9. Minho's Interlude (1/1)

Don't pretend that I'm the instigatorYou were the one, but you were born to say ?Goodbye?.Kissed me half a decade later,That same perfume, those same sad eyes.FINNEAS?— Break my heart againЯ лежала в темноте, к которой никак не могли привыкнуть глаза. В комнате пахло лавандой и сожженным карри: Даён лучше не пускать на кухню, если она собирается задержаться там дольше, чем на пятнадцать минут. Отчего-то мне было тяжело дышать: будто я готовилась сдавать самый важный экзамен в жизни и отчаянно боялась забыть то, что зубрила целый месяц без передышки. Но ведь я лежала в своей комнате. Почему мне было так страшно?Кто-то чутко откликнулся на мой немой вопрос и постучался в окно. Паника надавила на горло и тут же отпустила: только один-единственный полоумный мог залезть ко мне по пожарной лестнице и попытаться разбудить, не зная, что я лежу с открытыми глазами. Мы проворачивали этот трюк бесчисленное количество раз и ни разу не выдали себя.Я поднялась с кровати, чувствуя себя донельзя странно, и в два шага дошла до окна. Моя комнатушка была ужасно маленькой, но никогда не давила на меня хотя бы потому, что я не делила её с братом и, самое главное, с сестрой. Дёрнув шторы в разные стороны, я тут же поймала взгляд насмешливых, таких родных глаз.—?Какого хера, Минхо? —?бездумно прошипела я и едва удержалась на ногах.Вот почему мне было так страшно, хотя я и была в своей наизусть знакомой комнатке, где повсюду были распиханы лавандовые саше. В комнатке дома… в Тэгу.Страшно, потому что я носила любимую пижаму с пингвинятами. Страшно, потому что мне только что исполнилось семнадцать лет.—?Ты пустишь меня или как, плакса? —?недовольно поднял бровь мой друг, поведя узким плечом. Его слова мне удавалось прочесть только по лениво двигавшимся губам. —?Я замёрз.Я попыталась включить настольную лампу, но у меня ни черта не вышло. Дрожа всем телом, я открыла окно и отошла в сторону. Обеими руками Минхо схватился за раму и, подтянувшись, тихо залез на подоконник. Он поправил очки, скривившиеся на переносице, глухо кашлянул и быстро снял свои потёртые некогда чёрные, а теперь грязно-серые ?найки?. Я не видела их цвета, но знала их наизусть. Как и свою комнату. Как и человека, в чье лицо я жадно вглядывалась в полутьме. Внезапно вспомнив, что он назвал меня плаксой, я провела рукой по лицу и размазала по щеке быстрые тихие слёзы.Минхо осторожно поставил кроссовки рядом с моим единственным цветком в горшке?— фикусом, который продолжал зеленеть лишь мне назло, явно из глубокой неприязни,?— и мягко спрыгнул на пол. Он всё ещё выше меня.Всё ещё, Дахе?..—?Извини, что я без подарка, Хейз,?— Минхо улыбнулся до ненавистных ему ямочек на щеках. Я не понимала, какие силы держали меня в сознании.—?Но… ты же подарил его утром,?— я попыталась сделать вид, что всё в порядке. Может, мы и вправду расстались лишь пару часов назад? Может, всё хорошо? Может, мне просто приснился весь этот кошмар? Но улыбка Минхо из солнечной тут же стала пасмурной, и моё сердце будто бы снова развалилось на миллион кусков, названных в его честь.—?Ты так думаешь, Хейз… —?он любит задавать вопросы без соответствующей интонации: просто бросает фразы и буквально говорит ?Ну, вы и так всё понимаете, зачем мне тратить на вас силы и лишнюю секунду??. Люди вокруг бесились, а больше всех?— его собственная семья. Суровый работящий отец, истеричная болезненная мать и старшая сестра-погодка, прямо в прощальном зале заоравшая ?Убийца!?, стоило ей меня увидеть. Я обожала странную, уникальную манеру речи Минхо… и я действительно забыла, что он задает вопросы именно так.Силы покинули меня или, скорее, превратились в чувство неописуемой вины перед лучшим человеком, которого я ничем не заслужила. Я думала, что расплачусь так, что вырву душу, если обниму его. Или что он исчезнет. Но Минхо крепко обнял меня в ответ, сцепив руки в замок за моей спиной. Он всегда так обнимался. А я не верила, что снова вдыхаю запах его мятного геля для душа. Не ядреного ментолового, который любил во времена первой молодости Дэхён, а именно мятного. Этот лёгкий, свежий запах навсегда связан с Минхо, как и все списки в мире, щербинки между зубами и книги с потёртыми переплётами…Слёзы, наверное, продолжали течь, но я всё так же их не замечала. Как можно думать хоть о чем-то, если ты снова нашёл меня?