Слетевшая цепь (1/1)

Последняя военная весна, наступившая в сорок пятом, вдохнула жизнь в полуразрушенный многочисленными бомбежками Берлин. Серые облака уступили место скупому на тепло солнцу. Совсем недавно растаял снег, тонкими ручейками стекая по мостовой. Центральные улицы города пестрили вывесками различных лавочек, уцелевших при бомбежке. Немецкие солдаты строем маршировали, цокая каблуками сапог. На солнце блестели их серебристые погоны и награды в виде крестов. Толпа ребятишек школьного возраста восторженно смотрели им вслед по пути на уроки. Все, кроме одной. Верена Эйнс, которой недавно исполнилось одиннадцать лет, потеряла родителей в конце зимы того же года. Они были художниками-модернистами. Партия Гитлера считала такое направление искусства ?дегенеративным? и боролось с их представителями. Девочку удалось спрятать в самый последний момент на чердаке, когда в дом вломились нацисты.POV ВеренаС тяжелым сердцем вспоминаю февраль сорок пятого... Посреди ночи я услышала звук мотора. Мать прибежала ко мне в комнату, наскоро меня одела и повела на чердак. Я никогда не видела ее такой взволнованной. Отец в это время всеми силами придерживал дверь, которую старались выбить. Раздался выстрел. Мать прижала меня к себе и прислушалась. Внизу упало что-то тяжелое. Мать, закрыв мне рот рукой, еле сдержалась, чтобы не зарыдать. Я поняла, что отца больше нет. Но горевать было некогда?— на лестнице послышались шаги. Нам обеим стало очень страшно. Мать спрятала меня под кроватью, а сама взяла старую керосиновую лампу и бросила ее вниз. Чирканье спички, отборная брань, запах гари и пальба невпопад. Одна из пуль попала матери в живот и она умерла. Я вылезла из укрытия, дрожа от страха и слез.В доме начался пожар. Пламя жадно охватило первый этаж, едкий дым поднимался выше. Закрыв пол лица рукавом, я распахнула крохотное окно и вылезла на задний двор. Сквозь дырку в заборе я оказалась в соседском дворе и спряталась за деревом.Выждав немного, мне ничего не оставалось, как бежать в сторону леса по темным переулкам. Меня сковал страх за свою жизнь. Кровь пульсировала в висках, когда я, спотыкаясь об обломки бывших кирпичных домов, бежала по заснеженным улицам Берлина. Дул промозглый ветер и я натягивала рукава старого платья из серого сукна до кончиков пальцев.Наконец, вдали показался крест старого католического храма. Массивные двери из черного дерева оказались закрыты и я прошмыгнула в подвал. Там хранились мешки с продовольствием для немецких солдат. Переведя дыхание, я пошла вглубь подвала, где проходила отопительная труба. Сев на один из мешков сахара, я расплакалась. В городе у меня никого больше нет и теперь я сама за себя.Утром меня нашел пастор Шлагг. Это был единственный добрый человек, которого я встретила в военное время. Он оставил меня в церковном хоре, где пели дети органиста. Но мне больше нравилось срисовывать углем на старые дощечки узоры с расстрелянных пулями витражей. Запах ладана, звуки хора и похлебка из замерзшей картошки не давали мне пропасть в то непростое время. Это были счастливые, безмятежные дни. Но когда пастора арестовали, я сбежала из своего убежища.Верена голодными глазами смотрела на аппетитный окорок, висящий за стеклом витрины. В кармане черного пальто лежал сухой кусочек черствого хлеба. Взъерошенные, коротко стриженные чёрные волосы торчали из-под берета в разные стороны. Милое детское личико зарумянилось на морозе. Верена глубоко вдохнула холодный воздух ранней весны и откусила немного хлеба. Есть хотелось неимоверно и надо было думать, где достать еды и куда пойти переночевать. Мысли об аресте пастора не давали ей покоя. Где он сейчас? Что с ним? Верена не знала ответов.