Глава 5. (2/2)
Поскольку места за праздничным столом не были обозначены табличками, каждый рассаживался так, как посчитал нужным. Эсмеральда плюхнулась на ближайший к выходу стул, после чего Сандра оккупировала соседний. И хотя коноичи не высказалась вслух, по недовольно скривившимся губам было понятно, что это место не являлось пределом её мечтаний.
Гавана и Лилу тоже расположились на соседних стульях, правда, чуть дальше от выхода. Шива, воздушной походкой проплыв через весь зал, скромно присела около Юхи Куренай, а грустная Кики, которой, похоже, было всё равно, где сидеть, расположилась около Шизуне. Пухленькая Чо сразу же направилась к стойке с закусками и принялась обильно накладывать на свою тарелку ?салаты от Тен-Тен?.
Остальные же коноичи Скрытого Куста, видимо, чтобы наладить более дружеские отношения, направились к девушкам, занимавшимся организацией банкета. В итоге Надежда села около Тен-Тен, Ши расположилась рядом с Темари, а Сайонаре досталось место возле Сакуры, которая была явно недовольна столь неожиданным соседством, но решила пока не высказывать своих претензий. И, конечно же, места во главе стола с каждой стороны заняли главы обеих деревень.
Праздник начался. Хокаге и Пыхакаге словно соревновались друг с другом в конкурсе ?кто кого перепьёт?, поэтому уже через полчаса с начала застолья все остальные коноичи только делали вид, что выпивают налитое в бокалы вино. А в это же время главы каждой из деревень до дна осушали рюмки с саке под произносимые ими же самими тосты, звучавшие не реже чем раз в пять минут.
Понемногу раззнакомившись, представительницы Конохи и Марихуанагуре нашли много интересных тем для беседы. Тен-Тен с увлечением рассказывала Надежде о восемнадцати различных способах заточки кунаев, а та, раскрыв рот, внимала каждому слову коноичи. Ши и Темари увлечённо беседовали о погоде, не сходясь во мнении, что же лучше – небо с облаками или без них. Даже Ино нашла внимательную слушательницу в лице Чо, присевшей рядом, которая, с умопомрачительной скоростью поглощая всё, что было в её тарелке, умудрялась при этом внимательно слушать блондинку.
Эсмеральда и Сандра увлечённо болтали друг с другом, совершенно не обращая внимания на окружающих. Примерно так же вели себя и Лилу с Гаваной, с той лишь разницей, что им периодически приходилось отрываться друг от друга, чтобы передать соседкам по столу соль, перец или соусник с кетчупом.
Куренай рассказывала Шиве о некоторых преимуществах гендзюцу над ниндзюцу, в то время как Шизуне с переменным успехом боролась с явно выраженным желанием Кики напиться до потери пульса. Уже привыкшая к постоянному пьянству начальницы, помощница Хокаге умудрялась в последний момент выхватывать из рук коноичи куста доверху наполненную рюмку.
А вот Сакуре, у которой не возникало ни малейшего желания общаться с соседкой по столу, было откровенно скучно. Поэтому она, никем не сдерживаемая, наливала себе и Хинате, расположившейся напротив, полные бокалы белого вина, которые обе коноичи сразу же и выпивали. В итоге через пару часов после начала банкета обе девушки находились в состоянии довольно сильного подпития. Решив, что пора привнести в развитие праздника свежую струю, обе, не сговариваясь, затянули написанную в прошлом году неизвестным автором душещипательную песню, которую очень скоро разучила наизусть каждая представительница деревни Скрытого Листа.
- Огней так много золо-отых на улицах Коно-о-хи
Шиноби много моло-одых, по ним все наши вздо-охи!
Вот взять Наруто напри-имер, парнишка симпати-ичный.
И хоть пока ещё ге-еннин, зато пацан прили-ичный!
Ну, а Учиха, тот со-овсем, шиноби идеа-альный,
Да вот, на девок не вста-аёт – такой сюжет бана-альный!
Наруто он захому-утал, противная зара-аза,
Вот так девчонок нако-олол на два жениха сра-азу, - с надрывом завершили песню Хината и Сакура, заслужив бурю оваций со стороны всех находящихся в зале представительниц Конохи.
В отличие от восторженно принявших это выступление местных коноичи, девушки из деревни Скрытого Куста отнеслись к музыкальному выступлению далеко неоднозначно. Кое-кто нервно хихикал, некоторые напряженно замерли на месте, а Чо даже перестала ненадолго жевать, что, казалось бы, было почти невозможным явлением. При этом лица всех до единой коноичи Конопли повернулись в сторону сидевших около выхода Эсмеральды и Сандры.
