Часть 1 (1/1)

Как бы ты ни был хорош в чем-то, всегда найдется тот, кто на голову лучше тебя. Так бывает во всем. Конечно, нельзя позволять таких мыслей во время войны, нельзя поддаваться отчаянию, но все внутри Литариэль натягивается, когда она смотрит на Талиона. Она, к сожалению, не видит того, с кем он ведет беседы, чтобы лично убедиться в опасности, которая от него исходит. Он не частый гость во владениях нурнской владычицы, но иногда заглядывает время от времени, чтобы спросить у умудренной войнами с харадримами Марвен совета и посвятить в свои планы. Будто бы нужно было колдовство Сарумана, чтобы королева проявляла себя как умелый стратег. Она и без того способна на многие жуткие поступки. Литариэль знает это лучше других…Нет, Литариэль ненавидит те моменты, когда Талион где-то поблизости. Он каждым своим движением напоминает, насколько она слаба. Сросшиеся кости в ноге всегда будут в том напоминанием. Подданным кажется милым, что Литариэль всегда присутствует при его беседах с Марвен, стоя где-то за троном и не спуская с него глаз. Некоторые предполагают, что она влюблена. Марвен однажды видела, как у дочери побелели губы от этих жалких сплетен, но вовремя и крепко ухватила ее за плечо со словами: ?Так даже лучше?. Злости в тот миг прибавилось, но никто не будет спорить с королевой, даже ее приемная дочь. Люди видят в рейнджере надежду. Надежду, которую изначально Литариэль приходилось давать в одиночку всеми средствами, пока королева не была способна твердо держать даже посох в руках. Литариэль умеет со всеми возможными трудностями и лишениями справляться самостоятельно, но стоило появиться Талиону, как в этом усомнилось большинство. И тут, конечно же, вступает банальная и хорошо известная ревность: ?А сомневается ли ее величество во мне?? Говорить с ней нет времени, каждый час Литариэль посвящен разной разведывательной рутине и распоряжениям. За крепнущей королевой ей приходится наблюдать издали, словно шпионя, хотя хочется одного?— по-детски расплакаться и спрятать голову у нее на коленях. Некогда посвящать себя своим чувствам, некогда раскисать.Разрубая орков и уруков на куски, Литариэль вздрагивает, ведь мысленно сравнивает себя с этим из ниоткуда взявшимся воином. Каждая рана, нанесенная врагу, словно отражается на ней самой. Суровая критика собственной техники ведения боя преследует как сильная тошнота. ?Не достаточно хорошо. Не достаточно сильно?. Кто бы мог подумать, что принцесса способна на сильную зависть? Она выжигает самообладание каленым железом, не оставляя после себя ничего. Рождает полу-яростный крик, который никогда не вырывается из груди: ?Скорее бы этот Талион провалился сквозь землю!?Прекрасно, что королева всегда чувствует волнения дочери. Потому слабость не мешает ей в один из этих странных дней, когда мертвец с призраком Второй Эпохи собирают армию за море, ухватить ее за плечо снова. Растерянный, грустный взгляд никак не вяжется с сухими словами. На краткий отчет о том, куда она направляется с отрядом, Марвен сурово дает распоряжения отправить вместо себя другого командира, и подкрепляет это тяжелым взглядом для пущей убедительности и упоминанием того, что сломанные и сросшиеся кости могут о себе напомнить. Литариэль ничего не остается, кроме как подчиниться. Когда люди удаляются, Марвен берет дочь за руку и долго держит в своей, ничего не говоря; удерживая ее на месте, заставляя хоть на минуту выдохнуть спокойно. Выражение лица принцессы с каждой секундой становится все отчаяннее. Слишком многое произошло, чтобы держать все в себе, эмоции ее рвут на части. Королева мягче смотрит на дочь, при ней она всегда делалась намного нежнее, чем кто-либо мог представить. С тихим вздохом она подносит одну ладонь к ее лицу. Литариэль жмурится.—?Дитя мое,?— тихо начинает королева,?— тебя так взволновали пересуды?Ответ начинается с горького всхлипа. Марвен качает головой, потом делает последний шаг навстречу, чтобы обнять Литариэль и крепко прижать к себе.—?Я должна быть благодарна ему,?— тихо, вздрагивая, шепчет Литариэль, расслабляясь и растворяясь в столь желанном тепле женщины напротив. —?Он спас самое дорогое, что у меня есть?— тебя,?— ладонь королевы ложится на макушку дочери, пальцы вплетаются в тысячи косичек,?— но я не могу просить ему того, что все внимание людей теперь принадлежит ему. Я пыталась совладать с собой, но у меня ничего не выходит. Он во всем лучше меня! Я знаю, что не должна посвящать этому ни толки своих размышлений, но я не могу по-другому!Марвен тихо усмехается.—?Военное время не может ни в чем стереть характера у того, кто силен духом. Я знала, что не все так просто в твоей душе,?— тихо говорит она. —?Не бойся, скоро мертвец нас покинет, и мы вновь будем вдвоем. Скоро все закончится, обещаю… Я прекрасно знаю, что тебя волнует.Объятия становятся отнюдь не дружескими, в них нет ни капли родительской любви, зато теплится любовь другая… Литариэль чувствует это всем телом, пьянея от этого понимания.—?Ваше величество,?— чуть слышно произносит она, поднимая голову с плеча Марвен и сталкиваясь с ней взглядом. От вида глаз Марвен, у нее внутри все переворачивается, ее бросает в жар. Королева же уверенно произносит:—?Ты всегда будешь для меня единственным спасением. Ни один мертвец не сможет отнять у меня эту правду.В ту же секунду Литариэль отпускает все свои чувства, а потом с еле слышим шепотом: ?Я люблю тебя?, забывая обо всем на свете, припадает к губам Марвен. В следующую секунду она чувствует ответ на этот порыв, поощряющий, волнующий. Потеряло значение все.У королевы и принцессы еще несколько ценных мгновений наедине друг с другом.