Глава 2. "Подари мне свою смерть!" (1/1)

—?Афифе, позаботься о моем госте как следует! —?велел Йоргос, едва не столкнувшись в дверях родного дома с пожилой служанкой, вышедшей встречать своего господина. Эту женщину много лет назад ещё его отец забрал из толпы пленных в качестве кормилицы для младшего своего сына и няньки для старшего. Тогда Афифе была проворной молодой хатун, крепкой и здоровой, привыкшей к тяжелой работе, вовсе не красавицей, можно даже сказать дурнушкой, что и спасло ее от участи стать развлечением на одну ночь для оголодавших по теплу женского тела вояк. Сейчас она постарела, плечи ее ссутулились, а на круглом румяном лице прорезались глубокие полосы морщин, но даже в свои шестьдесят с лишним лет Афифе не потеряла прыти, ловко и споро она справлялась с домашними делами, заботясь о своих господах. С недавних пор правда, со смертью младшего из братьев, забот у нее поубавилось, но вот теперь хозяин задумал что-то странное и принес в дом нового жильца, как когда-то в детстве приносил с братом с улицы раненых птиц, бездомных котят и щенков.—?Ну, чего стоишь?! —?прикрикнул Йоргос раздраженно. —?Приготовь таз с водой, чистую ткань, мазь и снадобья, принеси все это в комнату Алексиуса. Мой гость ранен, ему нужна помощь! Ну же пошевеливайся!Кивнув, женщина поспешила выполнять приказ. Уж кто кто, а она отлично знала, что нрав у хозяина жестокий, и злить его лишний раз никак не стоит. Когда Афифе на подносе принесла наконец в комнату все необходимое, то застала Йоргоса сидящим на полу около камина и нагревающим на огне лезвие ножа. Потом она повернулась наконец в сторону кровати и, громко охнув, чуть не выронила поднос из рук.—?Боже всевышний,?— пробормотала служанка едва слышно,?— да на нем места живого нет! Смотреть страшно!—?Не причитай, а займись лучше делом! —?одернул ее рыцарь строго. —?Я прижгу ему сейчас раны, а ты подготовь повязки с целебной мазью и бинты.Старуха повиновалась и, оторвав от простыни несколько небольших лоскутков ткани, принялась быстро наносить на них жирную мазь из прополиса и оливкового масла. Закончив с этим, она подошла к постели больного и стала пристально рассматривать его, чтобы точно понять, насколько серьезны его раны, и есть ли вообще у него шансы выжить.?Аллах великий, да он ребенок совсем! Бедное дитя, кто же так жестоко обошёлся с тобой?! —?подумала она сокрушенно. —?Неужели… —?служанка застыла в недоумении, глядя на стягивающие руки юноши путы,?— неужели хозяин сделал это? Но зачем тогда теперь он собирается лечить его? Не понимаю!?—?Развяжи! —?велел Йоргос коротко. —?Они сейчас ни к чему!Женщина послушно взялась распутывать сложный туго затянутый узел, а закончив с этим, попыталась как можно осторожнее снять с тела раненого то, что когда-то было его рубашкой. И вдруг, в какой-то момент из-под задравшегося рукава выглянул на свет рисунок в виде орла, заставив Афифе пораженно охнуть. Этот рисунок был знаком ей до боли, точно такой же красовался на руке хозяина.—?Быстрее нужно работать! Не видишь что-ли, что мой гость истекает кровью?! —?прорычал альфа раздраженно, заметив ее замешательство, и, приблизившись, попросту разорвал рубашку от горловины до самого низа и откинул ее полы в сторону, открывая доступ к ранам. —?Мда…плохи твои дела, Сенджер! —?пробормотал мужчина с нервной усмешкой. —?Афифе, подай мне мой кинжал! Приступим!