Блондинка, покраснев до корней волос, нервно теребила в руках салфетку, схваченную со стола, а лицо брюнетки, и до этого не особо блиставшее румянцем, было бледным, как полотно.
- Эй, чего это с ними? – нервно спросила Ино у Чо, рот которой оказался ненадолго свободным от еды.
- А, это… они просто обожают музыку. Балдеют, можно сказать, когда кто-то поёт, - ляпнула первое, что пришло в голову, та.
- Ну, тогда давайте порадуем их ещё чем-нибудь, - воскликнула довольная Яманако. Немного подумав, она затянула несколько поспешно написанную, но, как считали все жители Конохи, в ближайшее время просто обязанную воплотиться в жизнь песенку.
- Ничего на свете лучше не-ету,
Чем с друзьями праздновать побе-еду!
Сдох давно злой гад Орочимару
И Акацки вместе с ним на па-ару, - самозабвенно пела коноичи, когда кое-что привлекло её внимание. Прислушавшись к пению соседки, Ино в неверии тряхнула пышными кудрями, на которые убил с самого утра два часа драгоценного времени маэстро Звериус.
- И Акацки вместе с ним на па-ару, - завершил повторение последней строчки до боли знакомый приятный голос. Поискав глазами Сакуру, чтобы удостовериться в своей правоте, но не обнаружив за столом ни Харуно, ни сидевшей рядом с ней Сайонары, Ино ещё раз встряхнула головой.
- Нет, я не могла ошибиться, - убеждая сама себя, трижды повторила коноичи, после чего решительно схватила за руку не особо упирающуюся Чо и вытащила её из зала.
Затолкав растерянную гостью в подсобное помещение при кухне, Яманако решительным жестом схватила висевшее около мойки полотенце и, намочив его, тщательно протёрла нарисованную на щеке гостьи ромашку. Из-под стираемого цветка наружу постепенно проступала изображенная тонкой красной полоской закрученная спираль.
- Итак, ты ничего не хочешь мне объяснить, Чоджи? – уперев руки в боки, гневно спросила она…
Неуверенной походкой Сакура направилась в сторону дамской комнаты, которая располагалась в самом конце извилистого коридора. Потратив на путь к заветной цели около десяти минут, поскольку ноги периодически заплетались одна о другую и не давали перемещаться с оптимальной скоростью, коноичи всё же достигла заветной двери. Небрежно бросив ридикюль на стоявший около умывальника пуфик, Харуно всё же смогла, наконец, уединиться в заветной кабинке.
Совершив все необходимые процедуры и уже готовясь выйти к рукомойнику, девушка услышала лёгкий скрип открывшейся двери и чьи-то осторожные шаги. Как известно, любопытство сгубило кошку – что уж говорить о коноичи? Осторожно прикрыв унитаз и взобравшись на его крышку, девушка слегка высунула голову из-за краешка двери. Каково же было удивление Харуно, когда она обнаружила с обратной стороны кабинки Сайонару, увлечённо роющуюся в её ридикюле.
Такая наглость настолько взбесила Сакуру, что она, прыгнув прямо с крышки унитаза, одним махом преодолела разделявшее её и бледную шмару расстояние. Не очень мягко приземлившись за спиной у конопляной (всё-таки выпитое вино настойчиво напоминало о себе) Харуно выхватила сумку из рук не ожидавшей её появления брюнетки.
- Лахудра, что ты уже успела у меня спереть? – набросилась она на пойманную с поличным девушку, которая лишь растерянно хлопала своими накладными ресницами, не в силах вымолвить ни слова.
- Если не хочешь проблем, то лучше отдай сама. Иначе я за себя не ручаюсь! – переходя на повышенные тона, прижимала к стенке Сакура незадачливую воровку. Так и не дождавшись ответа от Сайонары, Харуно решила лично проверить, что же из её имущества так привлекло эту странную девицу из деревни Скрытой Конопли. Для этого она вывернула всё содержимое своего ридикюля на пуфик и принялась методично складывать назад по одной вещи.
Странно, но при брошенном мельком на горку барахла взгляде, Сакуре показалось, что все вещи были на месте. Сложив внутрь сумочки подаренную мамой яркую помаду, которая девушке абсолютно не шла, но выкинуть рука не поднималась, десяток сюрикенов, два куная, связку ключей с брелоком в виде бутылочки саке, мятную конфетку и колоду карт Таро, Харуно внезапно обнаружила оставшийся лежащим на пуфике свиток, перевязанный алой лентой.
