Глава 3 (1/1)

Прошло 17 лет.Большой автомобиль Марки ?Бентли? подъехал к дому в центре Москвы. Женщина, сидевшая на переднем сидении, устало открыла дверцу и вышла из машины. В чёрном платье до земли, с хорошо уложенными в салоне, так же черными волосами, она выглядела безупречно.Ничем не примечательный молодой человек, (он был младше женщины лет на 10); словно ошпаренный выскочил из водительского места, открыл заднею дверцу, достал оттуда цветы, которые доверху занимали всё заднее сидение, и, пытаясь удержать в руках необъятную ношу, припустился за уже давно скрывшийся в подъезде женщиной.- Куда это? – поинтересовался он, выглядывая из-за огромной охапки разнообразных цветов.- А давай прямо сюда, - женщина посмотрела себе под ноги, - потом разберусь.Скептически оглядев ковёр округлой формы который и без того был завален прекрасными дарами природы, от простых и банальных гвоздик до роскошных орхидей и красных роз, которые обычно погибали прямо здесь, не дождавшись пока хозяйка выкроит минуту, чтобы поставить их в воду, молодой человек всё же послушался и вывалил всё, что у него было в руках на пол, от чего свободного места в комнате стало ещё меньше.Квартира была не маленькая, но и не большая. В гостиной диван, пара кресел и музыкальный синтезатор. Умеренный, можно даже сказать аскетичный интерьер, если бы не электрокамин в той же гостиной.-Когда вы с этим разбираться собрались? – после недолгого молчания всё-таки спросил мужчина. – У вас же ни на что нет времени.Женщина сбросила с себя туфли, и, закрыв глаза, вальяжно откинулась на спинку кресла.-Тогда возьми пару букетов, - она вытянула ноги вперёд, - Кате подаришь.-Ирина Константиновна, подарки не передаривают, а цветы тем более…-Ну, кто тебе такое сказал? Ох уж мне эти предрассудки…-Но люди же от всей души…-Гриш, я же тебе не выбросить их предлагаю. Посмотри, я скоро на цыпочках буду передвигаться, а Кате будет приятно.-Но цветы своей жене должен дарить я, а не вы, - привёл последний аргумент парень.-Значит, не возьмешь? Куда же мне все это девать? – нехотя приоткрыв один глаз, сказала она. – Отдельную комнату, как у Киркорова, мне для этого строить негде… О, а что если мне оранжерею свою открыть, а? Как тебе? По-моему, отличная идея. Не вечно же я петь буду.Представив её такую меланхоличную, стоящей у прилавка и продающей цветы, парень не выдержал и расхохотался.-Ну, что ты ржешь? Ржет он, сказано тебе, возьми!-Хорошо, я возьму, - сквозь смех проговорил он. – Вам больше ничего не нужно?-Нет, можешь идти, только дверь захлопни.Кивнув, молодой человек ушёл.-И ещё раз назовешь меня Ириной Константиновной, можешь искать себе новую работу! – не вставая с кресла и даже не меняя позу, крикнула Ирина.Несмотря на то, что молодой человек уже довольно давно работал её водителем, и Ирина находилась в приятельских отношениях с его женой Екатериной, была вхожа в их дом, Григорий упорно продолжал звать её по имени отчеству, хотя женщина неоднократно говорила ему, что вне работы можно и нужно звать её просто Ирой. Но как молодая женщина не старается, она никак не может его к этому приучить.Она вспомнила, как вооружившись машинками, самолётиками на радиоуправлении, и даже мягкими игрушками, (маленький Тимофей - сын Кати и Гриши любил спать с ними); - она совершила ?налёт? на их квартиру, - так называла Катерина её редкие, но меткие визиты к ним.-Ирка, перестань тащить в дом эти пылесборники, - возмутилась Катерина, когда, скупив весь детский мир, она ввалилась в их жилище. – Вообще не надо больше ничего приносить: ты Тимку игрушками на всю жизнь вперёд обеспечила.Тут появился ?виновник торжества?.- Это не пылеспорники, - обиженно говорил мальчик, радостно обнимая Ирину.