Часть 20 (1/1)

На следующий день Тальков встретился со своим старым знакомым, художником Карловым.Игорь с музыкантами находился в ресторане ?Палуба? на берегу Волги. Стол ломился от закусок, еды и вина, на сцене никому неизвестная группа исполняла вполне достойные песни.Певец чувствовал себя расслабленно и даже слегка развязно. Блестя глазами, он затягивался очередной сигаретой и рассматривал посетителей так, словно искал кого-то взглядом. И вот взгляд остановился на беловолосом стройном мужчине средних лет. Заметив музыканта, он отнял от губ бокал с коньяком и с улыбкой двинулся в сторону его столика. Тальков встал, дабы обнять старого знакомого, а после предложил присесть к нему с его командой.Карлов не стал сопротивляться.—?Привет, рад тебя видеть. Вас всех,?— дежурно пожав руку каждому собравшемуся, художник сел рядом с Тальковым,?— как концерт?—?Хорошо. Мне нравится здешняя публика,?— ответил Игорь и откинулся на спинку стула, делая глоток пепси из стакана,?— сам здесь какими судьбами?—?Да вот на фестиваль прилетел,?— помедлив, мягко ответил мужчина и улыбнулся каким-то своим мыслям,?— недельный. Дорогу молодым талантам, что называется.Тальков хмыкнул и поставил стакан на стол. Снова взялся за сигареты и зажигалку.—?Вы художник? Кажется, видел о вас репортаж по ящику,?— жуя сыр, задумчиво произнёс Сенченко, не сводя внимательного взгляда с холёного лица.—?Да. Что-то вроде того,?— ухмыльнулся Карлов и вытащил из кармана бежевых брюк малиновый атласный платок. Промокнул им лоб.Со стороны могло показаться, что этот человек?— самый настоящий педант и франт. Так оно было, но Карлов никогда не преподносил это как нечто помпезное. Напротив, его слегка смущала его собственная тяга к элегантности и даже вычурности. Тальков, будучи человеком внимательным, приметил всё это в Косте ещё два года назад, во время их первой встречи.—?И что пишете? —?спросил с интересом Сенченко.—?Раньше не замечал за тобой такой тяги к искусству! —?расхохотался Балашов, а остальные невольно поддержали смех,?— интеллигент херов!Карлов, посмеиваясь, хотел было ответить, ёрзая на стуле, как возле стола оказались какие-то шумные люди, которые утверждали, что знакомы с Сенченко и до одури хотели присоединиться к их столику.Игорь, пользуясь случаем, ускользнул от компании.Стоя на веранде ресторана, он упирался локтями в деревянную перегородку, глядя на синюю воду. Только теперь он стал понимать, кого именно искал в ресторане… Музу. Ему нужно было вдохновение. И только новые яркие впечатления могли подарить его. Каким бы внимательным Нагиев ни был и как бы ни старался вернуть расположение Игоря, ?дать жару? он не мог. Да и осадок того ебаного изнасилования (?) было не смыть. Не такой он был человек, чтобы прощать подобные вещи. А раз Нагиев оставался в прошлом, то нужен был кто-то другой, способный зажечь.—?Ты мне расскажи, как у тебя дела с творчеством,?— вдруг произнёс Карлов, останавливаясь рядом и тоже глядя на Волгу.—?Пишу. Пишу много, не успеваю накладывать на музыку,?— Игорь с прищуром мелькнул взглядом по профилю Карлова.—?Это же здорово! Значит, вдохновение как из рога изобилия? —?лучезарно улыбнулся Костя, посмотрев в серые очи Талькова.—?Пф. Вовсе нет,?— пафосно ответил Игорь, отводя взгляд,?— в жизни такая неразбериха, что тут уж не до вдохновения. Нет источника.—?Знаешь, а у меня ведь точно такая же история,?— рассматривая теперь уж профиль певца, ответил Константин,?— не так давно от меня ушла любовь, быть может, всей моей жизни.—?Ты веришь в это? —?глухо спросил Тальков, рассматривая водную гладь и не спеша поворачиваться.—?В любовь ?всей жизни?? Не особо. Но нам, художникам, жизненно необходимо иметь какую-нибудь драму в жизни. А ещё лучше?— трагедию.Игорь резко оттолкнулся от перегородки:—?А пошли погуляем?Через десять минут они уже медленно двигались по набережной.Тальков слушал плавную, неспешную речь спутника и в его голове невольно рождались поэтически строки. Новые стихи были столь вдохновляющими и порывистыми, что сердце приятно ныло.