Часть 4 (1/1)

Когда Игорь проснулся, он не сразу понял, где находится: вокруг словно белело пространство некой капсулы и оно давило. Мужчина тряхнул головой и перевалился на другую сторону кровати. Потянулся.Некоторое время он лежал с закрытыми глазами, слушая мерное тиканье часов. И в какой-то момент ему показалось, что кожу между лопаток лизнул холодок. Но откуда ему было взяться в тёплой комнате с закрытым окном? Что оно закрыто, было и так ясно, ибо стояла мёртвая тишина.Тальков некоторое время с напряжением прислушивался к своим ощущением в ожидании повторения холодного прикосновения, но его не последовало.Тогда мужчина расслабился, сильнее утыкаясь лицом в подушку. Сперва было тихо. А после случилось странное, то, от чего у певца волосы зашевелились на макушке от ужаса. Он отчётливо ощутил тяжесть в районе лопаток, прямо там, где недавно скользнуло прикосновение чего-то таинственного. Эта тяжесть стала становиться всё сильнее, и в какое-то мгновение Тальков отчётливо прочувствовал, что это чьи-то ладони давят ему на спину. Только те не были ни тёплыми, ни холодными… Никакими. Словно состояли из воздуха.Игорь не мог издать и звука, не мог открыть глаза и пошевелиться. А невесомые и вместе с тем сильные ладони всё давили и давили на лопатки, вжимая в кровать. И когда певцу показалось, что он вот-вот задохнётся, раздался странный звук, напоминающий порыв ветра. С грохотом распахнулось окно и тогда Тальков смог оторвать лицо от подушки и хлебнул воздуха.Обалдело перевернувшись на спину, он в панике осмотрел комнату: никого. Окно было распахнуто, в него влетал тёплый августовский ветер, заставляя тюль и синие шторы вздыматься, подобно парусам. Подслеповатое солнце попадало своими яркими лучами на кровать. А сердце Талькова всё ещё трепыхалось в груди. С трудом поднявшись, он приблизился к шкафу, дверца которого была украшена узким зеркалом. Повернувшись к нему спиной, он осмотрел кожу на нём через плечо и не увидел никаких следов. Словно никто и не давил на лопатки с такой подавляющей силой.Выйдя из комнаты, Игорь направился в ванную.Горячие струи воды смогли смыть отвратительные эмоции, что подарило странное пробуждение.Потому через десять минут он выглядел уже вполне бодро.На плите он обнаружил кастрюлю с манной кашей. Та уже была холодной, ведь Дима уходил на службу почти всегда очень рано. А сейчас часы показывали ?13:35?.Найдя ложку, мужчина наложил себе каши, затем принялся варить кофе. Впереди предстоял долгий день. Потому мистику сегодняшнего утра следовало поскорее забыть.Тальков по-быстрому позавтракал, помыл посуду, а после поспешил скидать в сумку всё необходимое.Раньше друзья поминали Лейчука каждые три месяца. Теперь собирались по этому поводу реже. Но такую крупную дату, как два года со дня смерти?— пропустить никто бы не посмел. По крайней мере, без очень веской причины.Уже покидая квартиру, Тальков прошёл в спальню и закрыл окно, раздёргивая шторы. Заметив краем глаза голубое свечение на стене, он повернул голову и уставился на портрет. Тот самый, что накануне нашёл в коробке. Старик с него смотрел прямо на Игоря и было в нём что-то жуткое, неуловимо-устрашающее. Потому Тальков поспешил отвести взгляд и выйти. Не время давать воображению разыграться.Подхватив с комода в коридоре сумку, он закинул её на плечо, после чего обулся и зачем-то обернулся, взглянув на мелкий блестящий осколок на полу, что остался неубранным после того, как разбилось зеркало.***Встречаться по поводу этого трагического события было принято на даче Глызина. Та находилась в ста километрах от Москвы.Шоссе петляло между густых зелёных зарослей деревьев, которые ещё не тронула нежная желтизна будущей осени.Солнце в тот день казалось каким-то особенно топлёным и слепым. Оно било в лицо сочным потоком света, потому Игорь надел на глаза очки с тёмно-синими стёклами.Из радиоприёмника лилась новая песня группы ?Мираж?, ритм которой заставлял отвлекаться от странных дум, связанных с не менее странным происшествием.Он вспомнил Егора.