- Откуда он взялся? – то ли у себя самой, то ли у вжавшейся в стену Сайонары, недоумевающее спросила Сакура, вертя в руках находку.
Затем, с явным запозданием, до затуманенного алкоголем мозга коноичи дошло, что раз ничего из вещей не пропало, а наоборот, в ридикюле появилось то, чего там не было раньше, то к этому просто обязана быть причастна распятая возле умывальника коноичи Конопли. Решительно развязав алую ленточку, Харуно развернула свиток и впилась глазами в написанные каллиграфическим почерком строчки.
?Зачем ты вечно строишь глазки надменному Учихе Саске?
Как будто никого на свете нет лучше этого брюнета.
А ведь в тебя другой влюбился, твоею красотой пленился,
Но ты его не замечаешь – по Саске всё ещё вздыхаешь?.
- Ах, ты, паскудина! Какого черта ты суёшь свой нос в мою личную жизнь? Кто давал тебе такое право? И кто просил тебя ложить это в мою сумку? – не сдерживая эмоций, зло прошипела Сакура, размахивающая свитком, неумолимо надвигаясь на Сайонару. А той просто некуда было деваться, поскольку на пути к единственному выходу из дамской комнаты стояла воинственно настроенная розоволосая.
В испуге распахнув обрамлённые густыми накладными ресницами глаза, брюнетка ещё сильнее вжалась в стену, поскольку отступать ей уже было просто некуда. Но это ещё больше разозлило доведённую до ручки Харуно. Напрочь позабыв про все техники, она, как поступила бы на её месте обычная девушка или женщина, просто вцепилась в длинные патлы брюнетки и дёрнула на себя изо всей силы, стараясь вырвать клок волос побольше.
Каково же было удивление Сакуры, когда вместо одной вырванной пряди в её руке осталась полностью вся причёска Сайонары. Недоумевающе переводя взгляд с волос в своей руке на коротко стриженую голову коноичи Конопли, которая теперь, без длинных волос, кого-то сильно напоминала, розоволосая устало опустилась на пуфик.
- Прости меня, пожалуйста, - раздался над ухом смутно знакомый голос, а бледная рука протянула девушке ещё один свиток. Развернув очередноё послание, Сакура обнаружила на бумаге свой портрет. На картине она улыбалась, зелёные глаза лучились от счастья, а розовые волосы ласково трепал лёгкий ветерок.
В голове у Харуно будто щёлкнул какой-то переключатель, до этого блокировавший мозговые импульсы. Ещё раз переведя взгляд со свитка в своих руках на стоящую рядом фигуру, она тихо прошептала себе под нос: ?Ну, я и дура?.
- Ты что-то сказала? – вернул её в себя раздавшийся сзади тихий голос.
- Сейчас я буду тебя убивать. Медленно и очень болезненно. Тебе всё ясно, Сай? – привстав с пуфика и двинувшись в сторону художника, грозно спросила коноичи. – Готовься!
А того и не нужно было предупреждать. Он уже давно был готов. Благо, между ним и дверью уже не было никакой преграды. А пять минут спустя многие жители Конохи с удивлением наблюдали весьма занимательную картину – за растрёпанной брюнеткой с огромным бюстом, облачённой в миниюбку, с громкими ругательствами бежала разъярённая Харуно Сакура, грозясь переломать последней все кости до единой…
- Помощница Пыхакаге деревни Скрытого куста. Леди Кан-Кан! – возвестил о прибытии ещё одной гостьи зычный голос Изумо.
Все находящиеся в зале коноичи Конопли начали нервно озираться, явно не ожидая появления ещё одной представительницы своей страны. Даже, казалось бы, упитая в хлам, Пыхакаге удивлённо приподняла голову из салата, в котором отдыхала последние десять минут.
В зал решительной походкой вошла высокая шатенка, облачённая в длинное чёрное платье, красиво облегающее высокую грудь. Она была немного старше остальных воспитанниц деревни Скрытого Куста, находящихся в столовой в данный момент. Тряхнув каштановыми кудрями, коноичи внимательным взглядом осмотрела зал и всех, сидящих в нём.
Приветливо махнув рукой поднявшей в немом вопросе брови Гаване и сидящей рядом с ней Лилу, поклонившись в неверии уставившейся на пришелицу Джанайе, улыбнувшись опешившим Эсмеральде и Сандре, девушка решительно направилась в глубину зала. Проходя вдоль стола, она подмигнула вытянувшимся лицам Ши и Надежды, а затем отвесила полупоклон величественно восседающей за столом Шиве.
