Обратная сторона войны. 1 часть. (1/1)

—?На тебе с вертушки!—?Ага, щас! Получи в ебало!—?Вот же сволочь! С левой тебя, с левой!—?Уууууу, кривоножка! Вкуси мой фирменный удар башкой об пол!—?Ха! Сам ты мазила! Ломаем тебе шею и вуаля, моя победа!Светло откинул голову назад, на мягкий синий диван, что удобно расположился в гостиной Евстигнеева, где они устроили первый раунд их импровизированного турнира, который он смог, не без труда, выиграть.И эта победа кружила голову, не хуже балтики, отдаваясь в душе радостью так, что даже чертов Охра уже казался не таким уж полнейшим мудаком-имбецилом с завышенным ЧСВ.О чем пьяный не в зюзю, но и точно не трезвый, Ванечка решил сообщить своему противнику, поворачиваясь к нему лицом.Но сказать и слова ему не дали, ведь чужие настойчивые губы проворно накрыли его рот в лёгком поцелуе, от которого вся Ванина прошивка дала сбой, и вывела большими заковыристыми буквами: ?System error?.Однако Евстигнеев на этом не остановился.Его руки непринуждённо обвили Ванину талию, и мягко притянули ближе, заставляя оказаться в крепких объятиях.И теперь Ваня, будто вынырнув из глубокой пучину шока, чувствовал все в полном объёме, прекрасно осознавая, как чужой крепкий, и внушительный, стояк терся о его бедро, как кололась жёсткая щетина Охры, как татуированные пальцы нагло пролезли под Ванину растянутую футболку, и теперь с нажимом гладили его спину, и то, как он сам на автомате отвечал на поцелуй, впившись в майку Евстигнеева.Однако Светло никогда, даже под расстрелом, не признается, что ему было приятно ощущать на своих губах чужие, отдающие дорогим никотином и той самой многострадальной балтикой.***Котенок принюхался: в квартире, в которую привёз его новый хозяин, пахло конкурентом. А конкуренты?— это плохо. Очень-очень плохо. Придётся отбивать свой корм, порцию ласк от двуногих, а ещё ту мягкую подстилку с рыбками.И видимо это понимал не только котенок, ведь Батончик, огромный ухоженный персидский котище, медленно и вальяжно выбрался из кошачьего домика, водя носом из стороны в сторону.Котенок мигом подобрался, уже приготовившись выпустить когти, чтобы расцарапать противнику всю морду, но его неожиданно остановили.Его новый хозяин, Олег, которому больше шло имя Кудряшка, с хитрым, по мнению двуногого, видом, держал в руках пакет с кормом, что источал просто божественно вкусный запах курятинки.—?Если не будете драться, получите по целой миске этого лакомства,?— пообещал Олег.Котенок облизнулся, и кинул осторожный взгляд на конкурента: тот неотрывно смотрел на Кудряшку, готовый в любой момент замурлыкать по команде, совершенно не обращая внимания на неожиданное пополнение в ряд кошачьих этой вполне уютной территории. ?Раз уж он не реагирует то можно и самому полакомиться, отвоевать подстилку я всегда успею. Мурррр, ??— бегло подумал котенок, а потом подавив в себе свою кошачью гордость, тоненько и жалобно мяукнул, уж больно хотелось попробовать новую вкусняшку.***Замок сухо щёлкнул.Рома с тихим жалобным стоном зашёл в квартиру, отточенным движением кидая сумку с документами под вешалку, и снял обувь, наступив на многострадальные задники.В квартире было подозрительно тихо: из гостиной не доносились звуки телевизора, на кухне тоже стояла поразительная тишина, да и ванной никого не наблюдалось.Рома нахмурился, и заглянул в спальню, что несмотря на небольшие размеры комнаты была уютной и безумно родной, начиная от лёгкого бардака в большом шкафу-купе, что они с Савченко еле-еле затащили на четвёртый этаж, и заканчивая поистине огромным розовым медведем, что Олегу ради прикола подарили ребята из одиннадцатого ?А?. Каждая мелкая вещичка в общем была связана с какими-то моментами в их с Олегом жизни.