я могу. (1/1)

Март 2019?Я могу сделать так, что завтра меня уже не будет?И это просто рассуждение, а не намек на действие. Может сделать, а может и не сделать. В такие моменты намного лучше осознаешь хрупкость жизни. То есть он может просто взять и убить себя, и вряд ли кто-то ему помешает.Ему почему-то показалась презабавной идеей озвучивать про себя все свои действия с приставкой ?последний раз?. Он в последний раз кивает охраннику, в последний раз обнимает милую девушку визажиста, так услужливо спасающую его все это время. В последний раз машет всей съемочной площадке, садится в такси. Смотрит на сменяющие друг друга дома, уходящие из трущоб в семейные спальные районы, а дальше сменяясь и вовсе элитными постройками.?Стойте,?— одергивает он своего водителя,?— езжайте вот по этому адресу??— и дает координаты своей старой квартиры. Туда никто не заселится, кроме Тима. И правда, когда он приезжает, ключ от двери оказывается в почтовом ящике, а пыль с холодильника до сих пор не стерли. Старая зубная щетка так и валяется небрежно в раковине, а в кухонном шкафу ожидает забытый кем-то аспирин и три таблетки оксикодона.Он достал их из шкафа, выставив на кухонный стол. Открыл так и не допитую банку кофе, заварил крутым кипятком и закурил. Он вспомнил, что так же сидел, когда они были здесь вдвоем. И скоро Арми снова прилетит ?поздравлять? его с окончанием съемок. А Тима уже не будет. Ни в новой квартире, ни в старой, ни в этой кухне, ни в этом городе, ни на этом свете. Теоретически, тело его останется тут. Но то светлое и чистое, что когда-то носило имя ?душа? будет далеко-далеко.Он и не понял, когда начал задумываться над суицидом всерьез. Когда Арми насиловал его в какой-то там раз? Когда он бил его в какой-то там раз? Когда слишком сильно вжился в роль? Когда понял, что зависим от всего этого? Но убивать себя он не планировал.Закрыв двери, он захватил телефон и снова вышел в узкий коридорчик, спускаясь к тяжелым железным дверям подъезда. Дошел до ближайшего магазина. Купил самое дешевое вино. Его они, помнится, пили, когда были совсем юными мальчишками без денег, а вкусить прелести жизни уже хотелось.Тим выпьет его сам. Он наберется смелости и совершенно безразлично скинет звонок Арми. Потом звонок Полин. Потом звонок своего агента. Ему не нужны глупые разговоры и поздравления. Ему нужно уйти из этого мира. Или не нужно.Но ближе к 9 вечера, когда самолет из Лос-Анджелеса приземлится в Нью-Йорк, Тим вновь зайдет в ванную. Прокрутит ручку с холодной водой и отправится на кухню. Закинет в себя пачку аспирина и те жалкие три таблетки, запивая их скудными остатками алкоголя, и, слегка мотающийся походкой, отправится на шум воды. Только теперь он залезет в нее прямо в одежде. Холод немного отрезвил его, и он усмехнется своим действиям, ведь все эти невинные рассуждения плавно переросли в реальность. И сколько раз он говорил, что суицид?— это не выход. Сколько раз убеждал всех, что в таких ситуациях надо быть сильным и решать свои проблемы. А сейчас ему надоело. Просто уйти от этого, оставив после себя с десяток фильмов и миллиона два грустных фанатов. Которые забудут его через две недели.Зато не будет привязанности к Арми. Зато он наконец то выдохнет свободно.А когда в глазах начинает рябить, а виски сдавливает, он видит свои побелевшие трясущиеся руки и думает, какой же он долбаеб. И как он будет объяснять это своему агенту, его начальству, родителям, Арми и всем фанатам в конце концов.А успеет ли объяснить?