Глава 4. (2/2)

- И чтоб без этого бумагомараки не возвращались! – ещё раз рявкнула она вдогонку, громко хлопнув дверью.

- Эх, так никаких нервов не хватит на эту деревню, - тяжко вздохнула она, прежде чем отхлебнуть первый за сегодняшнее утро глоточек саке из заветной бутылочки...

Следующие дни всех без исключения парней пролетели в усиленных занятиях и тренировках. После обучения танцам пришла очередь разнообразных вещей, которые помогли бы идеально вписаться в женский коллектив. Различные премудрости, среди которых были приличное поведение за столом, стрельба глазами, виляющая походка, жеманство и кокетство, были изучены со всевозможной тщательностью и основательностью.

От попыток ходить в обуви на каблуках благополучно отказались на второй день занятий. Это произошло после того как Киба, рискнувший обуть на свои ноги это изобретение дьявола и пройтись в нём по комнате, совершил живописный кульбит с приземлением пятой точкой на журнальный столик, оставив на месте последнего живописную кучку дров. Нужно ли уточнять, что выражения, непроизвольно вырвавшиеся в тот момент из его рта совсем не соответствовали изящной манере речи, присущей коноичи.

- Фи, Кики, как ты можешь так выражаться? Ты же леди, – жеманно сморщив носик, пропищал Узумаки.

- Ой, Эсмеральда, только не говори мне, что Сакура никогда не позволяет себе выражаться, - перешел в контратаку Киба, заставив блондина ненадолго призадуматься.

- Ты знаешь, ни разу не слышал, чтобы она материлась. Вот по голове стукнуть может, но хуже, чем идиотом, ещё ни разу не называла, - задумчиво почесав голову, протянул Наруто.

- Так, девчонки, хватит лясы точить, возвращаемся к тренировкам, - прервал отвлёкшихся от основного занятия шиноби строгий голос Канкуро.

И снова полетели часы измывательств и пыток, как называл про себя попытки перевоплощения в девчонок Наруто. Чтобы парни тренировались усерднее, кукольник ввёл поощрительную систему, по которой двое или трое особо отличившихся на занятиях шиноби могли уйти на час раньше остальных.

И, если в культуре речи и манерах поведения за столом уверенно лидировали Саске и Неджи, то в искусстве кокетства, жеманства, соблазнения и прицельной стрельбы глазками просто не было равных Наруто и не сильно отстающим от него, к огромному удивлению остальных шиноби, Саю и Шино.

- Наруто, кто тебя учил так развратно вилять бёдрами! – возмущённо орал Саске, которого просто выводили из себя столь наглядно демонстрируемые всей группе ужимки Узумаки.

- Во-первых, не Наруто, а Эсмеральда, а во-вторых, это врождённое. Я была рождена на свет, чтобы покорять мужские сердца, - жеманно закатив глазки, прочирикал Узумаки, за что сразу же схлопотал от благоверного увесистый подзатыльник.

Обиженно надув губки и отвернувшись к стене, целых полчаса блондин применял к Саске ?игнор но дзюцу?, но на дольше его не хватило. Сменив гнев на милость, он обхватил талию Учихи рукой и опустил ему голову на плечо. При этом на его лице появилась та пленительная улыбка, которой Шаринганистый гений просто не мог сопротивляться. Хотя… он даже и не собирался этого делать. Притянув к себе своё любимое недоразумение, он нежно накрыл губы блондина своими, после чего оба выпали из реальности на пару минут, сплетаясь языками в неистовом танце страсти, даря друг другу радость обладания и подчинения одновременно.

- Кхе-кхе. Мы вам, случайно, не мешаем? – раздалось многозначительное покашливание над ухом увлечённых парней.

Еле сумев разлепить веки, прикрытые в блаженной истоме, шиноби обнаружили стоящего в шаге от себя Неджи, с интересом наблюдающего за ними. Наруто смущённо покраснел, а Саске смерил Хьюгу столь многозначительным взглядом, что, если бы тот был немного понятливее, то повесился бы сам. Но, поскольку Бьякуганистый гений не обладал способностью читать мысли, парням пришлось вернуться в реальность и продолжить занятия.

