5.2. ПЛОЩАДЬ ГРИММО, 12 (1/1)

Отныне вся семья Аддамс перестала засиживаться часами напролет за книгами и извечными записями, что нервировало Гарри Поттера. Он хотел как можно скорее разобраться с крестражами и убить Волан-де-Морта, возродившегося вновь. — Мы сделали лишь малый шаг, этого недостаточно! — говорил парень.— Сынок, у нас мало информации. Пока мы не узнаем больше, то не имеем права жертвовать собой. Мы ведь хотим добить его, верно? Гарри мотнул головой в знак согласия.— Вот видишь. В нашем случае, информация - верное оружие, которое не даст нам глупо погибнуть, — и как бы невзначай добавил. — Как бы сильно мы этого не хотели.Гриффиндорец хоть и понимал смысл слов сказанных Гомесом, однако юношеский максимализм, играющий с его разумом, орал во все горло. Нужно было что-то делать и причем в срочном порядке.Еще одним человеком, полностью его поддерживающим, был Сириус Блэк. В своих письмах он писал, что собирается возродить Орден, который некогда боролся с Темным Лордом.И действительно, в один из облачных летних дней, он без предупреждения появился на пороге Аддамсов и решил забрать к себе Гарри и Неотрисс.Поттер был без ума от счастья, ведь он проведет остаток лета со своим крестным отцом, в поисках множества ответов на множество вопросов. А Неотрисс, хоть и не хотела покидать своего дома, однако точно была уверена, что не оставит Гарри.Когда сумки уже были собраны, Сириус протянул детям кусок пергамента. Они прочли:Штаб-квартира Ордена Феникса находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12.— Вбейте это в свою голову, пока мы будем добираться, поняли? — спросил он, сжигая бумагу и пуская пепел по ветру.Дети кивнули головой. Как бы плохо не прошла трансгрессия из особняка в Лондон, дети только и могли, что повторять в своей голове: Лондон, площадь Гриммо, 12.Когда ноги детей оказались на твердом асфальте, они оглядели улицу.Низкие дома, стоящие вдоль дороги и плотно прилегающие друг к другу. Немного зелени и машины, оставленные возле бордюров. Гарри опять посмотрел на здания. Прямо перед ними — дом номер 11, левее — номер 10, правее — номер 13. — Но где же... — Повторите мысленно то, что вы сейчас запомнили, — тихо сказал им Сириус. Гарри так и поступил, и, как только он добрался до слов ?Площадь Гриммо, 12?, между домом 11 и домом 13, откуда ни возьмись, появилась видавшая виды дверь, а следом — грязные стены и закопченные окна. Добавочный дом словно бы взбух у него на глазах, раздвинув соседние. Гарри смотрел на него с открытым ртом. Стереосистема в доме 11 работала как ни в чем не бывало. Живущие там маглы явно ничего не почувствовали. — Давайте же, скорей! Аддамсы стали подниматься на крыльцо по истертым каменным ступеням, не отрывая глаз от возникшей из небытия двери. Черная краска на ней потрескалась и местами осыпалась. Серебряный дверной молоток был сделан в виде извивающейся змеи. Ни замочной скважины, ни ящика для писем не было. Сириус один раз стукнул в дверь волшебной палочкой. Гарри услышал много громких металлических щелчков и звяканье цепочки. Дверь, скрипя, отворилась. Переступив порог, Гарри попал в почти полную тьму прихожей. Пахло сыростью, пылью и чем-то гнилым, сладковатым. Ощущение — как от заброшенного здания. Оглянувшись, он увидел, как следом за ним входят Неотрисс и Сириус. — Погодите теперь, я света маленько дам, — прошептал мужчина. Приглушенные голоса в доме звучали тревожно, рождая у Гарри смутные дурные предчувствия. Он словно бы вошел в дом, где лежит умирающий. Раздалось тихое шипение — и на стенах ожили старинные газовые рожки. В их слабом мерцающем свете возник длинный мрачный коридор с отстающими от стен обоями и вытертым ковром на полу. Над головой тускло отсвечивала затянутая паутиной люстра, на стенах вкривь и вкось висели потемневшие от времени портреты. Из-за плинтуса до Гарри донеслось какое-то шебуршание. И люстра, и подсвечники на расшатанном столе были оформлены по-змеиному. — Великолепный дом, — сказала Неотрисс. — Маме бы понравилось. — Знал, что ты так скажешь, — улыбнулся Сириус, размышляя о том, можно ли считать это комплиментом.