8. (POV Hannah) (1/1)

Утро было вполне обычным, не учитывая, конечно, того, что я легла в два часа ночи. Меня так затянула одна из недавно скачанных игр, что... Да, я могла сидеть за ней часами, добивая миссии одну за другой. Задавали пока мало, и у меня было много свободного времени.Помимо этого, некая необычность утра заключалась в том, что я взяла с собой гитару - которую, к сожалению, пришлось оставить в рекреации перед кабинетом информатики. Я не понимала, зачем это было необходимо, но факт, что такая необходимость меня расстроила, был очевиден. На других уроках разрешали поставить гитару хотя бы в конце класса, и я могла быть уверена, что ее никто не возьмет. А теперь... Ладно, спокойнее, нужно надеяться на лучший исход. В конце концов, я смогу удостовериться в ее сохранности на перемене.Бросаю сумку на пол, приземляю задницу на стул и почти ложусь на парту, утыкаясь лицом в ладони. Три урока информатики подряд – это Ад, хренов Ад в коробке! Остается надеяться, что учитель не слишком требовательный, и мне, может, удастся подремать самую малость... Нужно ложиться раньше, ей–Богу. Мне уже кажется, что...В кабинет пожаловал мужчина. Тощий и какой–то вытянутый, словно ленточный червь. Знаю, глупое сравнение, но в точности описывающее герра Шнайдера. Больше всего меня напрягало то, что у него словно не было лица. Черты мелкие, незапоминающиеся, а внутри столько, простите, дерьма... Только Авгиевы конюшни с ним сравнятся.Когда Шнайдер только открыл рот, я поняла, что "попала". Ни о каком отдыхе не могло быть и речи, что уж там говорить о хорошем настроении, которое вмиг как–то стушевалось и ретировалось, хлопнув дверью и даже не помахав на прощание. После первых нескольких минут его жалоб на то, что в этой школе учатся сплошные дегенераты, я ощутила себя так, словно побывала на уроке музыки в моей прошлой школе. Что ж, мне не привыкать. Но когда прозвучала фамилия Вайссвебер... Я невольно выпрямилась, так, словно кто–то полосанул меня чем–то острым по спине. То, что было произнесено далее, меня просто повергло в шок.Похоже, он забыл, где находится. Позволять себе доводить учеников чуть ли не до истерики... Кто он вообще такой, чтобы кого–то судить?Алексис не выдержала и, высказав все, что думает об этом ублюдке, выбежала за дверь. Я чуть не рванулась за ней, хотя понимала, чем это может обернуться. Без сомнения, этот человек стал бы действовать через родителей. И мать наверняка приняла бы его сторону... Я окинула взглядом класс. Никто не шелохнулся, и внутри меня буквально засвербило. – О, свежее мясо прибыло. Или уже не свежее? – раздался голос Герра где–то в метре от меня. – Вот только не пойму: это такой красивый мальчик или такая уродливая девочка?Я подняла с пола сумку. – Собираемся куда–то? – продолжал он, делая шаг навстречу. – Я не заканчивал урок. – Странно, что Вы не отправились ее добивать. – отзываюсь глухо, наматывая ремень сумки на запястье. По классу пробежал ропот. – Или Вас слишком задела правда?Шнайдер засмеялся. Меня этот смех взбесил еще больше. – У нашей оторвы появился защитник, как я посмотрю. – Если не я, то никто.Многие отвернулись или опустили головы. А я, не слушая то, что начал изрыгать далее преподаватель информатики... Нет, ленточный червь, поднялась со стула и направилась к двери, хлопая ею неожиданно громко даже для себя. Я взглядом отыскала чехол со своей гитарой, которую кто–то перетащил за приоткрытую створку двери, за что ему спасибо, и решила отыскать Алексис. Первое, что пришло мне в голову – посмотреть в женском туалете. Просто... Было время, в начальных классах я запиралась там сама. Мальчишки задирали порой, или плохую оценку получала – а для меня это раньше было целой трагедией, – можно запереться в кабинке, чтобы никто, ни одна живая душа не видела твоих слез. Но... Она, видимо, была в другом месте. Я решила пораскинуть мозгами. Нужно было тихое, уединенное место... Уборные отпадают, я уже побывала на всех этажах. На улицу она тоже вряд ли убежала. Остается только... Библиотека? Что ж, терять нечего, схожу и туда.Я поднялась по лестнице и легко дернула на себя дверь. Та открылась, даже не скрипнув. Так, хорошо, продолжаем идти между стеллажей. Неужели снова ошибка? Нет, я слышу... Обнаруживаю ее на подоконнике. Плечи трясутся, волосы упали на лицо, почти скрыв его. Ставлю чехол у стены, рядом опускаю сумку. Неловко кладу ладони на ее плечи, даже не зная, что сказать. А сама почему–то боюсь, что пришла невовремя...