чонгук/югём; мы всё равно вернёмся в наш дом, pg-13. (2/2)

- почему тебе можно делать крутые штуки, как в фильмах, а мне нельзя?

- то есть, спрыгнуть с обрыва - это крутая штука?

югём пихает чонгука в грудь, не обращая внимания на сдавленный смех, и тут же притягивает обратно, обнимая. чонгук тянется к губам, кусает за нижнюю, отпускает, чтобы звук был смешной, а югём целует сам, голодно, не отрываясь. чон от такого напора млеет (как никогда раньше) и позволяет югёму нависнуть над ним, стеной отгородить от чего-то, чему чонгук не может дать объяснения.

- грех пытаться тень догнать, - чонгук сглатывает, движения заторможенные, чересчур плавные. - я же прямо за твоей спиной.

чонгук на этих словах послушно выгибается, хотя и сам не понимает, почему. югём пуговки на его рубашке (такой красивой, глаз не отвести) отрывает зубами, а когда разводит ткань в стороны, чонгук на скулёж сходит - кожа под чужим взглядом горит, как от раскалённого ножа.

- почему ты всё ещё помнишь меня, чонгукки?- а разве тебя можно забыть?

югём цокает, возвращаясь к лицу чонгука. больно тычет носом в щёку и разрешает трепать свои волосы, пока не отстраняется, откатываясь в сторону.

- ты думал о том, что сделал? ну, жалел ли?

- гём-а, я жалею только о том, что так и не нацепил на тебя платье, - говорит чонгук, но в голосе сквозит неуверенность, - не выворачивай меня наизнанку.

- почему бы и нет? ты ведь сам себя выворачиваешь, я всего лишь картинка из твоих воспоминаний.

югём снова плывет. исчезает. чонгук пытается дотронуться, потому что чувствует, он может это сделать в последний раз.

чонгук сжимает его (своё) предплечье. чонгук закрывает (открывает) глаза.это скучно - здесь быть живым.