Часть 9 (1/1)

Мирон приоткрывает один глаз и разглядывает свои пальцы несколько очень долгих секунд. Откуда блядская кровь? Ему, по правде говоря, и без этого пиздецки плохо. Ваня сейчас сказал бы, что нехер с лучевой гулять. И Мир бы согласился, пожалуй.Он по наитию разворачивается в сторону Димы и снова зажмуривает глаза, с трудом удерживая в пальцах винтовку, и старается выдавить из себя хоть что-то. Правда, нормального предложения не выходит, только какое-то сдавленное: ?Больно, блядь?.И это его реально пугает. Похуй на Славу. Ему даже на тварей похуй. Все равно сам он даже до ближнего входа сейчас не доберётся, ничего не видя. Федоров тянет вперёд руку, практически сразу сталкиваясь с чужими пальцами. Ебал он всю эту чертовщину, чтоб его.—?Блядь-блядь-блядь. Я не могу глаза открыть. Дим…На какое-то мгновение Бамберг теряется, не понимая, что происходит и почему у Фёдорова кровоточат глаза. Чувство паники разогревает атмосферу ровно в тот момент, когда над их головами пролетает обтянутая кожей тварь, что громко и истошно кричит, оповещая о своей дальнейшей атаке.Дима не придумывает ничего лучше, чем схватить Мирона за протянутую руку и потянуть в сторону спуска в метро, которое кажется единственным относительно безопасным местом.—?Держись. Сейчас,?— Хинтер ведет Фёдорова ко входу, пачкая собственные руки в крови, что капает из глаз его мейта.И когда до входа оставается пара метров, позади слышатся громкие хлопки крыльев, что заставляют Диму толкнуть Мира в сторону спуска, буквально отшвыривая его от себя.Перезарядив автомат, Хинтер целится и жмет на спуск, хаотично обстреливая приближающегося мутанта, и когда в обойме остается совсем немного, тварь замертво падает подле сталкера, едва ли не сбивая того с ног.Костлявая, обтянутая серой шершавой кожей, она издает последний звук и замолкает.Мирон валится на землю, тихо шипит от удара собственной винтовкой по плечу и роняет её окончательно, прислушиваясь к происходящему. Он даже встать не может, чёрт побери, опереться не на что.Выстрелы сначала немного сбивают его с толку, но парень позволяет себе выдохнуть, когда слышит громкий звук удара о землю. Это определённо не его соулмейт, все в порядке.—?Дим? Пока остальные не появились… Нам бы отсюда уйти,?— Федоров говорит негромко, да и голос у него дрожит, но он волнуется. Лишь бы с Хинтером все в порядке было, чёрт.—?Я не думаю, что с ещё одной такой паскудой ты справишься.Это было глупым решением. Невероятно глупым. Отпустить Диму одного?— тоже. Теперь Мирон нихуя не видит и понятия не имеет, что это такое, и стопорить мейта будет ещё проще. Класс.Слова Мирона доходят до Димы не сразу, лишь спустя какое-то мгновение, заставляя опомниться и отшатнуться от мутанта, что теперь походит больше на решето, чем на летавшую ранее тварь.—?Да, Миро, я иду… —?перехватив винтовку покрепче, Бамберг переваливает через разрушенный пункт входа, в который толкнул своего мейта.Первое, что видит Бамберг, когда подходит к парню — его залитые кровью глаза и ручейки крови, что испачкали лицо, стекая вниз.— Слушай, сейчас стой и не двигайся, я быстро обработаю… Чёрт, что это за дрянь? —?руки предательски бьет мелкая дрожь, побороть которую Дима как-то совсем не может.Чистые бинты и какая-то обеззараживающая дрянь, которую он прихватил из аптеки — всё это было как нельзя кстати.—?Надо вернуться. Тебе нельзя в таком состоянии. Ты не видишь, Миро… Миро, я правда не хотел, чтобы всё так получилось… —?После того, как Дима накладывает на глаза Фёдорова повязку, ему приходится поднять винтовку мейта, перекинув через плечо, и взять Мирона за руку.