теперь все будет хорошо (1/1)

Октябрь 2019Дрожащими руками он дотронулся до промежности. На пальцах бурыми грязными пятнами отражалась кровь. Он поднёс трясущуюся руку к лицу, чтобы поближе рассмотреть, убедиться в том, что это реальность. Где-то внутри комом скрутившись плакала собака.Твою мать.Не о таком он мечтал в детстве, это какая-то насмешка вселенной. Полное разочарование. Ну не может это быть правдой! Должна же была быть любовь в его жизни, а не одно сплошное страдание.Но не смотря на истерику и бесполезные взывания к богу, сидеть было по-прежнему больно, промежность саднило, а кровь никуда не девалась. Трясущиеся плечи и задушенные всхлипы в ладонь. Соленая пелена размывает предметы в ванной.Что вообще делать в таких ситуациях?Нужен йод. И антисептик. И мазь, наверное, какая-нибудь. Но сначала помыться.И с последним ему будет труднее всего, потому что двигаться нереально больно. Гребанная открытая рана внутри, что так щиплет. Это ужасно. И он не спешит вставать. Только дотянуться до тумбочки, взять телефон.Тим не знает, зачем пишет сестре. Просто просит приехать. Потому что Полин в Нью-Йорке. Потому что Полин с друзьями. Потому что Полин ему не откажет. Потому что она его любит. И она приедет как можно скорее.Все будет хорошо.Когда-нибудь все будет хорошо, а сейчас надо смыть кровь и попытаться обработать разрыв. И сделать это до прихода сестры, потому что ей не нужно видеть такое. Он не то чтобы стеснялся ее, просто ей такое было бы не к чему. Черт, зачем он вообще ей написал?Под душем истерика не уходит, в голове не укладывается, как человек, которого он так любит, может сделать ему настолько больно. Больно и морально, и физически. Это ужасно, ужасно и еще раз ужасно.Хочется к родителям, к маме. Он чувствовал себя побитым щенком, которому прохожие лапы отдавили. ?Я больше не могу??— кривясь от истерики, будто мантру бубнит он себе под нос. Слезы градом катятся с щек, осыпаясь на большом худи. Эту памятную вещь он привез еще из Франции, и она лет с шестнадцати согревала его во время болезней, дождей и расставаний. И под ней футболка, потому что хочется закрыться понадежней. И потому вновь длинные носки, и свободные спортивки. Потому что ни намека не должно быть на то, что под одеждой остались следы. Царапины от ногтей, синяки от пальцев, а хуже всего, невидимые следы губ. Он чувствовал себя омерзительно, и было жутко холодно. Не потому что в квартире вечный сквозняк, и не потому что октябрь.Полин как маяк, освещающий дом. Он хочет вернуться к маме, ощутить знакомый запах. Он хочет выйти из всего этого дерьма, и сейчас он понял это по-настоящему. Без серой морали или намеков. Он это осознал.И Полин прижмет его к себе, оттягивая кудряшки, пока тот уткнется ей в грудь, периодически всхлипывая. Тим и раньше плакал при ней, не боясь показаться слабым или какая там белиберда еще существует, но такого она не видела. И было понятно, что что-то случилось, и было понятно, что виноват Арми, а вот как помочь любимому брату понятно не было.-Я больше так не могу,?— все еще бормочет он, хоть силы на осознанные действия уже давно покинули его.-Все будет хорошо,?— шепчет она, сильнее обнимая брата,?— теперь все будет хорошо.