-Спасибо, мой хороший, всё-то тетю Иру обидеть хотят.-Еще раз обидят, говори мне, я им накостыляю!Слегка улыбнувшись при воспоминании о мальчике, который обещал ?накостылять? всем, кто её обидит, она покинула теплое местечко, и, как говорила, на цыпочках, прошагала в душ. Покинув и его, в своём чёрном халате, она направилась в кухню.За годы чёрные вещи стали не просто одеждой, но и частью её образа. Это были уже не какие-то неприглядные кожаные курки, а элегантные платья и блузки, макияж тоже стал другим, как визуально, так и качественно.На кухне она поставила чайник, взяла с полки зажигалку, и, открыв форточку, закурила. Сколько раз она зарекалась не курить на голодный желудок, но увы…Сделав первую затяжку, она снова погрузилась в воспоминания, на сей раз о родителях, детстве, и отрочестве.Мама и папа учились в одном классе, нравились друг другу, у них быстро развивались отношения и вскоре Мария Петровна забеременела. На момент родов ей было всего 16.Константин Сергеевич с ранних лет мечтал стать стоматологом. Продолжив обучение и поступив в институт, скоро он осуществил свою мечту, а Маше пришлось сидеть дома с маленькой Ирой на руках. Вот так и жили…Её отец был необычайно красив. Правильный красивый нос, зеленые глаза какого-то непостижимого болотного оттенка, - он был легендой для всех женщин, которые хотели избавиться от разных зубных дефектов.Он вел прием в хирургической шапочке, натянутой до бровей, и большой марлевой маске. Пациенты могли лицезреть лишь глаза и уши доктора. Несмотря на это, большинство пациенток при одном взгляде на него заливались краской и с радостью прыгали к нему в кресло, позабыв о баснословных расценках на услуги. Они в мгновения ока влюблялись.Как результат – после тринадцати лет брака отец ушёл к другой женщине.Тринадцатилетняя Ира очень любила отца и тяжело переживала его уход, чего не скажешь о матери. Молодая женщина, если и страдала, то недолго и почти сразу после ухода мужа, начала искать для дочери нового папу.-У меня уже есть папа, и другой мне не нужен! – отвечала девочка.Без следа стеснения Мария регулярно приводила в дом ?кандидатов в отцы для дочери?.Однажды, проснувшись утром, девочка обнаружила дверь в ванную закрытой. В комнате горел свет и слышался шум воды.-Кто это? – спросила она у сладко потягивающейся после сна матери.-Твой новый папа, - с улыбкой сказала женщина.-Мама, как ты можешь?-А что твоему отцу можно, а мне нет?Не в силах больше каждый день знакомиться с новыми отцами, девочка приходила домой как можно позже, и то только ночевать. Учёбу со временем пришлось забросить. Она забросила практически всё, кроме пения. Нет, она не ?болела? музыкой. Ире нравилось петь, но это было не более, чем хобби. Несмотря на тяжёлые обстоятельства, девочка продолжала заниматься пением лишь потому, что учительница Серафима Львовна жалела способную девочку - иногда оставляя её у себя, она преподавала не только в сценах школы, но и дома. Ире стало стыдно перед женщиной, и она отказывалась жить у неё, а скоро отказалось и от ночёвок.Слоняясь по улицам, Ира познакомилась с неформальной компанией, рано стала женщиной… но она навсегда закрыла дверь в своё сердце, заглушила душу и стала просто жить, как получиться…Семнадцать лет назад она сказала Серафиме Львовне чистую правду: её никто никогда не любил. Она всю жизнь была одна. Одна по сей день. Да, у неё сложились хорошие отношение с Григорием и его семьёй, но это были только знакомые. Не многие видели ее настоящей.Что-что заставила Ирину выплыть из горьких воспоминаний.?Благо чайник электрический?, - подумала она.Выпев чай, она поднялась наверх, и проглотила таблетки, которые стали её постоянными спутниками.Завтра будет новый день, и работа, работа, ничего кроме работы.