Зазвучали торопливые шаги, и в дальнем конце коридора показалась миссис Уизли, мать Рона. Она поспешила к ним, лучась радушием, но Гарри заметил, что со дня их последней встречи она похудела и побледнела.— Ах, Гарри, как я рада тебя видеть, — прошептала она, стиснув его так, что ребра затрещали. Потом отодвинула на расстояние вытянутой руки и принялась за его сестру.— Ты с каждой встречей все больше походишь на мать, Неотрисс, еще пара лет и.., — однако, она не закончила и стала критически изучать. — У вас нездоровый вид. Надо подкормить хорошенько, но ужина придется немножко подождать. Возбужденным шепотом она обратилась к Сириусу: — Он только что явился, собрание началось. Сириус быстро пригладил свою одежду, провел рукой по волосам и пошел в сторону одной из дверей. Гарри решил пойти за ним, но миссис Уизли его придержала. — Нет, Гарри, собрание — только для членов Ордена. Рон и Гермиона наверху, ты подожди с ними, пока оно кончится, и тогда будем ужинать. И говори в коридоре потише, — добавила она все тем же возбужденным шепотом. — Почему? — А то что-нибудь разбудишь. — Я не по... — Потом, потом, я тороплюсь. Мне надо быть на собрании. Только покажу, где вы будете спать. Приложив палец к губам, она провела их мимо пары длинных, изъеденных молью портьер, за которыми, предположил Гарри, должна была находиться еще одна дверь. Они миновали большую подставку для зонтов, сделанную, казалось, из отрубленной ноги тролля, и начали подниматься по темной лестнице. На стене Гарри увидел несколько сморщенных голов, расположенных в ряд на декоративных пластинах. Приглядевшись, он понял, что это головы домовых эльфов. У всех — одинаковые вытянутые носы-рыльца. С каждым шагом смятение Гарри росло. Что у него может быть общего с этим домом у Сириуса? Вот если бы это была одна из резиденций Аддамсов, или хотя бы Малфоев.. — Миссис Уизли, почему... — Дорогой мой, вам все объяснят Рон и Гермиона, а мне правда надо бежать, — встревоженно прошептала миссис Уизли. — Вот, — они добрались до третьего этажа, — ваша дверь правая. Я позову, когда кончится. И она торопливо пошла вниз. Гарри пересек грязную лестничную площадку, повернул дверную ручку спальни, сделанную в виде змеиной головы, и открыл дверь. На мгновение он увидел мрачную комнату с высоким потолком и двумя кроватями. Потом раздалось громкое птичье верещание, а следом еще более громкий возглас, и все его поле зрения заполнила пышная масса густейших волос. Гермиона, кинувшись к нему с объятиями, чуть не сбила его с ног, а Сычик, маленькая сова Рона, стал бешено кружить у них над головами.— Дай ему хоть вздохнуть, Гермиона, — сказал Рон, улыбаясь и закрывая за ребятами дверь. За месяц, что они не виделись, он, казалось, вырос еще на несколько дюймов и стал еще более нескладным. Но длинный нос, огненно-рыжие волосы и веснушки были все те же. Гермиона, по-прежнему сияя, отпустила Гарри и тут же принялась обнимать его сестру, которая в ответ зажала гриффиндорку в свои объятия. Наконец, лицо Гарри и стало серьезным и он сел на пол, напротив своих друзей. Неотрисс вставила сигарету в мундштук и присела рядом.