—?Надеюсь, там остались врачи… —?Едва слышно шепчет Бамберг, крепче сжимая ладонь Мирона.—?Ты не знал вообще,?— Мирон крепче хватается за чужую руку и встаёт, позволяя делать с собой, в принципе, что угодно. Он чувствует бинты, а ещё он чувствует себя отвратительно беспомощным. Это все сейчас некстати. Это вообще некстати.—?Я тоже надеюсь, они бы не помешали. Куда нам идти? —?Федоров глубоко вдыхает и заставляет себя успокоиться: горечь и страх из голоса никуда не деваются, но он, по крайней мере, не психует и не истерит. Это пока, потом дойдёт вся серьёзность ситуации.Мир осторожно касается свободной рукой своей щеки, стирает кровь и глотает. Невероятно странно ощущать себя в полной темноте, да и дико неудобно. Вот как, оказывается, приходится слепым.—?Прости. Стоило отправить с тобой кого-то из ребят. Я ведь знал, что ничем хорошим это дело не кончится.—?Да я и сам хорош, потащил тебя… Чёрт,?— Бамберг стискивает зубы, железной хваткой держа руку Мирона и неспешно ведя того следом за собой.Чувство вины медленно, но верно пробирается в сознание Хинтера, буквально въедаясь в черепную коробку.Туннель метро оказался пустым, не было ничего: никаких завалов и посторонних предметов, что немного настораживало Диму. Через каждые сто метров они делали остановку, сверяясь с картой и продолжая идти вперёд.Дима молчал, лишь ободрительно поглаживал ладонь Фёдорова, тем самым успокаивая и себя.Повязка на глазах мейта быстро намокла, и Бамберг судорожно втянул в лёгкие воздух, прежде чем вновь сделать привал и усадить Мирона на рельсы, принимаясь аккуратно менять бинты.—?Что ты чувствуешь? Тебе больно? —?Дима стоит перед Мироном на коленях, тем самым становясь с ним одного уровня.—?Больно. Не слишком, по правде, но… —?признается Мирон.?— Много крови?Не то что бы вопрос уместный, просто он хочет знать, насколько дерьмовая складывается ситуация. А она, судя по тому, что они не идут и получаса, донельзя кошмарная.Федоров осторожно тянет руку вверх, ловит чужую руку?— на секунду, просто глупая попытка ободрить самого себя —судорожно вдыхает и вот окончательно осознает, что происходит.Жуткая паника приходит секунды через три: Мирон чувствует, как бьется его собственное сердце, и испуганно сжимает рукав чужого костюма, в отчаянии желая, чтобы эта хуйня испарилась, будто её не было. Он не готов лишаться зрения. Он не готов быть зависимым. Он вообще не готов быть обузой для кого-то, честно говоря. Бамберг перехватывает руку Мирона, совсем несильно сжимает запястье и прижимает к губам, оставляя невидимый отпечаток собственных губ. На этом Дима не останавливается. Кажется, лучший способ, чтобы успокоить Мирона, да и любого человека — это обнять, что, собственно, он и делает. Аккуратно прижимая к себе Фёдорова, он тихо, успокаивающе шепчет тому на ухо:—?Нет, всё нормально, просто я решил поменять повязку, чтобы обеззаразить и не допустить попадания инфекции,?— рука его легла на бритый затылок, едва ощутимо поглаживая в попытках успокоить.—?Кажется, у меня были таблетки, тебе только нужно их выпить… Хорошо? —?Бамберг отстраняется, доставая из кармана небольшой бутылёк с тёмно-зелёными таблетками.—?Держи,?— он вкладывает таблетку в поцарапанную ладонь Мирона и подносит к губам бутылку воды.—?Пиздишь, я слышу,?— между резкими короткими вдохами утверждает Мирон, сильнее сжимая ткань защитного костюма и закусывая губу практически до крови. Больно на самом деле страшно, до дикой истерики страшно.