Это был очень хороший и талантливый парень. Душа компании. Всегда помогал любому, кому нужна была помощь. Его смерть стала настоящим шоком для всех. Шестого августа вся компания вернулась из Ялты в Москву, а десятого Лейчука нашли повесившимся в собственной квартире. Он никогда не баловался наркотиками, да даже пил и то редко! Всё в его жизни было хорошо: ни депрессии, ни драм, работы было много. Повода для суицида не найти. И все близкие были уверены, что кто-то помог Егору уйти на тот свет. Однако, милиция предпочла сделать иные выводы. Лейчука назвали самоубийцей и дело закрыли.Игорь был так потрясён кончиной друга, что посвятил ему большой стих, который позже положил на музыку.И вот теперь, вспоминая все те трагические события, Тальков ощутил, как болезненно сжалось сердце. Два года прошло. А казалось, всё было только вчера. Какая банальная, но какая жизненная фраза…Загородный дом Глызина выглядел очень ухоженным: белый кирпич, два этажа, новенькая чёрная крыша, зелёные ворота.Рядом уже были припаркованы машины. Одну из них Тальков сразу же узнал: ?Жигули? Державина.Прихватив сумку, певец вылез из авто и бросил очки на сидение. После закрыл дверцу на ключ и вошёл в ворота, которые оказались незапертыми.Разбитый у дома сад пестрил цветами и пышными деревьями. Было заметно, что им кто-то добросовестно занимается.Быстро поднявшись на крыльцо, Игорь постучал в широкую дубовую дверь.Открыли почти сразу. Это был хозяин дома.Обняв Талькова, Глызин завёл его в дом:—?Привет, как добрался?—?Привет, нормально,?— похлопав Алексея по плечу, Тальков сбросил сумку на комод и принялся снимать кроссовки.Большой холл был обставлен очень уютно: интерьер ?под дерево?, изобилие картин и книг в стеклянном широком шкафу.Возле последнего даже располагался бархатный зелёный диван, как бы приглашая отдохнуть за чтением.Глызин завёл друга в гостиную, где уже был накрыт стол и сидели другие гости. Талькова хотел обнять каждый. Обнять и пожать руку.—?Я, что, последний сегодня? —?улыбнулся Игорь, выпуская из объятий Державина и усаживаясь за стол рядом с ним.—?Да,?— кивнул Мартынов, поднимаясь и начиная разливать красное полусладкое по бокалам,?— Павловский не смог, он сейчас у отца в Израиле на операции, у Саруханова гастроли в США.—?Что ж, давайте помянем Егорку. Прекрасный был парень и отличный друг,?— тихо произнёс Глызин, приподнимая наполненный бокал.Никто не чокался, как и положено.Приняв спиртное, мужчины принялись за закуску: сыр, колбаса, паштет с хлебом, соления. Из горячего были мясной гуляш и пюре. Сейчас, во времена дефицита, такая еда была не особо доступна. И в этом жесте заметна любовь Глызина к своему умершему другу.После третьего бокала Державин предложил спеть песни: те, что любил Егор.Тальков взялся за гитару уже в самом конце. И спел ту самую, что сочинил за одну ночь после смерти Лейчука. Это стало традицией и каждую поминальную встречу парни ждали этого исполнения.Закончив петь, певец какое-то время водил пальцами по струнам, и никто не желал нарушать тишину.Лишь когда Игорь полез в сумку за сигаретами, Державин вдруг произнёс:—?У тебя фотик с собой? Может, сфотографируемся?—?А отличная мысль,?— бодро поддержал Андрея барабанщик Фёдор Сметанин.Тальков замер, зажав в руке пачку сигарет. Только теперь до него дошло, что имеют ввиду друзья: на самом верху открытой сумке лежал фотоаппарат. Тот самый, что он отыскал при переезде.—?Не помню, чтобы брал его,?— нахмурился Игорь, доставая сигарету и поспешно закуривая.Коллеги глядели на него с ожиданием в глазах. Оттого пришлось сдаться и изъять аппарат.—?Давайте сперва я сфоткаю, а потом кто-то из вас? —?улыбнувшись, Андрей забрал фотоаппарат и встал, отходя к окну.Уже вечерело, и солнечный свет в дом не проникал.—?Темно же получится,?— заметил Мартынов, садясь с Тальковым рядом для фотографирования.—?Так тут вспышка,?— отмахнулся Державин и всмотрелся в объектив,?— раз, два, три, щёлкаю!Серебристый свет на секунду ослепил. Тальков даже не вздрогнул, так и сидя с сигаретой возле губ с каким-то отрешённым видом.После Андрей отдал аппарат Мартынову и тот пошёл фотографировать снова. Игорь не сменил позы. Интуиция подсказывала ему, что в происходящем нет ничего хорошего. Как минимум, фотоаппарат он не брал и помнил это лучше, чем своё первое стихотворение.Кто-то предложил сфотографироваться на улице и мужчины отправились туда. Тальков сказал, что останется в доме.