Урдалака можно винить в том, что он Урдалак. Но когда вспоминаешь прошлое, сложно не думать, что всё могло быть иначе. Это было за много лет до вашего рождения. Семь континентов были десятью, и жили мы на земле менее зелёной, и больше под землёй, чем над ней, задолго до того, как Арчибальд перенёс нас сюда,и большеноги из племени бонго-матасалаев были единственными, с которыми мы сталкивались.Десять континентов: одно озёрниковое и девять насушных вокруг него. До войны с саранчой земель было в три раза больше - они пожрали тысячи минипутов и превратили их территории пустошь. Мы и выжили-то только благодаря находчивости Урдалака и нашей близости к воде. Что же касается него самого, то на момент войны ему было только семьсот лет, и в первые же дни она унесла в конец тропы его отца и мать. Спасаясь, он потерялся и случайно набрёл на дом нашего отца, прежнего вождя охотников. Я помню тот день очень хорошо. На поверхности поднялся сильный ветер, и мне было поручено загнать жуков в хлев. Я завела их внутрь и вдруг услышала, как в углу кто-то шебуршит. Это и был он, Урдалак. Забился в угол и уснул. Урди никогда не был хорош в плане социальных контактов, ему даже в голову не пришло зайти в дом и попросить помощи. Как бы там ни было, он остался у нас и стал почти членом семьи, хотя всё равно предпочитал жить на Первом. Но спустя сотни лет появилась Санцклепия, и Урдалак стал приходить чаще. Твоя мать была его любимицей: он привозил ей подарки, учил охоте и брал в поездки на другие континенты. Ему нравились её дерзость, непосредственность и лёгкий характер. К тому же, как говорят - я ведь не могу судить - она была красива. Барахлюш украдкой касается витого браслета на руке. Вопреки всему, душа его рвётся к этому рассказу: дома не принято говорить о маме. Отец лишь траурно молчит в ответ, а подданные при упоминании её имени только и могут, что исторгать потоки слёз и лепетать о том, какая хорошая она была. Как будто он сам этого не знает. Меж тем, Децибелла продолжает. Урдалак уделял, казалось, Санцклепии всё своё свободное время. Но он был воином, не учёным, а она хотела знаний, книг и историй. Тогда он отвёз её на Первый, отдал Миро на поучение и познакомил с принцем Максимилианом, чтобы тот дал ей допуск в королевскую библиотеку. Это и было началом всему. В нашу сестру влюблялись все, кто только её знал, а она никогда не умела это пересекать. А может не хотела, не могу знать. Как бы там ни было, ничего удивительного в том, что Миним был очарован и увлечён ей. Урдалак это знал, но он привык и давно уже перестал реагировать на уйму поклонников Санцклепии. Ему было всё равно, пока она никому не выказывала предпочтения. - Секунду, - холодея от осознания, говорит Барахлюш. - Ты хочешь сказать, что Ужасный У... - Предпочёл бы быть твоим отцом? - подсказывает Децибелла безжалостно. - Да, именно так. Барахлюш хватается за голову, но Децибелла не обращает внимания на его рушащийся на глазах мир. Но Урдалак не знал, что Санцклепия из тех, кто умеет скрывать свои симпатии, и потому знать не знал, что она полюбила твоего отца. Миним - остроумный, неглупый человек, её родственная душа. Наверное всё было бы не так плохо, не тянись эта канитель почти тысячу лет. - Почти тысячу?! - Максимильяна никогда нельзя было назвать решительным в любовных делах. Они переписывались, и их переписки судя по всему были достаточно откровенны, так как он был уверен в её ответе. Уже будучи королём, он делал попытки заявить о своём праве на её руку, но раз от раза планы его срывались. Преградой служил Урдалак: Миним дружил с ним, а Санцклепия любила и боялась разбить ему сердце. В конце концов, она это сделала, даже дважды. В первый раз я её заставила: пригрозила, что если она не скажет ему, что никогда и не под каким предлогом не выйдет за него замуж, то это сделаю я. Было попросту невыносимо наблюдать, как этот дурак пытается ухватить рыбу за хвост и год от года сходит от этого с ума. Сначала он ей не поверил. Его можно понять: Урдалак жил этой мыслью