1 часть (1/1)

Старый спортзал недовольно скрипит паркетом. Мяч из последних сил отскакивает от пола, бьётся об щит и никак не хочет залетать в кольцо. Серёжа злится. У Серёжи сил после трёхчасовой тренировки и дополнительных двух, которые он сам себе устроил, не остаётся, он чуть ли не падает, но всё равно продолжает настукивать, стоя на штрафной.Он уже даже на мяч не смотрит, руки на автомате выполняют движения: вниз, согнуть в локте, вверх, бросок. Наконец сетка звенит, и Белов говорит себе ?хватит?.Серёжа медленно плетётся к выходу, по пути забрасывает мячи в тренерскую, выключает свет и закрывает двери. Колени нещадно ноют. В коридорах пусто, датчики света реагируют на человека и освещают короткую дорогу до раздевалки. Сергей смотрит в окно. На улице солнце начинает садиться, опускаются сумерки. Молодёжь толпится на спортивной площадке, но вместо стука мяча слышится перезвон стеклянных бутылок. У каждого свои интересы.Баскетболист идёт, думает о том, почему его не взяли в сборную, ведь он ещё хоть куда, форвард номер один, а тренер, как назло, верит врачам с рентгеновскими снимками. Ноги на них выглядят ужасающе?— одно неверное движение и коленная чашечка скажет ?пока?, или кости пополам хрустнут, и он не знает, что хуже.До раздевалки пара шагов.Белов словно неживой: весь бледный, едва стоящий на ногах, он держится за дверную ручку, тянет её вниз, но колени подкашиваются. И он бы упал, обязательно упал, но в этот момент буквально из ниоткуда появляется Модестас. Он вообще почему-то всегда оказывается рядом и в самый нужный момент.—?Не бережёшь ты себя,?— с укором, но Белов не слышит, ему сейчас плевать на то, что говорит литовец, его колено готово вот-вот треснуть от перенапряжения и рассыпаться на мелкие осколки, которые потом даже немецкие врачи не соберут.Паулаускас его чуть ли не на руки поднимает. Серёжа поначалу сопротивляется, но потом сдаётся, понимая, что без чужой помощи он совершенно не справится. Белов укладывает голову на крепкое плечо и мысленно проклинает себя за свою же беспомощность, вспоминает все самые унизительные слова. Но хорошо, что литовцы пока ещё не научились читать чужие мысли.Модестас осторожно опускает его на пустую скамейку?— остальные игроки уже давным-давно ушли, даже из персонала остался лишь один охранник, который заперся в своей коморке и смотрит новости по телевизору.Белов смотрит в потолок. Жёлтый свет от лампочек плывёт, мешается с белой шпаклёвкой и пропадает куда-то в темноту. У баскетболиста не остаётся сил, чтобы открыть глаза. От тяжкого стона Сергея у Моди мурашки по коже бегут, и совесть изнутри начинает подъедать, обвинять в том, что не досмотрел, на площадку пустил, теперь мучается родной человек. Паулаускас бы и рад запереть Белова дома, но знает, что тот тоже упрямый и не пальцем деланный?— хорошо, если у него дубликат ключей окажется, и он через дверь выйдет, а то ведь может и по балконам спуститься, а ему потом бегай по спортивным диспансерам и ищи мальчика лет двадцати пяти, ростом под два метра и с усами.Литовец сбрасывает кофту. В раздевалке очень душно, дышать тяжело. Модестас подхватывает Сергея одной рукой, а другой цепляет табуретку.В душевой полы ещё мокрые, не успели высохнуть, и потому они вдвоём идут медленно, спешить им некуда, а завтра вообще выходной. Литовец ставит табурет на кафель, благо, на концах ножек есть резиновые накладки. Он аккуратно усаживает Белова, садится перед ним на корточки и смотрит снизу-вверх. Уставший Серёжа поднимает свой тяжёлый взгляд, прощения просит за то, что снова довёл себя до такого состояния. Спорт для Белова?— наркотик. Самая худшая из всех возможных зависимостей. Ему стыдно.