И, наконец, Кан-Кан остановилась около сидевшей с кислой миной Кики. Несмотря на попытки Шизуне перехватывать все до единой рюмки с алкоголем, коноичи всё же как-то умудрилась приговорить полбутылки саке, абсолютно не закусывая, поэтому она заметила остановившуюся около себя фигуру только в тот момент, когда её вместе со стулом развернули к проходу.
А в следующий момент все присутствующие в зале застыли в немом изумлении, поскольку высокая, гордая с виду Кан-Кан, опустилась на колени перед сидящей на стуле грустной девчушкой с толстой косой и яркими солнышками на щеках. Растерянно хлопая глазами, которые показывали всё окружающее словно в лёгкой дымке, Кики смотрела на знакомый овал лица, на эти губы, которые невозможно было спутать ни с чьими больше, на эту теплоту и нежность в глубине родных и таких знакомых глаз.
- Я люблю тебя, - донёсся до ушей растерянной коноичи такой милый сердцу голос. Или это только показалось? Решительно встряхнув головой, Кики пристально уставилась в умоляющие глаза напротив.
- Повтори ещё раз. Мне послышалось, что ты любишь меня, - удивлённо прошептала она.
- Да, я люблю тебя! – значительно громче и увереннее прозвучал голос, вовсе не похожий на девчоночий.
Сердце застучало с неимоверной скоростью, к щекам прилила кровь, которая могла бы выдать девушку ярким румянцем, если бы предательские следы не скрывали нарисованные на щеках солнышки. Широко улыбнувшись и распахнув свои объятия, Кики вскочила со стула и пылко обняла стоящую на коленях шатенку.
- Я тоже тебя люблю! – успела воскликнуть она, прежде чем их уста сомкнулись в поцелуе, нежном, властном и страстном одновременно.
Очевидно, проникшись воцарившейся в комнате атмосферой, ещё две парочки в зале последовали примеру целующихся девчонок. Гавана, нежно обхватив обеими руками голову Лилу, впилась в её рот, нежно лаская податливые губы, а Сандра, едва не разложив Эсмеральду прямо на столе, впивалась в губы последней с яростью обезумевшего зверя…
- Какой ужас. А я ещё думала найти среди этих девушек подружек для своих братьев, - растерянно протянула Темари, уловив задорные огоньки в глазах сидевшей рядом Ши.
- А ты чего лыбишься? – накинулась она на откровенно потешающуюся над ней девушку. Вместо ответа та резким движением схватила коноичи песка и привлекла к себе. Растерянно глядя на приближающееся лицо, обрамлённое мелкими кудряшками, Темари в ужасе застыла, не в состоянии двинуть ни единой частью тела.
Плотно сжав губы, она ощутила, как нечто лёгкое и воздушное касается её губ, нежно скользит сначала по верхней, а затем и по нижней губе. Нечто тёплое, возникшее внизу живота, разгоралось всё сильнее, словно требуя большего. И вот, уже не в состоянии сдерживать себя, девушка приоткрыла губы навстречу скользнувшему в рот языку, с тоской подумав про себя ?какая же я всё-таки извращенка?.
Тен-Тен, с немым изумлением взиравшая на творимый в зале беспредел, заметила странно блеснувшие глаза Надежды, сидевшей рядом. Уже предчувствуя, что может произойти, девушка непроизвольно схватилась за кунай и взмахнула им в сторону представительницы Конопли, упреждая попытку той поцеловать себя.
Совершенно случайно подавшаяся в этот момент вперёд коноичи Конопли подставила под удар куная свою бандану, которая, разрезанная взмахом Тен-Тен, с гулким стуком упала на стол. Расширившимися от удивления глазами коноичи уставилась на знакомую татуировку, пересекавшую лоб. Удивленно распахнув глаза, девушка рухнула без чувств, успев лишь прошептать перед падением имя Неджи.
- Ну что же, я думаю, что уже пора прекращать этот цирк. Надеюсь, вы уже догадались, что никаких коноичи из страны Конопли не существует, а их роль сыграли шиноби нашей деревни, которым помогли друзья из Страны Ветра, чтобы порадовать всех присутствующих здесь девушек, - звонким голосом объявила Цунаде, многозначительно обведя взглядом всех присутствующих. – Завтра наши дорогие гости из Сунакагуре отправляются домой, так что всех желающих их проводить – милости просим!
Возникнувшие после слов Хокаге ажиотаж и суматоха позволили представительницам несуществующей деревни по-тихому унести ноги из забурлившего, словно улей с пчёлами, обеденного зала…