Зато, благодаря поощрительной системе и отличным показателям в большинстве изучаемых предметов, парочке Саске-Наруто удавалось почти каждый день свалить домой пораньше. После наспех съедаемого ужина Узумаки уже по привычке облачался в ставшие привычными передник и чепчик, в связи с чем вечер плавно (а чаще очень даже стремительно) перетекал в спальню.

Громкие стоны и томные вздохи, сопровождавшие смену положения парней с вертикального на горизонтальное, уже давно не удивляли соседей, которые с пониманием стали относиться к чувствам этой парочки после того, как очередная попытка выразить бурный протест стуком в дверь закончилась возникновением на пороге Учихи, завёрнутого в простыню, с ярко алеющим в вечерних сумерках Шаринганом.

И вот, под вечер последнего дня занятий наступило время продемонстрировать свои достижения. Чоджи удивил всех, исполнив танец живота. Гаара и Ли завели публику, страстно исполнив у всех на глазах знойное Танго. Киба, Неджи, Шикамару и Саске порадовали всех зажигательным Сертаки, причём огонь готов был вспыхнуть очень даже буквально, поскольку гении Шарингана и Бьякугана, расположившиеся в кругу друг напротив друга, буквально прожигали один другого пылающими взглядами.

Сай и Наруто повергли всех в ступор, мило хлопая накладными ресницами, которые всё же выпросили у кукольника. А жуковод просто сразил всех парней наповал, лёгкой походкой продефилировав мимо них по комнате в специально подобранном для него Канкуро костюме, одновременно полностью скрывающем фигуру, но оставляющем лёгкую недосказанность и большой размах для полёта фантазии.

- Ну, что я могу вам сказать? Я доволен. Вы выложились по полной, так что я просто уверен, что на празднике вы покажите себя во всей красе. Завтрашний день объявляю свободным от тренировок, а вот с утра восьмого числа буду ждать вас здесь. В общем, все, кто не задействован в подгонке костюмов, могут быть свободны, - завершил наставительную речь Канкуро, после чего большинство парней, попрощавшись, покинули квартиру Джирайи…

Расположившаяся в задней комнате тройка шиноби уже больше часа ломала голову над вопросом. мучающим каждого из них почти неделю.

- Нет, ну мы уже четвёртый день наблюдаем за ней издалека, а до сих пор так и не поняли, какая муха её укусила, - с тяжким вздохом выдавил из себя Канкуро.

- Ну, должна же быть хоть какая-то причина. Не могла она сорваться с места просто так, - с печалью в голосе сказал Гаара.

- Может быть, у неё критические дни? – предположил Шикамару, после чего в его сторону с негодованием уставилось две пары глаз.

- Мы уже перебрали сотню различных вариантов и все их отбросили из-за несостоятельности. Даже ты со своими гениальными мозгами не смог придумать ни одной более-менее приемлимой версии такого поведения, - проронил кукольник, обращаясь к гению клана Нара. Тот лишь тихо вздохнул в ответ.

- Эй, парни, чего домой не идёте? Послезавтра праздник, а там будем выкладываться по-полной. Но для этого нужно хорошенько отдохнуть, - возник на пороге комнаты Сай, который уже заканчивал наносить на праздничные наряды орнамент и украшать их рисунками.

- Вот тебя спросить забыли, - угрюмо зыркнув на художника, буркнул себе под нос Казекаге.

- Ну, я думал, может, смогу чем-нибудь помочь? – ни капли не обидевшись, спросил Сай, пристальным взглядом окинув Канкуро и Шикамару, по лицам которых было заметно, как сильно они устали.

Сначала оба непонимающе уставились на бледнокожего брюнета. Кукольника, уже собравшегося было отрицательно покачать головой, внезапно будто подтолкнуло что-то изнутри. Короткими скупыми фразами он изложил суть проблемы с побегом Темари и выжидающе уставился на Сая.

- И всего-то? – расплылся в улыбке мастер оживлять рисованных зверей. Три пары округлившихся от удивления глаз прикипели к лицу художника.

