хосок/чонгук; trust me, nc-17. (1/2)

- хён, хватит, ты меня точно когда-нибудь задушишь.

- только если ты сам этого захочешь, мелкий.

чонгук на миг неловко залипает в стену перед собой, но вовремя включается в процесс безжалостной делёжки мороженого - чимин и тэхён сегодня явно о своих крепких братских узах позабыли, раз буквально дерутся за очередную ложку.

- ты же всё слышал, да? - глядя на юнги, спрашивает чонгук, хотя тому, в общем-то, плевать на происходящее.- не наводи панику, я знаю, что ты по уши в нём, чонгук.

- в ком?

- вот именно, - юнги сонно ухмыляется, потягиваясь на коротком даже для него диване, - ты спросил в ком, а не в чём. может, я хотел напомнить, что со своими загонами без повода ты уже по уши в дерьме.чонгук цокает, больше не говоря ничего чересчур проницательному хёну, да и вряд ли получилось бы что-то сказать - хосок приносит из кухни банку колы и протягивает младшему, но усталость берёт верх и содержимое вмиг оказывается на свежевыстиранной белой футболке. чонгук от окатившего холода вздыхает резко, в голос, и хосок даже забывается, просто смотрит на него нечитаемо и так и держит руки в воздухе.

- хосокки-хён, не переводи газировку! тем более, на гука, - возмущается тэхён, оставляя чимину сладкий след ложкой от мороженого прямо на лбу, чтобы неповадно было втихаря доедать. - чего вы застыли? сейчас ещё и кресло запачкаете, нам голову скрутят.

хосок кивает самому себе и как в замедленной съёмке протягивает чонгуку ладонь. тот хватается, прижимая свободной рукой свою же футболку поближе к коже, чтобы ничего не стекло вниз, и так, за ручку, они идут в душ. юнги смеётся в подушку, наблюдая за этим, но на мелких шикает, чтобы не ёрничали. может, в конце концов, решится у этих двоих проблема с доверием.

уже в ванной хосок чувствует, как волнами приливает былая уверенность в том, что он уже давно собирается сделать. чонгук чертыхается, пытаясь снять футболку аккуратно, дабы сильно не запачкать волосы, но понимает, что душ ему обеспечен в любом случае. вот только голодного взгляда своего хёна он не замечает до тех пор, пока его не разворачивают за плечо, тут же толкая к стене.

- хён, больно же, что ты...- тише, иначе я сделаю больнее.чонгук теряется, хотя мысленно догоняет достаточно быстро, что его просто напросто возьмут так, как хочется, наплевав на последствия. а они уже здесь. пеленой скапливаются перед глазами.

- мелкий, ты чего? - хосок ослабляет хватку на чонгуковом плече, тут же вздрагивая от прерывистого выдоха над ухом, и жмётся лбом к чужому, - испугался меня?

- нет, я не боюсь, правда, - хосок еле слышно шепчет что-то о том, чтобы младший был с ним честным, потому что его желание во всём угодить хёну ни к чему хорошему сейчас не приведёт. - просто я не смогу молчать. совсем, хён.

- прости, солнышко, - чонгук обнимает за шею, прикрывая глаза, когда хосок начинает мягко целовать в щёки, нос, губы, не давая ответить, задерживаясь лишь на секунду. - растревожил, да? слова с языка слетели быстрее, чем я о них подумал.

- я хочу.

хосок не совсем понимает, чего именно чонгук от него хочет, но тот объясняет сам: всё ещё поглаживая шею хёна одной рукой, другой он скользит к своему торсу, обнажённому и сладкому из-за колы.

- хочу твой язык, хён.чонгук пламени в глазах напротив радуется так, словно впервые смог зажечь, и на несдержанный поцелуй стонет откровеннее, чем когда-либо. хосок времени терять не хочет, потому что чонгук в любой момент может передумать и дать заднюю, поэтому оставляет младшего без любимых укусов на ключицах (что такого он в этом нашёл, хосок до сих пор не понимает) и грациознее некуда оказывается на коленях.

- ближе, хо, - хосок шлёпает по бедру, удовлетворенно подмечая, что даже на резинке спортивок красуются пятна, а сами спортивки стояк чонгука нисколечки не прячут.

- тебя возбуждает резкая смена температур или ты только и думал, как я наконец сорвусь?

чонгук хлопает ресницами, на что хосок так же молча, как недавно и сам гук, сжимает ладонью его член, пару раз невесомо пробегаясь пальцами по длине, и даже не думая стянуть к чертям эти дурацкие штаны. его больше волнует то, какими стайками мурашек мелкий покрывается, стоит только дразняще пройтись языком по животу.

чонгук напрягается, непроизвольно позволяя старшему без усилий переключиться на пресс, влажно очертить по рельефу и собрать всю сладость в несколько широких мазков. чонгук вплетается пальцами в тёмные волосы у старшего на затылке, вжимает сильнее, чтобы хён укусил, а тот этого и ждал - разрешения - на бесстыдно оставленные следы, которые сам макнэ уже завтра будет прикрывать длинными футболками.- я так люблю твою кожу, - чонгук кусает ребро ладони, чувствуя, как хосок совсем уж торопливо тянет с него штаны, заставляет откинуть их в сторону, а следом и трусы. - ты бархатный, гукки. но такой потрёпанный.

- из-за тебя.

- из-за меня.

хосок знает, что останется безнаказанным, знает, что его мальчику нравится всё, что он с ним делает, поэтому сплёвывает на ладонь, чтобы (всё равно, не самым приятным образом) начать медленно скользить ею по члену младшего. жалеть сейчас можно только об одном - невозможности тут же подняться и собрать все звуки чонгука самому, губами в губы, ведь хосок знает ещё кое-что.

чонгук невообразимо громкий, если давить сразу на всё, что ему хочется.

старший смотрит снизу вверх, на секунду ловит взгляд чонгука - такой, чёрт возьми, нуждающийся, - прежде чем снова попробовать, (по ощущениямуже натёртым) языком провести дорожку к пупку, левее, где кожа чувствительнее, и облизнуться довольно.

- хён, - чонгук упирается задом в стену, пару раз касаясь губ старшего пальцами, пока тот (наконец) не тормозит, медленно поднимаясь обратно, - руку... верни...

- рано, детка, - хосок целует лениво и вкусно, даёт гуку возможность попробовать намешанный коктейль, успокаивающе вышагивая пальцами по позвонкам, прижимаясь вплотную к обнажённому младшему. - поможешь?

чонгук, оторвавшись от любимых губ, кивает и снимает с хёна сначала майку, а затем и шорты, под которыми, чёрт бы побрал чон хосока, нет белья.