— Итак, что это за Орден такой? — нахмурив брови спросил Гарри.Ведь, пока Аддамсы разбирались с одним из крестражей, Рон и Гермиона пребывали в этом доме, помогая Ордену. — Это тайное общество, — быстро сказала Гермиона. — Его основал Дамблдор, он же и возглавляет. Участвуют главным образом те, кто боролся против Сам-Знаешь-Кого еще в прошлое его появление. — Кто входит в общество? — Совсем немного народу. — Мы знаем человек двадцать, — сказал Рон, — но думаем, что есть и другие. Гарри смотрел на них. — Ну? — требовательно спросил он, глядя то на Рона, то на Гермиону. — Э... — смешался Рон. — Что — ну? — Волан-де-Морт, вот что, — вклинилась в разговор Неотрисс. — Мы уничтожили еще один крестраж, поэтому он должен был как-то отреагировать.— Вы уже слышали — нас не пускают на собрания Ордена, — нервно сказала Гермиона. — Поэтому подробностей мы не знаем, только общую идею смогли уловить, — торопливо добавила она, увидев выражение лица Гарри. — Понимаешь, Фред и Джордж изобрели Удлинитель ушей, — сказал Рон. — Очень полезная штука. — Чего Удлинитель? — Ушей, ушей. Правда, в последнее время пришлось перестать подслушивать: мама узнала и устроила жуткий скандал. Фред и Джордж теперь прячут все свои Удлинители, чтобы мама не выбросила. Но до этого мы хорошо ими попользовались. Мы знаем, что некоторые члены Ордена следят за выявленными Пожирателями смерти, ведут их учет... — Другие набирают в Орден новых членов, — подхватила Гермиона. — А третьи что-то стерегут, — сказал Рон. — Там все время идут разговоры об охране. — Не меня ли, случайно, они охраняют? — саркастически спросил Гарри. — Слушай, точно! — Рон сделал вид, будто его озарило. Гарри фыркнул. Он опять стал расхаживать по комнате.— Так чем же вы занимались, если вас не пускали на собрания? — спросил он. — Вы писали, что очень заняты. — Это правда, — быстро ответила Гермиона. — Мы очищаем дом, ведь он пустовал много-много лет и здесь чего только не завелось. Кухня и большая часть спален уже готовы, завтра займемся гости... А-а-а! С двумя громкими хлопками посреди комнаты возникли из ничего близнецы Фред и Джордж, старшие братья Рона. Сычик заверещал еще бешеней прежнего и порхнул на шкаф, где уже сидела Букля. — Да перестаньте же наконец, — устало сказала Гермиона близнецам, таким же рыжим, как Рон, но не столь долговязым и более плотным. — Привет, Аддамсы! — сияя, выпалил Джордж. — До наших ушей донеслись твои сладкозвучные трели.— Прошли, значит, испытания по трансгрессии? — пробурчала Неотрисс. — С отличными оценками, — похвастался Фред, державший какой-то длинный, телесного цвета шнур. — Спуститься по лестнице было бы дольше секунд на тридцать, — заметил Рон. — Время — кнаты, сикли и галеоны, братишка, — сказал Фред. — В общем, ребята, своими разговорами вы ухудшаете слышимость. Удлинитель ушей, — объяснил он, увидев вскинутые брови Гарри, и поднял шнур повыше. Оказалось, что он тянется на лестничную площадку. — Мы пытаемся узнать, что делается внизу. — Вы только поаккуратней, — посоветовал Рон, глядя на Удлинитель. — Если мама опять увидит... — У них большое собрание, ради этого стоит рискнуть, — сказал Фред. Дверь открылась, и возникла длинная рыжая грива. — Ой, Гарри, Неотрисс, здравствуйте! — радостно воскликнула Джинни, младшая сестра Рона. Потом она повернулась к Фреду и Джорджу: — С Удлинителем ушей ничего не получится, она наложила на кухонную дверь Заклятие недосягаемости. — Откуда ты знаешь? — спросил Джордж, сразу упав духом. — Мне Тонкс