*****Несмотря на то, что ран, как серьезных, так и всяческих мелких порезов, было много, управился Йоргос быстро. Хотя бы потому, что не церемонился с пленником особо и делал все необходимое просто и грубо, без страха причинить лишние страдания. Когда с прижиганием ран было закончено, альфа избавил больного сначала от остатков рубашки, вслед за этим стянул с ног сапоги, а после взялся было за шнуровку штанов, но его остановили.—?Раны вы прижгли, господин,?— обратилась к нему служанка хоть и почтительно, но строго,?— дальше я справлюсь сама!—?Да конечно! —?согласился Йоргос, кинув в сторону собеседницы полный раздражения надменный взгляд. —?Я что-то увлекся. Хорошо, что ты меня остановила. Ещё бы я за раненым не ухаживал! Делать мне больше нечего! Ладно, я пойду отдыхать, а ты приведи его хоть немного в порядок: вымой, перевяжи раны, переодень. Возьми что-нибудь из вещей брата, завтра я куплю ему новую одежду!*****Не будь Сенджер ранен, Йоргос бы указал служанке на ее место и не отказал бы себе в удовольствии лично раздеть своего строптивого пленника, а возможно и не только раздеть, ведь с государственными делами у него совсем не осталось времени на личную жизнь. В народе говорят конечно, что дареному коню зубы не смотрят, но всё-таки альфа вполне непрочь был бы взглянуть поближе, что же за ?подарок? достался ему в итоге от судьбы в награду за почти сорок лет ожидания. Однако омега был ранен, а следовательно непригоден для близости, а ещё Сенджер был Сенджером?— врагом, который и впрямь скорее бы умер, чем позволил ему, Йоргосу, прикоснуться к себе.*****Погрузившись в свои мрачные тяжелые размышления, альфа и не заметил того, как наступила ночь. За окнами лил стеной дождь, сама погода располагала к тому, чтобы заснуть глубоким спокойным сном, но Йоргосу не спалось. Его опять душила тревога, и даже злорадные мысли о том, как Мелик Топар со своими воинами ищут Сенджера и священные реликвии, с каждым моментом все больше отчаиваясь их отыскать, а то и другое находится сейчас в его руках, не радовали его и не заглушали беспокойство.Строго в полночь, когда загорланили друг за другом петухи в соседних дворах, и, вторя им, завыли разбуженные собаки, Йоргос не выдержал и, одевшись, покинул свою спальню. С неприятным протяжным скрипом отворилась дверь в чужую комнату. Это было бессмысленно теперь уже, но мужчина все равно по возможности бесшумно подкрался к кровати раненого и замер, разглядывая лицо омеги, освещённое сейчас лишь дрожащими светом масляного светильника. С сомнением альфа протянул руку и коснулся лица юноши сначала едва ощутимо, кончиками пальцев проходясь по пухлым чувственным губам, а после, нахмурившись тревожно, прижал ладонь к чужому лбу. Он не ошибся. Лоб был раскаленным и влажным от испарины.—?Афифе! —?крикнул альфа громко, будя спящую в кресле около камина служанку. —?Почему ты не следишь за моим гостем?! Я ведь велел тебе ухаживать за ним! У него жар!—?Простите, господин! Простите! —?запричитала старуха, подслеповато щуря почти ничего не видящие со сна глаза. —?Когда я присела отдохнуть, все было в порядке! Я…—?Хватит оправдываться! Лучше помоги ему! Принеси холодной воды и ткань! Живее же!?Мы даже не пара ещё, а от тебя уже столько проблем! —?обратился мысленно альфа к своему пленнику. —?И это ты без сознания, лежишь неподвижно, не пытаясь убить меня, и не осыпая ядовитыми словами! А что же будет, когда ты очнешься?!?*****Ночь выдалась бессонной. Сенджера мучила горячка, он метался на кровати, дрожал в лихорадке и задыхался, заходясь в удушающем кашле. Порой в бреду он бормотал что-то бессвязно. Первое время Йоргос прислушивался ещё, надеясь, что пленник проговориться и выдаст какие-нибудь важные сведения, но тот просто звал жалобно то мать, то отца, то брата, то, по видимому, кого-то из друзей. Единожды упомянул Сенджер и какого-то ?