- Ты знаешь, из-за чего Тем удрала из Суны? – ошалело переспросил Канкуро.

- Конечно, знаю, - любуясь столь впечатляющей реакцией на свои слова, заявил художник.

- Ну, тогда, может быть, ты и нас просветишь по этому вопросу? – изящно приподняв нарисованную Канкуро всего час назад бровь, спросил Гаара.

- Вам это может не понравиться, но это не мои слова, а её. Так что, чур, никаких нитей чакры и песчаных гробниц, - заранее решил перестраховаться Сай.

- Да ладно, не томи уже. Ничего мы с тобой делать не будем, - успокоил его кукольник.

- Ну, тогда слушайте. Темари уже запарило, что вашей фантазии не хватает на то, чтобы подарить ей что-либо кроме веера. А чтобы не сорваться на вас и немного успокоиться, она решила на недельку отвлечься в Конохе, а заодно и проведать старых подруг, - просветил песчаников Сай.

- А откуда ты всё это знаешь? – удивился Канкуро.

- Ну, после того как мы выяснили, что девчонки собираются организовать праздник без нашего участия, на всякий случай мы с Наруто решили оставить одну мышь в квартире Сакуры. Вот она-то и подслушала разговор о веерах на следующий день после приезда вашей сестры, - пояснил художник и, во избежание дальнейших расспросов, скрылся в соседней комнате.

В то время как песчаники заметно расслабились, зная, что ничего серьёзного с Темари не произошло, лицо Шикамару всё заметнее хмурилось. Заметив это, Канкуро приподнял брови в немом вопросе, как бы спрашивая у того, в чём дело.

- Помнишь, я говорил, что приготовил сюрприз в подарок для Тем? Так вот, это был веер, - с горечью в голосе выговорил Нара, понурив голову.

- Эй, я тебя не узнаю. Не ты ли величайший стратег этого селения? Я уверен, что ты найдёшь правильное решение, - глядя прямо в глаза шиноби, заявил кукольник, встряхнув его за плечи.

- Ну, допустим, величайшим стратегом Конохи является мой батя, но, пожалуй, и я на что-нибудь сгожусь, - улыбнулся Шикамару, получив столь необходимую ему в данный момент дружескую поддержку. Сложив руки перед собой в извечном жесте, сопутствующем серьёзным размышлениям, гений на десять минут словно выпал из реальности.

- Всё, есть идея. Доставайте ваши веера. Мне нужно на них посмотреть, - с заблестевшими от возбуждения глазами заявил Нара.

Плавным жестом сняв со спины Куроари, кукольник извлёк из его недр тщательно упакованные и перевязанные бечевкой веера. Будучи полностью распакованными, в сложенном виде они представляли из себя нечто, напоминающее рулон плотной ткани полутораметровой ширины. И если один из вееров был ядовито-розовым с редкими вкраплениями звёздочек, то второй поражал воображение оранжевыми треугольниками и синими кругами, в хаотическом порядке разбросанными по желтому фону.

Поначалу немного обалдевший от столь впечатляющей цветовой гаммы, Шикамару, тем не менее, ничего не стал говорить песчаникам. Прикинув, что для воплощения в жизнь его гениального плана эти веера подходят идеально, поскольку совпадают по размеру с тем, который был спрятан в недрах его собственного дома, он наклонился к уху Канкуро. Изложив суть своей идеи, в глубине души он немного пожалел кукольника, которому для её воплощения необходимо было приложить немало усилий, потратив на это несколько часов своего драгоценного времени.

- Ну, тогда через полчаса я жду тебя с твоим веером у дома Инудзуки, - провожая Нару до порога, уточнил Канкуро. Гаара, которого уже ничто больше не задерживало в квартире Джирайи, распрощался со всеми и спешно направился в сторону домика на окраине деревни, где его ожидал горячий ужин и нежные объятия возлюбленного…

Последний день перед праздником прошел в большинстве своём сумбурно и бестолково. И шиноби, и коноичи бесцельно метались по деревне, создавая видимость ничегонеделания. Девушки усиленно делали вид, что никакого праздника на завтра не намечается, а парни столь же старательно показывали девчонкам, что о намечающихся гуляниях и подложной миссии с целью спровадить их из деревни не имеют ни малейшего понятия.

