Часть 32 (1/1)

Он оказался в зале ожидания. Кажется, в том самом, где уже бывал. Помещение окутывал голубоватый свет, ветер свистел в пустых отверстиях для окон.Игорь ощущал себя болезненно. У него болело тело, но он не понимал, в каком именно месте.Оглядев самого себя, он увидел, что стоит босиком на холодном бетонном полу. На нём были домашние чёрные штаны и белая широкая рубашка.?Я умер???— с облегчением подумал Тальков, делая несколько шагов в сторону старых сидений для тех, кто ожидал прибытия своего поезда.Люди с белыми лицами смотрели перед собой мёртвыми глазами и покачивались. У кого-то виднелась кровь на виске, у кого-то на груди, на животе и других частях тела. Игорю не хотелось рассматривать этих людей.Он заметил открытую дверь. В своё предыдущее появление в этом зале, он не видел её.Сглотнув, музыкант медленно двинулся в её сторону. Ветер усилился и проник в зал ожидания, громко свистя. Где-то вдали послышался гул приближающегося поезда.Тальков вышел на старую лестницу, ведущую вниз. Там, во тьме, мелькнуло нечто светлое, словно искра. Тогда-то Игорь и понял, что именно туда нужно идти. Держась за холодные деревянные перила, певец начал медленно спускаться.Оказавшись на ледяном полу, в полной темноте он буквально уткнулся в стеклянную дверь. Толкнув её, вышел на асфальт. Тьма рассеялась. Теперь мужчина видел виднеющуюся впереди полосу рельсов. Провода покачивались от порыва ветра, по серому небу плыли чёрные тучи. Боль во всём теле стала сильнее.Игорь с трудом передвигал ноги, приближаясь к одинокому перрону. Сперва он подумал, что там никого нет, но стоило приблизиться, как взгляд сфокусировался на мужском худощавом силуэте.—?Не ждал тебя так рано,?— произнёс знакомый голос.Силуэт обернулся и Тальков замер на месте, широко распахнув глаза. Это был его отец.—?Папа? —?выпалил Игорь,?— значит, я умер?—?Сейчас ты ещё здесь. Значит, нет. Отсюда идут поезда во все концы света. Ты хочешь сесть в поезд? —?склонив голову набок, тихо спросил отец.Он был таким, каким Игорь его запомнил при жизни: худой пожилой человек с ?сухим? лицом и острыми чертами лица. Владимир прожил нелёгкую жизнь, потому выглядел немного болезненным.—?Хочу. Именно поэтому я здесь,?— не раздумывая, ответил Игорь.—?А как же мечты? Написать книгу? Спеть все свои песни, что ещё лежат ?в столе?? Разве твоя миссия на земле выполнена? —?тихо вопрошал отец.—?Я не уверен, что всё ещё хочу это. Я устал.—?В тебе так много сил и энергии. Не каждый может похвастаться такой выносливостью. Неужели ты готов всё это отдать из-за нашествия тёмных сил? —?в голосе Владимира отчётливо звучал упрёк.—?Они победили. Я не могу больше бороться с этими посланниками сатаны,?— всплеснул руками Игорь.—?Я тебя понял, сын. Ты же знаешь, что мы с матерью не желали тебе нашей же участи. Если ты добился всего, что хотел?— я не смею спорить,?— отец подошёл к сыну вплотную, тот невольно содрогнулся от непривычности и дикости происходящего.Обняв Игоря рукой за плечи, Владимир заставил музыканта повернуться к затуманенным силуэтам вокзальных помещений. Провёл по воздуху рукой и буквально в воздухе нарисовалась яркая картина моря, затем она сменилась на зелень леса, а после на острые горы. Чудесные пейзажи завораживали. Игорь не мог отвести взгляд.—?Будет ли там всё это? Лучший ли мир тот, в который ты сам себя отправил суицидом? Готов ли ты рискнуть? Ведь когда ты резал вены, ты запаниковал. Жажда жизни взяла своё,?— шепнул отец в самое ухо Игоря.На картинке уже была изображена Москва летом. Великая и роскошная.Какое-то время Тальков любовался ярким городским пейзажем, даже забыв, где находится. Но вот вздрогнул от ледяного порыва ветра и огляделся, ибо отца рядом не было. Он обнаружился в нескольких метрах от музыканта. Глядя на сына, он сжимал в руке бело-зелёный проездной билет.—?Если ты решишь ехать, то садись на ближайший поезд. Тогда мы очень скоро увидимся. Но у тебя ещё есть время передумать,?— с этими словами Владимир протянул Игорю билет.Музыкант подошёл к отцу и взял бумажку. На билете не было написано ни время отбытия, ни прибытия, ни номера вагона или полки.