Часть седьмая. Все очень сложно. (1/1)
Автор снова просит прощения за свое безделье и лентяйство, а также просит кого-нибудь доброго побетить, поскольку авторская вычитка отсутствует вообще( экзамены такие экзамены >O<Кстати, мелис-сан хотела бы спросить — ей кажется, или она как-то странно начла писать? О_о-Эй, Машааа! – раздалось из толпы на платформе и я различила среди встречающих Тулу, энергично размахивающую руками и расталкивающую людей на пути ко мне. Я помахала ей из окна поезда.-Привет, Дусенька! – я свесилась из окна и чмокнула ее в румяную щеку, не обращая внимания на недовольное покашливание из купе.-Здравствуй! – она тоже была рада меня видеть. Поднявшись назад, я окинула взглядом всю платформу.-Катя еще не приехала?-Не знаю, я ее не видела, — пробормотала Тула, оглядываясь, — Я и тебя-то заметила лишь потому, что ты из окна по пояс вылезла.-Ну, что ж… — вещей у меня с собой особо не было, поэтому я решила минуть толкучку на выходе. Схватив сумку под мышку, и послав воздушный поцелуй соседям по купе,я выскочила в открытое окно, сбив в полете стакан со столика и чье-то мирное расположение духа.-Хулиганье! Шпана столичная! – пронзительно завопила бабулька из вагона, возмущенно потрясая кулаком на меня, а так же на парней из того же вагона, которые похотливо пялились на меня всю дорогу и сейчас продолжали. Я показала ей язык. Тула хохокнула, утягивая меня прочь, потому что вопли переросли в полноценное шоу с плевками огнем.-Провокаторша, — усмехнулась Дуся, когда мы оказались на безопасном расстоянии, — Опять пожилых людей доводишь!-Я молодой город, — глядя куда-то вверх, ответила я, — И пока есть время, я буду веселиться,не отвлекаясь на тех, кому мое поведение не нравится.-Нууу…Сама-то, старуха, в разы постарше той карги будешь! – Тула со смехом хлопнула меня по плечу.-Что, прости? —я отвесила ей легкий дружественный подзатыльник, — Не вам говорить мне о возрасте, а,баб Дусь?День выдался на редкость погожий для ноября. Зима в этом году запаздывала, а потому у нас еще была возможность напоследок порадоваться хоть немного пригревающему солнцу. Голые деревья, одинокие вороны, чье редкое тоскливое карканье резко рвало шум голосов на перроне, люди, предусмотрительно тепло одетые в ожидании внезапных холодов... Картина могла бы вогнать в уныние, если б не особые обстоятельства. В кои-то веки удалось вырваться из безумной столичной суматохи! И сестрами наконец-то поболтаю в неофициальной обстановке, а то сколько можно встречаться в душных кабинетах, напялив серые тесные костюмы, и пытаться что-то решать под бездушными взглядами чиновников! Эх, хорошо!-А во сколько её поезд приходит?-Мм? – я отрываюсь от созерцания вокзала и поворачиваюсь к Туле, задумчиво теребящей одну из черных кос.-Я говорю, во сколько Екатеринбург приезжает?-А действительно, когда?Ну мы и растяпы! Даже не удосужились узнать, когда приезжает дорогая сестрица!-Пошли посмотрим расписание…-Можете никуда не идти, — услышала я знакомый голос с ноткой раздражения у себя за спиной.-Катенька! – визгнула Дуся, и повисла у уральской столицы на шее.-Да-да, тожерада вас видеть, — Катя пыталась отцепить от себя любвеобильную девушку, при этом оглядываясь и кого-то высматривая, — Ну, куда ты делся, а? Выходи немедленно!-А ты что, еще кого-то с собой взяла… — откуда-то сбоку на нас направилась мощная фигура, опередив мой вопрос.-Кирюююша, — протянула я с натянутой улыбкой.-Добрый день, — мрачно кивнул мне Каменск-Уральский, встав чуть в стороне от нас.-Вы не поверите, Челябинск опять от меня убежал, а поскольку одна ехать я не особо хотела, то я решила захватить кого-нибудь из своей области. А Тагил куда-то смылся, так что пришлось взять этого. Так этот тоже всю дорогу пытался куда-нибудь заныкаться и…-… и скатертью дорожка! – сердито пробубнила я, — Кирилл, забей на нас, езжай домой! Что тебе делать на девичьих посиделках, — на этих словах парень поморщился, — Нечего! Так что я тебя отпускаю!-Слава Богу, — он облегченно вздохнул, несмотря на гневный взгляд Екатерины, после чего без прощания растворился в толпе.-Что ты так его эксплуатируешь? – накинулась я на Катю.-Это ты мне говоришь? – свято возмутилась она, отшатываясь от меня.