любимого?, а едва альфа всполошился и попытался узнать, кто же это посмел посягнуть на его соулмейта, как назло, омега словно почуял что-то неладное и замолчал, как воды в рот набрал.Ситуация, в которой он оказался, Йоргоса откровенно злила. С одной стороны ему хотелось, наплевав на все, уйти спать, сделав вид, что судьба Сенджера ему абсолютно безразлична, а с другой проклятые инстинкты заставляли его сидеть безотходно у постели своего омеги, раз в несколько минут смачивая в холодной воде компрессы на лоб, запястья и грудь, и изредка, когда юноша открывал блестящие лихорадочно пустые черные глаза, поить его охлажденным отваром мяты, осторожно поддерживая под голову.Лишь к рассвету мальчишке полегчало. Дыхание его выровнялось, стало глубоким и спокойным, жар спал наконец, и судороги перестали сотрясать худое измученное тело.—?Хорошо! —?Йоргос удовлетворенно кивнул, когда, приложив в очередной раз ладонь к чужому лбу, убедился в том, что горячка отступила. —?Ты?— моя собственность, Сенджер! —?заявил альфа, пальцами едва касаясь рисунка на запястье омеги. —?Пока я не захочу твоей смерти, я тебе умереть не позволю, ни от ран, ни от болезни, ни от чьей-нибудь руки, кроме как от моей!—?Слишком много ты о себе возомнил! Не тебе, а всевышнему решать, кому и когда умерать, а кому жить! —?получил Йоргос ответ в тот самый момент, когда никак его не ждал.—?Очнулся… —?протянул рыцарь недовольно. —?Не хочешь, чтобы я вернул кляп, молчи и не раздражай меня!—?Жаль я не могу тебе рот заткнуть, потому что ты раздражаешь меня каждым своим словом! —?огрызнулся Сенджер немного вяло, едва заметно морщась от тисками сдавившей все тело острой боли и злясь из-за ватной слабости в конечностях, делающей его сейчас совершенно беспомощным. —?Ты?— жалкое ничтожество, трус и подлец!!! Меня тошнит от отвращения к тебе! Так и хочется плюнуть в твое мерзкое лицо, да ты слишком далеко, а поднимать голову и тратить на это ради тебя силы мне жаль!—?Значит слушай сюда,?— сорвался Йоргос и, схватив пленника за шиворот, притянул его ближе к себе, остальную часть фразы выкрикивая ему прямо в лицо,?— в твоих интересах сейчас прикусить свой болтливый язычок, пока ты его не лишился, а вместе с ним не лишился и головы! Ты?— моя омега, мой соулмейт, моя собственность!!! Этого ты никак не изменишь уже! Своим упрямством ты делаешь хуже только себе! Я бы уже убил тебя, потому что я тебя ненавижу, да так сильно, что разорвал бы на куски,?— альфа больно сжал в кулаке чужие волосы,?— но я всё-таки не верю, что судьба могла настолько ошибиться. Я решил дать себе, нам время. Ровно месяц я, так уж и быть, подожду. Однако,?— усмехнулся он угрожающе,?— если месяц пройдет, а я так и не смогу хоть сколько-нибудь полюбить тебя, я тебя зарежу, или задушу, может быть утоплю… То, насколько твоя смерть станет мучительной, будет зависеть от тебя, от того, как сильно ты меня разозлишь! Так что да,?— закончил альфа, довольно ухмыляясь,?— тебе стоит быть более покладистым и вести себя так, как и подобает омеге, если тебе дорога твоя жизнь!Ответом мужчине послужило молчание. И только он обрадовался было тому, что ему, кажется, удалось запугать строптивого пленника, как ему прилетел удар лбом в нос. Тот вроде бы не сломался, но кровь из него хлынула ручьем.—?