рассказала, как это выяснить, — ответила Джинни. — Ты просто кидаешь в дверь чем попало, и если не долетает — все, значит, недосягаемая. Я бросала с лестницы навозные бомбы, так они отплывают от двери, и только. Можете не рассчитывать, что просунете под нее Удлинитель ушей. Фред глубоко вздохнул. — Жалко. Я так хотел узнать, что поделывает старина Снейп. — Он тоже здесь? — вырвалось у Неотрисс. — Ага, — ответил Джордж. Тщательно закрыв дверь, он сел на одну из кроватей, Фред и Джинни пристроились рядом. — Сейчас отчитывается. Секретность — ух!— Итак, кто еще состоит в Ордене? — спросила Неотрисс, думая о том, куда деть окурок. — А то мы слегка упустили месяц.— Билл. Он попросил перевести его домой: хочет что-то делать для Ордена, — сказал Фред. — Говорит, скучает по гробницам, но, — он ухмыльнулся, — тут ему есть чем себя вознаградить. — Это ты про что? — заговорщически спросила Неотрисс.— Помнишь милашку Флер Делакур? — спросил Джордж. — Она тоже теперь работает в банке ?Гринготтс?. Улучшает там свой ?англесский?... — И Билл дает ей кучу частных уроков, — съехидничал Фред. — Чарли тоже член Ордена, — сказал Джордж, — но он пока что в Румынии. Дамблдор хочет привлечь на свою сторону как можно больше иностранных колдунов, и Чарли в свободное время налаживает с ними контакт.От поисков новой темы для разговора их избавил звук шагов по лестнице. — Атас! Фред с силой потянул на себя Удлинитель ушей. Раздался новый громкий хлопок, и они с Джорджем исчезли. Спустя несколько секунд в дверях спальни появилась миссис Уизли. — Собрание кончилось, идите вниз ужинать. Всем не терпится вас увидеть, Гарри, Неотрисс. Но можно узнать, откуда, под кухонной дверью навозные бомбы? — Это Живоглот, — с невинным видом соврала Джинни. — Он любит с ними играть. — Понятно, — сказала миссис Уизли. — А я думала, Кикимер, он горазд на всякие странные выходки. Не забудьте вести себя в коридоре потише. Джинни, у тебя страшно грязные руки, что ты такое делала? Вымой их, пожалуйста, перед ужином. Джинни двинулась за матерью, состроив напоследок гримасу. Гарри остался с сестрой, Роном и Гермионой. — Кто такой Кикимер? — спросил он. — Здешний эльф-домовик, — ответил Рон. — Псих полнейший. Первый раз такого вижу. Гермиона бросила на него сердитый взгляд: — Никакой он не псих, Рон. — Святая цель его жизни — чтобы ему отрезали голову и вывесили ее на дощечке, как голову его матери, — раздраженно сказал Рон. — Это что, нормально? — Вполне, — ответила вместо Гермионы, Неотрисс.Рон тут же закрыл свой рот, вспоминая насколько обширно фамильное кладбище Аддамсов.Миновав головы эльфов на стене, они увидели у входной двери Люпина, миссис Уизли и еще одну девушку, которые магически запирали за ушедшими многочисленные замки и засовы. — Ужинать будем на кухне, — прошептала миссис Уизли, встретив их у подножия лестницы. — Гарри, милый, пройди на цыпочках по коридору вон к той двери... БАБАХ! — Тонкс! — в отчаянии крикнула, оборачиваясь, миссис Уизли. — Простите! — взмолилась Тонкс, растянувшаяся на полу. — Все эта дурацкая подставка для зонтов, второй раз об нее... Но конец фразы потонул в ужасном, пронзительном, душераздирающем визге. Траченные молью бархатные портьеры, мимо которых Гарри прошел раньше, раздернулись, но никакой двери за ними не было. На долю секунды Гарри почудилось, будто он смотрит в окно, за которым стоит и кричит, кричит, кричит, точно ее пытают, старуха в черном чепце. Потом, однако, он понял, что это просто портрет в натуральную величину, но портрет самый реалистический и самый неприятный на вид из всех, что