quintus (1/1)
Он просыпается с привычной болью в голове и пояснице. Предплечье колет тысячью маленьких иголок и он сонно трёт его, открывая глаза. В квартире Туана всё шиворот-навыворот не только потому, что у него постоянно оказываются какие-то левые и не очень люди, но и изначально интерьер не как у всех. Сливовый потолок гостиной давит на не до конца проснувшееся сознание и ему хочется быстрее перевести взгляд куда-то ещё. Белый пол снова стал пятнистым от прикорнувших под утро не трезвых гостей и от следов, что они оставили за вечер и ночь.
Он встаёт и идёт на чёрно-белую кухню, стараясь не угодить ни в блевотину, ни в разлитое пиво, но не замечает вовремя косяк и ударяется о него локтём. Хозяин квартиры сидит по-турецки на барном стуле и с видом прожженного философа смотрит в окно во всю стену. Иен оборачивается на шаги и тихий мат. Его лицо выжимает с усилием улыбку.- Утречка, геге. Он никогда не считал, что утро бывает добрым и младший умело сочетал свою привычку всегда начинать день с приветствия и эту его особенность, просто и коротко говоря ?утречка?. Что-то в этом обыденном жесте показалось ему домашним и смущающе приятным. Он уже не первый год живёт один, но после расставания с ней, отсутствие таких простых фраз ощущается особенно остро.
Он достаёт свою кружку из шкафа и под шум кофеварки пытается проморгаться. Туан же закрывает глаза, изображая медитацию, и медленно подносит бутылку минералки к губам. Садясь напротив, он трёт глаза и проливает немного кипятка на столешницу и свои пальцы.- Блядь…- Хорошее начало дня.- Определённо, Марки, определённо. – он с издёвкой в голосе переходит на английский и дует на ошпаренную конечность.- Определённо то, что за годы жизни в Штатах ты слишком американизировался.- младший ловко разворачивается на стуле, не меняя позы и ставит локти на стол. – А если серьёзно, то что случилось геге? Посреди рабочей недели.
- Ничего. – он смотрит на свою левую руку, но после мотает головой. – Всё хорошо. Взгляд уМарка пытливый и слишком по-женски цепкий, что всегда его бесило. Особенно тот факт, что у кузена проницательность тоже была какая-то сверхсильная. Он не был похож на мать, в отличие от Иена, который почти каждой чертой лица походил на тётю.Это одно на троих лицо раздражало особенно.
- Врёшь. Крис-ге, что за бесстыдство.- Бесстыдство – это то, что ты творишь каждый день. Твоё счастье, что тётушка покрывает тебя от господина Туана.
-Это не бесстыдство, а искусство жить. Не уходи от вопроса. – в один глоток Иен допивает содержимое бутылки и метко отправляет её в мусорный пакет, который так же пьяно прислонялся к стене как и люди в соседних комнатах.- Ты веришь в загробную жизнь? – он смотрит на своё отражение в чашке, улавливая чей-то болезненный стон в квартире.- С чего вдруг такой вопрос? Такие мысли? Ты же знаешь, что мой дед по отцу даосист.- А ты? Что-то ты не похож на верующего. – он поднимает взгляд, ловя немного замешкавшийся напротив.- Ну знаешь…Не могу сказать, что вообще не верю и всё это полная чушь. Бывают такие моменты, когда никак нельзя объяснить. Разве что чудом.- И что же такого ты мог пережить, объясняемое только этим самым чудом?
- Хотя бы то, что госпожа Ву в числе тех десяти спасшихся счастливчиков с лайнера. – Иен смотрит на его сжавшиеся вокруг чашкипальцы. – А ещё я полтора года назад чуть не разбился. Мне как будто кто-то шепнул в голове, что стоит пропустить того мужика на дацуне. Помнишь, я говорил?- Помню.
- И?- Пить меньше надо, чтобы голоса не мерещились, вот что.
*** Сегодня будет дождь. Она помнит. Выходить никуда не хочется, да и не нужно. Здесь не нужно. Она слышит тихий разговор родителей внизу. Почему снова позволяет обращаться с собой как с половой тряпкой – она не смогла найти ни одной адекватной причины. Только то, что она латентная мазохистка. Или у неё какая-то психологическая травма. Забив на самокопание, она разворачивается на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Раз, два, три, четыре, пять, шесть…Она садится на кровати, свешивает ноги с неё со стороны окна.На экране блокировки высвечивается двадцать один пропущенный и 44 сообщения в какао.
Позавтракав, она быстрее старается выйти из дома. Дождь закончился, а тревожные лица отца и матери заставляют чувствовать себя не в своей тарелке. Ей не хочется что-либо объяснять, но и беспокойство доставлять как бы тоже.Шепот соседей растворяется в свисте ветра и не имеет для неё более смысла, ровно как и фантик из-под лакрицы в траве. Хотя нет, фантик она всё же поднимает и несёт до общей кучи.
Натянув кофту повыше на шею, она идёт по мягкой земле, уходя дальше в поле. Кисти рук покраснели от стряхнутой последождевой влаги сзреющих побегов и ветра, который продолжает порывисто дуть. Будто человек делает тяжёлые вдох-выдох, роняя при этом редкие слёзы. У неё и природы было одно настроение на двоих.Только она сомневается, что потом и её мрачные чувства развеются как тучи на закате.
Она разводит руки в стороны, в попытках удержать равновесие споткнувшись, но всё равно падает на четвереньки. Руки легко погружаются в мокрую почву и она торопится встать и отряхнуть неприятную грязь с ладоней.Когда она смотрит в место, где должно быть то, обо что она зацепилась ногой,она хмурит брови. Наклонившись ниже, она всё же видит, что ей не показалось- шапочка судьи. Тонкие пальцы тянут шапку на себя и она поднимает глаза на хозяина руки.