Ты меня не запугаешь! Я не боюсь ни боли ни смерти! —?Сенджер осклабился в злорадной ухмылке, довольный результатом своей выходки. —?И вообще, может ты не знаешь этого, но избивая, запугивая, насилуя и унижая, ничьей любви добиться не получится! Впрочем, моей любви тебе в любом случае не видать, хоть бы ты задаривал меня золотом и шелками и был мил и услужлив со мной, как рыночный торгаш, пытающийся всучить покупателю побольше своего товара и по большей цене!Звук хлесткой пощёчины разорвал ненадолго повисшую в комнате тишину.—?Только потому, что я решил подождать месяц, я не убью тебя сейчас, и не стану избивать, потому что ты ранен,?— заявил альфа подрагивающим от ярости голосом,?— но это не значит, что ты останешься без наказания! Придет время, и ты за все поплатишься! Поверь мне, однажды я подчиню тебя!—?Сам себе поверь для начала! И гляди не расплачься от обиды! —?фыркнул юноша презрительно, ребром ладони вытирая кровь из разбитой губы. —?И нет, никогда я тебе не подчинюсь, так и знай! Так что можешь убить меня прямо сейчас и не тратить свое время впустую!—?Вот как значит… —?Йоргос кивнул задумчиво, что-то там для себя решая, а потом вдруг, надавив одной рукой на грудь, прижал пленника к постели, другой рукой в это время накрывая подушкой его лицо. —?Не хочешь по-хорошему, значит будет по-плохому! Что, больно тебе?! Дышать нечем?! —?продолжил он, издевательски усмехаясь. —?А был бы ты покладистым, не вертелся бы сейчас как уж на раскаленной сковороде!Наконец добыча в когтях у хищника перестала трепыхаться. Омега затих и неподвижно замер, раскинувшись безвольно на постели. Едва это произошло, Йоргос убрал подушку в сторону и, морщась от досады, посмотрел на бледное и безучастное лицо юноши. Нет, он вовсе не собирался его убивать, по крайней мере не сейчас, да и не убил вообщем-то, только придушил слегка. Злился альфа сейчас лишь потому, что каждая такая их ссора, заканчивающаяся рукоприкладством, снижала шансы на то, что между ними сложатся в итоге хоть маломальски теплые отношения, не говоря уже о любви.—?Вот зачем ты меня злишь?! —?спросил Йоргос устало, подкладывая больному злополучную подушку обратно под голову и зачем-то почти бережно поправляя его растрепавшиеся волосы. —?Все равно ведь в итоге будешь моим! Так к чему самому себе причинять лишние страдания?!Йоргос помолчал с минуту, а после, решившись, сжал мягко чужую руку, с интересом глядя на то, как удивительно изящная, как у девицы, ладонь омеги трогательно беззащитно устроилась на его широкой крепкой ладони. И вдруг, Сенджер что-то недовольно протестующе простонал в беспамятстве и отдернул руку в сторону, словно от огня.?Даже будучи в беспамятстве, ты сопротивляешься!??— подумал мужчина раздраженно и вскочил на ноги.—?Ты будешь моим, Сенджер! Будешь, даже против твоей воли! Ты не сможешь сопротивляться вечно! Из этой комнаты ты выйдешь либо моим супругом, либо покойником! —?бросил он на прощание и, захлопнув с грохотом дверь, запер ее на ключ.—?Я бы предпочел покойником! —?хмуро пробормотал ему вслед Сенджер, который вовсе и не терял сознание, и все это время просто притворялся. —?Не дождешься ты от меня покорности! —?с трудом, морщась от боли, юноша приподнялся на постели и обессиленно привалился виском к холодной стене, чтобы хоть немного унять гул в голове. —?Хотя, и смерти моей ты не дождешься тоже! —?слабая улыбка тронула бледные обескровленные губы. —?Я первым тебя убью и сбегу отсюда, вот увидишь!