когда-либо ему попадались. Изо рта у старухи потекла пена, она закатила глаза, желтая кожа ее лица туго натянулась. Вдоль всего коридора пробудились другие портреты и тоже подняли вопль, так что Гарри и Неотрисс наслаждались моментом. Люпин и миссис Уизли кинулись к старухе и попытались задернуть портьеры, но это у них не вышло, а она завизжала еще громче и подняла когтистые руки, точно хотела расцарапать им лица. — Мерзавцы! Отребье! Порождение порока и грязи! Полукровки, мутанты, уроды! Вон отсюда! Как вы смеете осквернять дом моих предков... Тонкс, ставя на место громадную, тяжеленную ногу тролля, все извинялась и извинялась; миссис Уизли бросила попытки снова занавесить старуху и забегала по коридору, один за другим утихомиривая остальные портреты Оглушающим заклятием. Неотрисс медленно подошла к портрету и сделала идеальный книксен.— Вальбурга Блэк, наслышана о Вас и рада, наконец, познакомиться, — произнесла девушка.Женщина за портьерами замолчала, однако, все так же яростно оглядывала все вокруг себя.— На Вашем месте было бы вежливо для начала представиться, — сурово произнесла она.— Неотрисс Аддамс. Рада знакомству.— Неужели Ваш род настолько опустился, что общается с осквернителями крови и полукровками?Неотрисс улыбнулась и только сейчас позволила себе посмотреть на женщину.— Думаю, вы знаете, что мы никогда не обращали на это внимание, ведь из-за алчности нам важна лишь выгода, которую мы можем получить от человека.Вальбурга не успела ничего сказать, потому что в коридор влетел мужчина с длинными черными волосами и с колоссальным усилием они с Люпином сумели наконец задернуть портьеры. Старуха утихла, и воцарилась гулкая тишина. Отводя со лба длинные темные пряди и дыша чуть чаще обычного, к ребятам повернулся Сириус.— Вы, я вижу, уже познакомились с моей мамашей.— С твоей... — Да-да, с моей дражайшей престарелой матушкой, — сказал Сириус. — Мы хотели ее убрать на месяц другой, но, видимо, она подействовала на изнанку холста Заклятием вечного приклеивания. Ну, пошли скорее вниз, пока они опять не проснулись.В этом похожем на пещеру помещении с грубыми каменными стенами было так же мрачно, как в коридоре над ним. Главным источником света был большой очаг в дальнем конце кухни. За мглистой завесой трубочного дыма, стоявшего в воздухе как пороховой дым битвы, угрожающе вырисовывались смутные очертания массивных чугунных котелков и сковородок, свисавших с темного потолка. Посреди множества стульев и кресел, которые принесли для участников собрания, стоял длинный деревянный стол, заваленный пергаментами, заставленный кубками и пустыми винными бутылками. Еще на нем громоздилась какая-то куча тряпья. У дальнего края стола, наклонив друг к другу головы, о чем-то тихо беседовали мистер Уизли и его старший сын Билл. Миссис Уизли кашлянула. Ее муж, худой лысеющий рыжеволосый человек в роговых очках, встрепенулся, поднял голову и вскочил на ноги. — Гарри! Неотрисс!— воскликнул он. — Я страшно вам рад! Поверх его плеча был виден Билл, чьи длинные волосы, как и раньше, были стянуты в конский хвост. Он торопливо скатывал в трубки оставленные на столе пергаменты. — С прибытием! — сказал Билл, пытаясь ухватить дюжину свитков разом.