мрак (1/1)
Нет, а кто говорил, что будет легко. Все закономерно в этом мире, с серыми, нудными буднями и с такими же выходными.Согласен, проторчать в университете пять лет, протирая штаны на лекциях, да и на занятиях, делая вид супер умного человека, а потом устроиться в небольшую компанию с неординарным шефом, это просто бред. А лучше сказать, в тоннеле перегорела лампочка и света я не увижу, пока добрый дядя электрик не вкрутит новую, чтобы я увидел всеми любимый свет в конце туннеля. Ха и еще раз ха, не видать мне его вообще.Я говорил что у меня неординарный шеф, нет, это слабо сказано, он двинутый на всю голову мужик с херовым чувством юмора. А иначе как объяснить его поведение на моем собеседовании. Сначала стандартные вопросы и нудные ответы, а потом расписывание моей личности великой хохломой, вернее сказать, он тупо начал обсирать меня и мой, между прочим, красный диплом. А самое забавное, в конце его великой речи, он засмеялся и, пожимая мою руку, сообщил, что принял меня на работу. Вот как это называется?! Вот и я не знаю.В итоге, я работаю в его небольшой фирме и сдыхаю от скуки, которая разрастается по мне, как плесень на хлебе. Друзья вообще писцы занятые. Вот какого херля, надо было выскакивать замуж в двадцать лет? Что, свобода наскучила или это новый экстремальный вид спорта? Короче, скука смертная, а гулять одному что–то не катит. Вся моя жизнь протекает как по расписанию: утро, работа, ужин, сон. В выходные последний пункт может растягиваться на долгие часы. Может у меня переходный возраст и я маюсь херней?! Ага, переходный возраст в двадцать шесть, скорее уже кризис средних лет. И то, до них как до китайской стены, чапать и чапать. Я чувствую себя хомячком в аквариуме, жру, сру, сплю и бегаю как болван в колесе, надеясь догнать свои ноги. И как назло, не тянет меня на экстрим и приключения. Вообще не тянет. Наверно старею. Эх, где мои семь лет? Со мной даже город солидарен, хмурый серый и затянутый то ли тучами, то ли облаками выхлопных газов. Эту улицу я знаю как свои пять пальцев: каждый камень, каждый поворот, каждый клочок бумажки, который остается от сорванного объявления на столбе. Я с закрытыми глазами могу пройти ее и ни разу не споткнуться, а все потому, что все предсказуемо и уныло в моей жизни, даже то, что проходя сейчас мимо небольшого антикварного магазинчика, со мной поздоровается старый, как и его вещи, хозяин. Как приветливо и устало улыбнется продавщица цветов на углу, хватая за руку своего маленького сына. Даже эта булочная такая же: старенькая, небольшая, но всегда заполненная добродушными старичками, толпящимися в очереди за своим сортом свежего хлеба. Но это место я любил, оно напоминало мне детство, когда моя бабушка пекла домашний хлеб и делилась с соседями новой порцией сдобы. А я гордился ей, потому что никто не мог повторить ее вкус. Он был особенный, теплый счастливый и солнечный, согревающий душу и заставляющий жмуриться от удовольствия.Ноги сами ведут меня в это прекрасное место и мне не надо даже смотреть куда идти, это было записано под корку моего ленивого мозга и не нуждалось в подтверждении. Но знаете, как в жизни бывает исключение, такое гаденькое, одно на миллион и оно выпадает на мою шкуру. Не успел я и двери открыть, как на мою голову выливается что-то, ну очень не похожее на воду и я вытираю лицо ладонью, а мой глаз начинает нервно дергаться, когда я понимаю, что на меня вылилось. Конец моему кашемировому пальто, на которое я копил хуеву кучу денег, пиздец тому, кто это сделал.- Ой, - слышу над головой и медленно поднимаю взгляд с желанием придушить гада.- И это все что тебе приходит в голову после того, как ты выливаешь краску человеку на голову? – медленно произношу каждое слово, распаляясь все сильнее.