—?Почему ты пришел? —?я знала, что нужно было спросить что-то другое, более важное для нас обоих. Но задать то самое почему я ни за что бы не смогла. А всё остальное… так ли это всё-таки нужно знать, а?—?Ну, во-первых,?— начало списка, сказанное голосом моего самого лучшего друга, звучало музыкой,?— у тебя день рождения, и я очень хотел тебя поздравить. А во-вторых, я ведь волнуюсь за тебя, Хейз.Если бы он сказал это в любой другой день, я не стала бы недоумевать. Но сегодня?.. Ведь у меня в кои-то веки всё действительно хорошо.—?Почему? —?спросила я, и это было не то самое почему, которое выжигало мне лёгкие сигаретным дымом, пока я не бросила курить в первый раз. Это самое почему преследовало меня в алкогольном угаре, в каждом тяжёлом отходняке после полуслучайных отношений, в словах, которые я чаще всего писала в дневнике: ?Он просил меня не ненавидеть себя?.Минхо медленно поцеловал меня в висок. Это было так не похоже на него, ехидного, ядовитого, скупого на ласковые слова и действия… но только тогда я на сто процентов поняла, что меня обнимал действительно Чон Минхо, а не кто-то или что-то, перенявшее его облик. В этом целомудренном поцелуе было столько любви, жалости и вины, что я просто не могла сомневаться.—?Ты очень сильная, Хейз. Но если он тоже уйдет от тебя, я боюсь, что ты не справишься.Что-то холодное и злое снова сжало мне горло стальной хваткой. Раньше рядом с Минхо я не боялась ни одного из моих чёртовых демонов. Раньше… их было не так много.Если он тоже уйдет от меня…***—?Дахе, Дахе… ДАХЕ, пожалуйста, проснись, ты слышишь меня?!Я хватала ртом воздух, но всё равно задыхалась, пока Хёнджин не поднял меня с подушек и не встряхнул так резко, что я наконец-то смогла сфокусировать взгляд на его красивом перепуганном лице, пусть и ненадолго.Я оказалась уже в другой комнате, можно сказать, в почти не знакомом месте. Здесь было настежь открыто окно, поэтому почти ничем не пахло?— разве что совсем немного нашим по?том, так терпко-сладко, что я успокоилась бы мигом, если бы не голос Минхо, всё ещё звучавший у меня в голове. Из-за него я не слышала ни одного слова Хёнджина. Он быстро включил светильники, висевшие над его диваном, и крепко обхватил мое лицо обеими руками.—?Дахе, смотри на меня,?— только слегка повысив голос, Хёнджин смог перекричать неразговорчивого Минхо. —?Это был сон. Сон, просто сон.Он попытался улыбнуться, но, видимо, вид у меня был тот ещё: улыбка просто не ложилась на слегка припухшие губы. Я быстро обхватила его запястья. Не исчезает. Но ведь и Минхо никуда не делся, когда я дотронулась до него…Я ни за что не поверю, что это был просто сон.Не дождавшись от меня ни единого слова, Хёнджин сгрёб меня в объятия и прижал мою голову к груди, закрывая собой от всех видимых и невидимых врагов. Я обняла его и разразилась такими рыданиями, что все враги разбежались бы от меня безо всякой помощи со стороны. Они просто испугались бы этого нечеловеческого воя, который звучал во мне столько лет и набирал обертоны боли с того самого дня, когда Хёнджин впервые зашёл в нашу кофейню, потому что, Минхо, ты чертовски прав. Если он тоже уйдёт от меня, я просто не справлюсь.Я цеплялась за голую спину Хёнджина, не замечая, как пальцы касались чуть горячих, совсем свежих царапин на его лопатках, и в рыданиях что-то долго до изнеможения говорила ему. Я путано рассказывала сон, зачем-то приплела к этому последнюю записку Минхо и то, что безумно боялась потерять и Хёнджина. Он ни на секунду не ослабил объятие и, даже если продолжал бояться за меня, больше ничем это не выдал. Когда я замолчала, Хёнджин невероятно спокойно спросил меня:—?Хочешь воды? Давай принесу тебе…—?НЕТ! —?воскликнула я, поднимая на него?— уверена?— безумные глаза. Как так вышло, что ещё днём я боялась сказать своему сказочному принцу лишнее или неправильное слово, а уже ночью расплакалась в его кровати так отчаянно, как не плакала при Ди и Дэхёне? Хёнджин, наверное, знал ответ лучше меня.