Мимо ехал пухлый мальчик на новом велосипеде складной модели. Ярко-красная краска, блестящие спицы, черные педали и витиеватое название на раме указывало на зажиточный уровень семьи этого ребенка. Увидев румяные булочки с корицей, которые выставили на витрине в пекарне, он чуть не сбил Верену. Та чудом успела отскочить в последний момент, угодив в лужу.—?Идиот! —?крикнула она ему вслед. Но мальчик ее не слышал, бросил велосипед и скрылся за дверью пекарни. Верена отряхнула промокшие ноги и гневно посмотрела в сторону велосипеда. Коварный план мести созрел в долю секунды. Верена спокойно подошла к велосипеду, ловко перемахнула ногой через раму, выехала на дорогу и весело поехала вперед. Ошарашенный мальчик, измазанный кремом в уголках губ, вылетел из пекарни и с досады топнул ногой. Догнать Верену было невозможно.Колеса велосипеда как будто сами неслись по трассе. Верена быстро крутила педали, набирая скорость и обгоняя машины. Сердце наполнилось радостью. Как мало надо ребенку для счастья. Город с правильной геометрией улиц сменился набережной реки Шпрее. Верена ощутила запах тины и масла для моторов катеров. Внезапно, из-за угла выбежала дворовая собака и погналась за девочкой. Верена, сжав руль, как следует разогналась и повернула на крутой бугор. Здесь можно было не крутить педали, чем она и воспользовалась. Положив ноги на раму, Верена крепко держала руль и мчалась вниз. Вскоре, показался лес, а перед ним?— железная дорога. Товарный поезд с огромными вагонами ехал по привычному маршруту. Верена успешно пересекла узкоколейку до того, как загорелись красные огоньки и опустились шлагбаумы. Собака исчезла за чередой вагонов, а ее лай заглушила дробь колес. Верена облегченно выдохнула и повернула за высокую сосну. И если по гладкой шоссейной дороге колеса будто бы парили, то лесная равнина оказалась ухабистой, со множеством мелких ямок и камешков.Девочка старалась объезжать каверзные места, но велосипед все равно вибрировал от множества неровностей. Девочка стала притормаживать, но в этот момент поняла, что педали легко и быстро прокрутились назад. Нетрудно было догадаться, что слетела цепь. Верена испуганно вцепилась в руль, чтобы поехать до полной остановки велосипеда. К ней навстречу вышла пожилая дама в сиреневом плаще, шляпке и с букетом полевых цветов в руках. Ее сопровождал высокий мужчина средних лет в черном пальто. Путники были заняты увлекательной беседой.—?Поберегись! —?крикнула Верена.—?Фрау Заурих, осторожно,?— отреагировал мужчина, уводя свою спутницу в сторону. Дама проводила стремительно проносящегося лихача непонимающим взглядом.—?Что это было, господин Бользен?—?Горе-велосипедист.Вдалеке послышался шум: детский крик вместе с металлическим трезвоном. Верена врезалась в ствол липы, обглоданный жуками, и упала на сырую землю. Коленки были счесаны до крови. Верена ощутила резкую боль и медленно поднялась с земли. Отряхивая ладони от прилипших комьев, девочка заметила приближающихся незнакомцев. Верена тут же забыла о боли и, сама не понимая как это вышло, ловко забралась на дерево в считанные мгновения. Листьев на ветках еще не было, поэтому увидеть ее худенькую фигурку было несложно.—?Бог мой, так это девочка! —?воскликнула дама почтенного возраста, подойдя к липе. Верена недоверчиво посмотрела вниз, наблюдая за невозмутимым мужчиной, который, не говоря ни слова, поднял велосипед с земли. На его шее алел узорчатый шелковый шарф. Такой узор напомнил Верене церковные витражи.—?Немедленно слезай оттуда! Воспитанные леди так себя не ведут,?