Игорь хотел было спросить, почему на билете ничего не написано, как отец медленно растаял в воздухе.—?Чёрт,?— пробормотал Тальков и понуро опустился на ледяное дерево одинокой скамейки.Что выбрать? Уехать или остаться?Да, он искренне устал. Искренне не понимал, что ему делать с этими бесами в обликах Нагиева и Мальцева. Но в нём также была та горящая часть пылкой любви к жизни, что не даёт окончательно опустить руки и уйти.Вблизи послышался гул приближающегося состава.Игорь повернул голову налево и увидел, как к перрону подъезжает сине-зелёный поезд. Чистые стёкла окон так и блестели. Внутри, казалось, было вполне уютно. Чистые коричневые полки, сиреневые шторки, букетики ромашек в стаканах на столиках…Тальков встал и подошёл к вагону как раз в тот момент, когда он остановился и притих, выжидая. Перед лицом возникли лица Глызина и Саруханова. И ещё тех, что верили в него. Тех, кто слушал его песни и понимал, что в написании их им движет лишь несконцентрированная любовь к своему народу и истории своей страны.Всё бросить? Исчезнуть? Стать лишь воспоминанием?Действительно ли Игорь был готов сделать последний шаг, что оставался до вагона? Ведь у него есть шанс оставить эту жизнь, полную боли и бед, позади…Во рту пересохло и сердце панически забилось в груди. Тальков положил на него ладонь и в это мгновение всё его тело пронзило несказанное тепло. Такое сложно описать словами… Словно некая энергия проникала под его кожу извне.Игорь медленно разжал пальцы и ветер унёс бело-зелёный билетик.—?Не в этот раз…Мужчина сделал два шага спиной назад, а после и вовсе отвернулся. Биение сердца дарило ему ощущение жизни.На небе мелькнула молния и в эту же секунду на землю обрушился ледяной дождь. Свежесть, молодость, прохлада… Всё это звучало в случайном ливне.Тяжело дыша, Тальков поднял лицо к небу и захлебнулся чуть сладковатой водой, льющейся в рот. Он ничего не видел, только ощущал, как его обволакивают потоки воды.***Тряхнув головой, Игорь разлепил глаза и увидел красную воду, которой захлёбывался.Захрипев, поспешно дёрнулся назад и оказался на полу. Он был запачкан каплями крови и кровяной водой, а по рукам стекали её багряные струи.Но при этом он был жив. Поднявшись, Игорь с трудом вывалился из ванной. В голове билось только одно: ?выжить?.Кровь, стекающая по рукам, была тёмной. Это означало, что он действительно порезал вены, а не просто руки. Оставляя багровые кляксы на полу, шатаясь, Игорь подбежал к столику в коридоре, там лежали ремни. Чудом не теряя сознания, Тальков сделал из них по жгуту, помогая себе зубами. Пальцы дрожали.Почти ползя по стене плечом, Игорь ворвался на кухню, где уже царил явственный запах газа. Прикладывая огромные усилия, хрипя, перекрыл этот чёртов газ, а затем распахнул окно. В лицо ударил свежий воздух. В это мгновение в дверях кухни показался Саруханов.—?Игорь, что с тобой?! —?заорал он в ужасе.Как же нелепо было видеть в одной его руке бутылку с кефиром, в другой?— большую банку йогурта.—?Друг, я… —?еле шевеля языком, произнёс Тальков, хватаясь за шторину и падая вместе с ней, теряя сознание от потери крови.… Когда он открыл глаза, солнце ярко светило в окно. Его блики скользили по обоям и полу. Игорь невольно улыбнулся. Зимнее солнце… Он его любил.?Я жив??— с детской радостью подумал Тальков, с трудом рассматривая себя.На руках были белые повязки, ноги лежали на подушке. Сам он ощущал дикую слабость, но биение сердца было несказанно приятным.—?Врачи уехали, но я сомневаюсь, что правильно поступил, оставив тебя дома,?— произнёс встревоженный Саруханов, усаживаясь на стул возле дивана, на котором лежал Игорь.—?Правильно. Устал я от больниц,?— с трудом ответил Тальков, всё ещё улыбаясь.—?Зачем ты это сделал? —?голос Саруханова дрогнул.—?Уже неважно. Больше этого не повторится. Мне не понравилось,?— слабо улыбаясь, ответил Тальков,?— теперь я буду работать, как и работал. И перееду… да, перееду…Саруханов отчитывал друга, как школьника, но Игорь не слушал. Глядя в потолок, он заторможенно думал о том, что пора ему сменить место жительства. Тогда-то всё точно изменится к лучшему.Всё уже лучше.