Догадки его, поистине страшные, развелись в один миг.С Олегом все было хорошо. С ним был Батончик?— бравый защитник, и любитель Роминых ботинок, а ещё новый кот?— безымянный, правда лишь, только для Англичанина, зато уже завоевавший в сердце Савченко свою львиную долю, а ещё, плюсом, ортопедическую подушку, ту самую, что помогала справиться с мигренью, после тяжёлого рабочего дня.Но сейчас Роме на подушку было плевать, плевать точно также, как и десятому ?А?, что беспалевно, по их мнению, конечно, коллективно списывали на контрольных и самостоятельных, поэтому он, быстро стянув рубашку и брюки, тут же пристроился между Олегом и котами, заснул.День сегодня выдался уж совсем адским.***Мария Петровна честно пыталась мимикрировать под цвет стены.Не то чтобы она стеснялась, нет, ей все же было пятьдесят шесть, а не пятнадцать, но то действо, что разворачивалось на её глазах, ни в коем случае нельзя было прервать, ведь любовь?— это тонкая и хрупкая материя, особенно вот такая: скрытная, наполненная страхом порицания, но всё равно пылкая и яркая, искренняя, а ещё немного спонтанная, возникшая благодаря детской непосредственности.Но несмотря на все её старания влюблённых прервали: дверь учительской резко открылась, громко хлопнув об стену, и Геннадий Владимирович немного неуклюже вошёл в кабинет, одновременно с этим пытаясь не уронить поистине огромную стопку рабочих тетрадей.Степан Алексеевич с Романом Вениаминовичем тут же отскочили друг от друга, и постарались принять невозмутимый вид?— лицо кирпичом, безразличный взгляд. Но стыдливый румянец слишком предательски выдавал их.И вот тут им на руку сработал звонок, тот самый, адский звук, который ненавидели все ученики, и что уж привирать, даже учителя.Геннадий Владимирович пробормотал сквозь зубы невнятное ?Блять?, сгрузил кучу тетрадей на стол, и скрылся за дверью, напоследок в приветствие кивнув коллегам.Марья Петровна облегчённо выдохнула, теперь влюблённым ничего не угрожало.***Что такое свой собственный кабинет для учителя?Это второй дом, место, в котором бедный и уставший педагог проводит время за противными бумажками, проверками тетрадей и огрызков, называемых листочками, а чуть позже, после окончания всех уроков, и за чашечкой чая с другими преподавателями.Для Адиля Оралбековича свой кабинет тоже был безумно родным местом, со своей кружкой, что была подарена ему коллективом на 23 февраля, с собственным добротным электрическим чайником, а также мягкой чёрной подушкой под голову, что хорошо помогала от мигрени.Вот и сейчас он задержался в нём на подольше, решив загрести объяснительные от нерадивых учащихся.?Я?— Константин Лопатин, ученик одиннадцатого <А> класса, не смог написать контрольную работу по истории, потому что помогал Александру Невскому разбить шведских иродов, посмевших вторгнуться на землю русскую 15 июля 1240 года. (А как я туда попал, а потом и выпал, вы узнаете из объяснительной Ивана <Электромыши> Власова)?.Адиль отложил бумажку в сторону, потёр переносицу, и взял следующий листок, уже морально подготавливая себя к очередному приступу неконтролируемого смеха, что стал его верным спутником, когда дело касалось одиннадцатиклашек.?Я?— Иван Власов, в скобочках Электромышь, не пришёл на к/р по истории, в связи с важным проектом по физике, который заключался в построении машины времени. В ходе экспериментов прибор случайно дал сбой, поэтому Константин Лопатин, в скобочках ХХОС, совершенно случайно попал в прошлое. Для того чтобы вызволить его оттуда мне понадобилась помощь Нарека Петросяна, в скобочках Nareka, и временной промежуток времени, длинной в ваш урок.?