Возле листка с записью на причёску к гению парикмахерского искусства Серджо Звериусу толпилась, восхищённо ахая и вздыхая, стайка юных коноичи. Распихав локтями конкуренток, Ино первой оказалась возле заветного свитка и, висящей около него на длинной тонкой цепочке ручкой, внесла своё имя первым. Затем она изобразила на бумаге иероглифы имён Сакуры, Хинаты, Тен-Тен и Темари.

- Кыш, малолетки. Причёски делают только приглашенным на праздник, - шикнула блондинка на юных поклонниц маэстро. Тяжко вздыхая, девчушки медленно разошлись по домам, а Яманако, удовлетворённая результатом, направилась в кабинет Цунаде, где на завтрашнее утро было намечено, собственно, волшебное перевоплощение из обычных коноичи в див волшебной красоты.

Согласовав с Хокаге порядок подачи блюд и утвердив кандидатуры шиноби, которые будут дежурить завтра около поместья Хьюга и оглашать имена прибывающих гостей, девушка покинула здание и отправилась домой. Проходя по одной из боковых улочек, Яманако заметила сидящего в окружении карапузов Чоджи. Шиноби тихонько напевал какую-то весёлую детскую песенку, а ребятня с открытыми ртами и восторгом в глазах внимала его приятному мелодичному голосу.

Заслушавшись, девушка не заметила, что бесцельно простояла на улице около получаса. Растерянно встряхнув головой и уставившись на собственное отражение в витрине маленького магазинчика, как бы спрашивая ?Что я здесь делаю?? девушка резко повернулась и отправилась домой. Ей ещё предстояло как минимум три раза примерить выбранное для праздника платье, чтобы убедиться, что сидит оно просто идеально и завтра все (а особенно эта далёкая от моды и стиля Сакура) будут жутко ей завидовать.

- И долго ты ещё будешь копаться? – нетерпеливо поинтересовался возникший на пороге комнаты Киба.

- А, может, ну его? Останемся лучше дома? – задумчиво протянул Канкуро, которого перспектива куда-то тащиться после недели работы на износ и вчерашней, можно сказать, бессонной ночи, не очень впечатляла.

- Ну, уж нет. Ты неделю проторчал в закрытом помещении, так что я просто обязан вывести тебя прогуляться на свежем воздухе, - стоял на своём собачник.

Кукольник только тихо хмыкнул в ответ на столь впечатляющую заботу о его здоровье. Закинув себе на спину Карасу и Куроари с тихо шелестящим внутри него подарком для сестры, он лишь согласно кивнул и направился в сторону двери.

Прыгая по крышам, парни направились в сторону леса. Акамару весело бежал рядом с ними, то забегая далеко вперёд, то возвращаясь обратно, при этом стараясь в прыжке лизнуть кукольника в лицо. Канкуро стойко терпел проявление привязанности со стороны собаки, а Киба, глядя на своего пса и друга, начинал испытывать какое-то странное чувство.

Он ещё сам не определился, что это было, но, видя, как ласково рука кукольника спускается по загривку пса, зарываясь в густую белоснежную шерсть, ему почему-то захотелось ощутить эту руку в собственных волосах.

- Интересно, что бы я при этом почувствовал? – задумчиво пробормотал он сам себе под нос.

- Ты что-то спросил? – поинтересовался Канкуро.

- Да нет, просто задумался, - протянул Инудзука, глядя поверх плеча кукольника. Тот не стал приставать с вопросами, лишь ещё раз пристально взглянул в лицо собачника и отвернулся.

- Знаешь что, свежим воздухом вполне можно подышать и здесь. Тем более, что с этой крыши открывается замечательный вид, - сказал песчаник, указывая движением руки на монумент Хокаге, переливающийся разными цветами радуги в лучах заходящего солнца.