Несколько минут стояла тишина, перебиваемая только постукиванием ножей и вилок о тарелки и поскрипыванием сидений под едоками. Потом миссис Уизли повернулась к Сириусу: — Я вот о чем тебе хотела сказать, Сириус. В гостиной что-то засело в письменном столе, он все время потрескивает и шатается. Это, конечно, может быть боггарт, но, наверно, надо попросить Аластора взглянуть, прежде чем мы это выпустим. — Как тебе угодно, — безразличным тоном ответил Сириус. — В шторах там полно дикси, — продолжала миссис Уизли. — Может, завтра попробуем ими заняться? — У меня просто руки чешутся, — сказал Сириус. Гарри уловил в его голосе горькую иронию, но не знал, дошла ли она до кого-нибудь еще. А Неотрисс в это время беззаботно общалась с Тонкс, которая сидела напротив Гарри, потешала Гермиону и Джинни, меняя по ходу ужина очертания своего носа. Каждый раз, сощуривая глаза и придавая лицу такое же напряженное выражение, как в комнате у Гарри, она то выращивала острый клюв, напоминавший нос Снейпа, то уменьшала его до размеров крохотного грибка, то выпускала из каждой ноздри по густому пучку волос. Судя по тому, что Гермиона и Джинни вскоре начали заказывать свои любимые носы, это было здесь обычным застольным развлечением. — А можно теперь свиной пятачок? Тонкс сделала пятачок, и у Гарри, когда он поднял глаза, на миг создалось впечатление, что ему улыбается через стол Дадли в женском варианте.Три порции ревеневого пудинга с заварным кремом — и Гарри почувствовал, что брюки жмут ему в поясе. К тому времени, как он положил ложку, в общем застольном разговоре возникло затишье. Мистер Уизли сыто и размягченно откинулся на спинку кресла. Тонкс, вернув своему носу обычный вид, сладко позевывала. Джинни, выманив Живоглота из-под кухонного шкафа, сидела на полу по-турецки и катала пробки от сливочного пива. Кот бросался за ними в погоню. — Не пора ли честной компании разойтись по спальням? — сонным голосом предложила миссис Уизли. — Нет, Молли, погоди немного, — сказал Сириус, отодвигая пустую тарелку и поворачиваясь к Гарри. — Что-то ты меня удивляешь. Я думал, первое, что ты примешься тут делать, — это задавать вопросы. Общая атмосфера изменилась так же стремительно, как при появлении дементоров. Если секунды назад на кухне царила дремотная расслабленность, то теперь все насторожились и напряглись.Люпин, собиравшийся глотнуть вина, медленно опустил кубок, всем своим видом выражая осмотрительность. — А то я не задавал! — негодующе воскликнул Гарри. — Задавал Рону и Гермионе, но они сказали, что мы не состоим в Ордене и... — Они совершенно правы, — заметила миссис Уизли. — Ты еще слишком юн. Она выпрямилась в своем кресле, сжав в кулаки лежавшие на подлокотниках руки. В лице — уже ни следа сонливости. — С каких это пор, чтобы задавать вопросы, надо быть членом Ордена Феникса? — спросил Сириус. — Пока мы собирали людей, эти двое умудрились уничтожить один из крестражей Волан-де-Морта, приближая нас на шаг ближе к цели.— Ты не вправе самостоятельно решать, что нужно Гарри, а что нет! — резко оборвала его миссис Уизли. Ее обычно доброе лицо вдруг стало чуть ли не угрожающим. — Надеюсь, ты не забыл слова Дамблдора? — Какие именно? — вежливо спросил Сириус с видом человека, готовящегося к бою. — О том, что Гарри не должен знать больше, чем ему необходимо знать, — ответила миссис Уизли, сделав особенный упор на последние два слова. Рон, Гермиона, Фред и Джордж поворачивали головы то к Сириусу, то к миссис Уизли, как будто смотрели теннис. Джинни, стоявшая на полу на коленках, позабыла о рассыпанных вокруг пробках и слушала разговор с полуоткрытым ртом. Люпин не сводил глаз с Сириуса. — А я и не буду, Молли, рассказывать ему больше, чем ему необходимо знать, — сказал Сириус. — Они с Неотрисс имеют больше права, чем многие другие... — Они не члены Ордена Феникса! — заявила миссис Уизли. — Им только по пятнадцать лет, и... — И они перенесли столько же испытаний, как и большинство