Часть 11 (1/1)
Уже ближе к вечеру конь неспешно спустился к тесной беспросветной поляне посреди леса, где супруги и решили переночевать. Гроза бушевала нещадно, и, если бы не умело найденный уголок затишья, где кроны деревьев плотно укрывали землю от проливного дождя, путники могли быть унесенными в бегущих потоках бурно разлившихся рек. Здесь же трава была почти сухой, а в центре поляны в небольшом углублении покоилось озерцо с чистой, манящей водой.- Как хочется пить... - произнесла Иданн, спрыгивая со спины лошади. Бруэдер тоже бросился к воде, первым достигнув покатых берегов, и лег на землю, зачерпывая ладонью прохладную, пропитанную ароматами диких трав и цветов воду. От его прикосновений на гладкой зеркальной поверхности озерца поплыли кольца узорчатой ряби, искажая отражение. Иданн скромно стояла за спиной мужа, ожидая своей очереди, чтобы тоже подойти, но внезапно принц отпрянул, едва не сбив ее с ног.- О Господи... - прошептал он, закрывая глаза ладонями и отходя подальше от озера.- Что с тобой? - тут же откликнулась Иданн. По-прежнему из страха не открывая глаз, Бруэдер ответил смятенно:- Отражение... Я видел... Твое отражение.Иданн ахнула. Но ответ ее заглушил резкий удар грома, с буйным ветром ворвавшийся в затишье лесной поляны, и скоро вокруг принцессы вихрем закружился седой ураган, в воронке которого принцесса отчетливо увидела лицо Сверра.- Бруэдер, помоги мне! - в ужасе крикнула она, и принц тут же попытался вытянуть ее из цепи бешеного ветра, но не тут то было: колдун явился за своей заслуженной наградой, и теперь не намерен был отпускать скованную чарами непогоды девушку: он наконец дождался этого дня, когда Бруэдер нарушил запрет, и ликованью его не было предела; оттого и молнии летали в вихрях воздуха тут и там.- Я вижу, ты не выдержал и посмотрел на свою принцессу, глупый избалованный мальчишка, - в довольстве прокричал Сверр сквозь завывания ветра, - Теперь она принадлежит мне, мне одному!- Ты обманул меня! - разъяренно прокричал в ответ Бруэдер, всё еще пытаясь выхватить жену из круга колдовских сил, но похититель, унося в неведомые дали принцессу, уже скрылся в неожиданно замолкнувших небесах среди разорванных в клочья отяжелевших грозовых облаков. Дождь наконец прорвал завесу из сплетенных ветвей деревьев и со всей силой обрушился на плечи Бруэдера, но тот вовсе не замечал этого.Принц остался один в черном лесу, и только отражение прекрасного лица Иданн всё еще чудилось ему в глади озера."Заклятие не вечно, принц Бруэдер, но ты ведь не умеешь ждать" - просвистывал ветер, напоминая о пророческих словах старой вещуньи. Как он мог забыть о них?.. Зачем первым бросился к воде, а не пропустил вперед себя Иданн, и почему всегда и везде он думает лишь о себе?! Нет ему прощенья, и никогда не будет. Это он, он один виноват в том, что принцесса останется заточенной в колдо?вьем замке.
В горьких слезах отчаяния Бруэдер пал на траву, и только спустя несколько часов забылся тяжелым сном. Сейчас, когда он остался один, вдруг восстановилась та единственная родственная нить, что была потеряна внезапно много месяцев назад, и которая раньше помогала ему всегда.
Во сне он безошибочно понял, что чувствует брата. Это было несомненно: ощущалось сбивчивое дыхание, совсем иной ход сердца и дикое беспокойство.Гладкие белесые пряди волос ниспадали на лицо. Бруэдер попытался понять, что же он чувствует, и где же сейчас томится Альвисс. Ощущения подсказывали и мысли брата.Черные стены, обитель мрака. Прибежище так теснит, что кожа раздувается от удушья. Там, высоко, на земле поджидает опасность, но и чистота, ветер и море, и сердце больше не может терпеть и в бешенстве рвется на волю...Оглушительный грохот - подвал разгромлен, а с ним и заточение! Глазам открываются леса, поля и... бьющее, колючее солнце. Как больно! Нечем закрыться от резкого света, нет рук...
В неистовстве он движется вперед, сметая всё на своем пути, почти чувствуя, как присутствие его оставляет крупинки страха в сердцах промелькающих людей. Скоро мир пополнится их рассказами о том, как кто-то видел, как глаза его сверкали зеленым огнем, как извивалось могучее тело, с шипением опускаясь на самое дно озера и выплывая оттуда, ни на минуту не останавливаясь, как в ярости до нестерпимой боли жалил он сам себя, дабы сохранить в ясности разум и не напасть на других...И вдруг он увидел море. Бескрайнее, сильное и суровое, могущественно манящее и печально плачущее с воем ветра. Там, в тени дерев прибрежных, нашел он покой от опасного дневного света и острых солнечных лучей. И стал ждать.- Выйди в море на своей лодчонке, мальчишка! Маленький Бруэдер, да где же ты?!Отчаяние и неслыханная боль вырвались на волю вместе с этим диким, неистовым голосом, в котором без сомнения узнавался Альвисс. Но никогда прежде не просил брат о помощи.Ничего не ответило море, лишь печально вздымались его волны. Золотисто-зеленый хвост тугими кольцами обвивал острые камни.