Он вернулся (1/1)

Я люблю тебя, с тобой хотел прожить всю жизньСейчас я потерял тебя, не знаю ли вернуВы когда-нибудь в своей жизни ощущали это прекрасное чувство, которое часто путают с близкими дружескими отношениями? Любовь. Это невероятно таинственная дама, кроющаяся на глубине сердца, в самых ее потаенных уголках. Это та дама, которая рушит вашу жизнь, когда причина ваших томных вздохов теряется, и возрождается из пепла, словно феникс, когда сердечны ритм сбивается, а после уноситься в безудержный танец.Барри, кажется, впервые познал прелести этого чувства. Но упорно не видел дальше своего носа, вредный мальчишка. Он ворочался в кровати, не переставая думать, что в соседней комнате лежит "мертвый жилец". Миллионы мыслей, вопросов, слов вертелись в и так под отказ забитой голове. Ему становилось то жарко, то холодно, то подушка слишком мягкая, то одеяло слишком тяжелое, то ветер слишком сильный, от чего приоткрытое окно то и дело билось об раму.Зуд пробегал во по всему телу, особенно остро ощущаясь на кончиках пальцев, наконец, не выдержав, Барри резко скинул с себя одеяло и сел на кровати, свесив ноги с нее. В полумраке едва ли можно было различить очертания мебели и собственных рук. Мягкий матрас еще оставлял на себе едва видимые очертания тела брюнета, когда тот уже встал. Окно с громким хлопком было закрыто, но шум от бьющегося о раму окну никуда не исчез. Аллен сразу сообразил откуда идет шум и двинулся в соседние апартаменты.В комнате сквозило. Шум дождя, бьющегося о любую поверхность, звучал отчетливее. Парень прищурился, успев несколько раз проклясть себя за то, что не надел очки. В тусклом свете луны можно было увидеть очертания мужчины, лежащего на полу и обильно поливаемого дождем. Мужчина поджимал колени к груди и откровенно замерз, дрожа то ли от кошмаров, то ли от холода. Если бы Барри в темноте лучше видел, он бы поклялся, что губы у мужчины от нежно розового оттенка перешли к цвету пурпурно дымки, когда еще не синие, но уже и не горячие, жаркие, пылкие. Аллен, поначалу растерявшийся, широким шагом пересек комнату и в спешке практически упал на колени перед братом.- Оливер, - от звука собственного голоса, с нотками растерянности, стало тошно, от чего Барри тут же дал себе мысленную оплеуху и приказал собраться. Уже увереннее и громче он позвал, для верности тряся за плечо - Оливер! Оливер проснись же!В следующее мгновение картина предстала достаточно странная для глубокой ночи. Барри оказался на лопатка неуспев даже понять, что произошло. Мокрые пряди волос прилипли к лицу, в глазах застыло удивление вперемешку с испугом — еще бы тут не испугаться, все произошло так быстро — а в изгиб шеи (ниже подбородка прям над кадыком) предупреждающе упиралась ребро ладони. В глазах напротив можно разглядеть сомнение, непонимание, а на дне этих безумных глаз медленно поднимающееся осознание происходящего. — Оливер... Пус-ти.. — кое-как прохрипел Аллен, и в глазах парня напротив появились искры прозрения и хватка значительно ослабла, а вскоре ощущения чужой руки на шее исчезло совсем, и перед Барри появилась протянутая ладонь.- Прости Барри, я не знаю что на меня нашло - Оливер помог парню подняться, едва дрожа от холода в то время, как сам Барри продрог до самых костей. Оливеру было искренне жаль, что он напугал Аллена, но он все же соврал кое в чем. Это был выработанный в течение нескольких лет рефлекс, от которого никак не избавиться за один день. Лучший способ соврать, это сказать правду, но только от части.- Ничего, я пойду...Спокойной ночи - Барри покинул Оливера, предоставляя тому самого себя.И Оливер снова остался один на один с собой. В пустой комнате, которая была его, но теперь такая чужая."Вернуться домой".Этой мыслю Оливер был ведом все это время, эта мысль была стимулом бороться, эта мысль грела душу и тело в особо холодные и отчаянные ночи, когда даже костер не спасал. Но вернувшись он очень сильно разочаровался. Потому что сколько бы в душе не тлела мечта о уютном и теплом доме, ему все еще не хватало какого-то кусочка, для полного покоя. Воспоминания о прошлой жизни, были ближе, чем происходящий вокруг него абсурд.Электронные часы на прикроватном столике показывали "2:17 AM" и Оливер понимал, что перед завтрашним днем нужно хотя бы попытаться отоспаться, завтра много дел, но не обязательно всем об этом знать, что это за дела. Да и вообще у Оливер в ближайшее время очень забитый график. Наконец, Куин захлопнул окно и вернулся в постель, чудом не тронутую дождем, но тем не менее в холодную постель.