членов, — возразил Сириус. — А кое-кого и позади оставили. — Я не собираюсь принижать то, что они совершили! — закричала миссис Уизли. Ее кулаки на подлокотниках кресла подрагивали. — Но он же еще... — Он не ребенок! — раздраженно сказал Сириус. — Но и не взрослый! — Щеки миссис Уизли зарделись. — Он — не Джеймс, Сириус! — Спасибо, Молли, но я неплохо представляю себе, кто он такой, — холодно ответил Сириус. — Вовсе в этом не уверена! — воскликнула миссис Уизли. — Иногда ты говоришь о нем так, словно это твой лучший друг воскрес! — Что в этом плохого? — спросил Гарри. — То, Гарри, что ты — не твой отец, как бы ты ни был на него похож! — ответила миссис Уизли, по-прежнему сверля глазами Сириуса. — Ты еще учишься в школе, и взрослым, которые за тебя отвечают, не следует об этом забывать! — Ты хочешь сказать, что я безответственный крестный отец? — повысил голос Сириус. — Я хочу сказать, что ты, Сириус, имеешь склонность к безрассудным поступкам.Артур! — набросилась миссис Уизли на мужа. — Артур, поддержи меня! Мистер Уизли ответил не сразу. Снял очки, медленно протер их мантией, не глядя на жену. Заговорил лишь после того, как аккуратно водрузил их на место. — Дамблдор понимает, Молли, что положение изменилось. Он согласен с тем, что теперь, когда Гарри находится в штаб-квартире, его надо в какой-то мере ввести в курс дела. — Да, но одно дело ?в какой-то мере?, другое — поощрять его задавать любые вопросы! — Что касается меня, — тихо начал Люпин, отводя наконец взгляд от Сириуса и встречаясь глазами с миссис Уизли, быстро повернувшейся к нему в надежде обрести наконец союзника, — я считаю, что лучше пусть Гарри узнает факты — не все факты, Молли, только общую картину — от нас, чем получит их в искаженном виде от... других. Выражение его лица было мягким, но Гарри не сомневался: уж Люпин-то знает, что некоторые Удлинители ушей уцелели после чистки, устроенной миссис Уизли. — Так, — произнесла миссис Уизли, тяжело дыша и все еще оглядывая стол в тщетных поисках поддержки, — ну что ж... я вижу, я в меньшинстве. Я только вот что скажу: у Дамблдора наверняка были причины для того, чтобы не позволять Гарри знать слишком много. Я как человек, принимающий интересы Гарри близко к сердцу... — Он не твой сын, — тихо сказал Сириус. — Все равно что сын! — яростно возразила ему миссис Уизли. — Кто еще у него есть? — У него есть я! — Так-то оно так, — поджала губы миссис Уизли, — но беда в том, что тебе трудновато было о нем заботиться, пока ты сидел взаперти в Азкабане. Сириус начал подниматься со стула, однако, его опередил Гарри.— Я, конечно, дико извиняюсь, — Гарри уперся ладонями в стол и посмотрел на пару пререкающихся взрослых. — Но ни один из вас в должной мере не участвовал в моем воспитании. Это делали Аддамсы. И уж будьте уверены, они научили меня правильно обращаться с вверенной мне информацией. Мы с Неотрисс уничтожили уже два крестража, пока вы действуете в тени. Мы ничуть не принижаем ваши заслуги, однако.Гарри на секунду замолчал и внутренне возликовал оттого, что все взгляды устремлены только на него. И никто в этой комнате даже не пытается прервать его.— Однако, даже если вы сейчас не расскажете необходимой информации, мы узнаем ее и будем действовать на своей собственной, третьей стороне. И, уж будьте уверены, мы добьемся больших успехов, потому что не боимся задеть чьих-то чувств и жизней, заглядывая врагу в лицо. Что мы и делали, начиная с одиннадцатилетнего возраста.В комнате наступила полная тишина. Гарри сел обратно на свое место. Неотрисс закурила с ехидной улыбкой на лице.