большую часть жизни, а Санцклепия никогда не давала ему в ней сомневаться. Он умолял её, плакал и кричал, но если Санси когда-нибудь говорила нет, она больше никогда не меняла своего мнения. Злой как пачимоль, Урдалак уехал ни с чем, так и не узнав, кого она предпочла ему. Вскоре началась Великая Засуха, и он решил, что это прекрасный способ проявить себя и доказать Санси, что именно он, а никто другой, достоин её. Децибелла издаёт грустный смешок. Урдалак никак не мог понять, что его гениальность полководца и стратега всегда была рабой его же тщеславия. Отправляясь в этот поход, он думал не о том, как спасти людей от мучительной смерти - он мечтал, как будет впечатлена Санцклепия его успехом. Она стала его идеей фикс, а такие вещи всегда приводят к плохому. В любом случае, ему удалось найти воду. Только когда он вернулся, Санцклепия была уже замужем за Максимильяном, и тогда это разбило ему сердце второй раз, уже окончательно. - Но это жестоко! Барахлюш едва не сказал иное: подло. Это было подло. И трусливо. - Да, - просто отвечает Децибелла. - Но это всё-таки не извиняет его действий. Узнав, Урдалак рвал и метал. Спустя какие-то дни он ушёл в разгул: пьянство, женщины и драки. Это была катастрофа, но что-либо делать с этим было уже поздно. Санцклепия пыталась с ним поговорить, но это привело к ссоре, о которой потом никто из них не хотел рассказывать. И почти сразу после этого Арчибальд перенёс наш народ на другие земли, а именно, сюда. Началась суета, объединение земель, уход озёрников и их раскол внутри себя. Про Урдалака забыли, и тогда произошёл тот случай со стрекомушкой. Напившись вдрызг, Урдалак полез к самому ядовитому гуманоидному насекомому из когда-либо ходивших по земле. Особенно если речь идёт о самке. - Да, ядовитый поцелуй, - кивает Барахлюш. Он знает эту историю и чувствует себя почти в безопасности. Децибелла поворачивает лицо точно к нему и препарирует его душу слепыми зрачками. - Да, поцелуй, - с непонятным сарказмом говорит она. В результате контакта с этим существом Урдалак подхватил дозу яда, от которой сразу пятеро умерло бы на месте. - Но смерть нагнала его только сейчас. - Откуда ты знаешь? - вставляет Барахлюш. - Может быть через месяц он вернётся, а смерть будет продолжать бежать за ним, только не так, как ты об этом говоришь. Децибелла склоняет голову на бок. Похоже ей понравился применённый им речевой ход. - Я знаю, это прозвучит не слишком авторитетно, но поверь мне. Я слышу, если человек скоро умрёт. - Это правда! - Барахлюш поворачивается к напомнившей о себе Клепи, и она кивает. - Если Деци говорит, что кто-то умирает, значит он умрёт. Это подтверждалось уже много раз. - Ужасный У всегда был в стороне от общих случаев, - возражает Барахлюш, впрочем, не собираясь настаивать. - Так что было потом? - Потом была трагедия. Во всех смыслах. Даже в трагико-комическом. В любом случае, вскоре о болезни Урдалака узнали все, и ты наверняка знаешь, как долго он искал противоядие, и что ему так ничего и не помогло. Потом он вдруг пропал, а через несколько сотен лет мы узнали, что он живёт на Седьмом, вошёл в какую-то тамошнюю банду головорезов. Контактировать с нами он отказывался наотрез. И мы глазом моргнуть не успели, как он подчинил себе весь континент и провозгласил себя королём. - А теперь вспомни тот случай с походом за водой и вспомни, зачем он этим занимался. Понимаешь? - Он... Он что, не смирился? - сердце Барахлюша стучит гулко и часто. Он и не подозревал, что история может быть такой интересной. - Урдалак и смирение, ха! Смешно. Голос Децибеллы, тем не менее, не звучит весело. Помешался окончательно - может быть, но смиряться он точно не собирался. Горечь, желание отомстить, обида, амбиции и полководческий гений - всё это смешалось в кипучую смесь, в которой не было места для любви, хоть именно она была всему началом. - И потом, когда ему попалась Селения... - Он подумал, что выиграл. Действительно, вот оно, решение! Не так, так эдак! Да, он давно уже разучился любить. То, что он