Теперь голоса доносились из сада.Певец медленно вытянул под столом ноги и жадно затянулся. Краем глаза он заметил фото в рамке, стоящее на тумбе рядом с глобусом. Зажав сигарету губами, он поднёс фото к лицу и прищурился. На нём Лёша и Егор счастливо улыбались, обнимаясь за плечи. За их спинами виднелось бледно-голубое озеро.—?Егор, Егор, что с тобой тогда случилось? —?хрипло шепнул Тальков так, чтобы сигарета не выпала изо рта.В ответ раздался тихий шорох.Медленно повернув голову к двери, Игорь в ужасе замер: на шкафу сидел Лейчук, обнимая колени обеими руками. Он улыбался, склонив голову набок. Его кожа была такой бледной, что аж рябило в глазах и можно было ослепнуть.—?Спасибо, что не забываете,?— раздался едва уловимый голос.И сияние исчезло, черты Егора мгновенно растаяли в воздухе.Тальков быстро потушил сигарету. Его руки дрожали. Вернув рамку на место, он схватил сумку и поспешил покинуть тёмный дом.—?Рад был всех повидать. Мне пора, у меня же ремонт,?— произнёс он, каждому пожимая руку и стараясь никак не выдать волнение.—?Точно всё в порядке? Ты ж выпил. Может, переночуешь? —?внимательно глядя в глаза Игоря, Глызин сжал плечо мужчины.—?Да, всё было отлично. Увы, надо ехать, остаться не смогу. И жду всех на новоселье в воскресенье.Андрей тепло улыбнулся Талькову и проводил его до машины. Прежде, чем обнять на прощание, вернул ему фотоаппарат.Уезжал Игорь с тяжёлым сердцем.Подступала ночь и небо становилось чёрным.Когда он вернулся домой, на дворе уже стояла непроглядная тьма.Включив свет в каждой комнате, певец обнаружил, что Нагиева нигде нет и он вряд ли сегодня приходил со службы. Поводов для волнения, всё же, не было: такое иногда случалось, работёнка-то грязная.Закрывшись в ванной, Тальков долго стоял под холодными струями воды. Когда тело коченело, он резко включал почти кипяток, а затем возвращался к холоду. Это помогло ему прогнать остатки ужаса, что он испытал, увидев Егора на шкафу в доме Алексея.?Померещилось. Ты выпил, а утром с тобой случилась та херня… Всё объяснимо??— успокаивал себя певец.Выйдя из ванной, он получше подпоясал махровый синий халат, и опустился на диван в гостиной. Нащупав на столе тетрадь и ручку, углубился в работу. Ему хотелось объединить два стихотворения в одно и он уже знал, как это можно сделать. Но не прошло и тридцати минут, как тишину квартира разорвал телефонный звонок.Нехотя прервав работу, Игорь тряхнул влажными волосами, и прошёл к телефону. Снял трубку и негромко произнёс:—?Алло.На том конце раздался отвратительный треск, заставляя мужчину скривиться и отвести трубку от уха на несколько сантиметров.—?Вас не слышно.Треск повторился и наступила тишина. Тальков хотел было положить трубку, как звонящий вдруг заговорил. Голос звучал искажённо, приглушённо, словно звонили из подземелья. Но Игорь узнал его. Это был Юра.—?Это что… мне не хо… избавь… ся… слышишь? Ты… не могу…—?Юра? Это же ты? Алло?—?Это… я… да…—?Что у тебя стряслось? Ты где? —?как можно чётче спросил Тальков, чтобы тот уж расслышал наверняка.—?Бу… ночь… ты же… тогда… я не хо… холод… но…—?Я приеду. Назови адрес. Ты дома?В ответ послышались нервные гудки.Игорь сматерился и принялся по памяти набирать номер гитариста, с трудом попадая пальцем в отверстия.Но сколько бы он ни звонил?— никто не брал. Равнодушие длинных гудков раздражало ещё больше.Плюнув на всё, Тальков бросился одеваться. Он уже натягивал кожанку и хватал ключи, как в квартире появился Нагиев.—?Ты куда это? —?заметив до ужаса взволнованного певца, Дима замер, так и не закрыв за собой дверь.—?Юра звонил. С ним что-то случилось. Блять. Напился или нанюхался. Я перезвонил, но никто не брал. Надо ехать,?— быстро отчеканил Игорь и принялся натягивать кроссовки, наплевав на шнурки.—?Тихо. Успокойся. Раз не берёт трубку?— значит, не дома. Куда поедешь? Он и впрямь сидит сейчас где-то бухой, уже забыл, что звонил тебе, а ты мечешься.Произнеся это, Дмитрий подошёл к любовнику и настойчиво принялся стягивать с него куртку.—?Он же не маленький, Игорь.Тальков припал плечом к стене. Половина куртки и рукав так и повисли, а второй был натянут.—?Я сегодня нервный, а ты прав,?— устало улыбнулся он.И Дима облегчённо вздохнул.