Часть 8 (1/2)
Я вернулся в гостиницу через несколько часов. Отправив закодированное сообщение и заскочив по дороге в небольшой супермаркет, я раздобыл немного съестного и несколько пачек обезболивающего. Наличные стремительно таяли, а добраться до банковского счёта в этой глуши, да ещё и при отсутствии кредитки, было практически невозможно. Оставалось надеяться, что Коулсон не слишком занят, чтобы вспомнить о нашем существовании и вытащить наши задницы отсюда, пока мы ещё живы!
Интуиция подсказывала, что нас уже вот-вот найдут прихвостни Мендеса. Энрике Солис не из тех, кто забывает о мести – он жаждет расквитаться за унижение, в особенности с Наташей. Мне необходимо было увезти её отсюда, как можно дальше, может, даже самостоятельно доставить её в штаты. Но вот проблема: деньги были на исходе, а информационная сеть La Familia Michoacana была далеко не так мала, как предполагают многие. Этот наркокартель – сложная, многоуровневая организация, с серьёзными целями, огромным финансовым базисом и связями, а господин Мендес один из самых знаменитых и влиятельных наркобаронов в мире. Да, влипли мы по-крупному! Был бы слабаком, давно бы раскис и затянул на шее петлю, но от меня зависела жизнь близкого человека, и я не мог закрыть на это глаза.
Перебирая в голове множество вариантов побега от Солиса, но при этом не забывая следить за обстановкой вокруг, я, наконец, добрался до гостиницы. Машину пришлось надёжно спрятать, но угнать другую не удалось – место было слишком приметное, да и моё лицо, усыпанное чёрными синяками и порезами, как веснушками, отнюдь не помогало раствориться в толпе. Люди старались откровенно меня не рассматривать, но и скрыть интерес или ужас, мелькающий на лицах, не могли.
Одежда истрепалась, чтобы можно было спокойно появляться в ней на людях, поэтому пришлось потратиться на новую. Купленные в магазине бейсболка с вышивкой в виде кактуса, толстовка с капюшоном, в которой было нестерпимо жарко, и чёрные, почти непроницаемые, солнцезащитные очки помогали мало, но такая защита от любопытных глаз была лучше её полного отсутствия. Для Наташи я нашёл потёртые тёмные джинсы, чёрную рубашку с длинным рукавом, кофту из тонкого трикотажа и такие же непроницаемые очки.
Тихо войдя в номер, я обнаружил подругу спящей. Оставил покупки на диване и осторожно присел рядом с ней на кровати. Её израненное, в кровоподтёках и синяках, лицо никак не вязалось с возникшим выражением умиротворённости. Сейчас она была такой хрупкой и прекрасной, что хотелось любоваться ею вечно. Нат заворочалась во сне и, с тихим стоном, медленно перевернулась на спину, а один из пушистых локонов упал на глаза. Пробившийся сквозь шторы солнечный лучик заиграл на её кудряшках. Они переливались разными оттенками – от ярко рыжего, до медного, а порой мне казалось, что волосы отливают красным.
Осторожно, стараясь не разбудить Наташу неловким движением, я завёл непослушный локон ей за ушко. На ощупь, волосы были мягкими и пушистыми, как комок хлопка. В них хотелось зарыться с головой и наслаждаться запахом лаванды и сандала. Я нежно провёл тыльной стороной ладони по её щеке, стараясь не задеть глубокий порез, спустился по шее, поглаживая кожу кончиками пальцев. Нат улыбнулась во сне, и я не удержался. Поддавшись внезапному порыву, наклонился к её лицу и запечатлел маленький поцелуй в уголке её чуть приоткрытых губ. А потом ещё один чуть ниже, и ещё…Её запах одурманивал меня – я будто бы потерял над собой контроль и уже не мог оторваться от неё. Проложив дорожку поцелуев к ключице, я потёрся об неё носом, а потом вернулся к губам. Они тоже серьёзно пострадали, но оставались всё такими же желанными для меня. Я боялся, что Наташа может проснуться, и очарование момента исчезнет, но не смог отказать себе в этой слабости – я поцеловал её, нежно прикасаясь губами. Они были такими мягкими и податливыми, что мне тут же захотелось большего. Моя рука скользнула вдоль её тела, очерчивая волнующие изгибы груди и бёдер. Я не знал, чувствовала ли девушка мою близость, но она непроизвольно выгибалась навстречу моим ласкам. Когда моя рука случайно соскользнула к внутренней стороне бедра, с губ Наташи сорвался едва слышный стон. Она заворочалась, смешно мотая головой, из-за чего её кудряшки снова полезли в лицо.