*****Проснулся Сенджер от ощущения того, как чьи-то руки, поддерживая под спину, пытались уложить его обратно на кровать. Видимо он так и заснул сидя, отчего спина теперь затекла и болела. Хотя болело у него все тело, если уж быть точными.—?Не трогай! —?голова раскалывалась, а перед глазами все плыло, но воспоминания о событиях этой ночи в памяти омеги были даже слишком яркими, поэтому, ещё не разобравшись, кто сейчас перед ним, юноша уже напрягся и, отпрянув резко в сторону, забился в самый угол кровати, вжимаясь спиной в стену.—?Ну ну, тише! —?послышался хрипловатый старческий голос. —?Чего всполошился то? Чего волчонком смотришь? Не бойся, чай не съем я тебя!Наконец зрение восстановилось немного, и Сенджер сумел разглядеть стоящую около постели полноватую пожилую женщину в простой одежде и с покрытой платком головой. Судя по повязанному поверх платья переднику, она была прислугой в доме его пленителя, поэтому омега решил было настроиться враждебно в ее сторону, но взгляд старухи был слишком уж добрым, и в глубине ее подслеповатых светлых глаз можно было прочесть искренние сочувствие и понимание.—?Где я?! —?спросил Сенджер, оглядываясь тревожно по сторонам. Утром ему было не до того, а сейчас он разглядывал с любопытством и тревогой большую, довольно богато обставленную комнату, где все ему было чуждо и оттого неприятно, все, даже такие непривычные после уютных шатров родного стойбища и мельком видимой роскоши султанского дворца стены из грубого камня, украшенные рогами животных и гобеленами с изображением каких-то сражений.Массивная кровать из дубовых досок, по основанию, спинке и ножкам украшенная искусной резьбой, на которой он лежал сейчас, изголовьем упиралась в правый дальний угол комнаты и с нее открывался вид на стоящие у противоположной стены сундуки, скорее всего для одежды, книжный шкаф рядом с ними, письменный стол посреди комнаты, большой глиняный камин в самом ее центре, пристроившееся около него кресло и конечно же на дверь, манящую приоткрытой щелью, свидетельствующей о том, что сейчас она не заперта.?Это бессмысленно! —?одернул юноша сам себя. —?В таком состоянии я все равно не смогу сбежать! Я даже встать то не могу!?—?Так где я? —?повторил Сенджер свой вопрос.—?Ты сейчас в крепости, в доме господина Йоргоса. —?ответила старуха, немного опасливо приближаясь к постели.?Что ещё за Йоргос?! Михаэль похитил меня и привез в чужой дом?! Зачем?! Может это дом его отца, или самого его зовут не Михаэль?!?—?Йоргос? —?Сенджер напряженно нахмурился. —?Кто это?!—?Человек, который привез тебя вчера сюда раненым и связанным. —?ответила женщина торопливо и, оглядевшись тревожно по сторонам, спросила почти шепотом:?— Господин так ухаживал за тобой этой ночью, так беспокоился, он что же спас тебя из плена? На тебя напали разбойники? Это они тебя изранили и избили?—?Если бы! —?усмехнулся юноша раздраженно. —?Это он меня изранил и взял в плен, а его шакалы меня избили!—?Как же так?! —?старуха всплеснула в недоумении руками. — Ты ведь его соулмейт! Разве можно…? Ах, что за времена пошли!—?Это война! —?отозвался Сенджер хмуро. —?Здесь нет места чести и правилам приличий! А то, что я омега и его соулмейт вовсе ничего не значит! Это не мешает ему ненавидеть меня, а мне его! Но не надо делать из меня жертву! Пусть я и омега, но я воин, и воин из числа лучших, у сельджуков даже женщины владеют оружием, так что не нужно думать, что я так просто позволил себя изувечить и похитить! Твой господин побоялся биться со мной один на один, загнал меня в ловушку и одолел лишь с помощью своих людей! Он подлый трус, как и все ваши воины!