Присев на краешке крыши, шиноби в тишине любовались закатом. Ни одному из них не хотелось нарушать атмосферы молчаливого умиротворения, окружавшего их в этот момент. Будь это в их власти, они бы сидели так хоть до самого утра. Однако, Канкуро предстояло завтра успеть привести в порядок головы и лица десятка шиноби, а Кибе нужно было хорошенько выспаться, чтобы не позабыть роль Кики, столь тщательно репетируемую всю прошедшую неделю.

Да и Акамару внёс в их молчаливое уединение собственную лепту. Заметив на крыше соседнего дома тощего чёрного кота с заломленным ухом и ободранным хвостом, пес не смог удержаться от соблазна и погнался за ним. Очевидно, решив далеко не удаляться от свалки, на которой обитал, кошак не стал удирать сломя голову, а начал нарезать круги по всему кварталу. Звонкий лай Акамару раздавался довольно близко от восседающих на крыше шиноби, нарушая тихую прелесть вечерних сумерек.

Вполне очевидно, что очередной прыжок собаки в попытке настигнуть жертву закончился не столь оптимистично, как на это надеялся сам пёс. За углом внезапно раздался звук бьющегося стекла, протяжный собачий вой и сопутствующие ему громкие ругательства. От криков, издаваемых явно женским голосом, вяли уши даже у многое слыхавших на своём веку шиноби.

В этот момент на крышу вскочил Акамару, имеющий весьма непрезентабельный вид. Белая некогда шерсть была измазана грязью и невесть чем ещё, а на голове у пса, закрывая собой большую часть обзора, было напялено большое зелёное пластмассовое ведро. Ловким жестом сняв ненужный головной убор с головы собаки, Киба резко подскочил на ноги.

- Атас! Валим быстро! Сейчас нам Анко наваляет по первое число! – испуганно закричал он, пытаясь за руку тащить за собой кукольника.

- Да с чего ты взял, что это была она? – удивлённо спросил Канкуро, даже не пытаясь вырвать свою руку из ладони Инудзуки.

- Ха, с чего взял. Ты слышал, как ругалась? Из всех коноичи Конохи только Анко знает больше пятиста ругательств на трёх иностранных языках, что уж говорить про наш родной. В этом деле ей просто нет равных, - задрав нос, прокомментировал Киба.

- Да уж, было бы чем гордиться, - ухмыльнулся себе под нос кукольник. Весело смеясь, парни передвигались уже не по крышам, а по улице, чтобы не привлекать к себе внимания, если бы всё же громогласная Митараши решилась их преследовать.

Внезапно Канкуро замер, словно натолкнувшись на незримую стену. Проследив за направлением его взгляда, глаза Кибы остановились на среднего роста мужчине лет тридцати пяти с невообразимой причёской на голове. Одежда незнакомца также выглядела весьма экстравагантно. Словно почувствовав направленные на себя взгляды, тот отвлёкся от созерцания витрины и медленно приблизился к стоявшим посреди улицы шиноби.

- Привет, Канкуро, давно не виделись, - пристально глядя в глаза кукольнику, обратился к нему неизвестный, который, не успев ещё перекинуться с ним ни словом, уже жутко раздражал Инудзуку.

- Здравствуй, Серджо, - с каким-то непонятным оттенком грусти в голосе ответил песчаник.

Переводя взгляд с застывших друг напротив друга кукольника и великого парикмахера, Киба всё отчётливее ощущал, что он здесь явно лишний.

- Я вижу, вам есть о чём поговорить. Если вернёшься ночевать, твоя комната будет открыта. А если нет, то завтра утром встретимся у Джирайи, – выдавил из себя собачник и, вскочив на ближайшую крышу, отправился домой. Столь поспешное бегство всё же не смогло предотвратить выступившие на глазах горькие слёзы, которые были выплаканы Инудзукой в паре кварталов от дома.

- Эх, почему я такой дурак? Почему не понял своих чувств сразу? – шептали губы Кибы, обнимающего уже выкупанного и приятно пахнущего собачьим шампунем Акамару, который удобно расположился на футоне рядом с хозяином. Согревая своим теплом расстроенного Инудзуку, раскрывающего ему свою душу, пёс очень быстро заснул. А спустя полчаса, уже немного успокоившись, его примеру последовал и хозяин…