без тебя (1/1)

— почему ты снова не говоришь со мной? я не понимаю, марк, что я сделал не так. почему наши отношения катятся в пропасть, пока тебе явно интереснее с другими? арсу удается выцепить марка всего на пару минут после концерта наедине, ведь там, за стенами гримерки куча людей — друзей и знакомых, команды, которая празднует очередной столичный концерт. только вот у арсения вперемешку с гордостью за любимого человека — обречённая грусть в груди, он ведь видит, что теряет марка, а их отношения с каждым днем рушатся, и как бы он не старался их удержать — одному это сделать не в силу. а ведь обиднее всего, что марк вел себя так, будто все как обычно. вот только ?обычно? они ночевали вместе, спали в обнимку, позволяли друг другу милые обращения наедине, проводили много времени вместе, так восстанавливаясь и подпитывая друг друга энергией для дальнейшей работы — приятно знать, что дома тебя ждут и любят, и когда ты придешь, о тебе позаботятся. это неуловимое спокойствие разрушилось с первыми же исчезновениями марка на студии. работа, да — но только он и на сообщения отвечать перестал, а приходя домой, вовсе не делился тем, что происходит с ним, как-то отстраненно отвечал на вопросы и кое-как поддерживал разговор, в основном глядя в экран, явно переписываясь с кем-то. потом резко последовало внезапное заявление, после того, как арс в очередной раз позвал его, пытаясь привлечь внимание:— меня зовут ?марк?, не ?марик? и не ?солнышко?. ?марк?. поэтому будь добр обращаться так. чего ты хотел? арс в ответ на выпад только слабо брови от удивления приподнимает, но не решается это комментировать. возможно у марка просто проблемы с альбомом, или день неудачный. поэтому только задает снова вопрос, который игнорировался, но марк отвечает односложно и диалог вновь прекращается. маркул сидит совсем рядом на диване, вот только арс резко ловит себя на мысли, что между ними будто растет пропасть, а чувство собственной беспомощности начинает грызть изнутри. но чем дальше в лес, тем страшнее сказки, и следующее замечание было для чересчур тактильного арса пожалуй самым болезненным. он в такси как всегда хотел взять марка за руку — собственные ладони замерзли на улице, но только маркул руку свою отодвигает, не давая пальцы сплести. и только дома поясняет:— не надо так липнуть ко мне постоянно, мне это не нравится. арс быстро схватывает все — хочется сделать так, чтобы марку было комфортно в первую очередь, и потому в эту же ночь арс не тянется обнять его, чтобы так уснуть, просто ложится подальше, кутаясь в одеяло. главное что марку так хорошо. а потом на одной из общих вечеринок арсений увидел как они общаются с.. назаром. они впервые увиделись лично — арс только слышал что они пишут с марком альбом. однако арса не столько интересует сам назар, сколько его общение с марком. и нет, тут даже не ревность.просто арс видит, как назар стоит притянув марка к себе, рука лежит на плечах, переодически зарываясь пальцами в блонд, что вообще-то позволялось только арсу. раньше.?не липни так ко мне?.— марик просто стесняется камер, поэтому фильма о том, как пишется альбом не будет, даже не надейтесь. ?меня зовут марк, не ?марик?, будь добр обращаться так?.арс хмурится, смотря на эту картину, но не решается задать вопросы, что явно крутились в голове. уезжает домой он в тот вечер один — голова начала болеть от шума и алкоголя. он несколько раз зовет марка прежде, чтобы уехать вместе, вот только получает в ответ только дежурные: ?я сейчас? между разговорами с назаром. маркул так и оставался сидеть рядом с вотяковым, разговаривая о чем-то, арс же просто вызывает такси. просто снова ложится спать один. обидно и больно. тут уже только слепой не заметит, что происходит между ними — марк, кажется, совсем потерял интерес, или же никогда и не имел его. только поговорить об этом страшно, страшно услышать правду. но арсений не глупый, осознает, что рано или поздно им придется поговорить, и возможно будет не так больно, если арс проявит в этом деле инициативу.после концерта в петербурге арс решатся. марк выглядит недовольным — он только что отвел полуторачасовую программу перед огромной аудиторией, и явно чувствовал усталость. а последнее, что хотел после этого — выяснять отношения, и на волне эмоций совсем не контролирует, что говорит, и выдает слишком честное:— я больше тебя не люблю. голос холодный, и взгляд резко впивается в арса напротив. марку все равно, если честно, больно ему или нет — чувств нет. когда-то были наверное, но только приходилось осознавать, что назар стал ему ближе — увлечение одним и тем же, пока еще незнакомый, но интригующий темный взгляд в противовес изученным до миллиметра светлым глазам арса, в некоторой степени пошлость для остроты, когда арсений проявлял ?семейную? заботу — а марку все равно, кто готовит ужин, все равно с кем вечером просто валяться в гостиной под тупую комедию. это слишком скучно, слишком однотипно.с назаром же каждое действие было чем-то новым, чем-то необычным. поцелуи на студии кстати тоже были особенными — будто бы кто-то мог их увидеть, а ведь у марка арс дома, арс пишет и звонит уже не первый раз, но только назар на коленях слишком хорошо в пояснице прогибается, чтобы ответить на звонок. дальше этого они с облой не заходили — видимо все же внутренний голос не позволял марку при арсе изменять, но только.. это словно просто заложенное на подкорку чувство, не искренняя вина перед человеком, нет. марку надоело и он не любит. не любит ведь больше. и все равно ему, как надломленно после этого колкого ?