Я долго вглядывался в её лицо, прежде чем вновь склониться к губам, жадно впитывая её образ, каждую чёрту лица. Она навсегда останется для меня такой: хрупкой, уязвимой, нуждающейся в защите и нежности, умиротворённой, очаровательной… и невероятно сексуальной. Стоило только представить себя рядом с ней в постели и наши утехи, как внутри меня нарастал жар, а брюки становились тесными. Глубоко сглотнув, я отогнал назойливые картинки обнаженной Наташи в ванной и в последний раз прильнул к её губам. Они раскрылись навстречу моему теплу, позволяя почувствовать вкус поцелуя. Её руки нежно прошлись вверх по моим плечам и обвили шею. Я почувствовал, как ?спящая? девушка притянула меня к себе и ответила на поцелуй. Мой язык непроизвольно скользнул ей в рот, соприкасаясь с её в буйном танце страсти.
Такое продолжение было несколько неожиданным, но у меня не было времени на раздумья – мысли разлетелись, как стая маленьких птичек, под давлением всплеска гормонов. Вжав Нат в матрас, я вкладывал в свои ласки все те чувства, что не мог высказать открыто или объяснить самому себе. Мы жадно целовались, порой причиняя друг другу боль, но даже не замечали этого. Мы были нужны друг другу, чтобы дать волю тому, что давно томится внутри, гложет нас. Скрытые и подавляемые чувства всё равно вырвутся наружу, сколько бы усилий вы не прикладывали. Но, чем дольше вы бессмысленно пытаетесь избавиться от них, тем сильнее, ярче и разрушительней они становятся.
Углубляя поцелуй, я почувствовал, как Наташа потянула меня за волосы, пытаясь прижать меня ещё теснее к себе. Я уже почти лежал на ней, но для неё этого всё ещё было мало. Эти мысли заставили меня содрогнуться и застонать прямо ей в рот. Как же она была прекрасна! Я хотел прикасаться к ней, изучить каждый изгиб её тела, оказаться внутри неё… И эти губы – они просто сводили с ума! Я подхватил Нат под бедро и приподнял на кровати, заставляя сесть мне на колени. Она корчилась от боли, но не переставала ласкать меня с неимоверной страстью. Она стянула футболку сначала с меня, а потом позволила сделать тоже самое с собой. Я был потрясён открывшимся видом. Мои брюки тут же стали неимоверно тесными, а плотная ткань причиняла боль. Уверен, она могла почувствовать ЕГО напряжение.
Девушка была не так нежна со мной, позволяя себе дразнить меня, но мне это нравилось. Её короткие, но острые ногти впивались в плечи, в шею, оставляли царапины на груди, но это лишь возбуждало.
Придвинувшись ближе, Наташа притянула мою голову к своей груди, позволяя ласкать её языком. Я зализывал порезы, целовал синяки, постепенно приближаясь к соскам, которые были соблазнительно твёрдыми от предвкушения наслаждения. Я и сам ощущал болезненную пульсацию в НЁМ, а те прекрасные, мелодичные громкие стоны, что издавала Наташа, только усиливали мою жажду её тела. Я больше не мог сдерживаться.