Дальше шла объяснительная как раз от Нарека. И Жалелов честно попытался представить, как тот, отличник из отличников, смог бы по собственной воле ввязаться в эту шутку, что была хоть и оригинальной, но уже точно не свежей.?Я?— Нарек Петросян, не смог прийти на ваш урок (За это искренне простите), потому что мои друзья?— воистину лишены мозгов, но, к сожалению, не (Дурацкого) чувства юмора. Я от всей души прошу меня простить… Ведь я помогал Ивану Власову вызволить Константина Лопатина из прошлого, в которое он попал с помощью машины времени, что, скажу без утайки, была просто глючерной, вот и сломалась немного.?После этих трёх шедевров шёл один маленький огрызочек, оставшийся от нормального листа, вырванного по всей видимости из черновика Вовы Галата, ведь только у него были тетради с косой узкой линейкой.?Мы?— одиннадцатый ?А? не посетили ваш урок по просьбе Кости Лопатина, который обещал сдать за нас всех физкультуру.?И если говорить честно из кабинета истории ещё никто и никогда не слышал такого безудержного смеха.***—?До свидания, мистер Виейра! —?кричат вслед Дарио второклашки, и он вяло машет им рукой?— на слова сил больше нет, осталась лишь усталость с хроническим недосыпом. А ведь впереди ещё и недоработанный план для внеурочки, дальше дежурная планёрка, и только потом, через неизвестное количество часов, мягкая кровать, манящая в свои объятия.Дойти до кабинета английского, что находился на третьем этаже, Виейре удаётся с трудом: по ступенькам подниматься было трудно до безумия (Он чувствовал себя старенькой Марьей Владимировной, учителем химии, разменявшей седьмой десяток) ноги не слушались, будто налившись свинцом, руки тоже ослабли, учебники давили на них мёртвым и неподъемным грузом, а голова совсем немного кружилась, сказывался недостаток сна и нормального питания.Но по закону подлости, и здесь Дарио ожидают очередные преграды?— дверь и замочная скважина.—?Fuck,?— Виейра бросает взгляд на занятые руки, судорожно вспоминая куда он в спешке мог запихнуть ключ. —?Вот же блять.Память?— царица гордая, решила, что сегодня ей пора отдохнуть, и в кои-то веки не помогать своему хозяину, поэтому Дарио только и остаётся коротко и разачаровано выматериться на португальском.День определенно не задался.—?Помочь? —?и это, чёрт возьми, очень походит на начало тупого подката из какого-нибудь захудалого американского романтичка, но Дарио только кивает, с благодарностью глядя в чужие, точно такие же уставшие, глаза напротив.—?Я потерял ключ, Илья.Мамай, никогда не попадавший в такие ситуации, выгибает бровь, складывая руки на груди, и вот с таким взглядом, немного осуждающим и снисходительным, он так похож на учителя в вышеупомянутом американском романтичке, что Дарио даже не против (Screw the rules!), отсосать ему, о Боги, за задней партой.—?Я вообще не помню куда его дел,?— совестно роняет Виейра, и щеки его горят не столько от стыда перед коллегой, сколь от неловко возбуждения.Илья хмыкает:—?Ты нальешь мне своего божественного чёрного кофе, если я найду твои ключи? —?и он не дожидаясь ответа, одним лёгким движением приближается к португальцу ближе, ловко засовывая руку в задний карман чужих джинс.—?Какого..? —?Дарио чуть не выдаёт себя, проглатывая стон вместе с концом фразы, когда Мамай, радостно ухмыляясь (Чёртовы маленькие морщинки, что собираются вокруг глаз, намертво впечатываются Виейре в душу), позвякивает связкой ключей прямо перед чужим носом.—?Ты должен мне кофе,?— все также весело тянет Илья, отворяя бежевую дверь со скромной табличкой ?Кабинет иностранного языка?.И, fucking God's, Дарио пожалуй никогда так не сдерживал себя, чтоб в тот момент, отчаянно не сказать Мамаю, лаконичное и нежное: ?Люблю?.