испытывал, было уродливыми отражениями того чувства к Санцклепии, которое было раньше. Но сложно отказаться от чего-то, что приносило столько радости, пусть сейчас не приносит ничего, кроме горечи. Он совершал одну ошибку за другой, и Санцклепия решила разорвать этот порочный круг. - Так что, что бы там Селения ни думала, она последняя, кто виноват в смерти вашей матери. Барахлюш хмыкает. - Едва ли она когда-либо думала иначе, Деци. Она молча смотрит на него. Кажется, взгляд у неё осуждающий, но ему плевать. Он понимает, о чём говорит. - Ты совсем не знаешь свою сестру, Барахлюш. Он предпочитает не отвечать. - Значит вот оно? Ты отпустила его, потому что он много страдал в жизни? Тема Селении и её якобы чувства вины всегда вызывали в нём бурю плохих воспоминаний. Однако Децибелла решает прогнорировать его тон. - Нет, потому что он - ходячий труп. Урдалак попросту не успеет кому-то навредить. - А ты знала, - медленно говорит Барахлюш, внимательно рассматривая её непроницаемое лицо, - что вместе с ним улетел ещё и Арман Гиганток? Лицо Децибеллы как-будто каменеет ещё больше. - Так вот кто это был... Но почему он тогда не сбежал, когда ему предложила? Знаешь, Барахлюш, я впечатлена отцом твоего короля. На моей памяти это единственный человек за последние тысячи лет, который пошёл за Урди добровольно, а не под страхом смерти. Похоже он очень интересная личность. Однако сейчас Армана едва ли можно назвать интересным. Он нерешительно машет рукой Арчибальду, наблюдая, как у того вытягивается лицо. И есть от чего! Всё это время Арчибальд пребывал в священной уверенности, что его зять давно находится рядом с женой в облике человека и в полной безопасности. - О, неужто это почтенный Арчибальд собственной персоной, какой сюрприз! Голос Урдалака брызжит ядом, точно зрелая ягода вороньего глаза. - Ужасный У, - мрачно говорит Арчибальд. - Так это правда? Ты снова на свободе. - Какая приятная компания! - не слушая его, продолжает Урдалак. - Может быть твой внук тоже почтит меня своим монаршим присутствием? А что за милая особа рядом с тобой? - Минара Блакугай, к Вашим услугам, Ваше Императорское Величество. Чрезвычайно рада наконец засвидетельствовать наше знакомство! Арчибальд переводит ошарашенный взгляд на Минару, которая, не теряя времени, уже совершает реверанс. Она замечает его выражение лица. - Что? Урдалак де Киавелли - мы проходили его в школе на истории. Величайший полководец последних тысячелетий! Знаменательная и калоритнейшая личность! И, не чувствуя ни страха, ни робости, она легко преодолевает расстояние между ними и протягивает Ужасному У руку. Лицо Урдалака, меж тем, выглядит под стать лицу Арчибальда. Он долго смотрит на её маленькую изящную ладонь и наконец протягивает ей свою рукоклешню - медленно и с опаской, как-будто собираясь пожать руку инопланетянину. - Значит вам удалось выбраться. Это замечательно! - она часто трясёт его деформированную конечность. - Я столько интересного о вас слышала! Этот случай с саранчой - он же хрестоматийный! А поход за водой! Ах, классика, я зачитывалась этими мемуарами! А ваша стратегия захвата Семи континентов! Вы были так близки, как несправедлива судьба! - Что?! - Арчибальд не верит своим ушам. - Минара, как можно этим восхищаться? Это чудовище поработило тысячи минипутов, чтобы только построить себе дворец! И ты идёшь свергать точно такого же! - Вы так думаете? - Минара смеётся. - Какая странная мысль! Рэксам - не великий стратег: он просто воспользовался правилами моего народа и оказался достаточно силён, чтобы победить отца. И вы не правы, Арчибальд, я не собираюсь его свергать, - она наконец отпускает руку Урдалака и, не меняя тона девушки в магазине одежды, добавляет: - Я собираюсь просто его убить, это же совсем другое. Арчибальд молча оценивает её слова. Он мало знал об озёрниках и их правилах: после большого переселения они пропали, хотя теперь он знал зачем и почему. И всё же их воинственность выделялась на фоне остальных народов, и это было непривычно. - Приятно встретить поклонницу, - произносит наконец Урдалак. "Ещё бы! Их у тебя не было лет двадцать уже", - думает Арчибальд мрачно.