Игорь лишь поджимал губы, глядя на лучезарную улыбку и волосы цвета блеска молодой луны. Внутри что-то шевелилось, что-то теплилось. Не каждому человеку удавалось вдохновить Талькова. А что это было, если не вдохновение? Прогуливаясь с Карловым, мужчина мог мыслить лишь об одном: скорее отыскать ручку и листок, и засесть за стихи.И когда Костя предложил зайти в его номер, музыкант с радостью согласился.Художник остановился в гостинице ?Маяк?, в номере люкс на десятом этаже. Внутри было уютно: картины, зеркала, приглушённый свет и огромный белый кожаный диван.Краем глаза Игорь заметил разбросанные карандаши на столе и листы бумаги. Приблизился и взглянул на спутника:—?Я могу воспользоваться?—?Да, конечно. Что пить будешь? —?Карлов тем временем стянул коричневые туфли и двинулся в сторону бара.—?Коньяк,?— небрежно бросил Игорь и засел за записи.Ему потребовалось порядка двадцати минут, чтобы сделать наброски новых стихов. После он спрятал лист в карман джинсов и развернулся на стуле. Костя неотрывно смотрел на него, восседая на том самом диване, что первым делом бросался в глаза. Как-то странно ухмыльнувшись, склонил голову набок и похлопал рукой возле себя, как бы приглашая.Тальков помешкал, но просьбу выполнил. Ему было немного неловко, да и он не был уверен, что такая интимная обстановка уместна в их ситуации, но, если уж на то пошло, он физически хотел бы человеческого тепла, хоть и не признавался в этом самому себе. Да и Карлов смог вдохновить его на стихи, а это не так уж и мало.Ничего не говоря, они выпили.И стоило Игорю вернуть уже пустой стакан на журнальный столик, как Костя крепко обнял мужчину и прижал к себе. Пьяно улыбаясь (больше от эмоций, чем от выпитого), он коснулся губами чужих губ. Сперва деликатно и нежно, а затем, не заметив отпора, более властно. Через несколько мгновений они уже пошло сплетались языками, а ладони Константина гуляли по груди Талькова, скрытой тонкой тканью футболки.Певец возбудился почти сразу. Чёрт знает что, но импульсивность взяла верх. Он не думал о последствиях, просто жарко целовался со своим старым знакомым, обнимая его и поглаживая по твёрдому торсу.В какой-то момент комнату заполнил запах вожделения.Тогда-то Карлов и опустился на колени перед певцом. Припустив вниз его джинсы с бельём, он мгновенно поймал губами крупную головку, и принялся со смаком отсасывать Игорю.Тот застонал и задрожал, как последний девственник. Одна ладонь оказалась на серебристых волосах, вторая на спинке белого кожаного дивана. Музыкант откровенно балдел от того, что раскалённые губы и язык вытворяли с его членом всё, что хотели. И даже невольно подмахивал, слегка потрахивая рот художника. А когда он кончил, Костя проглотил всё до капли, чем сорвал с губ Талькова тихий хриплый мат.Потом они долго валялись на диване и говорили о Кафке.Игорь уже и забыл, что так бывает: после интима болтать о высоком. С Димой это было невозможно. Его мышление не позволяло ему вести длительные философские беседы. Он был прекрасным логиком и математиком, зачастую совершенно не понимающим, о чём говорит Игорь и чего хочет от него.Как-то с полгода назад Тальков предложил Нагиеву сходить на ?Гамлета?. Мент согласился только для того, чтобы не обижать любовника.После спектакля музыкант с воодушевлением принялся обсуждать увиденное и задавать Диме вопросы. Тот отвечал односложно. Он не понимал, почему так раздута гамлетовская драма. Он не чувствовал полутонов. Для него все люди делились на адекватных и странных. Первые не носили в себе никакой загадки, а вторые были просто психически нездоровы. Потому беседовать на тему Гамлета с Нагиевым было попросту нельзя. Их разговор тогда кончился крупной ссорой. После чего Дима сказал, что больше никогда не пойдёт с Игорем в театр.И обещание своё сдержал.Карлов же пленял всё сильнее. Он ухватывался за любую мысль Талькова и развивал её, делясь своим мнением. Игорю это очень нравилось.К рассвету он даже не понимал, почему раньше не замечал всё это в своём знакомом. Ведь они не единожды виделись.В восьмом часу утра Тальков принялся собираться чисто из вежливости. Карлов остановил его. Крепко прижал к себе и шепнул куда-то в макушку:—?Оставайся со мной… как можно дольше.