—?Не мои, милый. —?поправила старуха тихо. —?Я сама с тюркских земель, такая же пленница, как и ты! Я понимаю твою злость!—?Так ты тоже мусульманка, и тоже в плену здесь? —?переспросил юноша все ещё недоверчиво.—?Да. —?кивнула женщина печально. —?Меня зовут Афифе хатун. Я здесь уже больше тридцати лет.—?Столько лет! Почему ты не сбежала до сих пор?! —?воскликнул Сенджер пораженно. —?Неужели тебе не хотелось вернуться в родные земли, в свой дом, к своей семье?!В комнате повисла ненадолго гнетущая тишина. По морщинистой щеке старухи медленно скатилась слеза.—?Византийцы сожгли мой дом, убили моих мужа и дочь. —?заговорила она наконец. —?Мне некуда и не к кому было возвращаться. К тому же отсюда невозможно сбежать!Возражать Сенджер не стал. Все равно он был твердо уверен, что при желании сбежать можно откуда угодно.—?Но неужели тебе не хотелось никогда отомстить?! —?спросил он шепотом. —?Например подсыпать яд в господскую еду?—?Что ты, как можно?! —?запричитала Афифе испуганно. —?Я ведь нянькой при господине была, а при брате его молочной матерью. Они может и враги, но всё-таки привязалась я к ним, сама ведь, этими руками их вынянчила.—?Лучше бы ты их этими руками задушила ещё в колыбели! Учитывая то, сколько зла они натворили, это бы даже не было грехом! —?буркнул Сенджер хмуро. —?Впрочем,?— протянул он задумчиво,?— одного из них я уже убил, и второго обязательно убью тоже!—?Так это ты убил Алексиуса?!—?Да! —?юноша кивнул. —?И не жалею об этом! Он был таким же ничтожеством, как и его брат, тоже напал на меня со своими людьми, словно свора гиен на льва! Я убил всех его людей, а потом и его самого! Тебе жаль его?!Старуха тяжело вздохнула.—?Он был плохим человеком, но всё-таки да, мне его немного жаль.—?Лучше бы ты пожалела себя и своих убитых мужа и дочь! —?отозвался Сенджер резко. —?А к врагам нельзя проявлять жалость! К слову о врагах… —?нахмурился юноша напряженно,?— где сейчас Йоргос? Он дома?—?Господин рано утром уехал куда-то. Куда не сказал, но был в доспехах, когда вернётся, не ответил тоже. —?Афифе отошла к столу и принялась греметь чем-то, тихо бормоча под нос, кажется, молитву.—?Надеюсь его убьют сегодня в бою, и я больше не увижу его мерзкого лица! —?протянул Сенджер хмуро и, продвинувшись к краю постели, хотел встать.—?Лежи! —?крикнула женщина взволнованно. —?Тебе вставать нельзя! Раны откроются, опять кровотечение начнется! Хозяин с меня тогда три шкуры спустит, он велел беречь тебя, как зеницу ока!—?Какая забота… —?юноша раздраженно скривил губы, но вставать всё-таки не стал.—?Нужно сделать тебе перевязку. Старые бинты все в крови. —?Афифе вернулась обратно к кровати и, поставив на нее поднос с чистыми бинтами и компрессами, присела на ее край.—?Я сам могу позаботиться о себе. —?заявил Сенджер немного неуверенно, но его тут же бесцеремонно перебили.—?Не положено! —?возразила Афифе упрямо. —?Хозяин велел, как о господине о тебе заботиться, холить и лелеять!—?Этого только не хватало! —?фыркнул омега недовольно и, морщась от боли, самостоятельно стянул с себя рубашку. —?Я не ребенок и не изнеженная девица! У меня есть руки, привыкшие к работе, и голова на плечах, я не нуждаюсь в няньке! И от господина твоего мне ничего не нужно! Ни его милость, ни его забота! Единственное, что приятного он может сделать для меня, это скоропостижно скончаться!—?Вот значит как! —?послышался вдруг насмешливый чуть хриплый голос.Сенджер вздрогнул и поднял взгляд. Йоргос стоял в дверях…