- И вы тоже здесь, Арман? - Минара приветливо машет отцу Артура рукой. - Когда я уходила, вас обыскались. Децибелла собиралась отдать вас на растерзание воробьям, хорошо, что вы тоже сбежали. - Даже так? - взгляд Урдалака, обращённый к Арману, становится слегка уважительным. - Что вы такого натворили? - Я просто хотел как лучше, - отвечает Француа, неловко пожимая плечами. Минара сочувствующе кивает и, нимало не боясь поворачиваться к Ужасному У спиной, возвращается и садится на прежнее место. - Как однако забавно шутит судьба! Но прошу, присоединяйтесь к нам, господа. Путь предстоит неблизкий, и беседа поможет нам сократить ожидание. Арчибальд, успевший устать удивляться её выходкам, напряжённо смотрит на Урдалака, пытаясь предугадать, какую гадость это существо выкинет на этот раз. Он бы очень удивился, узнав, что в этот момент Урдалак напрочь забыл о его существовании. Ужасный У, само зло во плоти, гадкий негодяй, поработитель, узурпатор и прочее по списку, он уже и забыл, как это - чтобы его приглашали куда-то вот так просто, да ещё и с улыбкой. К тому же, лицо этой девушки кажется ему душераздирающе знакомым. Приняв приглашение, он, даже не видя враждебного взгляда Арчибальда, садится напротив них. Тело издаёт сухие потрескивания, а смена положения заставляет мир вокруг замигать и заходить ходуном, но Урдалак преодолевает себя. В последнее время ему стало очень трудно передвигаться. - Мы не могли видеться прежде? - говорит он, когда помутнение проходит. Отсутствие витиеватых предложений и превосходства в голосе сбивает Арчибальда с толку. - Разумеется, - отвечает Минара. - Это было незадолго до того злополучного дня, когда пала ваша империя. Право, мне жаль, что я вам его напоминаю, очень вам сочувствую! - Да ничего, - непривычно для себя сконфуженно говорит Урдалак. Он всё старается уловить в её тоне насмешку, но чем дольше он пытается это сделать, тем больше убеждается, что девушка говорит искренне. - Мы пришли тогда вместе с моим братом и его подопечной, чтобы попросить нам отдать Арчибальда Гигантока, - продолжает она. - И довольно интересно, что он сейчас здесь. Я ещё тогда повздорила с вашим слугой - Рагги - и, признаться, убила его, - она поднимает руки в знак осознания свой вины. Ужасный У кивает. Да, это многое объясняет, но не всё. Эти глаза... Он их знает. - Ну, ещё, - видя его пристальное к ней внимание, добавляет она, - мне как-то сказали, что глаза я унаследовала от тёти Санцклепии. То есть вряд ли это так работает, она мне хоть и тётя, но все-таки не мать, а вот глаза якобы точь-в-точь её. - Мать Селении твоя тётя?! - Арчибальд забывает об осторожности и подаётся вперёд. - Получается ты - дочь самой младшей из сестёр, Рурии? Широко улыбаясь, Минара кивает. - Которая вышла за Алистера Сюшо? Она кивает повторно. - Но... Но это значит... Минара смеётся и хлопает в ладоши- Да-да, всё верно! Неправда ли, это так запутанно! И никто не чувствовал бы себя так сконфуженно, если бы Селения де Стрелобарб, моя двоюродная сестра по матери, не была бы замужем за Артуром Гигантоком, моим троюродным братом по отцу! Но я с удовольствием расскажу историю нашей семьи. Вы непротив, мсье де Киавелли? Ужасный У, в задумчивости разглядывавший её, качает головой. Затем, очнувшись, в раздражении откашливается. - Ни в коем случае, - говорит он. - Это может оказаться чрезвычайно любопытным рассказом. Повелеваю вам продолжать, мисс. Минара улыбается шире, в её светло-голубых глазах загорается огонёк вдохновения: она обожает рассказывать о своей семье, особенно об этом курьёзном случае. Из кармана куртки она выуживает свёрнутый лист берёзы - для заметок, всё по этикету - и кусок угля. Прочистив горло, Минара рисует два маленьких квадрата. - Итак, всё началось с вас, Арчибальд, и вашего брата, Артура Сюшо. - Артура Сюшо? - говорит Арман. Арчибальд вздыхает. - Да, я попросил назвать своего внука в честь