Допрос с пристрастием (1/1)
—?И всё-таки вы что-то скрываете, агент Эрамил.Голосом я владел прекрасно, да и лицом тоже. Встретив растерянный взгляд Эрамила, я старательно продемонстрировал ему уставное выражение №12, ?Талмору всё известно, но мы даём тебе шанс облегчить вину чистосердечным признанием?.Эр, даром что опыта агентурной работы побольше моего будет, растерялся.Кстати, весьма очаровательно растерялся.—?Какая муха тебя укусила, Эстормо? —?удивился он. Слишком уж напоказ удивился, отвёл глаза в сторону.Укусила меня, конечно, не муха, а другое насекомое; от Ондолемара, что ли, подхватил?.. А вообще я собирался просто пошутить, но растерянность Эра вдруг навела меня на кое-какие мысли.—?И не пытайтесь скрывать от меня нечто недостойное высокого звания агента Доминиона,?— ещё твёрже потребовал я, садясь в постели.Он совершенно очаровательно покраснел (несколько запоздало, учитывая наши действия в предыдущие полчаса) и попытался натянуть одеяло до самого подбородка. Я решительно пресёк эти попытки, отняв у него злополучный кусок грубой, но?— и это главное в Скайриме?— тёплой ткани.Под одеялом ничего недостойного он не скрывал точно. Напротив, очень даже достойные… достоинства.Кажется, мой самоконтроль всё-таки дал слабину.—?Говорят, вы слишком лояльны к талосопоклонникам и их чумазым детишкам, агент,?— заявил я, ненавязчиво положив руку на его коленку. Эрамил дёрнулся. —?А ещё ходят слухи, что вы относитесь к лже-богу Талосу с неуместным почтением.Кажется, Эр наконец понял мою игру: он очаровательно закусил губу и задышал чаще, а на скулах пятнами вспыхнул румянец. Да и остальное, неприкрытое теперь одеялом, тоже отозвалось?— мне оставалось лишь завидовать такому юношескому энтузиазму…—?Я… действительно виноват,?— томно вздохнул он и посмотрел на меня. —?И заслуживаю наказания. Ты сам меня накажешь, Эстормо?И он был настолько убедителен, что я немедленно разделил его юношеский энтузиазм. И собрался уже приступить к ?наказанию?, когда Эр отстранился и попытался встать с кровати.—?Куда? —?возмутился я.—?К Эленвен, признание писать,?— пояснил он. —?А потом, наверное, в пыточную. На допрос с пристрастием.И, даэдра возьми его душу, он не шутил.—?Лежать,?— скомандовал я, толкая его обратно на смятые простыни и для верности придавливая своим телом. —?Это игра такая, дурень. В допрос с пристрастием. Сейчас я буду тебя…Я нашёптывал ему на ухо, что именно собираюсь проделать, и его глаза всё расширялись и расширялись, пока не стали круглыми, как луны.—?О-о,?— протянул он, облизнув губы. —?А я думал…Я не дал ему договорить. И позаботился, чтобы думать он тоже перестал.А то ещё выдаст чего-нибудь, придётся и правда Эленвен его сдавать, чудо алинорское.А я не собирался ни с кем делиться им в ближайшее время. Лет ещё, к примеру, сто.