Модя берёт его ладони в свои, ласково поглаживает большим пальцем тыльную сторону, успокаивает. Ведёт выше по предплечью, пальцы замирают, дойдя до локтя. Он вырисовывает непонятные фигуры, размазывая капельки солёного пота. Другой рукой робко касается лица. Щёки Сергея холодные, красный цвет постепенно переходит в бледный.Кран советских времён скрипит, стоит только вывернуть вентиль с синей полоской. Паулаускас помогает стянуть футболку с номером десять. Прохладная вода неприятно обжигает кожу, Белов дёргается, но понимает, что это необходимо. Серёжа расслабляется, прикрывая глаза. Он слышит, как щёлкает колпачок шампуня, чувствует, как тёплые руки бережно массируют голову, шипит словно маленький пацан, когда мочалка случайно касается ещё незаживших ссадин. Падать приходится много, падать приходится часто. Баскетбол?— контактный вид спорта, да и мудаков никто не отменял, к сожалению.Мыльная вода стекает по телу, струйками заползая под резинку шорт. Хорошо, что на такие случаи у Сергея всегда есть запасной комплект нижнего белья, который лежит на верхней полке в шкафчике и ждёт своего часа.Модестас выключает воду, накидывает махровое полотенце на плечи друга и помогает ему перейти в раздевалку. Пока Белов переодевается, Паулаускас роется в сумке в поисках заветной ампулы и стерильного шприца. Он с медицинской лёгкостью откалывает стеклянную головку, набирает жидкость и подходит к Серёже. Тот уколов жуть как боится и потому всегда отворачивается, литовец вводит препарат, и мучительная боль в колене постепенно утихает.—?Хочешь спросить почему я здесь, если должен быть в расположении сборной? —?они научились читать друг друга как открытую книгу.Сергей кивает головой.—?Ты матч не смотрел значит,?— усмехается и думает, ну конечно, когда ему смотреть игры, если он ещё не все свои кости в спортзале оставил, и амбулаторная карта у него, наверно, не достаточно толстая, болячек маловато,?— мы проиграли. Нет, у нас, конечно, есть ещё шансы спуститься в корзину пониже, но это они и сами сделают, а меня вообще дисквалифицировали за неспортивное поведение.Серый усмехается, даже не представляя, что учудил его любимый Модя.—?Серёж,?— так ласково и почти без акцента, как говорит Паулаускас, только когда спокоен или сильно устал,?— ты совсем себя не бережёшь.Белов отмахивается?— лекции ему сейчас совершенно не нужны, он и так их наизусть знает. Поэтому Сергей поднимает голову, облокачивается на стену и долго разглядывает литовца, он?— единственный, кто может себе это позволить.—?Я благодарен тебе за всё,?— улыбается он, а его усы смешно подрагивают.Модестас наклоняется и кротко целует в губы. Он ему тоже благодарен, а в особенности за любовь, тепло и спокойствие.Один вспыльчивый, а другой холодный как верхушка айсберга. Они как две части единого целого, которые дополняют друг друга.Серёжа встаёт и опирается на чужое плечо, вместе они ковыляют до машины литовца. Модестас заботливо усаживает Белова, закрывает за ним дверь и кидает спортивную сумку на заднее сидение. Автомобиль мчится по ночному городу, в котором жизнь только-только закипает. Но у них пьяные тусовки до утра и клубы уже в прошлом.Сейчас они приедут домой, и пока Паулаускас разбирает свои чемоданы, Сергей оклемается, не спеша приготовит вкусный ужин, и будут они вдвоём сидеть друг напротив друга за небольшим столом, молча смотреть в глаза и улыбаться. Потом они переберутся в спальню. На фоне будет шуметь телевизор, но Белов не обращает на него внимание, он слушает истории Моди, перебирая пальцами тёмные волосы, и медленно засыпает после тяжёлого дня.Паулаускас осторожно уложит его, подбив подушку, укроет одеялом и выйдет на балкон. Пока Серёжа не видит, можно и покурить, облокотившись на перила, и подумать о чём-то вечном в компании молчаливых звёзд.