пропавшего старшего брата. - Да-да, - Минара поднимает кусок угля вверх, призывая их к вниманию. - Артур Сюшо пропал во время своей экспедиции в Африку, верно? Именно поэтому вы, спустя почти десять лет, оказались там же: вы искали его. - Да. Минара победоносно кивает. - К сожалению, к тому моменту, как вы, уважаемый Арчибальд, вышли на его след, Артур Сюшо занимал прочное положение в государственной системе озёрников, и не решился открыть вам себя. Точнее сказать, он был женат на принцессе одного из племён и уже имел сына, которого нарекли Алистером. Она чертит кружок рядом с квадратом, обозначенным надписью "Артур Сюшо", соединяет их линией. Затем от неё отводит ещё одну и рисует квадрат, который называет Алистером Сюшо. - После одной из экспедиций вы, Арчибальд, вернулись на родину, женились, и вскоре у вас родилась дочь. Она вышла замуж за... Она замолкает, смотрит на внимающего Урдалака, затем на Армана,чьи глаза в ужасе расширились. Значит Урдалак не понял, с кем завёл знакомство... Что ж, рано или поздно, это вскроется, но сейчас не время. - Вышла замуж и родила сына, Артура, - говорит Минара, и Арман украдкой выдыхает. Она чертит соответствующую схему и подписывает новый квадрат как "Артур Гиганток". - Меж тем вот тут, совершенно отдельно, проживает семейство вождя охотников, у которого трое дочерей и один названный сын. Минара рисует три кружка и один прямоугольник. - Одна из его дочерей, Рурия, знакомится с принцем Алистером на охоте: она нападает на него, и всё бы могло кончиться нехорошо, но папа был лучшим и легко победил маму. Спустя какое-то время они поженились, и у них родились мы: Берм и Минара Сюшо. Девушка быстро и чётко дорисовывает описанное, и ни для кого уже не секрет, что эту схему она рисует не первый и даже не второй раз. - И всё бы ничего, да только Санцклепия, вот этот вот кружок, выходит замуж, и на свет появляются Селения и Барахлюш де Стрелобарб. Вот, мы замкнули кольцо: Артур женится на Селении. А теперь смотрите. Кровь Арчибальда и кровь Артура Сюшо очень схожи, так как они братья, - она заштриховывает соответствующие прямоугольники. - Их детям достаётся половина от них, так что вот здесь и здесь мы закрасим их уже пополам. Ага, вот так. А у детей их детей, то есть, у меня, Берма и Артура, от них уже только четверть. Теперь пометим кровь моей семьи по маме: Рурия, тётя Деци и тётя Санси, - она заточковывает нужные кружки. - Вы, мсье Урдалак, не родной им брат, поэтому кровь у вас иная. Теперь посмотрим: от Рурии появились мы с Бермом, у нас есть половина её крови. Вот тут Мракос де Киавелли, здесь приёмная дочь Деци - у них нет этой крови. А здесь дети Санцклепии, они тоже несут половину её крови. И того: вот Селения, а вот Артур, и они родственники только формально, но кровь у них совершенно разная. Я вас успокоила, Арчибальд? *от авт. - я представила, как вы будете пытаться разобраться в её объяснениях и на всякий случай нарисовала схему. Вот она: https://vk.com/doc18457105_453075895?hash=87ad4e696207a8b32f&dl=bda858637279754897 *Он кивает. По-прежнему улыбаясь, Минара оглядывает своих собеседников. Их лица выглядят сонными и задумчивыми, точно она только что вывела их из-под гипноза. - Но позвольте, что это я: только и делаю, что болтаю. Мсье де Киавелли, прошу, расскажите нам, как вам удалось сбежать. Ужасный У смотрит ей в глаза. Точь-в-точь? Да Санси как-будто лично спустилась с небес и отдала их этой девчонке. Из-за этого сложно взять себя в руки, словно призрак прошлого вышел из могилы. А девчонка ещё и улыбается! - С удовольствием расскажу, ежели вы настаиваете, - говорит Урдалак. Слова от автораА кто-нибудь заметил микроотсылочки на "Волков Кальи" Стивена Кинга? Просто на "Тёмную башню"? А влияние "Апологии Сократа"? Нет? Ну, ладно... ?_?Зато уж на Санта-Барбару мою точно не могли не обратить внимания, хехе. Глава должна была быть в два раза длиннее, чем обычная, но я решила разделить её пополам, потому что учёба.Похоже, четверг потихоньку становится у нас днём релиза глав.