-А зах ты его с собой притащила? Я же только тебя звала!-Тоже мне, нашлась защитница обиженных и несчастных! А сама-то! Или мне напомнить тебе о том случае с Ирой?-Забудь, что я сказала, и не надо мне об этом напоминать, — я отвернулась, скрывая подступившую обиду.-Боже, да ладно вам! – Тулочка совершенно не представляла, как себя вести меж двух огней, готовых в любой миг взорваться. Я посмотрела на нее и улыбнулась.-Ладно, действительно забудем. Пошли, что ль, куда-нибудь.Генина-Брагинская недовольно передернула плечами и направилась к выходу с вокзала. Тула, схватив меня за руку, направилась следом вместе со мной. Погруженная в свои мыcли, я слепо следовала за ней. В этой стране ничего нельзя скрыть! То, что об этом происшествии узнали за пределами Московской области, само по себе немало вредит моей репутации. Черт, один раз сорвалась, не сдержалась, а теперь все так и норовят напомнить, обозвать садисткой и извращенкой!****Действие ведется от лица Санкт-Петербурга*-КЛЕПТОМАНКА?!— я ошарашено вскочил так, что с стул с грохотом перевернулся, стол тряхнуло и чай расплескался, — Ты хочешь сказать, что моя сестра клептоманка?!Таким заявлением меня внезапно огорошил Иван, сейчас несколько сжавшийся на своем месте.-Нет, ну, не то чтобы совсем уж клептоманка, — задумчиво сказал он, вертя в руках бублик и взглядом призывая меня сесть и успокоиться, — Она вполне в порядке, но, согласись, некоторые признаки есть, и они очевидны.Я сел и постарался снова дышать спокойно. Моя сестра, моя Москва – и клептоманка! Психически помешанная мономаньячка! Прекрасно, просто прекрасно!-Кто вам вообще подбросил такую мысль? – устало выдохнул я.-Альфред, Америка. На очередном собрании между делом что-то пробубнил про некоего Гранта, который лечит эту болезнь. Тут-то я подумал, — Россия вздохнул и потер переносицу, — Что в случае с Марией подобный недуг тоже имеет место быть. Тебе разве самому так не кажется?Я наконец взял себя в руки и смог спокойно задуматься. Вообще-то в словах Брагинского есть смысл — сестра, особеннопоследнее время, захватила дикую долю бюджета, частенько добывавшуюся незаконно и исподишка.-Есть такое, — пробормотал я, сверля взглядом облитую чаем столешницу, — Но ты сам подумай, что она устроит, если ей хоть кто-нибудь намекнет на подобное!-Знаю, — уже с улыбкой ответил Россия и поднял на меня лиловые глаза, — Но ты же не ударишь в грязь лицом, не так ли, Петенька?-В смысле? Ты хочешь сказать, что… — недоумение сменилось негодованием, — Но я не хочу принимать в этом участия! Она же и так меня прибить готова после сего… кхм, мы с ней и так вечные соперники и не особо ладим. И ты хочешь, чтоб я подкатил к ней с такимисловами?-Ты справишься! – Брагинский одним махом опустошил чашку и поднялся со стула, — Я на тебя очень рассчитываю!-Да что ты предлагаешь мне с этим всем делать? Накачать ее налтрексоном? – я в отчаянии вскочил с места.-Не знаю, ты сам придумай что-нибудь, — уже в парадной ответил мне он, наматывая шарф. Потом положил мне руку на плечо и глядя прямо в глаза сказал, — И тебе будет гораздо лучше, если ты справишься и не подведешь меня! Иначе… — воздух наполнился темной аурой, — Ну ты сам понял…-Е… еще как! – запинаясь проговорил я, с огромными от ужаса глазами.-Вот и славно! – Иван мило обнадеживающе улыбнулся, потрепал меня по голове, и, попросив меня попрощаться от его лица с Гатчиной, покинул мой дом. Хлопнула дверь. Повисла тяжелая тишина. Я с тихим стоном сполз по стене. Как там в Москве говорят? Попал я, чо.****А тем временем в доме у Москвы*В столовой вокруг стола сидело ровно пятнадцать человек, в том числе Химки и Балашиха, который толкал свою нехитрую речь, недовольно зыркая на окружающих.-Мы собрались сегодня, чтобы...Напротив Степана резко поднял руку парень в яркой кофте и с волосами подкрашеными местами краской, которая не желала смываться.-А почему нас всего пятнадцать? Почему не все восемьдесят один?-Мне это тоже было интересно!-И мне!-И мне!-А зачем Зеленоград приперся?! Он же не город!-Да ну нафиг, где остальные? Типа опять заработались?Поднялся шум и города Московской области неудовлетворенно зароптали. Балашиха молчал. Химки мысленно проклинала брата за очередную вписку в отсутствии Маши.