1 часть (1/1)

— Надо только выучиться ждатьНужно быть спокойным и упрямымЧтоб порой от жизни получатьРадости скупые телеграммы...Алекс полулежал на сиденье черного джипа, с каждой секундой увозящего его все дальше и дальше от уютной и всегда чистой квартиры Ани, с каждым поворотом колес превращавшейся в воспоминание, легкое и нестойкое, как дым. Все то, что он пережил в России за этот месяц, стремительно уходило в прошлое и растворялось в нем. Мягкое шуршание шин по еще не просохшему после дождя асфальту, Красная площадь, Исторческий музей, Кремль, Москва-Сити — скоро это все покроется серым туманом и превратится в волшебный сон, неуловимое движение в глубинах памяти — будто рябь прошла по воде от легкого дуновения ветерка. Американский журналист не знал, вернется ли он когда-нибудь в эту страну, которую он так и не сумел понять до конца, но которая поразила его широким размахом русской души, полным отсутствием логики и каким-то особым, непередаваемым отношением русских людей к друг другу. Он просто сидел и размышлял под какую-то русскую песню в наушниках, кажется, это Аня ему дала послушать и сказала, что это ее любимая... Светлый образ любимой девушки колыхался в мозгу Алекса, заставляя его вздрагивать и украдкой смаргивать слезу с длинных ресниц снова и снова:— Ну что же... Неискренний двуличный америкос уезжает из прекрасной России. Каждый день для меня был схваткой с этой страной, но боюсь, что главный свой бой я проиграл... Для победы мне нужно было пожертвовать всем — так, как это умеют делать только русские. Бороться, даже когда кажется, что ты точно проиграл, бороться, даже когда совсем нет шансов. И возможно, тогда Россия наградила бы меня за упорство. Но я проиграл... Странно. Я уезжаю, я совершенно раздавлен этой страной. У меня тут вообще ничего не осталось, но какая-то необъяснимая сила как будто тянет меня назад. Видимо, это моя русская часть не хочет расставаться с Россией...Машина остановилась. Алекс взял чемодан и расплатился. Черное такси, набирая скорость, понеслось по окутанным предрассветным мраком переулкам. Одинокая капля дождя упала на американца, за ней еще и еще, и постепенно дождь перерос в настоящий ливень. Все люди — и провожающие, и встречающие, и просто пассажиры поспешили укрыться под крышей аэропорта. Все, кроме Алекса. Он так и остался стоять под дождем, запрокинув голову в небо — возможно, это последний русский дождь в его жизни. — Уважаемые пассажиры, рейс Москва — Нью-Йорк задерживается из-за непогоды. Приносим извинения за доставленные неудобства. ***Юля осторожно вошла в комнату, где зареванная Аня громко рыдала в подушку. С экрана телевизора во все 32 улыбался Федор и демонстрировал накачанные бицепсы. Рыжая девушка быстро взяла пульт и переключила на новостной телеканал, затем села на диван и обняла подругу:— Ань, ну ты чего... Расскажи мне, может, придумаем что-нибудь...Вместо подушки Быстрова вцепилась в подругу:— Юляяя.... Я ведь — девушка всхлипнула — люблю его... А он...Та лишь вздохнула и погладила Аню по мягким волосам пшеничного цвета:— Что он, Ань?—Он врал мне, врал, врал, врал все это времяя — Быстрова снова разрыдалась — мне Федя только что предложение сделал, а мне не нужен Федя... Мне Алекс нужен...Юля взяла Анины щеки в свои ладони и подняла ее голову:— Я уверена, ты ему тоже нужна! Он ведь и правда хотел остаться с тобой в России...Девушка не успела продолжить: Аня резко высвободилась и села напротив нее:— Хотел?! Да?! А зачем тогда весь этот цирк с приглашением в Америку?! Хотел он, значит... А что же он теперь в аэропорту — то делает, а? На экскурсию, видимо, отправился... В р'усск'ий э'йрпор'т! — блондинка передразнила Уилсона и снова разразилась рыданиями.Юля снова положила ей руку на плечо:— Ань, ну он правда не хотел улетать. Ему пришлось... Вспомни, сколько он ради тебя сделал! Хотя бы, как он кран пытался починить и потолок побелить, хотя не умел. Или как он похитить тебя хотел, по совету Аслана — Лучшая Анина подруга усмехнулсь — да хотя бы вспомни, как ты его из тюрьмы вытаскивала!Быстрова вытерла слезы:—Знаешь, возможно ты и права... Но ничего уже не вернуть. У Алекса — девушка произнесла это имя с какой-то особой теплотой в голосе — самолет через полчаса... Даже если я захочу что-то изменить, то уже не смогу...— Выход есть всегда, запомни!— Только не в моем случае — Аня грустно улыбнулась, — Юль, только не в моем случае... Рыженькая уже открыла рот, чтобы возразить, но тут диктор с Первого произнес невозмутимым, как всегда, голосом: — Экстренные новости! В московском аэропорту Внуково из-за непогоды были задержаны 12 рейсов, 11 рейсов внутренних авиалиний и международный рейс Москва — Нью-Йорк под номером AA360. Подробности будут известны позже, в выпуске вечерних новостей, а пока передаю слово своим коллегам из...Подруги переглянулись круглыми, как блюдца, глазами, затем Аня, не говоря ни слова, выскочила из комнаты, накинула легкий плащ на голубое вечернее платье, схватила бежевый замшевый пиджак и выбежала на улицу.*** Алекс продолжал мокнуть под проливным дождем. На нем уже не осталось ни одного сухого пятнышка, а американцу было наплевать. Из здания аэропорта доносились обрывки фраз, из которых Уилсон смог понять, что его рейс отменен, мимо, словно в ускоренной перемотке, туда-сюда сновали люди. Пару раз над головой Алекса пролетали самолеты, качнув туда-сюда серебристыми крыльями, ложась на курс и исчезая в низких серо-черных облаках.К журналисту подошел носильщик:— Услуги транспортировки, недорого! Уилсон долго и печально смотрел на него, затем выдал:— Да н'ет, моя ж'изн'ь на'крылас'ь м'ьедным тазом...Носильщик тут же притих и отошел подальше: мало ли, сумасшедший. Уилсон грустно вздохнул и проводил его взглядом.Вдруг на американца сзади кто-то накинул его куртку, которую он впопыхах забыл дома у Ани. Алекс развернулся, готовый к самому худшему — отразить нападение "х'атчь'иков", но вместо толпы разъяренных кавказцев увидел всего лишь мокрую и абсолютно счастливую Аню, тут же напрыгнувшую на него с объятьями. Уилсон крепко обнял девушку в ответ и чуть-чуть приподнял ее:— Ан'я! Я думал, ты на'крылас'ь м'ьедным тазом! Быстрова рассмеялась:— Да ничем я не накрылась! Но медным тазом накроются наши планы, если ты сейчас замерзнешь и заболеешь — Аня убрала прилипшую прядь со лба американца и ахнула — Господи, да ты весь мокрый! Сколько ты уже тут стоишь? Алекс отвел руку девушки и произнес:— Долго. Аня...Журналист наклонился к Быстровой и затянул ее в жаркий поцелуй. Девушка изящно обняла его за шею и ответила. Их губы коснулись друг друга, языки сплелись в диком танце. Пара целовалась под дождем, настоящим русским ливнем, не первым, и конечно, не последним в жизни Алекса Уилсона. — Снова между нами гоpода Жизнь нас pазлучает, как и пpежде В небе незнакомая звезда Светит, словно памятник надежде...