Гусеница (1/1)
Совсем не обязательно быть мудрецом, чтобы понять, что я был в полном дерьме. Я был на дне. Недельная щетина и мешки под глазами, утро, наступающее в четыре часа дня, и ночные прогулки до ларька за очередной бутылкой. Я встрял, и некому было подать мне руку помощи, хотя бы с купюрой, вложенной в ладонь. Родители умерли, друзья кончились, а с работы выперли - черт, все как в гребанных нуарных романчиках о полицейском в отставке. Со мной постоянно было лишь чувство голода и похмелье. Теперь я живу на пособие, а соседи сторонятся меня, отворачиваясь каждый раз, как я прохожу мимо них. Не все потеряно, скажете вы, наверняка у тебя есть девушка. О чем вы? Кому понравится тридцатилетний алкоголик с опухшим лицом и щетиной дворника? Благо, что живу в центре Йорка, это еще напоминает о былой жизни.
И так - каждый чертов вечер и каждая ночь - бутылка, кусок пиццы и ночной сеанс по ящику, который периодически шипел, заставляя додумывать диалоги персонажей.
И все бы ничего, если бы однажды я не спросил себя - "Какого хрена?" Что, черт побери, я делаю?
- Ты прожигаешь свою жизнь как эту сигарету, - отвечал мне какой-то уродец из зеркала.И знаете, что я сделал? Я врезал этому ублюдку. Врезал со всей дури, что у меня еще осталась. Идиот. У меня даже бинтов не было, не то что антисептика. Старое зеркало на заржавевшей аптечке,висевшей над умывальником. Раньше ямечтал дотянуться до него, чтобы стащить кусок ваты или что поинтереснее, за что меня всегда гоняла мама. Ржавая дверца была вмята внутрь от удара, а окровавленные куски зеркала, с которых на меня безумными глазами смотрели тысячи "я", валялись в раковине.
Телефон отключили за неуплату полгода назад, пришлось бежать до автомата на углу, чтобы кинуть четвертак и узнать в справочной адрес ближайшего госпиталя.
Где мои былые годы? Дыхание сбилось после первой сотни метров неуклюжего спринта. Бывший чемпион колледжа по бегуне поверил бы, что через десяток лет он будет с трудом одолевать сотню, даже не надеясь о нормативе. Прохожие с испугом отскакивали от меня, глядя на кровавую тряпку, намотанную на кулак. Гусеница, так долго томившаяся в плену у дури и алкоголя, подумала о том, что ей нужно подготовитьсяк трансформации в нечто более совершенное и чистое, что еще есть возможность. Я бежал.