—?Да никуда я не денусь, девочка моя. Но если ты во мне сомневаешься… —?Хёнджин осторожно отстранился, сполз с дивана и, прежде чем я хоть что-то поняла, набросил мне на плечи легкое одеяло и так ловко подхватил меня на руки, что я даже сдавленно охнула. —?Тогда пойдём на кухню вместе.Я льнула к Хёнджину и чувствовала, как у меня под рукой беспокойно билось его сердце. Я не знала, чего ему стоило его напускное спокойствие, но была уверена: только Хёнджин сможет подобрать слова для того, чтобы успокоить меня… кажется, я поняла это ровно в ту же минуту, когда решила рассказать ему историю моего второго имени.Я всё это знала, но мне по-прежнему было страшно и невыносимо от одной мысли, что Минхо мог оказаться прав.Хёнджин донёс меня до своей небольшой чистой кухни и осторожно усадил меня на стол, поправив одеяло так, чтобы я села на него, а не на столешницу. Луна светила прямо в окно, и блондин не стал включать свет. Я смотрела на него, быстро достающего бутылку минеральной воды из холодильника, а стакан?— из посудомоечной машины. Только его суетливые движения да стук сердца, который я слушала до этого, и выдавали то, что Джинни всё-таки нервничал. Если бы не это, я бы даже назвала его бесстыдником, не стесняющимся наготы.Он протянул мне воду и встал прямо передо мной, внимательно заглядывая мне в глаза. Я тут же опустошила бокал и закрыла лицо руками.—?Прости меня… прости, я такая дура.Удивительно, но Хёнджин тихо и с явным облегчением засмеялся.—?Если ты просишь прощения там, где не должна извиняться, кажется, ты приходишь в норму, Дахе-я. Ну-ка…Он снова крепко обнял меня, не позволив мне выпутаться из одеяла, чтобы обнять его в ответ.—?Ты… ты его друг, Дахе,?— внезапно сказал Хёнджин чуть изменившимся голосом. Я ловила каждое его слово, как сколько-то там минут назад?— воздух. —?Конечно, он будет переживать за тебя и, конечно же, не будет доверять сопляку, который трётся около тебя. Но я приехал сегодня не для того, чтобы оставить тебя. Ты же понимаешь это, Дахе?Я-я-я даже на секунду не могла представить, что это правда случилось со мной. Почему я заикаюсь в мыслях?—?Чон Минхо-хён,?— я так давно не слышала это имя, но мне, кажется, с лихвой хватило потрясений, и я не лишилась из-за этого чувств. —?Если ты меня слышал, то я говорил предельно серьёзно. И… если вдруг у тебя есть какие-то опасения, обращайся с ними ко мне, а не к Хейз. Ей и так слишком много от нас досталось, как ты считаешь?Хёнджин говорил так невозмутимо, будто Минхо действительно стоял около окна и равнодушно смотрел на луну, делая вид, что его ни капли не волнует белоголовый голый сопляк, обнимающий его зареванную растрепанную лучшую подругу. В моей голове крутилось то, что ни один мужчина, с которым я хоть на ночь делила постель (или где я только не уединялась с ними), ни за что не понял бы мою боль. Но только не Хёнджин. Я была права, и мысли о моей правоте переплетались с тем, что прежде о записке Минхо знала только я. Теперь я потеряла свое одиночество. Нав-сег-да.?Хейз, ты не обязана прощать меня. Ты была лучшей частью каждого моего дня. Ты сделала всё, чтобы этого не случилось. Ты ни в чем не виновата. Я знаю, что ты меня не забудешь.Я люблю тебя, Хейз, даже если ты уже не веришь моим словам.Минхо.Помни о том, что обещала мне?.Никогда не забуду, Минхо. Обещание, данное тебе, держало меня на плаву очень долго... ты ведь не будешь против, если ему кое-кто поможет? Ты только не ревнуй: мою любовь к тебе не сможет забрать даже сказочный принц. А если уж мы говорим об этом...—?Я люблю тебя, Хван Хёнджин.Хёнджин поцеловал меня в висок, и ничто не обрушилось на меня страшной болью от этого явного совпадения. Возможно, глупо… но мне показалось, что кто-то хмыкнул совсем рядом с нами. Кто стал бы хмыкать, когда тебе признаются в любви?..—?Я тоже люблю тебя, Чан Дахе.Счастье, сумасшедшее, не верящее, но такое доверчивое, накрыло меня с головой так же стремительно, как и истерика, и куда лучше напомнило о том, что я больше не сплю.