Но он послушно берет таблетку, послушно глотает её, запивая водой и упираясь лбом в Димино плечо. Федоров действительно практически в истерике, чувствует, как дрожат его собственные пальцы, и пытается просто думать о том, что им нельзя долго сидеть на одном месте.—?Мне правда страшно,?— такие признания правда непросты. Для Фёдорова в особенности. Но без помощи он не справится, и… Черт. Дима ловит его подбородок двумя пальцами, притягивая его ближе, и практически касается своими губами губ Фёдорова, что не сопротивляется, видимо, не догадываясь о том, что его мейт решил сделать.Поцелуй по меньшей мере должен был хоть как-то привести Мирона в чувства и успокоить.Коснувшись своими губами губ Фёдорова, Дима втягивает его в ненавязчивый поцелуй, мягкий и спокойный, такой, что должен успокоить Мирона.Сердце начинает биться чуть чащ,е и Дима не без улыбки понимает, что мейт отвечает, цепляясь за защитный костюм, и притягивает ближе.Совсем машинально Бамберг скользит ладонью по спине Мирона, прижимая того ближе.Мирон дышит спокойнее, размереннее, когда приходится ответить на лёгкий, мягкий поцелуй, ведёт ладонью по чужому плечу и понимает, почему часто говорят про обострение других ощущений, если нет возможности видеть.Пальцы Димы не давят: они держат, не ограничивая, и Федоров не вырывается, просто сидит в ожидании того, что мейт сделает дальше. Им бы идти… Вот только куда? Он помнит карту почти наизусть, и несколько развилок доверия не вселяют.Бамберг идет медленно настолько, чтобы у Мирона не возникало чувства дезориентированности оттого, что он ничего не видит. Хотя глупо полагаться на то, что Фёдоров воспримет это адекватно без лишних заморочек.В метро относительно темно и, сталкеру приходится достать фонарик, дабы не свернуть не в тот поворот, которых, как потом выяснилось, было всего два. Один вёл в пригород, а другой в центр. Они идут молча, и лишь изредка Дима спрашивает о том, что чувствует Фёдоров.Спёртый воздух, смешанный с пылью и сыростью — не самый лучший попутчик в замкнутом пространстве метро. Видимо, вентиляция не справляется с перекачкой воздуха, тем самым ухудшая положение вошедших на эту землю.Когда под ногами раздается хруст, Бамберг в замешательстве останавливается, посветив фонариком себе под ноги. Это кости. Много костей. Самого разного размера и диаметра. Кажется, вся освещаемая впереди дорога была усыпана ими. Что лишь усугубляет ситуацию.—?Что это? —?Мирон настороженно прислушивается, останавливаясь тоже, и сглатывает. Как в фильмах ужасов, черт бы побрал. —?Дима?...Была бы возможность посмотреть самому, он бы, наверное, не разнервничался до такой степени. Невероятно странно вновь осознавать, что ты не можешь даже сам сделать несколько шагов и не упасть, сломав себе чего-нибудь.Мирону это все не нравится. Он помнит это место немного другим, что касается даже запахов и звуков. Не было такой тишины, не было спёртого воздуха. Были люди. А сейчас Федоров не уверен, что они есть. Случилось что-то плохое. И видно, не так давно.—?Ничего,?— поспешно и предельно спокойно отвечает Бамберг, продолжая изучать обстановку с помощью фонаря, что освещает в местность вперед на несколько метров, тем самым давая убедиться, что дорога их пойдёт по костям.Дима не был суеверным. Но столько костей не предвещало ничего хорошего.—?Пойдём, нам нельзя останавливаться,?— сталкер крепче перехватил автомат, настороженно оглядываясь по сторонам. Возвращаться назад было уже бесполезно. Мутанты ещё нескоро покинут ближайший выход, а выходить на явную смерть Хинтеру не хотелось.