— запрокинув голову, требовала дама. Верена молча сверкнула глазами в ответ.—?Господин Бользен, снимите эту хулиганку оттуда!—?Фрау Заурих, позвольте мне проводить Вас в машину.—?Но мы не можем ее здесь оставить! Наверняка эта юная особа просто заблудилась.Мужчина мягко взял свою спутницу за локоть.—?Пойдемте.Элегантная дама по интонации поняла, что у ее знакомого есть план касаемо спасения этой девочки и тут же успокоилась. Верена, проследив за ними, слезла с дерева и подошла к велосипеду. На раме появились царапины и провисла цепь. Коленки напомнили о себе ноющей болью. Верена, оперевшись спиной на дерево, посмотрела на первые липовые почки и задумалась. Она проехала достаточное расстояние и до Берлина теперь придется добираться пешком. Теоретически, можно надеть цепь на велосипед и поехать обратно, но разбитые коленки не дадут этого сделать. Было бы не плохо их чем-то обработать, но подорожник здесь вряд ли растет…Верена, погруженная в размышления, не сразу заметила возвращение незнакомца. Тот нес в руке, обтянутой кожаной перчаткой, небольшой саквояж.—?Стой! —?сказал он, когда Верена собралась бежать. Та вздрогнула и замерла с согнутыми в локтях руками. Мужчина подошел к велосипеду, положил саквояж на землю и снял перчатки. Верена медленно развернулась и не двигалась с места, опустив руки вдоль туловища. Когда руль оказался на земле, а колеса закрутились наверху, незнакомец осмотрел велосипед, надел цепь и прокрутил педали. Затем, он попросил девочку подойти к нему и вытащил из саквояжа пузырек с перекисью, вату и бинт. Верена подумала, что он врач и осторожно приблизилась к нему. Мужчина постелил на пенек свое пальто подкладкой вниз, чтобы девочка могла сесть и потом стал обрабатывать раны. Было неприятно, но Верена даже не пискнула. Когда мягкая марлевая ткань бинтов аккуратно легла на коленки, девочка выдохнула.—?До свадьбы заживет,?— пообещал незнакомец.—?Спасибо,?— улыбнулась Верена. Она встала с пенька и подбежала к велосипеду.—?Я полагаю, Вам на сегодня хватит,?— заметил мужчина, убирая медикаменты в саквояж и надевая пальто.—?Простите, что я напугала Вас и Вашу бабушку,?— смутилась Верена. Незнакомец коротко хохотнул.—?Фрау Заурих моя давняя приятельница. Кстати, она нас ждет в машине.Верена насторожилась. Под таким благовидным предлогом ее запросто могут отдать патрульным и тогда поминай, как звали.—?Никуда я с Вами не пойду! Вы для меня незнакомый человек.—?Резонно. Но ведь Вы уже слышали мое имя?— господин Бользен. А к Вам как обращаться, юная леди?—?Верена Эйнс.—?Очень приятно.Девочка заулыбалась и кивнула головой в знак взаимного расположения. Господин Бользен вывел Верену из леса, положил велосипед в багажник и открыл ей дверь. Довольная Верена плюхнулась на мягкое заднее сидение. В зеркале заднего вида отразился любопытный взгляд элегантной дамы.—?Фрау Заурих,?— представил ее господин Бользен.—?А я Верена Эйнс,?— отозвалась девочка.—?Рада познакомиться,?— улыбнулась фрау Заурих, а затем повернула голову в сторону водителя,?— Господин Бользен, пора возвращаться в город. Повторюсь, сегодня я вдоволь надышалась свежим воздухом для нашей ужасной городской жизни.Машина плавно тронулась с места. Верена с интересом смотрела в окно, где лес с высокими кронами до неба медленно сменялся каменными бульварами и площадями города. Остаток пути фрау Заурих рассказывала, какую настойку можно сварить из этих лесных цветов. Штирлиц был погружен в свои мысли и следил за дорогой. У него оставалось не так много времени до приезда на работу. А в РСХА уже закрутилось колесо перемен, движение которого мало кто понимал.