я больше не люблю тебя? арс смотрит. но стоит отдать должное — не закатывает истерику, не кричит, не бьет, только кивает заторможенно и глаза опускает, усмехаясь с болью. молча выходит из гримерки. они сейчас разойдутся. нет, уже: марк — к ребятам с улыбкой, и открывая алкоголь, арс — на квартиру марка, не домой, собирать вещи и уезжать на студию. оставаться даже на ночь — слишком глупая идея, которая тут же прячется далеко-далеко. слез по дороге домой нет. есть отрицание, есть обида, есть.. слишком родной голос, повторяющий на репите фразу, что навсегла наверное осядет в голове.я тебя больше не люблю.я тебя.больше.не люблю.выдох рваный. марк теперь просто силуэт и в чужих руках, а их ?дивный мир? оказался лишь гиперболой — не первый раз, да, и люди расстаются — обычное явление, пусть будет так. но почему же тогда так, сука, колит в груди. он больше не позвонит, он больше не спросит, когда арс будет дома, не обнимет, да черт возьми — даже не посмотрит так как раньше. и эти мысли параноидальные запирали в золотую клетку, вот только арс в ней был один. один, с выученными наизусть цифрами, которые порой по ночам так хотелось набрать, сказать глупое: ?прости?. сказать.. ?дай нам шанс?, но марку это, он уверен, не надо. и пора бы забывать уже о нем как о страшном сне, они не первые поддались собственным демонам, но почему-то воспоминания о сонной улыбке по утрам, что арс не видел уже давно, грели лучше любого пледа. засыпать одному тревожно, но за последний месяц такой странной совместной жизни, что трещала по швам он привык. просто сам себя руками обнимает, сворачиваясь в клубок, закрывает глаза. чувство, будто он тонет. тонет в собственной рефлексии и ностальгии, пока за окном суета ночного города, а в голове идентичный шум, прерывающийся на звенящую тишину. ?я надеюсь что ты счастлив?.?но черт возьми, как же тесно в этом мире без тебя?.***дверь в квартиру тихо закрывается. не слишком поздно, но марк уставший — достаточно много нервов уходило на альбом, а дом словно крепость, где можно было побыть слабым. ключи падают на полку слева, он быстро стягивает кроссы. все на автомате, как и..— арс, я дома, дикий день на сту.. а, блять. марк тормозит в пустом и темном коридоре прихожей. хочется дать себе же по лицу. они расстались уже с месяц как. просто потому что марка интрижка с назаром взбодрила и вывела из апатии и рутины. а потом бросила с небес на землю реальности — он назару вовсе ненужен был. назар не собирался встречать его со студии, не собирался вместе готовить и думать о ремонте. переспать пару раз на студии за работой — потолок, ему что-то серьезнее совсем не сдалось. и ведь они правда без обязательств друг другу, однако марк почему-то так просто все это время отталкивал человека, что действительно с искренним восхищением и чувствами смотрел на него. но..марк честно пытался вспомнить их последний совместный вечер, когда бы арс смеясь лежал на его коленях, позволяя неспешно копошиться руками в собственных волосах, иногда прерываясь на ленивые и легкие поцелуи, пока на фоне чей-то новый альбом. и марк не смог вспомнить. помнит, как сказал эту глупость про обращения, после чего вообще-то теплое и приятное ?солнце? от арса навсегда исчезло из разговоров. и про касания он тоже вспомнил. вспомнил как сначала они с арсом засыпали только обнимаясь или лежа друг у друга на груди, а потом следом шло только одно — как марк безучастно падает в их постель, глядя в экран на диалог с назаром, пока арс ежась и ворочаясь пытался заснуть на противоположной стороне кровати. как же чертовски они оба ошиблись. как он сам мог допустить это, как повелся на глупые заигрывания.хочется написать ему. хочется приехать к нему, где бы он ни был и попросить прощения, или хотя бы разговора, ведь марк не был уверен что его даже послушают после такого. марк медленно опускается на стул на темной кухне, ведь так и не включил свет.вот тут они вместе готовили по утрам. часто сжигали что-то или пачкали всю кухню в процессе, ведь арс слишком вкусно целовал его, а марку всегда хотелось стянуть с него футболку за ненадобностью. потом на этой же кухне по вечерам марк сидел на большом подоконнике, выдыхая дым от сигареты, а арс — домашний и такой уютный, готовил им чай. хочется так же как тогда, но ведь марк отлично осознает — никто кроме самого арса не сможет дать ему такие же ощущения, такие, чтобы в груди от нежности щемило. палец сам тянется к такому знакомому контакту в телефоне. марк не помнит как и когда номер арса оказался записан не как ?родной??, а простым и ничего не значащим ?покрас.?. кнопка вызова. пути назад нет. марк слишком часто по ночам думал о трате себя на ?не тех? людей, после такого очевидного вопроса во воемя одной из попоек с мироном:— на кого ты потратишь свой последний день, если он завтра?имя в голове всплывает незамедлительно, и марк в очередной раз проклинает сам себя. он просто лгал себе, и страшнее — лгал ему. лгал так крупно, что действительно был уверен, что разлюбил. и — боже,—ведь правда хуже — убедил самого арса в этом. вы не поверите, как ужасно и больно до слез осознавать, что вы заставили своего родного, близкого челрвека чувствовать себя нелюбимым, пока сами не окажетесь в такой ситуации. а еще больнее, слышать вместо привычного голоса только долгие гудки. время — половина первого ночи. он точно не спит, марк уверен. марк готов поставить все что имеет на то, что арс не может уснуть спокойно один и вырубается лишь под утро, но почему же тогда не берет трубку. игнорирует? не хочет слышать? боится? черт возьми, только ответь, я ведь на второй звонок не решусь.?алло, марк??.